***
В памяти Сириэн мелькали какие-то обрывки. То она распластавшись лежит на медленно бредущем варге, и хотя движения его осторожны, они все равно отдаются ужасными муками в истерзанном теле девушки. Вскоре опять темнота застилает глаза. Боль преследует ее уже и во снах, всюду боль, жгучая, невыносимая. Дышать становится все труднее, а тело деревенеет и будто бы стынет. Новая вспышка прозрения. Варг бежит, словно куда-то торопится. В голове у эллет один единственный вопрос «Вдруг проклятье не сработало на него как должно, и теперь он несёт ее вовсе не к Тауриэль?». Но сил противостоять нет. Новые осколки боли ежесекундно пронзают тело тысячами стрел, мучают, срывая с губ хрипы и заставляют вновь и вновь погружаться в болезненную тьму беспамятства. Боль повсюду и кажется, нет ни конца, ни края этой бешеной скачке и круговороту забытья. Странная вибрация вырывает эллет из непроглядной темницы: это варг, он рычит, а рядом слышатся крики. Однако, сил Сириэн хватает только на то, чтобы ухмыльнутся: «Значит, сработало!». Пусть даже не к Тауриэль, но варг вынес ее к людям, а не к оркам - уже хорошо! Очередной этап прозрения наступил неожиданно скоро, когда все тело охватило волной жгучей боли. Чья-то рука пыталась выпутать промерзшие пальцы из шерсти варга и Сириэн умоляла, чтобы она была женской…. И лишь знакомый голос, раз за разом успокаивая и шепча слова поддержки помогает немного расслабиться, попутно мотивируя воздержаться от рвущихся наружу болезненных воплей. Тауриэль… Сириэн в безопасности! Теперь можно не бояться... Впрочем, вопреки нахлынувшему вслед за успокоением обмороку, пробуждение было отнюдь не так приятно, как ожидалось: Сириэн лежала на большой постели, со всех сторон окружённая странными несуразно большими подушками. Холод исчез, но его место занял нестерпимый жар. В комнате горели свечи, создавая таинственный полумрак, что не способствовало прояснению и без того помутившегося зрения. Однако, вскоре картинка приобрела более чёткие очертания. Подушки стали ещё больше и обрели формы людей. Женщины. Много женщин. За их спинами маячила рыжеволосая воительница. И тут Сириэн почувствовала, что с обеих сторон за руки и плечи ее кто-то держит. С испугу и не до конца понимая, что происходит, дева начала изо всех сил вырываться, тем самым причиняя себе ещё большую боль. Столько боли, когда же она наконец-то закончится? Как много ещё способно выдержать измученное тело? - Эх, бедняжка, не вовремя ты очнулась… - раздаётся откуда-то сбоку сетование, а затем тишину комнаты наполняет противный хруст. Визгоподобный оглушительный крик прокатывается по маленькой заполненной женщинами комнатке вместе с хрустом, уши эллет закладывает, прежде чем она осознаёт, что крик этот - ее собственный. Вставшая в плечевом суставе левая рука приносит уже не боль, а самые жестокие страдания. От резкого движения и последовавшего за ним крика сокращается грудная клетка, вызывая новую волну мук. От них не скрыться и не спрятаться, боль повсюду. Кажется, в теле девушки не осталось больше ни одного не пострадавшего нервного окончания. В глазах подруги ужас и боль, и только это заставляет Сириэн замолчать. Нет, она не хочет, чтобы ее собственные мучения распространились ещё и на Тауриэль. Кто-то рядом пытается шептать, успокаивать, даже гладить по взмокшим от проступившего на лбу пота волосам, но все бестолку. Есть только боль и спасительная тьма, что уже подкралась слишком близко и протянула к Сириэн свои когтистые лапы. Наконец-то. Пусть лучше снова забытье, чем такая реальность…. Новое пробуждение сулит меньше боли. Нет, она никуда не исчезла, но словно бы притупилась, немного затихла. Стоило Сириэн пошевелить рукой, как рядом тут же оказалась Тауриэль, а вслед за ней и Люэн. От осознания, что с малышкой все в порядке, на глаза девы выступили предательские слёзы. От всхлипа грудь дёрнулась, и все тело снова прошибло волной боли. - Тише! Успокойся! Тебе сейчас нельзя плакать. Не шевелись… Тауриэль кладёт руку на маленькую ладонь подруги, осторожно проглаживая большим пальцем. - Поспи ещё, скоро станет легче… Словно повинуясь приказу рыжеволосой воительницы, глаза Сириэн будто наливаются свинцом и тяжелеют. И вновь темнота накрывает сознание девушки.***
На этот раз все иначе: в комнате светло, Сириэн одна. Сознание кажется неожиданно ясным после пережитых страданий. Однако, вопреки окружавшему до этого чувству безопасности, внутри стремительно зреет тревога. Одна за другой в памяти всплывают картинки недавнего свидания с некромантом… Она слишком долго провела с ним бок о бок, слишком хорошо успела изучить, а оттого знала точно: темнейший сделал упор только на тяжёлые и трагические аспекты, умолчав о счастливых моментах, но он ей не врал… «В вашем отряде затесалась тень…» Что хотел он этим сказать? Не мог же кто-то из гномов оказаться предателем? А вот тот факт, что Бильбо, похоже, отнюдь не безделушку в кармане носит, нельзя сбрасывать со счетов. Как так вышло, что темнейший не увидел хоббита в пещере наряду с остальными пленниками? Не могло ли случиться, что, одевая кольцо - мастер взломщик становится невидимым для окружающих, а снимая его - исчезает для взгляда некроманта? Вопросы… Вопросы… Ясно только одно, если это действительно то самое кольцо, о котором она думает - оно связано с могущественным майа, а значит, связано и с ней… Надо ещё раз попросить Бильбо ни в коем случае не надевать его, если Сириэн находится поблизости! «… гномы тебе не друзья и никогда таковыми не будут, несмотря на все твои многочисленные потуги помочь этим жалким упрямцам. Я вижу все их чувства, все мысли и потаенные желания… И тебе в их сердцах места нет, разве что в одном…» Насчёт наугрим, конечно, Сириэн не тешила себя надеждой на панибратство, но ведь некоторые из гномов все-же приняли ее, например, Ори, Бомбур, Кили… Фили… При мысли о русоволосом принце в груди стало теплее. Наверное, именно его имел ввиду темнейший, когда говорил про место в сердцах. Однажды она ведь даже назвала его братом, пусть в песне, но он единственный, кому эллет готова была безоговорочно доверять. Что же до остальных, то вот уж правда - для неё среди них места не было. Слова темнейшего не стали для неё открытием. Но ведь теперь… Теперь все обязательно должно измениться! Когда-то она читала в Морийском трактате, что у кхазад есть такое понятие, как «долг жизни». Побег из Эрин Гален нельзя было считать за спасение, так как тогда гномы просто случайно оказались ее попутчиками, она бы бежала и без них. А так, это была взаимовыгодная сделка. В Озёрном городе, а затем и в Байбери, все закрутилось именно из-за неё и темного шлейфа ее чар. Но вот сейчас, сейчас это точно: она спасла их жизни! А это многое должно значить в глазах гномов! И хотя Сириэн никогда не требовала платы за свою помощь, сейчас она была в шаге от того, чтобы впервые ее попросить - пусть гномы примут ее, сделают над собой усилие и перестанут сторониться да игнорировать, как это было накануне. Пусть проведут какой-то свой традиционный обряд, внесут ее имя в Морийский трактат наряду с другими именами всех членов общины, сделают что угодно, но лишь бы она стала одной из них. И пусть они не очень-то жалуют ее, но когда что-то столь важное объединит их, уравняет в правах и в сказанном слове, они не смогут большее отворачиваться от неё и игнорировать - это в корне противоречит их обычаям… Да, так она и поступит! Вот совсем скоро, когда придёт Тауриэль и все узнают, что она очнулась, кхазад ведь обязательно зайдут проведать ее, ведь так? И тогда она сделает это - она взыщет с них по счетам. Сможет изменить то будущее, которое предрёк темнейший, как минимум выкроив Средиземью те несчастные обещанные три года… Хотят того гномы, или нет, но им придётся приоткрыть для неё свои сердца хотя бы немного! С этим постулатом дева определилась и чувствовала себя как никогда уверенной, решительной и довольной собой! На этот раз она не допустит ошибку, она изменит свою судьбу, и пусть гномы упрямы - она будет точить их, как вода точит камень: медленно, но верно! «Если ты оставишь гномов, в каком бы из вариантов это ни происходило, менее чем через сутки ты оказывалась полностью в моих руках и моей власти.» О нет, она их не оставит, она объединится с ними и раз уж от свободы ей осталось всего-то жалкие три года, она будет выжимать каждый день из отмеренного ей срока, каждую минуту, но не уступит некроманту и единой жалкой секунды. Пока в этом мире есть такие как Бильбо, Люэн, Тауриэль, Фили, Кили и Бомбур с Ори - она будет бороться с темнейшим до своего последнего вздоха. Она не отдаст ему Средиземье просто так. Впрочем, касательно всего остального, что некромант наговорил про ожидающее ее будущее, решительность Сириэн испарилась куда-то в неизвестном направлении: он сказал, что на этом пути ее ожидают лишь муки. Что ж, об этом она подумает как-нибудь потом. На сегодня страданий и без того предостаточно… К тому же, темнейший упомянул ещё один, третий путь… И тот факт, что некромант счёл его для себя неприемлемым, вовсе не означает, что он будет такой уж не подходящий для эллет. Насколько она успела изучить злого майа, тот воистину ценил и понимал лишь два блага: власть и могущество. И, вероятно, именно потерю одного из этих благ, если не их оба, и подразумевал тот самый третий путь. Вот только была одна неувязочка: Сириэн никогда не желала ни того, ни другого, а значит, ещё не все потеряно и впадать в обречённое уныние и безнадёжность пока рано… А вот то, о чем действительно стоило переживать именно сейчас: какое будущее предрёк темнейший Тауриэль. Гадать, осмелится ли он ещё раз провести страшный обряд, чтобы проклясть подругу было глупо. Он - осмелится. Более того, никакое коварство не сможет остановить некроманта на пути к желаемому. Нет границ, которые не мог бы перейти майа и обусловлено это было банальным отсутствием морали и совести. Да, он определённо способен на любое бесчинство и сомневаться в его намерениях не приходится, а значит, Тауриэль надо спрятать. Спрятать вместе с Люэн, пока он не прознал ещё и про малышку. Страшно представить, что может сделать настолько извращённый разум с невинным ребёнком. Словно почувствовав, что Сириэн думает о ней, дверь в покои осторожно приоткрылась, и внутрь проникла знакомая рыжая макушка подруги. - О! Ты очнулась! Наконец-то! - расплылась в улыбке Тауриэль, заходя в комнату и прикрывая за собой дверь. - Все живы? - хрипло прокряхтела Сириэн. Голос ее переживал явно не лучшие свои деньки. - Да, не без твоей помощи, разумеется… - Где варг? - задала второй из наиболее волнующих ее вопросов дева. - Оу, твоя зверушка… Он обосновался в подлеске неподалёку. К людям не выходит, но я вижу, что он следит за домом и словно бы чего-то ждёт. Ты навела тут целый переполох своим столь… экстравагантным появлением… У меня так много вопросов… - Не сейчас… А Люэн? - все ещё сиплым голосом спросила Сириэн, заметив, что девчушка не просочилась следом за подругой. - Не беспокойся, она с Кили и Фили. Ох, чувствую, если они часто будут проводить время с малышкой, то точно из неё сорви голову вырастят. В прочем, сейчас не об этом, как ты? - эльфийка подошла и присела на край кровати. Под ее весом матрас немного прогнулся, но этого оказалось достаточно, чтобы Сириэн невольно пришлось сместиться, от чего грудь тут же пронзило вспышкой боли. От Тауриэль не укрылась болезненная гримаса, тут же проступившая на лице девушки, а потому, Сириэн решила проигнорировать заданный вопрос о самочувствии и перейти сразу к делу: - Я хочу, чтобы ты забрала… - охрипший голос все никак не хотел приходить в норму, отчего деве пришлось прокашляться, прежде чем она смогла бы продолжить, а так же немного подождать, пока очередная вспышка боли в рёбрах утихнет - Возьми Всполоха, Люэн и отправляйтесь в Лориэн. - уже более уверенно продолжила она - Скажи Владычице, что я вас прислала. Она поймёт. И оставайтесь там, пока я не приеду за вами, или пришлю весточку. - Да вы что все, сговорились что ли?! - тут же взбеленилась рыжая, вскакивая с кровати и принимаясь кругами ходить по комнате. - И с чего вдруг, скажи на милость, ты отсылаешь меня?! Да ещё и так поспешно, не потрудившись ничего объяснить! Я никуда не поеду! Я обещала Леголасу… подожди ка! Ты что-то узнала! - прищурив глаза, засверкала на Сириэн взглядом лучница. - Это для твоего же блага… - Нет! - оборвала подругу воительница, не дав договорить. - Пока ты не ответишь на мои вопросы, слушать твои заверения дальше я отказываюсь! Что случилось с тобой в той пещере? Клянусь, это выглядело жутко… На миг мне даже показалось, что это и не ты вовсе, а какой-то демон древнего мира. Я даже подумала, что ты убьешь Фили… - Это была жатва… Обратная сторона моего проклятья. Раньше она зависела напрямую от самоконтроля - стоило мне сорваться, как происходило это. А теперь, мне надо позвать, чтобы она наступила. Жатва даёт мне связь с тем, кто сотворил это. За ее счёт я могу черпать его силы. - Должно быть, темный гаденыш, который это с тобой сотворил, очень силён… Почему ты не прибегаешь к его силе постоянно? Двалину не помешала бы пара затрещин… Сириэн хихикнула и тут же об этом пожалела, стоило вспышке боли прокатиться по телу. - Жатву очень сложно контролировать и цена за такую помощь огромна… - Ладно, с этим прояснили… Что ты сделала с варгом? - поторопилась продолжить свои расспросы подруга, пользуясь такой словоохотливостью девы. - Я коснулась его… На мужчин мои прикосновения оказывают известное тебе влияние, а вот влияние на животных иное - они становятся рабами, лишёнными воли… - нехотя призналась эллет. - Да уж… - присвистнула подруга - Что ты будешь делать с ним дальше? - Оставлю подле себя. Проклятье необратимо. Без меня варг погибнет. - Гномы будут в восторге… - Гномов никто не спросит… - Тогда удачи, займёшь мне место в первом ряду? - Тауриэль в слегка наигранном жесте вскинула руки и расплылась в проказливой улыбке. - Оооо, нет, даже не надейся! Ты в это время будешь скакать во всю прыть в Лориэн! - не позволила сбить себя с толку Сириэн. - Да чего ты прицепилась-то? Почему я должна бросить тебя и уехать? Что ты такого узнала, отчего теперь пытаешься отослать меня, словно хворую?! - воительницы опять вспыхнула. Сириэн не хотелось отвечать, не хотелось пугать подругу. Но и оставить все в тайне будет не честно по отношению к Тауриэль: она имеет право знать, чем рискует… - Хворая здесь не ты, а я… Чем чаще я бываю в жатве, тем сильнее она привязывает меня к колдуну. На этот раз он смог проникнуть в мое сознание: он увидел вас всех! Это было словно во сне: время будто замерло и вы вместе с ним, а я видела себя со стороны, будто фэа покинуло хроа. Он ходил и рассматривал всех и каждого, искал рычаги давления на меня - и нашел… Помнишь, я говорила, что по пророчеству желанных дев будет четыре? Он избрал тебя на роль последней. Я не желаю тебе такой же судьбы, оттого хочу, чтобы ты уехала. И забрала с собой Люэн: страшно подумать, что взбредёт ему в голову, если, упаси Эру, ситуация повторится и он признаёт ещё и про неё… Наступило долгое гнетущее молчание. Тауриэль явно была шокирована… Она нервно расхаживала по комнате, несколько раз останавливаясь и собираясь ответить, но ни единого слова не покидало ее уст, она лишь снова принималась за свой обход. В конце-концов, когда лицо эльфийки преисполнилось какой-то, явно ничего хорошего не предвещающей уверенности, она вымолвила: - Я буду с тобой до конца. Мы поговорим об этом позже, тебе ещё нельзя много разговаривать, а я и так отняла достаточно твоих сил. Я подумаю, как нам поступить с Люэн… Теперь, отдыхай… - Тауриэль вышла из комнаты, не дожидаясь ответа. Впервые Сириэн видела, чтобы обычно уверенная в себе подруга так стремилась сбежать от разговора. В душе дева очень надеялась, что здравый смысл в купе с инстинктом самосохранения перевесит в Тауриэль чувство долга и дружеской привязанности, отчего, прислушавшись к словам девы, она покинет их компанию и отправится в Лориэн. Думать о том, каково будет остаться с гномами без поддержки подруги не хотелось совершенно. Впрочем, эллет ведь уже наметила себе план, как бы стать частью отряда, а значит, если все пройдёт так как задумано, то и кхазад можно будет больше не опасаться. Сириэн практически бездвижно лежала на кровати, боясь лишний раз пошевелиться: левая рука ее была прочно зафиксирована в плече, а грудь пережимали крепко накрепко стянутые бинты. Каждый вздох хоть и отдавался внутри болью, но уже не такой, как было раньше - темная магия в ее крови делала своё дело, стремительно излечивая раны. Однако, Сириэн готова была поклясться, что стоит ей только взглянуть в зеркало, и она увидит, что глаза ее потемнели ещё больше. Вот только проверять свою догадку она, пожалуй, не будет. Меньше знаешь - крепче спишь, не так ли? Убранство комнаты, в которой ее поселили было скромным, но зато весьма практичным - ничего лишнего. Одна большая двуспальная кровать в центре, которую и занимала эллет. Ещё имелся небольшой стол и пара деревянных стульев. Крохотная печка и софа у стены. Единственное окно прикрывали темно бордовые шторы, а балдахин в навершие кровати был сделан из такого же материала. По четырём углам балдахина свисали вычурные и видавшие явно лучшие деньки серебрянные кисточки, которые совершенно не подходили по цвету, но это уж если очень придраться. На улице уже стемнело, когда дверь в ее комнату отворилась, и внутрь вошла грузная женщина в летах. Волосы ее были убраны в строгий чепец, а от платья за широким серым фартуком виднелись только объёмные коричневые рукава фонариками, что делали гостью, казалось, ещё больше. В руках она держала поднос с плошкой бульона, от запаха которого у Сириэн заурчало в животе. - С пробуждением! - улыбчиво поприветствовали Сириэн и она тут же узнала голос, который будто совсем недавно сообщал ей, как не вовремя она проснулась. - Здравствуйте! - улыбнулась в ответ эллет. - А с улыбкой - еще краше! Не зря по городу молва ходит! - искренне восхитилась женщина и подмигнула, чем заставила бледные и впалые щечки Сириэн залиться пусть не совсем ярким, но все же румянцем. - Спасибо… - замявшись ответила дева, внутри, однако, сильно напрягшись: вот только молвы ей ещё не хватало… - Ты не переживай, меня зовут Сирша и я тебя быстро откормлю и на ноги поставлю. У меня все хорошо поправляются, не зря я лучшая знахарка на всю округу. Будешь, как новенькая! - Могу я узнать, кто же так расщедрился, пригласив вас ухаживать за мной? - как бы между делом поинтересовалась Сириэн. - Так это всем здесь известно - один из господ гномов. Он, видать, у вас самый главный: красивый, надо сказать, статный, прямо король! Жаль только ростом не вышел, как впрочем и все они, да ещё и характером: вечно смурной и как-будто всем недовольный. О твоём здоровье постоянно спрашивает и всякого мужчину от твоих покоев гонит, будто тот чуму принести может. Видать, глаз на тебя положил, не иначе… - подмигнула женщина - Вон, даже нашего градоначальника прогнал, а тот лишь из вежливости справиться хотел. Экое дело, не часто в нашей глуши гномы бывают, а эльфы, да ещё и женщины ваши - и того реже! А тут сразу две… - ответила Сирша, ставя на колени эллет поднос. - Спасибо… - поблагодарила дева и за поднос с едой, и за рассказ, да принялась есть, а Сирша присела на край кровати и все не унималась. - Я как тебя увидела, думала все - не жилец. Гном этот главный все пытался казаться спокойным при всех, а когда отвёл меня в сторонку, в глазах такой испуг был! Пообещал мне три златых, если смогу тебя выходить, да все ходил и боялся, что ты помрешь. И, не зря, однако, боялся - крепко тебя приложило: с одной стороны почти все рёбра сломаны и с другой парочка, да еще и кровь внутри разлилась, и рука левая была выбита из плеча…. Будь ты человеком, точно шансов бы не было… Как тебя занесло-то, бедняжку, в такую передрягу попасть? А ещё, я сама не видела, но слухи ходят, что ты верхом на варге явилась. Вот это дела, конечно, делаются… Много шума ты наделала своим появлением. Вон по всему городу слухи пошли, одни говорят, что ты могущественная эльфийская колдунья, не иначе внучка самой владычицы Лориэна, другие рассказывали, будто сами слыхивали, что ты невеста этого гнома главного, но помолвка ваша пока в секрете держится, ибо не угодное это дело: эльфийка и гном… - дальше Сириэн слушать не стала. Женщина тараторила так быстро, что Сириэн едва успевала обдумать ее слова, а подумать было над чем, как и посмеяться: внучка Галадриэль, как же… Поэтому, когда рассказ Сирши плавно перетек в городские сплетни, эллет поторопилась как можно быстрее доесть свой бульон: такая болтовня быстро утомила. Как только с ужином было покончено, женщина забрала поднос, сказала, что ей надо идти за ещё одним хворым присматривать и обещала вернуться поутру - сменить повязки. Как только дверь да посетительницей закрылась, эллет была рада, что знахарке, судя по всему, говорить было куда как интереснее, чем слушать ответы на многочисленные вопросы, которые она задала. И это хорошо: тайн своих дева выдавать все равно не собиралась. А обижать женщину молчанием не хотелось. Впрочем, поведение Торина, а Сирша точно имела ввиду именно его, было для эллет загадкой. Не иначе король под горой боится за свой шанс открыть Одинокую гору, вот и трясётся над Сириэн? Иной причины и быть не может, однако, мысли о том, что в городе ходят слухи об их якобы тайной помолвке позабавили. Она даже представила себе багровое от злости лицо гнома, когда он узнает, кого именно ему тут сосватали. Вот только, было в рассказе Сирши и кое-что странное: если гном так за неё переживал, отчего же никто из отряда до сих пор не навестил ее? Неужто решили продолжать затеянное ещё в Дареме молчаливое игнорирование? Она ведь пришла в себя ещё несколько часов назад, да и Тауриэль наверняка рассказала всем о ее улучшении. И снова, будто прочитав мысли девы, дверь в покои отворилась и внутрь вошла воительница, на этот раз правда вместе с Люэн. Малышка, обрадовавшись встрече, опередила свою спутницу и с разбегу запрыгнула на кровать, вызвав при этом неодобрительный возглас Тауриэль и болезненное шипение дёрнувшейся Сириэн. - Как ты? - участливо спросила девчушка - Я так боялась и скучала по тебе… - Все будет хорошо, милая, не переживай. Я очень скоро поправлюсь. - ласково ответила эллет. - Пффф - фыркнула лучница - Как и всегда... Всем своим видом Тауриэль словно пыталась показать холодность и напускное безразличие, но Сириэн слишком хорошо знала подругу, чтобы купиться на столь не качественную маску. - Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы не увидеть пусть и скрытое, но все же, беспокойство на твоем лице. - без лишних церемоний прямо заявила дева, наблюдая, как на этот раз очень осторожно Люэн пододвигается и пытается прижаться к ее здоровой руке. И верно, стоило рыжеволосой эллет услышать эти слова, как в глазах сразу появилась неуверенность, а с губ сорвался тихий шёпот: - Я рассказала Кили… Внутри у Сириэн будто все наутро оборвалось и похолоднело. - О чем? - Не беспокойся, я не выдавала твоей тайны! - заметив неожиданно спавшую с лица подруги краску, поторопилась успокоить ее Тауриэль. - Я только сказала, что засаду подстроил некромант - это ведь и так все знали - и что Больг рассказал ему обо мне и теперь меня ищут… От этих слов дева порядком расслабилась. Пожалуй, Кили последний, кому Сириэн стала бы рассказывать про обещание некроманта. Пусть даже в таком, приукрашенном виде… Не то, чтобы она не любила младшего принца, вовсе наоборот! Кили - потрясающий молодой гном! Просто вспыльчивость и эмоциональность оного делалют его довольно скорым на далеко не всегда правильные суждения и неосторожным, и хотя сейчас такая черта кхузда могла быть очень даже на руку, все же дева уже догадалась, какой именно была его реакция. - Он хочет, чтобы ты уехала..? - с сочувствием посмотрела на подругу эллет. - Нет… - виновато ответила Тауриэль. - Нет? - Нет. Он рассказал обо всем Торину и мы решили, что Люэн и правда продолжать с нами путь не стоит. Мы отвезём ее в Лориэн. Ситуация принимала довольно неожиданный поворот. - Мы? - продолжала вопросительно повторять слова подруги Сириэн. - Да, мы… Ну, то есть я, Кили, Фили и Глоин. Они проводят меня до переправы через Андуин и будут ждать там. А ты тем временем поправишься и вы нас нагоните. Я тут прикинула: до Лориэна отсюда неделя пути. До переправы - пять дней. Как раз пока мы отвезём Люэн, пока я вернусь к переправе - и ты успеешь встать на ноги и вы сможете нагнать нас... - Мне не нравится такой план! - поспешно остановила подругу, пока она не начала говорить дальше, Сириэн - О чем ты думала? Неужто не понимаешь, ЧЕМ именно грозит тебе продолжение пути?! - Я все понимаю! Но Кили сказал, что не допустит, чтобы со мной что-то случилось! Да я и сама в состоянии постоять за себя! - принялась лепетать подруга. - Вы понятия не имеете, с чем столкнулись! - зло зашипела дева - Ни Кили, ни отряд, ни все гномы Арды не смогут защитить тебя от НЕГО! Тебе нельзя продолжать с нами путь, неужто не понимаешь?! Посмотри на меня! Желаешь себе такой же судьбы? В постоянном страхе, одиночестве и тоске?! Постоянно убегая и прячась? - Я не такая как ты! - тоже распалилась Тауриэль, в то время как испуганная Люэн крепче прижалась к руке Сириэн - Я никогда не стану ни от кого бегать, как это делаешь ты! Если ОН попробует встать на моем пути - я убью его! - Да ну?! - злобно рассмеялась дева так, что забинтованную грудь словно огнём обдало от боли - Думаешь я просто так убегаю? Да будет тебе известно, желанная дева не может причинить вред проклявшему ее колдуну! Магия, которую ты получишь, будет бессильна против него, в то время как ни одним существующим оружием ты не сможешь убить бестелесный его дух! - посмотрев на растерявшуюся и поникшую от ее слов лучницу, Сириэн с горечью добавила - Иначе я не стала бы прятаться… - Все равно… Мне плевать, что будет со мной… Я не брошу вас всех, не брошу тебя, не брошу Кили. Я люблю его… - тоже с горечью ответила Тауриэль, присаживаясь на край постели. - Прошу, подумай о том, что я сказала тебе, хорошенько… Когда в соответствии с разработанным планом вы хотели выступать? - Сириэн постаралась успокоиться и говорить мягко, будто и не было всего этого спора несколько минут назад. - Послезавтра утром… - Хорошо. Тогда, давай пока оставим эту тему. Расскажи, что с вами случилось, пока меня не было, а то тут Сирша таких страстей понарассказывала, что в пору бежать без оглядки и прятаться. По ее словам, мне тут Торина в женихи прочат. Тауриэль громко расхохоталась: - Чем же ты так Эру прогневала, дорогая, что Торина, да в женихи? Ну, а касательно слухов, есть такое: уж очень эффектно ты появилась. Но это я тебе и сама говорила. А про наше дальнейшее путешествие после пещеры орков как-то и говорить особо нечего: все были подавлены, измучены и шокированы твоей эскападой под названием «жатва». Гномы, как один, все превратились в кучу Торинов: были хмурые и молчаливые, даже Кили... Я очень за Люэн переживала, но как оказалось, зря: Всполох вынес ее прямо к окраине города, где малышку приютила одна семья. Пока она рассказала что да как, там уже и мы подоспели. Так что особо, и сама видишь, рассказать нечего. Разве что гномы потом, как мы это жилье сняли, повторяли, что девочке с нами в дальнейшей дороге не место. Замучили меня этими заверениями - мочи нет. А там вскоре и ты появилась… Кстати, лучше скажи, как добралась сама? - Да я, честно говоря, как добралась-то толком и не помню. Я большую часть дороги провела в полной отключке. Помню боль преследовала меня даже во сне, и холод. И варг сначала шёл медленно, осторожно, а потом как припустил… За мной не было погони? - призадумалась Сириэн, роясь в своих обрывочных воспоминаниях. - Да вроде как не было. Варг привёз тебя еле живую и никого не подпускал и близко, кроме меня. Рычал и кидался на всех встречных. То ещё было зрелище! Ты на нем словно труп распласталась. Дыхание почти стихло, думала, в этот раз не вытянем тебя. Ан-нет, повезло, снова… Пока девушки разговаривали, прижавшаяся к Сириэн малышка успела задремать. Тихое сопение напомнило эльфийкам, что время позднее и пора бы ложиться. - Наша комната рядом с твоей. Ничего не бойся и не волнуйся за нас. Гномы тоже тут рядышком. Отдыхай, тебе нужно восстанавливаться… Quel kaima*- сказала лучница, поудобнее беря девочку на руки. - Тауриэль! - у самых дверей остановила Сириэн подругу - Обещай, что ещё раз хорошенько подумаешь! - Обещаю… - нехотя выдавила эльфийка и ушла. Вопреки собственным ожиданиям, всю ночь Сириэн проспала… Видимо, правы были и Тауриэль, и Сирша - ей действительно слишком крепко досталось… Надо отдать должное: день эллет тоже почти полностью проспала, оттого и прошёл он как-то быстро и скомкано... Ее лишь один раз разбудила знахарка, когда ближе к обеду пришла с перевязками. Процесс этот оказался даже болезненнее, чем дева ожидала, и сам по себе отнял очень много сил и времени, поэтому, стоило Сирше уйти, как Сириэн снова забылась сном. Ближе к вечеру ее разбудила уже Тауриэль: - Привет. Я зашла рассказать, что к нашему отбытию все подготовлено. Выдвигаемся завтра на рассвете. Я… - эльфийка замялась - Я ещё много раз подумала над твоими словами, но ничего не изменилось. Мы договорились с Торином встретиться через две недели у переправы. - А если вдруг я не успею так быстро встать на ноги? - запереживала Сириэн: ей все ещё совершенно не нравился план, казалось, будто они что-то упускают из виду и предчувствие было какое-то тревожное. - Не беспокойся, мы все продумали: если вдруг я вернусь из Лориэна к переправе, а вы ещё не успеете подойти - мы просто выдвинемся вам на встречу. Дорога одна, не разминёмся. - пыталась успокоить деву лучница. - А вдруг новая засада? - не унималась Сириэн. - Впереди только равнина. Никаких насаждений, пещер, холмов и мест для укрытия. Негде осесть в засаде. К тому же, я буду не одна… - Ты точно уверена? - Совершенно… Это мой выбор, и я его сделала… Не беспокойся за нас с Люэн, все будет хорошо. Беспокойся о себе: выглядишь ты все ещё не важно. Меня беспокоит, что ты словно с каждым разом все медленнее и медленнее восстанавливаешься от ран… Разговор неожиданно повернул на очень зыбкую почву. Рассказывать Тауриэль о том, что жизнь эльдар угасает в Сириэн, деве совершенно не хотелось: это только ее крест, незачем взваливать его на плечи друзей, особенно когда у них и своих проблем хватает. Поэтому, девушка решила перевести разговор в другое русло: - Зайдите ко мне утром с Люэн попрощаться, хорошо? - стараясь скрыть нахлынувшую тоску, спросила Сириэн. - Обязательно! - Тауриэль накрыла руку подруги своей и подбадривающе сжала - Все будет хорошо! - Поверю тебе на слово. - все же выдавила из себя улыбку эльфийка - Если вдруг что-то пойдёт не по плану, знай, у нас с Всполохом есть своя, особая связь: он всегда сможет привести тебя ко мне. Верь ему - он не подведёт! - Хорошо… А теперь, ложись отдыхать, спящая красавица, прости, что разбудила… Tenna’ san’** И снова всю ночь Сириэн проспала, проснувшись буквально за час до рассвета. Даже сны на этот раз не посещали ее: только покой и тишина. Боль понемногу уступала, чему нельзя было не радоваться, но взамен пришла тоска: ну вот как она теперь без Люэн и Тауриэль? И хотя подруга собиралась в скором времени вернуться к ней, в душе Сириэн все ещё лелеяла надежду на то, что воительница передумает и останется в Лориэне… Отнюдь не способствовало подьему морального духа и то, что теперь деве предстояло снова остаться в одиночку с гномами. Не то, чтобы эллет боялась наугрим или не доверяла, хотя причин для этого было предостаточно, просто в отличие от вчерашнего дня, сегодня все размышления на тему «долга жизни» не казались такими уж радужными: если вспомнить, законы эти чтили при правлении Трора… Эти же гномы были совершенно не такие, к каким она привыкла, живя в Эреборе. За годы скитаний и тяжкой доли они очерствели ещё больше и стали даже более замкнутыми, чем раньше. Ожидать можно было чего угодно, и хотя Сириэн знала, что она в силе, все равно внутри поселился неприятный страх, что кхазад откажутся платить по счетам даже вопреки собственным устоям. Способствовало взращиванию внутреннего беспокойства и то, что за весь вчерашний день никто из отряда снова не навестил ее, как было и в Дареме. И хотя на тот счёт Тауриэль и обмолвилась, мол Торин велел деву не беспокоить, но все же, чувствовалось, что дело в чем-то ином. Впрочем, сейчас разобраться с ситуацией будет намного проще: стоит лишь спросить у Сирши: не запрещала ли она навещать девушку - и все встанет на свои места. Вскоре размышления девушки были прерваны стуком в дверь - Тауриэль привела Люэн попрощаться, попутно принеся миску с кашей на завтрак. Малышка плакала и совершенно не хотела покидать Сириэн, успокоившись, лишь когда дева поклялась, что как только она поможет гномам, то сразу же отправится за девочкой и впредь они будут неразлучны. Однако, стоило двери за посетительницами закрыться, как слёзы сами собой хлынули из глаз Сириэн - она и сама не ожидала, что так быстро проникнется к ребёнку столь тёплыми чувствами. Эльфийка хотела даже попытался встать, чтобы проводить процессию взглядом из окна, но не смогла - рёбра даже от попытки сесть в постели мерзко захрустели, распространяя по всему телу волны боли. Больно, впрочем, было ещё и на душе: ни Фили, ни Кили к ней так и не зашли… Следующие несколько часов тянулись бесконечно медленно: Сириэн одиноко жевала остывшую кашу, постоялый двор проснулся. Туда-сюда сновали жильцы, скрипя досками деревянного пола под ногами. И от каждого такого скрипа у собственной двери сердце девушки замирало: она так надеялась, что попросту накрутила себя и никто ее не избегает и не игнорирует, словно чумную. Но нет. Никто из гномов, и даже Бильбо, не появлялся. Зато в обед с очередной миской бульона пришла Сирша. Она долго расписывала: из лап каких ужасных хворей ей удавалось вытащить своих пациентов, словно совершенно не замечая, как от описания симптомов у эллет все больше и больше пропадает аппетит. Кое-как влив в себя остаток бульона и беззвучно вытерпев перевязки, Сириэн все-таки не смогла удержаться и задала так измучивший ее вопрос: - Сирша, скажите пожалуйста, а когда ко мне смогут пускать посетителей? Женщина смерила ее удивленные взглядом: - Так я и не ограничивала никого. Дверь в твои покои не заперта, войти может всякий желающий. От такого ответа все внутри девушки словно сжалось в крохотный комок. На глаза навернулись слёзы, но она быстро заморгала, пытаясь их скрыть. - Спасибо... - поблагодарила эллет знахарку, и та вскоре покинула комнату, пообещав прислать служанку с ужином. И именно так все и было: служанка действительно пришла, принесла ей очередную порцию бульона, только на этот раз с небольшим ломтем хлеба и компотом из сухофруктов, но на этом всё… И хотя Сириэн за долгие годы собственного существования уже как-то привыкла к одиночеству, сейчас оно было особенно болезненным… Впрочем, всячески пытаясь заставить себя не отчаиваться, девушка все равно старалась оправдать своих спутников, но на этот раз уже тем, что для дальнейшей дорогие ещё много всего надо было закупить и подготовить. Наверняка гномы не приходят, потому что, оставшись без Кили, Фили и Глоина, просто завалены разного рода поручениями от Подгорного короля! Вот! За эту мысль и зацепилась девушка, с огромным трудом и сцепленными зубами перевернувшись на бок и прикрывая глаза. Но сон, как на зло, совершенно не шёл, хотя, как вскоре Сириэн узнала, это было и к лучшему: посреди ночи у неё таки появился посетитель. Вот только совсем не такой, какого она ожидала. Высокий мужчина средних лет, с ухоженной бородой и в опрятной одежде тихонько прошёл в ее комнату, постоял над кроватью, пока эльфийка притворялась спящей, и так же тихо ушёл. Стоило двери за его спиной закрыться, как доселе замершее сердце зашлось глухим стуком. Произошедшее было скверным знаком. Такое уже не раз бывало с Сириэн, и она знала, что ничего хорошего это точно не принесёт. Не в силах ни встать, ни даже сесть нормально, эллет, естественно, вряд ли сможет защитить себя, если ее снова попробуют выкрасть. На смену обиды на отряд пришел гнев: как могут они второй раз наступать на одни и те же грабли? Впрочем, какой смысл искать виноватого: надо что-то делать. И Сириэн решилась. Вопреки уязвлённому самолюбию, как только утром к ней пожаловала служанка с очередной миской каши, эллет попросила позвать к ней Торина, и гном не заставил себя долго ждать. Он пришёл угрюмый и явно уставший, и даже не удосужился быть хотя бы для приличия вежливым, словно и не ей вовсе он обязан был своей жизнью. - Ты звала меня. Зачем? - с порога начал узбад. - И тебе доброго дня, Король под горой. - не удержалась от колкости девушка. На самом деле, начинать разговор со спора не хотелось, но ситуация, а именно тот факт, что дева принимала мужчину в своей комнате, лёжа на кровати в ночной рубахе - очень смущала. - Ты звала меня, чтобы с порога начать ёрничать? - нахмурился Торин - Тогда я пойду, у меня и без тебя забот хватает. Гном даже развернулся, чтобы действительно уйти, но Сириэн успела окликнуть его. - Постой. Я… Я… - Ты стала заикой? - поддел гном, развернувшись и словно силясь дыру в ней прожечь своим недовольным взглядом. - Мне нужна ваша помощь… - сквозь стиснутые зубы прошипела девушка. - Неужели? - в глазах гнома запрыгали нехорошие искорки, а губы растянулись в кривоватой ухмылке. - Ночью в мои покои приходил мужчина. Я не знаю кто он и зачем пожаловал. Но мне бы не хотелось повторения истории Байбери… Так что, я подумала, может ты бы мог попросить кого-то из ваших... - по мере того, как взгляд гнома становился все более недовольным, язык Сириэн все сильнее заплетался и она начинала мямлить. Торин злится на неё, но она же не виновата. Что она может сделать сейчас, когда так слаба и беззащитна? - Может Бомбур, он вроде не очень меня ненавидит. Или Ори… Я обещаю не создавать проблем… Здесь есть софа… И… Я была бы благодарна… Я могу даже заплатить… - Хватит! - прервал ее гневный оклик - Я услышал твою просьбу. Довольно! Так ничего более и не ответив, мужчина развернулся и покинул комнату, громко хлопнув дверью. Сириэн хотелось выть от обиды. Вот тебе и «долг жизни»… А она-то, дура, возомнила себе невесть что. Как же, примут ее гномы в уплату этого долга… Да они скорее сами бы ей глотку и перерезали, если бы могли без неё найти вход в свою гору... С уходом Тауриэль и Люэн дева очень остро осознала, что рядом больше не осталось ни единой дружески расположенной к ней живой души... Чёрные мысли обгладывали ее изнутри, а в груди растекалось до боли знакомое чувство - возвращалось одиночество... От обеда девушка отказалась. Как и от ужина. Вставать или даже пытаться сесть больше не хотелось. Пришедшая ее навестить Сирша возвела глаза к небу и лишь списала все на откат. Якобы, на третий день после улучшения такое часто бывает, но к утру все снова обязательно придёт в норму. Члены отряда больше не появлялись. Никто. Ни вечером, ни ночью. И под дверью явно не была выставлена охрана - с этим скрипучим деревянным полом девушка точно услышала бы. Сириэн снова была одна и предоставлена самой себе. Впрочем, на этот раз никакой нежданный гость к ней не пришел, так что, может, и зря она так себя накрутила. Мало ли, любопытство - не грех… Сама же слышала, мол слухи ходят про неё разные, шуму наделала, вот и полюбопытствовал кто. Время слилось для девушки в какую-то единую бессмысленную, медлительную и унылую массу. Она сама не заметила, как прошла ночь, за ней утро, обед, и вот уже даже начало смеркаться. Есть не хотелось, как и спать, да и вообще делать хоть что-то. Сириэн лежала в своей постели словно была живым трупом, в то время как мысли ее бродили вокруг воспоминаний: о детстве, о маме - о тех крохах ее невероятно долгой жизни, что она была действительно счастлива и любима… К ужину пришла Сирша, на удивление молчаливая в этот раз, она словно бы заразилась от эльфийки безмолвием, просто делала свою работу - осматривала, меняла повязки, недовольно цокала языком и постоянно с прищуром смотрела на свою пациентку. Видимо, увиденное знахарке не понравилось, ибо, когда она уходила, взгляд ее разве что молнии не метал, а когда дверь почти закрылась, до слуха эллет дошло тихое обещание: «Ну я им устрою…». Кому, что и за что решила устроить Сирша, дева не интересовалась. Она вообще ничем не интересовалась, кроме собственных воспоминаний - так было легче переживать одиночество. В конце концов, совсем скоро она, должно быть, встанет на ноги и они продолжат путь, поэтому сейчас от девушки требуется лишь перетерпеть время, пока потрепанное тело восстановится. А уж о чем она будет думать - не имеет значения. Ее воспоминания были всяко лучше, чем суровое настоящее, так что выбор был очевиден. Не улучшилась ситуация и ночью, когда около полуночи дверь в ее комнату отворилась и внутрь вошёл Торин собственной персоной. Не сказав ни слова, он молча зашёл внутрь и уселся на софу, всем своим видом давая понять, что пришел не лясы точить и задержится здесь надолго. «Ну что ж, хочет - пусть сидит.» - подумала Сириэн, силясь повернуться на бок, чтобы не видеть гномьего короля, вот только руки оказались неожиданно слабыми и из манёвра ее ничего не вышло. «Ладно, полежу с закрытыми глазами - какая разница, как предаваться мыслям о прошлом…» - прикрывая очи думала девушка. Ближе к рассвету молчание стало почти уютным. Девушка больше не чувствовала скованности, если бы не постоянно меняющееся с медленного и глубокого на быстрое и хриплое дыхание гнома, она и вовсе забыла бы, что в комнате не одна. Как только верхней рамы окна коснулся первый луч рассвета, Торин неожиданно встал и подошел к кровати. В удивлении Сириэн тут же распахнула глаза: узбад выглядел странно взволнованным и полным решимости. - Зачем ты это сделала? - прошипел гном с нотками сдерживаемой злости. - Сделала что? - ничего не понимая вопросом на вопрос ответила эльфийка. - Зачем ты пошла к змею в Дареме? Сириэн не смогла скрыть удивление, проскользнувшее на лице после столь неожиданного вопроса - она-то готовилась к расспросам про жатву и пещеру, если кхузд все же решится заговорить - но все же довольно быстро совладала с собой и решилась ответить как есть: - Он не спрашивал моего желания… Он зачаровал меня, когда я заснула в купели с чёрными болотными водами, проникнув в мой сон. Тело не слушалось меня после пробуждения и само стремилось к нему. - Значит это было не для того, чтобы обманом сбежать от нас? - Что? Как вы могли такое подумать?! Конечно же нет! - Сириэн уже было начала злиться, как вдруг догадка промелькнула внутри неожиданно приятной надеждой - Постой! Так вы поэтому не приходили? Вы что же, решили, что я обмануть вас хотела?! Король долго всматривался ей в глаза, перед тем, как ответить, словно искал в них ответы на собственные вопросы. Что-то было такое в его взгляде, что сильно обеспокоило девушку. Если бы она не знала гномов, то подумала бы, что он собирается соврать ей… Однако, с губ его сорвалось лишь одно слово: - Да. Затем гном развернулся и ушёл, не оборачиваясь. Не дав девушке ничего сказать, правда, дверью на этот раз хлопать не стал. Впрочем, даже столь странное поведение короля гномов в купе с нелицеприятными обвинениями, которые отряд выдвинул против Сириэн, не смогли испортить растекшееся в груди тепло: наконец-то нашлась причина - гномы вовсе не сторонились ее, словно прокаженную, они просто не так все поняли… С этими мыслями в душу к девушке наконец-то пришел покой. Вскоре она уснула и проспала весь день. Следующей ночью Торин снова пришел. Он уже не был так скован, на софе разместился удобно, а не так, словно на копье сел, да боялся пошевелиться. Почти сразу между ними завязалась непринужденная беседа. Узбад рассказал, как идут дела по подготовке к отбытию, что погода за окном пусть и солнечная, но довольно морозная. Сириэн же молча слушала, поражаясь такой неожиданной словоохотливости Дубощита. Она боялась гадать: что же именно стало причиной для такой разительной перемены в поведении, но очень надеялась, что впредь так будет всегда - гном разговаривал с ней с явной охотой. Может, и правда «долг жизни» так повлиял на него? Вот так они и провели эту ночь: Торин что-то рассказывал, по сути своей незначительное. Сириэн слушала, отмечая, что его мягкий голос оказался весьма приятен для слуха, и даже не заметила, как вот так за разговорами наступил рассвет. Как только гном ушёл, пожелав ей хорошего дня, что окончательно сбило девушку с толку, в комнату впорхнула Сирша, снова улыбчивая и болтливая, как и раньше. Она сунула Сириэн в руки очередную тарелку с кашей и пригрозила стоять над душой до тех пор, пока девушка не съест все до последней капли. Опустошив миску, вытерпев очередную перевязку и вскоре осоловев от еды, девушка снова провалилась в сон и проспала весь день. Ближе к ночи, сама удивляясь себе, эллет лежала в постели и прислушивалась к шагам снаружи. Это было странно и совершенно непостижимо, однако, глупо было отрицать - она ждала Торина. Поэтому, когда гном не пришел ни в обычное время, ни к наступлению полуночи - эллет опять пала духом. Пожалуй, это было жестоко: играть с ней вот так, как с котёнком. Быть то общительным и даже милым, то снова смотреть на неё словно на грязь под ногтями. Как бы ни старалась, она не могла понять этого гнома. Впрочем, вскоре и понимать ничего не пришлось: с тихим скрипом, сильно за полночь, дверь ее комнаты отворилась и внутрь тихонько зашёл гном. - Прости, меня задержал местный вельможа - через два дня намечается праздник и он спрашивал, останемся ли мы до тех пор, чтобы поприсутствовать. - тут же объяснился Торин, увидев, что девушка не спит. Все плохие мысли тут же были изгнаны из ее темноволосой головки, губы невольно расплылись в улыбке - он извинялся, пожалуй, второй раз на ее памяти. Это было приятно. - Ничего. А что за праздник? - поинтересовалась эллет. - Так первый месяц зимы минул. Люди в это время отмечают Новый год. - ответил Торин, проходя к софе и поудобнее устраиваясь на ней, вытянув вперёд ноги. - И что ты ответил этому вельможе? - Что мы задержимся и даже покажем им наш традиционный праздничный танец - вербункош. - самодовольно хмыкнул король. - Да ладно?! Ты серьезно? Я думала его танцуют только на свадьбах… - удивилась Сириэн, сама того не замечая, поудобнее присаживаясь в постели, чтобы лучше видеть собеседника. - Раньше оно так и было. Но свадьбы сейчас стали довольно большой редкостью в Синих горах, а танец отменный. Вот и стали танцевать его чаще. - неожиданно узбад замер, словно вспомнив о чем-то и с прищуром посмотрел на эльфийку - А откуда тебе известно про него? Сириэн замялась, но быстро взяла себя в руки, решив, что нет ничего лучше правды, какой бы она ни была… - Твой дед как-то рассказывал мне про него, и даже показал пару движений, а подруга, ее звали Бертора, показала остальное… Эллет ждала с замиранием сердца, как именно гном отреагирует на ее слова. Внутренне она уже приготовилась к тому, что услышав про Трора, Торин начнёт кричать на неё и быстро покинет эти комнаты, но гном лишь ухмыльнулся: - Дед и Бертора, значит, кто бы мог подумать… Движения, получается, ты знаешь? Сириэн кивнула и тут же опомнилась: - Ты знаешь Бертору? - сердце в груди бешено забилось, а внутри снова за последние несколько дней расцвела надежда. - Кто ж не знает! - хмыкнул гном - Руки у неё воистину золотые были, такое кружево плела - все гномы Арды к ней в очередь выстраивались. А теперь вот плетёт ее дочка, ничем не хуже, кстати. И славится одной из самых желанных невест залов Торина, вот только замуж она явно не спешит… Торин явно хотел сказать ещё что-то, но вдруг заметил, что Сириэн как-то притихла и глаза ее подозрительно заблестели… - Знаешь, она прожила долгую жизнь по меркам гномов. Спаслась от драконьего пламени - одно это уже само по себе большая удача. - попытался поддержать девушку король, но понял, что лучше и вовсе сменить тему - А давай так, если к празднованию Нового года ты сможешь встать на ноги, я сам лично станцую с тобой вербункош на главной площади? Уловка сработала: Сириэн заморгала, смахивая слезинки, и ухмыльнулась: - Неужто и правда станцуешь?! - Обещаю! - расплылся в улыбке довольный своим успехом гномий король - А сейчас, если ты простишь меня, я немного вздремну: слишком уж много дел завтра, а я последние несколько дней толком не спал. - Конечно! Доброй ночи. Вскоре со стороны софы до чуткого слуха девушки донеслось замедлившееся спокойное дыхание Подгорного короля. Сириэн же не спалось: она все гадала, чем обязана такой внезапной перемене поведения Торина. Нет, конечно, перемена была весьма приятной, вот только внутри сидело неприятное чувство страха, что также быстро, как его отношение стало дружелюбным, оно может вернуться обратно к начальной точке крайней неприязни и даже ненависти. Впрочем, думать о плохом сейчас не хотелось совершенно, ведь были и куда более приятные мысли: гномы никогда не брали себе в партнеры по танцам кого-либо постороннего. А это значит, если Торин действительно станцует с ней вербункош, то и другие гномы, возможно, начнут относиться к ней теплее. В конце концов, судя по перемене отношения венценосного кхазад, понятие долга жизни было все ещё ценно для его народа, а значит, она все же в праве потребовать от них платы за оказанную помощь. И хотя прибегать к такому методу казалось низко и подло, но иного варианта эллет не видела: она и так уже исчерпала все свои ресурсы терпения и доброжелательности. Сама того не замечая, за всеми этими мыслями, под спокойное глубокое дыхание Торина эльфийка тоже отправилась в мир сновидений. Она спала спокойно и на душе было тепло. Утро для Сириэн началось с плотного завтрака и упорных тренировок. К тому моменту, как девушка проснулась, король под горой уже ускользнул из ее покоев и эльфийка сразу же принялась за дело. Медленно, движение за движением, она наконец-то смогла добиться от собственного тела возможности перевернуться на другой бок и даже полулёжа сесть. Упорные тренировки отнимали много сил, но мысль о том, что все ее старания могут с лихвой окупиться - окрыляла. Нет, Сириэн вовсе не была глупой влюбившейся дурочкой, она просто могла трезво оценивать перспективы. В полученном в голове уравнении плотно засели следующие переменный: танец с Торином равно иное отношение со стороны гномов; это самое иное отношение в сумме с платой за спасение равно возможность продлить жизнь всем жителям Средиземья ещё на три года; дополнительные три года равны очередной волне бешенства и недовольства ее некроманта. В целом, Сириэн не то чтобы хотела отомстить или насолить темнейшему - она не была настолько глупа и недальновидна - но мысль о том, что она разрушит, или хотя бы отсрочит все его планы приятно грела душу. В конце концов, он ведь не погнушался испортить все ее планы и надежды на счастье… Следующие два дня были наполнены упорным и тяжким трудом. Девушка старалась хорошо кушать, выполнять все предписания Сирши и много-много расхаживаться. По-началу ей было сложно даже сидеть, не кривясь при этом от боли, но спустя время появившиеся уверенность и надежда сделали своё дело. К концу первого дня эллет смогла встать. Правда провела на ногах она всего пару минут, но и это уже было огромным прогрессом. Ночью к ней снова пришел Торин. Они опять поговорили, практически ни о чем, и вскоре оба крепко спали, сморённые каждый своими дневными заботами. Второй день не сильно отличался: снова еда, тренировки и безукоризненное выполнение наставлений Сирши. И вот к обеду Сириэн уже довольно твёрдо стояла на ногах, изо всех сил стараясь вспомнить последовательность танцевальных па. Впрочем, она всегда любила танцевать и умела хорошо это делать, поэтому особых проблем с танцем не возникло. Куда сложнее было скрывать свои успехи от Торина, ведь сердце так и рвалось в радостный пляс в желании поделиться: она сможет справиться! Но эллет упорно молчала: уж очень хотелось сделать гному сюрприз. То-то он удивится, когда увидит ее спускающейся по лестнице в красивом платье. Сириэн хотелось сделать подгорному королю приятно за то, что вопреки собственному негативному к ней отношению, он переступил через себя и помог ей в ситуации с ночным визитером, а также дал ей шанс заручиться своей дружбой и поддержкой, которые были на самом деле так сильно нужны девушке. Кстати, платье! Вот о чем она чуть не забыла! В тот же вечер, ещё до прихода Торина, эллет дала денег служанке, указала свои размеры и попросила купить для неё что-нибудь подходящее. Чтобы не слишком вычурное, максимально закрытое, но и, по возможности, красивое. И хотя маленький рост и скромные габариты могли стать проблемой, служка сказала, что постарается найти что-нибудь подходящее, а если и нет, то ее сестра - швея - с легкостью за ночь успеет платье подогнать. Итак, все было практически готово, как думала эллет. Вот только она даже представить себе не могла, чем обернётся для неё завтрашний день. Все началось ещё ночью, с того, что Торин не пришел ни после ужина, ни к полуночи, ни даже к утру. И хотя Сириэн ужасно устала от своих тренировок, а также все ещё отдающейся от каждого шага боли в груди, от переживаний она не смогла сомкнуть глаз. Так и просидела всю ночь в постели, глядя на входную дверь и ожидая, что она вот-вот отворится. Но дверь не открывалась, никто так и не пришел. Списав все на и без того высокую занятость венценосного гнома, как только рассвело, эллет встала с постели, позавтракала все той же кашей, которую принесла служанка вместе с подогнанным под мерки девушки закрытым бежевым платьем. И хотя оно было довольно скромным и не совсем шло ей по цвету, Сириэн все равно смотрелась в нем очень прелестно, да и другого варианта у девушки попросту не было. Узнав от служанки о том, что праздник намечается на полдень, эллет принялась готовиться. Она расплела тугую косу, что заплели ей во время болезни, с радостью отметив, что волосы ее отросли практически до середины голени и, вопреки всем злоключениям, выглядели прекрасно. Девушка ополоснулась в принесенной в ванну нагретой воде, вымыла волосы, немного поигралась со своей магией, припоминая, каково это - снова колдовать. Казалось, что с событий той злосчастной пещеры прошла целая вечность, нет, словно отдельная маленькая жизнь. Столько всего произошло… Дабы не грустить и не бередить сердце мыслями о Люэн и Тауриэль, а также переживаниями о них, Сириэн вылезла из ванны и принялась собираться. Она уложила волосы, убрав с висков заколками и оставляя спускаться сзади каскадом по спине, слегка тронула бледные щёки предложенными служанкой румянами и облачилась в свой наряд. Помогавшая и следившая за сборами девушка захлопала в ладоши, раз за разом повторяя: - Госпожа, вы так прекрасны, что я даже и сравнить с чем не знаю... Такого же мнения осталась и Сирша, зашедшая, чтобы проведать ее. Вот только Торин все не приходил. Ни он, ни кто-либо ещё из отряда. Когда до начала праздника оставалось всего пол-часа, знахарка и служанка уже ушли готовиться к торжеству сами, терпение Сириэн лопнуло: не могли же наугрим забыть о ней, ну правда, или оставить ее добираться саму, без сопровождения? Особенно, после обещания Торина. Осторожно, медленными плавными шажочками девушка дошла до двери в комнату и медленно распахнула ее. Впервые она выходила из своей комнаты и чувство лёгкого страха и нервозности слегка кольнуло в груди. Оглядевшись, и найдя глазами лестницу вниз, девушка направилась в ее сторону, все чётче различая доносившиеся с первого этажа голоса. Кто-то ругался и спорил. Однако, не успела эллет сделать и десятка шагов, как увидела, что на встречу ей поднимается хоббит. Бильбо был одет в красивый, явно новый зеленый бархатный камзол, который ему очень шёл, но на лице почему-то было написано раздражение. Заметив Сириэн, он вдруг замер с широко раскрытыми глазами, и расплылся в улыбке: - Дорогая госпожа! Вы прекрасны! - Ну что вы, мистер взломщик, давайте обойдёмся без церемоний. С вами мы давно уже на дружеской ноте, чтобы бросаться столь высокопарным фразами. И все же, благодарю. Ты тоже отлично выглядишь. Этот камзол тебе очень к лицу. - не осталась в долгу девушка и медленно начала спускаться вниз. А между тем, спор на первом этаже разгорался все сильнее и Сириэн даже показалась, что она слышит голос Торина. Сзади ее попытался окликнуть Бильбо, но девушка словно чувствовала - у гномов происходит что-то очень важное, не часто наугрим так ругались между собой. Эллет прислушалась внимательнее и раньше, чем увидела спорщиков, смогла разобрать следующие слова: - Я подозревал, что ты ходишь к ней не только из необходимости! Ты обманул всех нас! Ты предал собственный народ и нашу дружбу! А все ради чего?! Ради распутной бабы, совратившей твоего собственного деда! Как ты мог забыть об этом?! - голос, похоже, принадлежал Двалину. - Я никого не предавал! И ни-че-го не забывал! - практически по слогам взревел в ответ Торин. Сердце девушки гулко забилось в груди. Бильбо перестал звать ее, так и стоя за спиной. Шаг, и вот, она видит обоих спорщиков. Торин стоял к ней спиной, в то время как Двалин, в запале ссоры, кажется не замечал ничего вокруг, прожигая узбада злобными взглядами. - Ты врешь! Ты все ещё хочешь ее, иначе не позвал бы на этот праздник, не сидел бы с ней по ночам словно сторожевой пёс на цепи! - в пылу злости Двалин ткнул Торина пальцем в грудь. - Ты забываешься! - отпихнув руку татуированного, взревел король - Я уже говорил тебе, и повторю вновь: я позвал ее на этот праздник только чтобы девчонка быстрее встала на ноги и мы могли отправиться в путь! Ты же сам слышал знахарку: от одиночества ведьма чуть не скопытилась! Мне нет дела ни до неё, ни до ее демонов! Все что меня интересует - выведать расположение тайной двери, а там можете проводить хоть два десятка обрядов по ее очищению! Хотите экзорцизм - будет вам экзорцизм. Но только после того, как я узнаю путь к тайной двери! Позади девушки Бильбо нервно кашлянул, пытаясь привлечь к себе внимание. Но гномы даже не заметили столь «тактичного» жеста. - Я не верю тебе! А если она не расскажет?! - давил Двалин. - Расскажет! Она так погрязла в своём одиночестве, что любой жест в свою сторону воспринимает, как великое чудо… - зашипел подгорный Владыка. - К Морготу экзорцизм! После всего, что она сделала твоей семье, продажная тварь не заслуживает очищения! Я не раз говорил тебе это и повторяю вновь! А между тем, ты дал слово нашей почившей королеве! Так исполни его и убей девчонку, как ты и обещал! Сними со своих плеч эту ношу, неужто тебе прочих забот не достаточно?! - Я же сказал, только после того, как девка проговорится! Внутри Сириэн словно что-то оборвалось. Даже волосы зашевелились и встали дыбом на затылке, от пришедшего осознания того, что в действительности только что произошло. Вся всплывшая только что правда с ног до головы окатила ее ледяной водой, вызывая дрожь по телу. - Прекратите! - завопил во все горло хоббит, привлекая к себе внимание спорщиков. Пожалуй, за то, какими сделались их лица, стоило гномам увидеть, кто именно стал невольным свидетелем их откровений, Сириэн была бы готова заплатить той болью, что начала распространяться внутри вместе с разочарованием. А возможно и нет. Воспоминание о том, как точно также, притворившись другом, с ней поступила когда-то Гуда, бабка Торина, заставило содрогнуться, сбрасывая оцепенение. На место боли пришла дикая, едкая злость. Если тебя обманули один раз - они подлецы, но если дважды - ты сам дурак. И верно говорят: яблочко от яблоньки недалеко падает… Впрочем, терпению ее наконец-то пришел конец. Хватит. - Ты… - прошипела эллет, медленно шаг за шагом наступая на Торина - Я никогда не судила других за грехи предков, но вы, гномы… - она обвела взглядом недавних спорщиков - Все, от мала до велика - гнильё! Вы хуже орков, ведь те хотя бы не скрывают своих подлых намерений! Ваши предки предали эльфийского короля Элу Тингола, разорили и разграбили Менегрот, уничтожили почти всю мою семью, а вы, прикинувшись порядочными, честными, заключив со мной договор, решили за моей спиной закончить начатое предками и добить?! - Заткнись! - заорал Двалин, но Сириэн это не остановило, она как раз успела подойти вплотную к стоящему и холодно смотрящему на нее Торину. - Ты… - она ткнула гному в грудь затянутым в перчатку указательным пальцем точно также, как это пару минут назад сделал татуированный - Ты такой же бесчестный, хитрый и жестокий, как твоя бабка! Даже методами теми же не брезгуешь, хорош, внуч… Договорить девушка не успела - хлесткая пощёчина вкоренившегося между ними татуированного гнома опустилась ей на лицо. Торин стоял, не пошевелившись, в то время как вышедший вперёд Двалин отводил в сторону свою только что ударившую девушку руку. - Не смей так говорить о нашей королеве! Ты не то что говорить о ней, ты одним воздухом с ней дышать была не достойна! - прорычал здоровяк. - Конечно, куда уж мне… - с горькой ухмылкой прошипела девушка, рукавом вытирая выступившую на разбитой губе кровь. - Ты… - она снова посмотрела на Торина - Ты хотел знать дорогу к тайному проходу? Так смотри! С этими словами Сириэн резким движением схватила гнома за грудки и, игнорируя боль в рёбрах, с силой притянула лицо гнома ближе к собственному, бесцеремонно уставившись в глаза. Она знала, как вторгнуться в чужую голову, но мысли Короля под горой были ей не интересны. Она мысленно прокрутила в голове воспоминания о столь желанной ему дороге, замечая, как расширились от шока глаза Торина, когда он увидел весь путь, словно прошёл его сам. Секунды, за которую опешивший Двалин пришел в себя и с силой оттолкнув девушку, буквально вбивая хрупкое тело в стену коридора, хватило, чтобы все было кончено. Теперь Торин знал… От разлившейся после удара в груди боли в глазах девушки потемнело, но она не издала ни единого звука. Медленно выпрямившись, она молча отвернулась и пошла к лестнице, где все так же стоял шокированный хоббит. По тому, как он избегал смотреть ей в глаза, неприятные подозрения резанули девушку, а вопрос сорвался с языка раньше, чем она успела себя остановить, стоило ей поравняться с мистером Бэггинсом: - Ты что же, дружочек, знал все? Знал… и молчал? Виноватый опущенный взгляд хоббита был красноречивее любого ответа. Злость, доселе бушевавшая в ней, стремительно угасла, оставляя лишь тупую боль и тоску. - Что же, выходит, вы все знали… И Фили тоже… - прошептала девушка, продолжая подниматься по лестнице. - Сириэн! Я… Постой… - Бильбо схватил ее за руку, виновато всматриваясь в лицо девушки. - Убирайтесь прочь… - только и смогла выдавить из себя Сириэн, вопреки собственной боли вырывая руку из хватки мужчины.***
Сириэн сидела у окна, глядя на то, как по улице в сторону развернувшегося гуляния спешат счастливые улыбающиеся жители. Веселая музыка гремела, казалось, на весь Понтар. Повсюду были слышны смех и веселье. Но не здесь. Не в ее обители. Не в ее жизни. Для неё в этом мире не осталось больше ни счастья, ни радости, ни даже места - ничего. Саурон был прав…