Желанная дева

На окраине Лихолесья… Упряжка, запряженная дюжиной коричневых кроликов, продиралась через густой лес на огромной скорости. Если бы Гэндальф не видел этого собственными глазами, никогда бы не подумал, что длинноухие животные из семейства зайцевых способны с такой прытью утянуть сани с гномом и двумя волшебниками. Но это было так. Как и тот факт, что за ними до сих пор не было никакой погони. «Какая невероятная удача!» - сначала думал волшебник, но потом осознание того факта, что никто не уходит по собственной воле из Дол Гулдура благодаря какой-то там удаче, все же возобладало над всеми питаемыми магом надеждами. Слишком уж гладко все складывалось, отчего сердце Гэндальфа все чаще пропускало удары в тревожном предчувствии. И оно, к сожалению, снова не обмануло его: Траин все время подозрительно много и глубоко спал. На второй день безумной скачки, когда до конца леса оставалось всего ничего, гном проснулся и снова зашёлся в приступе ужасного кашля. Он был невероятно бледен, отчего, посовещавшись, волшебники приняли решение рискнуть и остановить сани. Траин даже не смог ступить на твёрдую землю: колени его подогнулись и гном упал на четвереньки. С ужасными булькающими звуками тело его содрогалось от приступов кашля, пока его желудок не сдавило болезненным спазмом, исторгая из себя непонятное кровавое месиво. Волшебники мгновенно оказались рядом, и пока встревоженный Гэндальф поддерживал несчастного обессиленного наугрим, Радагаст Бурый склонился над тем, что излилось из гнома на землю. Он опустил руку в кровавую лужу, зачерпнул немного, растер между пальцами и, приблизив субстанцию к длинному с горбинкой носу, понюхал. Глаза его резко расширились, а губы задергались в попытке что-то сказать. Обеспокоенный Гэндальф одарил мага недовольным взглядом, но собрал все имеющееся у него терпение, чтобы спокойно спросить: - Что случилось, друг мой? - Это… это… это болиголов! - наконец-то выдавил из себя Радагаст. В мгновение ока серый маг отпустил гнома, подскочил к истари и наклонился к его протянутой перепачканной длани, шумно вдыхая запах. Нет, ошибки быть не могло, это действительно болиголов. Вот почему они смогли уйти... Нет, не уйти… Их отпустили! Некромант не был готов явить себя свету, а потому кинул им гнома как наживку, а он, Гэндальф серый, так легко повелся и проглотил спрятанный внутри крючок, поведясь и на хитрость колдуна, и на собственное трепетное отношение к жизни каждого живого существа в Арде. Вот почему их не преследуют, вот почему Азог перерезал мост: все это изначально было спланировано. И теперь обратный путь в Дол Гулдур для них закрыт.. Однако темный колдун не собирался так просто отдавать своего многолетнего пленника, и Гэндальф знал: это конец… Он обернулся на гнома и увидел, что тот уже беспомощно лежит на земле. Приступ кашля закончился, но изо рта и носа Траина стекала кровь, капая на землю, а дыхание было коротким и прерывистым. Маг осторожно опустился рядом с гномом и положил его голову к себе на колени. Лорд Элронд, возможно, мог бы помочь, но до Имладриса даже со всей скоростью кроликов, несколько дней пути. А так, единственной кому было под силу справиться с таким жестоким ядом была Сириэн. «Какая же участь настигла тебя, девочка?» - уже в тысячный раз задал мучающий его на протяжении почти двух столетий вопрос волшебник. Гэндальф понимал, что уже слишком поздно, и единственное, что он ещё мог - это подарить старому другу на прощание немного тепла. Смотрящий на волшебника бездонными синими глазами Траин догадался, что все кончено. Внутренности скрутило от боли, а рот постоянно наполнялся все новыми порциями соленой крови. Собрав все имеющиеся у него силы, гном прохрипел: - Торин… Попытка заговорить вызвала новый, но на этот раз не такой продолжительный приступ кашля, поэтому, как только спазмы перестали сотрясать его тело, он продолжил: - Дис… Передай им, что я любил их. Гном снова закашлялся, изо рта помимо крови начала вытекать темно-серая вязкая жижа, но Траин не сдавался: - Не пускай его в гору. Проклятое золото… Дракон… Контракт… Новый приступ кашля заставил глаза наследного принца Эребора закатиться. Его лоб покрылся холодным потом, а ноги задергались от судорог, словно он был марионеткой в руках незадачливого, плохо умеющего контролировать свою марионетку кукловода. С губ сорвался хриплый стон, грудь сдавило словно в тисках, прикрытые глаза широко распахнулись, а дыхание оборвалось. Наконец-то, после стольких лет пыток и тьмы, он был свободен: от пыток, от боли, от холода, от одиночества и от страха… - Да пребудут для тебя широко открыты двери чертогов ожидания, друг мой… - прошептал Гэндальф, опуская руку на лоб гнома и навек прикрывая синие глаза. Он прошептал несколько напутственных слов, после чего осторожно приподнял остывающее тело. Волшебник положил его в сани и прикрыл пыльным, видавшим явно лучшие деньки и местами прохудившимся клетчатым пледом. Он осторожно присел рядом и закурил свою трубку. Стоящий неподалёку Радагаст переминался с ноги на ногу и остекленевшим взглядом смотрел на прикрытое тело да бормотал себе поднос невнятные соболезнования. Он вышел из своего оцепенения лишь когда втянул носом испускаемый трубкой истари дым. - Что будем делать теперь? - спросил бурый маг - Мы можем вернуться назад и завершить начатое… Гэндальф шумно выдохнул закручивающийся в колечко дым и изрёк: - Нет… - серый маг кивком головы указал на прикрытого пледом гнома - Мы отвезём его в Имладрис. Я чувствую, что должен быть сейчас именно там. К тому же, Владыка Элронд сможет должным образом позаботиться о теле до тех пор, пока мы не передадим его Торину. - А не лучше ли отправиться в Эрин Гален? Через лес как-то привычнее… - Нет, друг мой, что-то происходит вокруг, ты же тоже это ощущаешь и от того не хочешь покидать дом. Нам нужно торопиться. С этими словами маг погасил свою трубку, вытряхнул из чаши оставшуюся от табака смолу и спрятал в один из самых надежных внутренних карманов скрой рясы. Оба волшебника разместились в санях и продолжили путь в скорбном молчании. Радагаст обеспокоено отмечал все новые очаги угасания леса, Гэндальф же думал, как именно сообщить Торину о случившемся, достиг ли отряд горы и главное: что имел ввиду Траин, когда говорил о контракте. На ум приходил только один ответ: Смауг согласился на службу некроманту - его худшие опасения похоже подтверждаются…

***

Гномы устраивались на ночлег настолько уставшими, что даже Бомбур не возмущался по поводу отсутствия ужина: он лишь повалился на землю, стоило Торину объявить привал, и тут же разразился симфонией храпа. Как только узбад покинул стоянку, чтобы проверить окрестности совместно с Кили и Фили, Двалин поторопился указать эльфийкам на их место: а именно, что в отряде обеим не рады, возникшее перемирие является временным, и вообще, вынужденным, а потому ночевку им следует организовать отдельно и самостоятельно. Привыкшая к подобному обращению Сириэн спокойно встала и пошла искать подходящее место, в то время как шокированная Тауриэль сверлила гнома недовольным взглядом. Лучница осмотрелась вокруг в поисках Кили, в надежде, что принц сможет прекратить подобное обхождение и осадить татуированного здоровяка, но, как на зло, его не было рядом. Затевать новую ссору не хотелось, ведь, как, к сожалению, верно заметил Двалин, перемирие временное и вынужденное, а ещё очень шаткое, поэтому Тауриэль поплелась вслед за подругой, чувствуя себя униженной и оскорбленной. «Нет, я не стану терпеть подобное! Если потребуется, я выскажу все Торину лично! Да где это видано, бросать женщин одних! Тоже мне, сильные и храбрые мужи, как же!» - фыркала эллет, нагоняя Сириэн. - Почему ты терпишь это?! - не выдержала и взорвалась рыжая, стоило только им найти подходящее место. Тауриэль тщетно пыталась высечь искру с помощью огнива, но злость настолько застилала глаза, что руки невольно дрожали и не слушались. Осторожно забрав у неё кремень и кресало, Сириэн одним четким движением воспламенила небольшую кучку сухого мха, что завалялась в рюкзаке лучницы и была предусмотрительно разложена на небольшом очищенном от камней пятачке земли. - А у меня есть выбор? - сделав неопределённый жест рукой в сторону гномов, спросила дева. - Раньше, может и не было! Но сейчас ты нужна им! От твоей сохранности зависит их возможность проникнуть в Одинокую гору. Да они просто обязаны, Моргот бы побрал этого татуированного, окружить тебя заботой и обеспечивать безопасность! Пока Тауриэль кипела от злости как передержанный над огнём котёл с рагу, Сириэн тяжело вздохнула и подбросила в разгорающийся костер немного сухих веток. Ей не хотелось начинать спор о том, кто, что и кому должен, в конце концов, это жизнь, а не свод правил придворной стражи его величества Владыки Лихолесья. - Мне ничего от них не нужно... - в конечном итоге тихонько выдавила из себя девушка, прерывая поток и вовсе ставшей совершенно непотребной брани, что извергала из себя возмущённая эльфийка - И они мне ничего не должны. Есть уговор: они не провоцируют меня, не лезут с расспросами и отдают меч и феху. Все. Больше мне ничего не нужно. К тому же, сейчас я не одна: со мной ты! О большем я и мечтать не смею. Тауриэль перестала ругаться и грустно вздохнула: - Прости… Не стоило выливать все это на тебя! Но ты ведь знаешь, я вспыльчива… Мне просто обидно. Они сторонятся нас, как прокаженных. Был бы Кили… - рыжая умолкла не договорив и слегка покраснела. Сириэн улыбнулась и подтолкнула подругу в плечо. - Ну… Продолжай! Будь рядом Кили… И… Что тогда? Тауриэль потупилась в землю, но не выдержала и захихикала, а по щекам ещё сильнее разлился румянец. - Он бы непременно осадил этого здоровяка и… ух! Он никогда не позволил бы так со мной обращаться! Сириэн расплылась в широкой улыбке и обняла подругу: - Он тебе нравится, да? - Он замечательный! Я никогда не встречала никого похожего! Он добрый, честный и открытый. Не такой, как остальные гномы! О, а ты бы видела, как храбро он отбивался в лесу от пауков! И ещё, тогда, в Озёрном городе, перед нашим уходом, он подарил мне рунный камень матушки… И сказал… Он смотрел на меня таким взглядом, словно видит перед собой величайшую драгоценность! И сказал… - Тауриэль не смогла справиться с собственными чувствами, она зарылась лицом в ладони и прошептала - amrâlimê… Сириэн радостно взвизгнула: - О, Тауриэль, я так рада за тебя! Я ведь вижу, что и он тебе не безразличен… Но рыжая эллет радость не разделяла: когда она подняла голову от ладоней, в глазах ее стояли слезы, от чего улыбка на лице Сириэн моментально померкла и испарилась. - Ты чего? - испуганно спросила дева, вспоминая, каким словом или жестом могла так расстроить подругу. - Ты не понимаешь… Он принц из рода Наугрим, а я всего лишь простая лесная эльфийка. Он стоит в очереди на престол в случае смерти Торина, да и сам король никогда не позволит нам быть вместе! Посмотри, да он же ненавидит эльфов всех до единого, даже одного такого обращения с нами достаточно, чтобы понять, что мне не на что рассчитывать. Как и в своё время с Леголасом: у меня даже не было чувств к аранену, а Владыка уже запретил мне даже думать о подобном союзе… Да и вообще, ты когда-нибудь слышала о любви эльфа и гнома? Сириэн потупилась: конечно, Торин был той ещё проблемой… Очень уж сомнительно, что он позволит собственному сыну сделать подобный выбор… А о подобном союзе она никогда не слыхала, да и сильно сомневалась, что таковой вообще имел место быть за всю историю Арды. Но ведь все когда-то бывает впервые, а ещё ей очень хотелось подбодрить подругу, поэтому она осторожно взяла ладони Тауриэль в свои руки, бережно погладила и сказала: - Знаешь, я хоть и недолго жила среди кхазад, но смогла уяснить одну вещь: слово гнома тверже алмаза. И если Кили признался тебе в своих чувствах, значит, сделает все возможное, чтобы вы были вместе. Ведь гномы, они хоть и смертные, но когда дело касается чувств сердечных, как эльфы: любят лишь однажды, но так страстно… Ах, видела бы ты, как они своих женщин боготворят... Что же до Торина… Я не думаю, что его ненависть распространяется на всех эльфов без исключения, думаю, тут дело конкретно во мне, ты же просто попала под горячую руку… Он должен быть благодарен тебе: если бы ты не нашла меня вовремя, Кили давно был бы мёртв. Не стоит отчаиваться раньше времени, уверена, я ещё погуляю на вашей свадьбе… - Ты правда так думаешь? - с неприкрытой надеждой в голосе спросила лучница. - Конечно! - последовал уверенный незамедлительный ответ. Теперь уже Тауриэль бросилась обнимать Сириэн и весело хихикать. Слезы так и остались непролитыми, и она стала обсуждать разные достоинства молодого гнома, которые уже успела в нем заметить. Поддерживаемая улыбками и расспросами, эллет даже не заметила, как в глазах девы притаилась искорка застарелой боли. Она не знала, что своим полным надежд щебетанием рвёт Сириэн сердце, ведь уж кому-кому, а желанной деве не суждено было испытать ни радости взаимной любви, ни робких надежд на счастливую семью, и даже на свадьбу. Сириэн никогда не любила мужчину и ни разу не была по-настоящему любимой. Да, она была невестой трижды, но все это было под действием темных чар, в то время как самой ей, похоже, никогда не суждено было стать счастливой любящей и любимой женой… Тем не менее Сириэн старалась запихать обломки собственных надежд как можно глубже, продолжая слушать радостный лепет лучницы, в тайне моля всех Валар, чтобы то счастье, в котором было отказано ей, озарило собой путь ее подруги. Чтобы Тауриэль, ставшая сиротой, будучи ещё маленькой девочкой, действительно познала, каково это - иметь собственную семью. Ведь в отличие от неё, Сириэн повезло хотя бы познать, каково это - расти в окружении любящей тебя семьи. Девушки проболтали несколько часов к ряду, пока Тауриэль не начала все чаще зевать: прошлой ночью ей так и не удалось полноценно выспаться. Поэтому Сириэн с чистой совестью отправила подругу отдохнуть, а сама принялась наблюдать за окрестностями, время от времени подбрасывая в небольшой костёр ломкие сухие ветки, что являлись несчастными остатками когда-то шикарного леса, окружавшего Одинокую гору. Просидев так ещё пару часов, Сириэн решила немного пройтись: небо скоро начнёт окрашиваться красками грядущего рассвета, звезды стремительно погаснут. Неподалёку потрескивал костёр гномов и, если прислушаться, можно было даже расслышать храп всех существующих в Средиземье тональностей. «Бедный Бильбо» - с улыбкой подумала девушка - «Как вообще можно спать с таким звуковым сопровождением?» Осторожно поднявшись, чтобы не разбудить подругу, Сириэн пошла в противоположную сторону от небольшого обрыва, с которого открывался вид на Дэйл: сейчас ей совершенно не хотелось переживать ту боль, что охватила ее, когда они вместе с гномами впервые увидели развалины некогда прекрасного города. Возможно, гулять по пустоши именно сейчас было явно не самым удачным решением с точки зрения безопасности, но дева ничего не могла с собой поделать. К тому же, она не так давно обрела некое подобие свободы, отчего сейчас хотела наконец-то насладиться ею: никаких надзирателей, никаких громко дышащих в спину Торинов, никаких неодобрительных и полных ненависти взглядов - только пустошь, на которой почти все видно, словно на ладони, она и зарождающийся новый день. Однако, уж чего никак не ожидала увидеть девушка, сделавшая большой круг вокруг стоянок и уже возвращающаяся обратно, так это Бильбо, сидящего на большом валуне и наблюдающего за небосводом. «Вот уж лёгок на помине!» - ухмыльнулась эллет и подошла ближе. Когда хоббит заслышал ее шаги, он резко обернулся и выхватил Жало. Но Сириэн только выставила перед собой руки в примирительном жесте и сказала: - Прости… Я не хотела напугать тебя… А ты чего тут? Бэггинс опустил свой меч, бросил ещё один взгляд на небо и развернулся, глядя на девушку. - Да вот, проснулся и потом никак не смог уснуть… А теперь сижу, наблюдаю… Зима вступает в свои права: день становится совсем коротким… - задумчиво изрёк Бильбо и поёжился от порыва ветра - А ты? - Я спала недавно и достаточно отдохнула, чтобы наконец-то дать такую возможность и Тауриэль… - эльфийка указала не небольшой кусочек свободного места на валуне рядом с хоббитом - Можно я присяду? - Конечно! - Бильбо спешно подвинулся, позволяя девушке устроиться поудобнее и повернувшись так, что теперь они оба наблюдали за медленно окрашивающимся предрассветными красками небом. В глазах мужчины сразу же загорелась искорка интереса. И он даже честно старался держаться, чтобы не нарушать воцарившееся уютное молчание, но все было тщетно. Природная любознательность взяла верх, толкая хоббита задать один из давно мучивших его вопросов: - Сириэн, ты обещала рассказать, что произошло тогда в ратуше Бургомистра… Эллет грустно вздохнула: ей совершенно не хотелось сейчас возвращаться к ужасам той ночи, и уж чего-чего, так она точно не хотела знать, как много людей убила после того злополучного бала… Но деваться было некуда, Бильбо спас ее тогда, а долг, как известно, платежом красен. Ввиду последних событий и ее небольшой оговорке о реальном положении дел с проклятьем, Сириэн подумав минутку, решила, что и сейчас стоит действовать по принципу максимально приближенного к реальности ответа: - Помнишь, в темнице Лихолесья я говорила тебе, что любая сила нуждается в постоянном контроле? - Угу. - Так вот, ты видел то, что случается, когда я теряю контроль над собой. Такова чёрная плата за мое могущество. Бильбо задумался и на короткие пару минут вновь воцарилось молчание, правда, уже не такое уютное. Пока хоббит размышлял, Сириэн отчаянно боролась с собой, пытаясь заставить задать так волнующий ее вопрос. Но от правды не убежишь, а потому, собрав всю волю в кулак и закрыв глаза, девушка шёпотом спросила: - Скольких я убила? Бильбо улыбнулся, наблюдая за реакцией эльфийки. «Нет, все-таки, что бы там ни говорил Торин, она не не может быть бездушным монстром…» - размышлял он. - Насколько я знаю, никто не пострадал… Стражники отделались парой синяков и уязвлённым самолюбием. Правда, судьба бургомистра мне неизвестна, так как я видел его последний раз на том ужине, но, думаю, если бы он умер, об этом галдела бы вся округа. Кстати, об ужине… Почему ты осталась там с ним? Это выглядело… как-то не очень… - хоббит потупился и покраснел. Сириэн открыла глаза, радуясь, что все оказалось не так уж и страшно, и тяжкий груз наконец-то можно сбросить с собственных плеч, и честно призналась мистеру Бэггинсу: - У меня не было выбора. Алвис шантажировал меня… На балу на каждом углу стояла стража, а гномы не отказывали себе в выпивке и пришли без оружия. Во время последнего танца он… он… - Вот урод! - прервал ее ответ шокированный Бильбо - Он пригрозил тебе, что убьет нас всех, верно?! - Да. - Почему ты не сказала Торину?! Или мне? Сириэн насмешливо фыркнула: - И что бы вы сделали?! Торин и пальцем не пошевелит, если дело коснётся меня… Да и я все равно не могла сказать: бургомистр все время держал меня подле себя, любая попытка выложить его мерзкий секретик или попросить о помощи грозила кровавой резней. - Какой секретик? - глаза хоббита неожиданно расширились от понимания - О Эру! Вот почему Двалин увидел тебя в компании шлю… торговки телом… Ты заранее знала, что так будет, и навела справки! Вот почему ты так упиралась и не хотела идти на этот званый ужин! А когда поняла, что на кону и без того непростые отношения с Торином, решила рискнуть, но заранее проработала для себя пути отступления! Ненадолго воцарилось молчание, прервал которого восхищенный оклик мистера Бэггинса: - Сириэн, да это же гениально! От такой неожиданной похвалы щечки девушки зарделись. Ей было приятно, что теперь, когда Бильбо узнал всю правду, возможно, хотя бы он будет относиться к ней не как к грязи под ногами. За долгие годы скитаний девушка привыкла к тому, что за ее спиной частенько тянулся широкий шлейф из самых отвратительных и грязных сплетен и слухов. Сначала от этого на душе было очень мерзко, но со временем она привыкла. И все же очень приятно, когда в смотрящих на тебя глазах нет отвращения и ненависти, а Бильбо смотрел на неё сейчас именно так: с не скрываемым восхищением, удивлением и уважением. Однако эллет быстро опомнилась и пробормотала: - Только прошу, не рассказывай ничего гномам… - Почему? - брови хоббита удивлённо взлетели вверх, едва не коснувшись завитков кудрявой челки - Они ведь просто не знают тебя! Уверен, если рассказать им, как все было на самом деле, все они непременно станут относиться к тебе намного лучше… Сириэн грустно вздохнула, бросив быстрый взгляд на горизонт: рассвет должен был наступить в течение часа, а сумерки эллет не любила - они навевали на девушку неприятное чувство тревоги. Из ее личного опыта все самое плохое всегда случалось именно в сумерках. Осторожно оглядевшись вокруг и не заметив ничего подозрительного, она все же решила ответить Бильбо. - Ты не понимаешь… Дело не в гномах, а конкретно в Торине! Остальная часть отряда просто ведёт себя так, как того ожидает их король. Он же ненавидит меня всем сердцем, и у него действительно есть на то причины… Поэтому сколько бы хорошего я для кхазад, да даже для самого Торина в частности, ни сделала, они не станут от этого танцевать со мной Вербункош и распивать эль из одной чащи. - Все дело в Троре? - не остался в долгу со своим любопытством Бильбо - То, в чем тебя обвинил тогда Торин, это действительно было так? Сириэн потупилась, решаясь, стоит ли поведать хоббиту свою часть этой скорбной истории, как вдруг сидящий с ней рядом хоббит с громким сдавленным оханьем исчез. Девушка мигом подскочила на ноги и принялась осматриваться, и как раз вовремя. Взломщик лежал на спине, вцепившись руками в большой металлический крюк, что пронзил его правое плечо. Привязанная к оружию верёвка резкими рывками отдаляла от девушки несчастную трепыхающуюся жертву, подтаскивая Бэггинса прямо к обрыву. - Тауууууриэль!!!! - во всю мощь своих легких заорала эльфийка и бросилась вслед за хоббитом. Она нагнала его буквально у самого обрыва, что есть силы вцепившись в крюк в тщетных попытках снять с него парализованную от шока и боли наживку. Бедный Бильбо был настолько напуган, что рот его открылся в немом крике, а костяшки пальцев судорожно вцепились в крюк, чем он совершенно мешал эльфийке, не давая ей толком ухватиться. Осмотревшись вокруг и прикинув, что до обрыва осталось не больше пары рывков веревки, Сириэн снова закричала во все горло: - ПОМОГИТЕ!!!!! Очередной рывок веревки был настолько сильным, что вместе с хоббитом эльфийку протащило по земле на добрые несколько метров ближе к обрыву. Судорожно осматриваясь вокруг за что бы зацепиться, Сириэн заметила около пояса Бильбо нежное голубое сияние. Вот оно! Жало! Она с лязгом вытащила меч из ножен и уверенным движением перерубила веревку. Времени на то, чтобы вытащить крюк из плеча мужчины, не было совершенно, поэтому Сириэн сунула меч подмышку и покрепче ухватила взломщика за ткань сюртука на плечах. Она успела оттащить его всего на пару метров, когда на краю обрыва показалось несколько пар грязных темных лап, вслед за которыми плявились и их хозяева: пятеро орков один за другим взобрались по скале и предстали перед глазами эллет. «О Эру! Там должно быть пещера в склоне!» - догадалась Сириэн, а затем выхватила меч и сделала шаг вперёд, прикрывая собой так и лежащего на земле товарища. В ответ на ее действия один из орков, самый высокий, с огромным отвратительным шрамом на месте правого глаза оскалился в мерзком подобие ухмылки, а несколько других вытащили из-за спины оружие, направляя его в сторону девушки. Они бросились на неё все разом, в лобовую атаку и, надо отдать должное, Сириэн держалась достойно. Ей удалось отбить несколько ударов, прежде чем один из орков, тот самый, что ухмылялся и, похоже, был на порядок умнее прочих, отступил в сторону и пока эллет отбивала одну за другой серии ударов, начал обходить ее, пытаясь зайти с тыла. Его тактика сработала. В тщетных попытках уследить одновременно за ударами и за маневром безглазого, Сириэн начала отвлекаться и пропустила выпад одного из орков: кинжал распорол жилетку и рассек кожу на левом боку. В этот же момент другой орк прыгнул на неё, повалив на землю. За шквалом боли от приземления спиной на острые камни эллет почувствовала, как на ее шее в болезненной хватке сомкнулась мерзкая зловонная лапа. Она четко ощущала это: прикосновение грубой мозолистой шкуры орка к открытому участку кожи над воротом собственной кофты. В это же мгновение зрачки твари расширились. Он навалился на девушку сверху всем своим омерзительно тяжелым телом, с диким ревом разрывая шнуровку на животе. Сириэн обдало смердящим дыханием орка, из ее легких вырвался громкий, полный отчаяния вопль, и эллет со всех сил зажмурила глаза. Она брыкалась, силясь причинить орку как можно больше вреда, как вдруг, прижимавшая ее к земле туша неожиданно исчезла. Сириэн моментально открыла глаза, чтобы узнать, что помешало ее несостоявшимися насильнику, когда увидела, как двуручный меч одним мощным ударом снес твари голову. Тело орка с глухим стуком упало на землю, забрызгивая девушку потоками чёрной крови, открывая взору эллет спасшего ее гнома. - Спасибо… - одними губами сказала девушка. - Обращайся! - ухмыльнулся Фили и поспешил на помощь Двалину и Глоину, которые теснили своего орка к обрыву. Эллет обшаривала глазами поле боя, силясь найти Бильбо. Рана на плече, за которую его ещё и тащили крюком, могла быть очень серьезной. Если бы крюк не зацепился за кость, он бы попросту выскользнул из тела хоббита, а значит, бедняге незамедлительно требуется помощь. Взломщик лежал неподалёку, прислонившись спиной к тому самому злосчастному валуну, на котором они оба имели несчастье оказаться как раз перед нападением орков. Быстро осмотревшись на предмет опасности, Сириэн постаралась как можно скорее доползти до Бильбо: от пережитого шока ноги и руки прилично дрожали, а бок пусть и не был задет серьезно, но все же довольно ощутимо болел. - Это я, я помогу! - с трудом прохрипела девушка, когда наконец-то добралась до раненного: похоже, она все таки сорвала голос своими дикими криками. - Больно… - захныкал хоббит, хватаясь за руку Сириэн подобно тому, как утопающий хватается за соломинку. Эллет хотела было подбодрить друга, но из горла вырывалось только прерывистое сипение. «То-то Торин обрадуется, что можно безнаказанно поливать меня грязью!» - почему-то подумала девушка и принялась внимательно осматривать рану. Как она и подозревала, дело было плохо: крюк вошёл глубоко в плечо, зацепившись за лопатку и ключицу, каким-то невероятным чудом не сломал последнюю. Однако, хоббит потерял очень много крови и, судя по зеленоватому оттенку бледного лица, мистера Бэггинса, похоже, ещё и прилично тошнило от вида собственной крови. Сириэн попыталась самостоятельно вытащить крюк, но тот ни в какую не поддавался. Оглядевшись вокруг, она заметила, что битва практически стихла, трупы двух орков валялись неподалёку, ещё одного гномы, похоже, сбросили со скалы, и ещё двоих, в том числе и одноглазого, окружили кхазад. Встретившись глазами с перепачканной и взъерошенной после сна и недавней схватки Тауриэль, девушка взглядом взмолилась о помощи. Рыжая намёк без промедления поняла и поторопилась на помощь. Вместе им удалось вытащить крюк из плеча Бильбо, и Сириэн незамедлительно принялась за лечение, выбрав в качестве колдовской песни ту, что написала спустя несколько столетий после побега из лап своего некроманта, когда поняла, что из себя представляет ее проклятье: Девочка влюбилась в море, Оно звало ее за собой. Солнце освещало тропою, Путь овеянный мглой. Море волнуется раз! Море волнуется два! Море волнуется три… Ты не успеешь проснуться, Кричали ей птицы вдали. Дайте хоть раз в любви захлебнуться, Вздохнула и ринулась вниз. Море волнуется раз! Море волнуется два! Море волнуется три…* Пока она сипела, ибо пением это назвать было невозможно даже с огромной натяжкой, гномы успели разделаться с последними двумя тварями, обыскали трупы и свалили их в обрыв вслед за тем орком, что успел полетать с него первым. По мере того, как рана затягивалась, а нормальный цвет лица возвращался к Бильбо, хоббит раз за разом прокручивал в голове случившееся, только сейчас понимая, как глупо он поступил, покинув место стоянки. И разгневанный взгляд Торина, что взломщик совершенно случайно перехватил, не оставлял сомнений в том, что узбад не просто зол, а в ярости. «Жди беды…» - подумал было Бильбо - «Снова…» - но вскоре отвлёкся на приятное тепло, что волнами разливалось по плечу от прикосновений целительницы. Когда Сириэн закончила, мистер Бэггинс уже выглядел более чем нормально, правда, некоторая бледность лица все ещё сохранялась, но по сравнению с тем, что было до, она была совершенно незначительной. Девушка буквально плюхнулась рядом, опираясь спиной на валун и прикрыла глаза от усталости. Бок болел от стреляющей боли, ободранные о камни колени и спина, неприятно ныли, но куда больше эллет занимала одежда: костюм был прилично испорчен, а жилетка и вовсе пропиталась кровью. «Хорошо не успела вышить рисунок…» - подумала было девушка, когда услышала рядом с собой грустный вздох Бильбо. Посмотрев на него, девушка обнаружила, что он виновато потупился и выглядел так подавлено, словно ожидает восхождения на эшафот. Сириэн огляделась вокруг, выискивая, что же могло стать причиной вспышки самобичевания взломщика, и встретилась взглядом с Торином. Ооооо, этим зрелищем можно было любоваться вечность: гном выглядел так, словно эльфийка на пару с хоббитом только что в самых яркий выражениях оскорбили всю его родню вплоть до десятого колена. Сириэн невольно пришлось признаться себе, что ей нравилось наблюдать за его бешенством. Она, конечно, никогда не стала бы доводить узбада нарочно, да и смелости сейчас придавал тот факт, что на этот раз облажалась не только она, вернее, ошибка скорее принадлежала Бильбо, ведь именно он облюбовал сей живописный валун, она же лишь присоединилась позже и то, будучи привлечённой наличием здесь хоббита. Но то, как самозабвенно краснеет король под горой, когда зол, как его огромные кулаки сжимаются, вероятно, чтобы не сомкнуться на их с Бильбо шеях и то, как скрежетала его челюсть, наводило ее на мысли: насколько высок риск, что эмоционально неустойчивого и до Моргота вспыльчивого гнома может хватить удар? Воистину, это была бы величайшая шутка судьбы, если бы ей пришлось лечить Торина от последствий собственной ярости. Никогда ещё она не видела такого постоянно всем недовольного да вечно злого гнома. «Это ж какой характер-то непростой надо иметь… Интересно, а собой он тоже вечно недоволен...?» - лениво раздумывала дева. То ли от пережитого шока, то ли от усталости, но девушка почему-то находила все происходящее в данный момент с подгорным королём довольно забавным. «Сейчас поди ещё и гневной тирадой подойдёт разразится…» - мысленно потешалась она - «О, он как раз идёт в нашу сторону. Вот, сейчас, пять…четыре…три…два…один!» - Идиоты! - взревел Торин. Сириэн не выдержала и согнулась пополам от беззвучного хохота. Из девушки вырывались непонятные сиплые звуки вперемешку с каким-то придушенным кряхтением. В ответ на такое хамство гном сначала опешил, а потом его заметно затрясло. Он мгновенно оказался рядом с эльфийкой, схватил ее за лацканы жилета и с силой встряхнул. - Тебе смешно?! - проорал он. Больше же ничего сказать король под горой не успел. Налетевшая на него подобно смерчу рыжая эльфийка повалила гнома на землю, оседлала сверху и прижала кинжал к горлу: - Не смей прикасаться к ней! - зашипела Тауриэль. Вокруг началась суета: Кили в мгновение ока оказался рядом с сцепившейся парочкой и, схватив лучницу за плечи да покрепче прижав спиной к своей груди, старался стащить ее с Торина; Бильбо тут же оказался на ногах и что-то кричал о том, чтобы они прекратили; Тауриэль изо всех сил упиралась и всячески старалась приложить венценосного гнома кулаком, да посильнее, вероятно, до кучи ещё и припомнив недавнее унижение от изгнания на отдельную стоянку; Глоин, Двалин и Фили, до сих пор стоявшие у обрыва, торопились на помощь своему королю, а остальная часть отряда, разинув рты, молча наблюдала за происходящим. Сириэн же отрешенно смотрела в сторону: ее интерес к разгневанному гному закончился также быстро, как и появился. Именно поэтому она первая заметила небольшую группу лошадей, приближавшуюся к ним с расстояния в пару лиг. Точно определить количество животных было невозможно, но так как на пустоши не должно было быть ни души, кроме отряда и эльфиек, дева надеялась, что валар смилостивились и послали им огромный подарок. - Лошадки… - улыбнулась и просипела эллет. Кроме Бильбо ее хрип никто не заметил, но и этого было достаточно. Хоббит проследил за ее взглядом и решил воспользоваться ситуацией, чтобы прекратить возникшую потасовку. - Пони! - что есть мочи заорал хоббит и, заметив, что его действия возымели успех, а возня прекратилась, более спокойно продолжил - Леголас не обманул и правда прислал нам подмогу! «Вот тебе и благословение Валар…» - грустно подумала Сириэн - «Всегда так: уповаешь на поддержку сильнейших, а действительно помогают всегда только друзья». Приступ истерики начал потихоньку отступать, и эллет осторожно приподнялась, отряхивая одежду. Жилет явно переживал не лучшие свои времена и был безнадёжно испорчен: большая дыра на боку, оборванная и висящая бесформенной бахромой шнуровка, да ещё и пропитанная кровью ткань - дева, конечно, попытается его починить и отстирать, чтобы хватило на некоторое время, но на первой же стоянке на постоялом дворе ей придётся озаботиться о наличии одежды. Благо ещё эльфы не мёрзли так, как люди: погода стремительно портилась, холодало. «Кстати о стоянке: мы ведь до сих пор так и не обговорили маршрут…» - вспомнила Сириэн. Без зазрения совести она подошла к поднявшемуся с земли и поуспокоившемуся Торину. - Как ты планируешь добраться до Мории? - прошипела она, смотря гному прямо в глаза. На мгновение король под горой замер и уставился на неё: в его взгляде промелькнула целая буря эмоций. Надо отдать должное, все-таки первое впечатление девушке не изменило: гном и правда довольно красив, даже интереснее Трора, а по меркам гномов так и вообще красавец, каких мало. «Если бы только не такой злющий!» - подумала эллет - «Интересно, сколько сердец он разбил, прежде чем выбрать себе жену и стать отцом Кили…? Бедная Тауриэль, с таким свекром точно не забалуешь…» Пока она предавалась своим размышлениям, удивляясь, откуда вдруг в ней сегодня такой повышенный интерес к Подгорному королю, гном пришёл в себя: - Мы вернёмся в Озерный город и разработаем план. - Нет! - прохрипела девушка - В Озерный город нельзя, поверь мне! Узбад вопросительно приподнял бровь, а Сириэн лихорадочно размышляла. Ну не могла же она рассказать ему о том, что произошло с бургомистром. Нужно было срочно придумать хорошее оправдание собственного поведения. - Ты же слышал, меня ищут, причём вдвойне: Леголас сказал, что Трандуил обратился к дунэдайн, и Озерный город - первое место, куда все они нагрянут. Торин ненадолго задумался: было видно, что его явно одолевает какая-то внутренняя борьба, и Сириэн уже даже приготовилась к новой вспышке ярости с его стороны, но гном сделал глубокий вдох, поплотнее сомкнул губы и прошипел: - И что ты предлагаешь? Девушка удивилась таким разительным переменам: «Интересно, это так подействовало показательное выступление Тауриэль с кинжалом у его шеи, или королю таки удалось в кои-то веки обуздать свой дурной нрав?». Однако пускаться в демагогию времени не было, к тому же вокруг них начали собираться любопытные, но довольно настороженные зрители, а потому эллет поторопилась ответить, пока настроение гнома вновь удивительным образом не переменились: - Через Лихолесье нельзя идти ни вам, ни мне, верно? Гном сдержанно кивнул. - Тогда у нас всего два варианта: можно пойти через Серые горы, правда, даже две сотни лет назад, когда мы с другом проходили тем трактом, пришлось пробиваться с боем. - в ответ на это заявление Торин недовольно приподнял бровь, но что именно в ее словах не понравилось гному, Сириэн не поняла, поэтому попросту проигнорировала его реакцию и продолжила - Или же, попытаемся обогнуть лес с другой стороны, через Бурые равнины и выйдем прямо к главным вратам Кхазад-Дум через Лориэн… Оба варианта, конечно, не очень… Но если выберем второй, то на нашем пути встретится несколько деревень и даже один довольно крупный город, где мы сможем пополнить припасы или переждать непогоду, как-никак зима на носу… На последние слова и без того слабого голоса Сириэн с трудом хватило, но она была весьма довольна собой: все-таки ей удалось договорить, не заглохнув на середине. - Я должен посовещаться. - мрачно выдавил Торин и удалился к своим. К Сириэн тем временем присоединилась удивленная Тауриэль, которая тоже гадала над причинами неожиданной терпимости Подгорного короля. Пока гномы обсуждали все за и против, а точнее, спорили, причём было заметно, что отряд разделился почти на две равные части, эльфийки немного отдалились и пошли встречать лошадей. При более близком рассмотрении Сириэн заметила, что в основном к ним скакали не лошади, которых на самом деле оказалось всего две, а добротные пони. Табун состоял из шестнадцати голов. Этого с лихвой хватало на всех участников похода, да ещё и оставалось с запасом, чтобы нагрузить поклажей. Не сговариваясь, эльфийки мысленно послали Лихолесскому принцу побольше зелёных троп под ногами да ярких звёзд над головой. Пока девушки обходили животных, приветствуя каждого пони и каждую лошадь в отдельности, отряд наконец-то закончил свой спор и подошедший Торин объявил, что было принято решение двигаться через Бурые равнины. Сириэн этот вариант более чем устраивал, да и Тауриэль тоже, поэтому Лихолесская воительница, имея немалый опыт стычек с орками, напомнила: - Пожалуй, раз все вопросы улажены, нам стоит поторопиться покинуть это место. Как правило, на туши убитых орков всегда сбегаются их собратья в куда более большем числе… К закату земля вокруг будет кишеть темными тварями всех мастей и видов. - Сколько до ближайшей деревни? - спросил Торин, обращаясь к Сириэн. Дева на минутку задумалась, рассчитывая и прикидывая, прежде чем прохрипеть: - Думаю, доберёмся дней за 5, максимум шесть. Ближайшая деревня называется Байбери. Все участники одобрительно хмыкнули и разошлись по своим стоянкам, собирая пожитки, Торин же остался, чтобы осмотреть пони. - Для кого вторая лошадь? Вместо ответа Сириэн подняла руку: прилично надорванное горло неприятно першило и побаливало, говорить больше не хотелось ни слова, даже несмотря на удивительную и невероятную общительность подгорного короля. Торин в ответ на ее жест окинул ее сомневающимся взглядом с головы до ног, но, похоже, решил не спорить. Всех пони он вскоре увёл в направлении стоянки отряда, а эльфийки, взяв лошадей под уздцы, направились к своим оставленным неподалёку от гномов вещам. В течение пятнадцати минут все были собраны и готовы, некоторые члены отряда уже даже сидели верхом, а Бомбур возмущался на всю округу, мол как же это так они двинутся дальше и даже без завтрака, но так как дорога была каждая минута, слушать разглагольствования голодного наугрим никто не стал и вся компания двинулась в сторону Байбери.