***
Какая, однако, ирония. В Понтаре, лежа в своих комнатах и предаваясь воспоминаниям, Сириэн никак не могла уснуть, потому что фэа ее была не повреждена, в отличии от хроа. Теперь же все было наоборот: эллет постоянно спала, хотя тело чувствовало себя настолько хорошо, как давно уже не было. Вот только душа была измучена и истерзана. Ритуал… Нет, не ритуал… Предательство гномов стало подобно тлеющему угольку, упавшему в ворох сухой осенней листвы. Оно выжгло душу девушки, лишив ее всего того, ради чего Сириэн столь долго боролась с подступающей к ней со всех сторон тьмой. И душе требовался отдых. Поэтому вот уже почти сутки их обратного пути в город Сириэн спала, прижавшись к теплой шкуре варга, который медленно и лениво следовал за гномами, по приказу эллет держась на расстоянии. Нет, между ними не возникло ни мира, ни дружбы. Лишь холодный расчет - вот что удерживало Сириэн рядом с наугрим. Таким образом она покупала жизнь подруги. Когда Владычица Лориэна исчезла, гномы подошли к девушке, что-то бормоча себе под нос. Вот только на этот раз уже Сириэн не стала их слушать. Они же не услышали ее мольбы, и не желали верить в отсутствие демонов и прочей ереси. Отчего же она теперь должна утруждать себя, выслушивая их нелепые отговорки да оправдания. Что бы они ни хотели ей сказать, правда от этого не изменится: они изначально подло использовали ее в своих целях. И теперь она отплатит им той же монетой. Сириэн оборвала все их жалкие попытки на полуслове. И в двух фразах обозначила личные границы: гномы следуют впереди, она - верхом на варге - на отдалении. Стоит ей заметить что-либо подозрительное, хотя бы один косой взгляд в ее сторону - дева посчитает сделку с Галадриэль нарушенной с их стороны и покинет отряд, взамен затребовав у Владычицы Лориэна выполнить свою часть договора. Все было просто. Гномы сначала бурчали, но после гневного окрика «Довольно!» в исполнении своего узбада, поплелись к своим пони и направились обратно в Понтар. Бильбо ушел последним. Было видно, что хоббит очень сожалеет и испытывает огромное чувство вины. Вот только, ни то, ни другое не помешало ему умалчивать о коварных планах, что строили наугрим у нее за спиной все время их совместного путешествия… А значит, никому нельзя доверять, сколь жалостливо или виновато они бы ни выглядели. Выполнив свое обещание, Сириэн ехала позади. Но долго она не продержалась: очень быстро сон сморил измученную душу. Было даже наплевать на начавшуюся вьюгу, порывы ледяного ветра и холодный снег, что засыпал ее спину и покрытые ошметками рукавов плечи. Девушка слишком измучилась и устала, чтобы обращать внимание на неудобства хроа. Она проспала почти всю дорогу, проснувшись лишь по прибытии благодаря рычанию варга. Открывая глаза и оглядываясь в поисках нарушителя спокойствия, эллет наткнулась взглядом на Торина. Вряд ли его появление могло означать что-то хорошее, поэтому, придав лицу хищное выражение, девушка наколдовала в одной руке ледяной хлыст, всем своим видом демонстрируя готовность пустить оружие в ход, если Подгорный владыка приблизится еще на один шаг. Будто рычание варга было не достаточным предупреждением. Торин в ответ на все выходки девушки лишь поднял бровь да смерил ее обеспокоенным взглядом, которому, впрочем, дева ни капельки не поверила, и произнес: - Твоя комната все еще ждет тебя... Метель разыгралась не на шутку. Пойдем греться и отдыхать. - Ты предлагаешь мне заночевать с вами под одной крышей?! - с вызовом и самой надменной своей ухмылкой спросила Сириэн, тут же меняя выражение лица на полное ненависти - Я быстрее замерзну от холода, чем еще раз доверюсь гномам. Она видела, как блеснули гневом глаза Подгорного короля. Не говоря больше ни слова, он развернулся и направился прочь, оставляя девушку в подлеске недалеко от постоялого двора. И хорошо. Так будет лучше для всех. Она больше не позволит им приблизиться к себе, даже шанса на то, чтобы искупить свою вину, не даст. Никому нельзя доверять… Ночь эллет провела все там же: в подлеске, создав изо льда над головой защитный купол от снега и ветра. Теплые бока свернувшегося вокруг нее клубком варга прекрасно спасали от зимнего холода. Однако, теперь, как на зло, сон не шел: хотелось есть. Вот же напасть: у исцеленного тела, ожидаемо, проснулся аппетит. К тому же, им предстояла длинная дорога впереди… И без припасов, да еще и без нормальной одежды, Сириэн долго не продержится. Однако, ни то, ни другое позволить себе дева не могла: все ее деньги остались в рюкзаке, судьба которого ей не известна. Терпеть урчание желудка пришлось не долго: помощь неожиданно подоспела в лице все того же варга. Без команд и слов понявший причину бессонницы хозяйки, зверь встрепенулся, поднялся и убежал прочь, чтобы менее чем через пол часа вернуться с кроликом в зубах. Где он раздобыл длинноухого, Сириэн старалась не думать: и дураку понятно, что в такую метель все звери попрятались, да и кролик был слишком упитанным, что могло значить лишь одно - чья-то ферма обеднела, и девушке очень хотелось надеяться, что лишь на одного кролика… Впрочем, какое ей теперь дело до нужд и потерь людей. Нет, нужно отринуть мораль и жить по некогда столь презираемому ей принципу - выбирая меньшее из зол. Или же из взглядов о том, что побеждает сильнейший. И пожалуй именно последнее подходило ей лучше прочего. Она была в силе. Огромной, пьянящей и, кажется, безграничной. Никогда еще эллет не была так сильна. И сила эта только росла с каждым днем. Само приготовление позднего ужина не заняло много времени. Чтобы освежевать тушку, Сириэн наколдовала себе изо льда кинжал, а вот с остальным возникло куда больше проблем: ни котелка, ни плошки, ни какой иной посуды в запасах эллет не имелось. Так же как не имелось и столь желанного сейчас огня. Поэтому пришлось повозиться и довольствоваться малым: почти пол ночи девушка потратила на то, чтобы неумело, криво и не очень удачно, но все же вырезать достаточное углубление в стволе упавшего дерева. Именно там Сириэн и сварила в подогретой магией воде часть мяса. Еда получилась не то чтобы вкусной: ни соли, ни приправ, ни даже овощей у нее не было. Но лучше так, чем совсем ничего, к тому же, на протяжении нескольких дней не получавший ни крохи еды организм возликовал даже такому скудному пропитанию. Оставшееся мясо девушка завернула в оторванный от разодранного рукава кусок ткани - пригодится на будущее. Прочие остатки кролика были скормлены Варгу и только разделив вместе с таким неожиданным товарищем и попутчиком ужин, дева подумала, что надо бы дать ему имя. Вероятно, именно он и будет ее единственным другом на протяжении ближайших пары недель. Она назвала его Вэйлин - сын волка. И пока устраивалась поудобнее в центре свернувшегося клубочком зверя, размышляла о том, что, пожалуй, теперь не только ее глаза, но и окружение отражают ту тьму, что скрывается внутри. Пока Сириэн отмывала руки от собственной крови перед приготовлением кролика, она не могла не заметить тонкую вязь шрамов на запястьях, что осталась после обряда гномов. В том, чтобы осматривать ноги нужды не было - девушка и так была хорошо информирована о последствиях применения темной магии. В отличие от прочих - эти шрамы не исчезнут никогда. Однако, и рана оставленная пауком в Лихолесье тоже зажила благодаря магии Галадриэль, оставив на своем месте лишь две едва заметные точки. Проклятье оставило неисправимый след в душе Сириэн, просочившись на поверхность лишь изменением цвета ее глаз, да уменьшением тела, словно бы истаивающего от столь тяжкой ноши. И Сириэн радовалась тому, что тело от темных чар пострадало не так сильно, как у тех же орков. В конце концов, ведь искажение, коснувшееся ее, имело схожую природу… Оттого смотреть на оставленные гномами шрамы было практически на физическом уровне больно. Интересно, сколько подобных шрамов появилось на попавших под искажение эльфах прежде, чем они приняли такой облик, каков нынче имели орки? Мысли эти были тягостны и черны. Думать в этом ключе не хотелось, но ничего другое на ум не шло. Уж лучше размышлять о тяжкой судьбе и постигшем уродстве других, нежели думать о своих собственных… Одно появление у Сириэн давно забытых женских кровей чего стоило. Нет! Хватит! Она не будет думать об этом! Некромант верно все говорил: жизнь эльфа покидает ее. Какой смысл грустить о том, что неизбежно, как и о том, чего нельзя вернуть…***
Гномы явились с рассветом, в полном составе, верхом на пони и с кучей поклажи. Сириэн промучилась горькими размышлениями большую часть оставшейся после приготовления пищи ночи, поэтому под утро спала так крепко, что разбудить ее смог только резко подскочивший и ощерившийся Вэйлин. Наугрим, памятуя обозначенные ранее границы, предусмотрительно пересекать их не стали. Лишь Торин спешился и подошел ближе, дабы спровоцировать Варга и обозначить свое присутствие. В руках Король под горой держал ее кожаный рюкзак, отчего сердце Сириэн возликовало: она очень надеялась, что ее прежний костюм любезно сложили в него и она наконец-то сможет выбраться из грязного, со всех сторон перепачканного кровью платья. Однако, чувств своих эллет не показала, обронив лишь фразу: - Положи, где стоишь и трогайте. Я догоню. И все. Ни приветствий, ни учтивости, ни диалога - ничего - она не позволит им больше заморочить себе голову. И хотя нутро девы протестовало против такого грубого обращения, боль от предательства была слишком свежа. Торин же словно понимал ее чувства. Сириэн даже злилась от этого еще больше: где была вся его эта тактичность раньше? Однако, Король под горой кивнул, опустил рюкзак на снег и вернулся к ожидавшему отряду. Сириэн не смогла удержаться от любопытного взгляда, и очень скоро пожалела: Ори и Бомбур смотрели на нее со смесью ужаса и жалости. И если первое, ввиду пропитанного кровью платья, было понятным, то второе обидно жалило остатки самолюбия: пусть смотрят как угодно, только не с жалостью - это слишком… Сириэн быстро отвела глаза в сторону, дождалась, пока гномы тронутся в путь и подошла к рюкзаку. Разочарование было горьким - костюма внутри не оказалось. Однако, внутри имелся свернутый плащ. И хотя он не сильно спасал от холода, все же позволял прикрыть испачканное, разодранное платье и оголенные в местах рукавов руки. Наспех накинув одежду на плечи и прикрыв голову капюшоном, девушка сложила внутрь рюкзака остатки ужина и уселась верхом на варга, следуя за гномами. Путь до Андуина занял неделю. Эллет держалась особняком, гномы на общении не настаивали, лишь Бильбо пару раз приходил в попытке извиниться, но все они были безуспешны - по приказу Сириэн, Вэйлин не подпускал никого к ней ближе чем на двадцать шагов. Мясо кролика, а точнее его жалкие остатки, закончились уже на следующий день пути, поэтому девушка довольствовалась крохами замерзших ягод, что иногда удавалось найти по дороге на деревьях, и, иногда, пойманной Варгом во время ночных привалов дичью. К удивлению эллет, вскоре она заметила, что начала быстро терять в весе от недоедания. Совсем как человек… Это открытие не стало такой уж полной неожиданностью, но больно ранило, благо хоть женские крови вскоре закончились. Теперь она жила по принципу: cлyчилocь, знaчит, cлyчилocь. Kaкaя, к Морготу, paзницa, пoчeмy нeбo в oчepeднoй paз pyxнyлo ей нa гoлoвy? Oнo pyxнyлo, cлeдoвaтeльнo, нaдo выcтoять. Однако, больше всего на Сириэн давил не голод и не холод - больше всего ее мучило одиночество… К одиночеству привыкаешь и спокойно живешь с ним не ощущая боли, но есть одно но: чтобы это работало, оно должно быть непрерывным. И теперь, ещё совсем недавно, почувствовав вокруг себя жизнь, обретя, как ей казалось, новых друзей в лице Фили, Кили, Бильбо, Бомбура и даже Торина, снова возвращаться к одиночеству было подобно смерти. Словно вся она, нет, скорее только ее душа, умирает ужасной, мучительной смертью: гниющей, зловонной и бесконечно болезненной. Будто она разлагается изнутри, чувствуя как один за другим отказывают органы, но проклятая оболочка не сдаётся, тело сопротивляется, зная последствия собственной гибели для Средиземья, все ещё борется, чтобы спасти чужие жизни, чужое счастье, чужие семьи, однако, лишь ещё больше продлевая ее собственные мучения. Они все будут жить, а она век за веком будет платить за них непомерную цену. Она готова была выть от одиночества, но горло каждый раз сдавливала собственная гордость. Нет, не теперь! Не после их предательства… Она не покажет никому из них даже крупицу той боли, что испытывает сейчас. Впрочем, вскоре ей стало не до самобичевания: за ними следили… Сириэн заметила их не сразу, лишь когда вышли на открытую местность к реке и продвигались вдоль русла. Стая волков внимательно наблюдала за каждым их шагом, но близко не подбиралась, держась на расстоянии вплоть до ночевки у переправы через Андуин. Эллет не знала, зачем они приблизились той ночью: было ли их целью подобраться к отряду и повинуясь приказу напасть на спящих, или волки просто настолько оголодали, что игнорируя приказ хозяина, решили поживиться свежим мясом… Сириэн не знала, но словно предчувствовала черные намерения искаженных тварей. Именно поэтому в тот момент, когда вожак стаи подобрался со спины к дежурившему той ночью и слегка глуховатому Оину, девушка успела подоспеть как раз вовремя, буквально за секунду до смертоносной атаки, и пока Варг отгонял остальную часть стаи прочь, Сириэн схватила вожака за загривок. Зверь скулил, метался и брыкался, но укусить попыток не делал, что подтверждало подозрения девушки о том, что следила стая именно за ней и также только она была указана неприкосновенной. Все еще крепко держа волка, Сириэн наклонилась, заглядывая ему в глаза: - Передай хозяину, чтоб больше не смел за мной следить. Еще раз увижу тебя или кого-то из твоей поганой стаи - выпотрошу. С этими словами эллет со всей силы отбросила от себя скулящего волка. Тот встрепенулся, несколько раз тряхнул головой и бросился прочь вслед за скрывшейся в ночной темноте собственной стаей - только яркие красные глаза и блестели. Естественно, подобное происшедшее не могло остаться незамеченным с точки зрения гномов. Отряд тут же был поднят по тревоге. Мужчины похватали оружие и воинственно озирались по сторонам. Расспросов Сириэн не хотелось, поэтому, не дожидаясь оных, она поспешила пояснить: - Это всего лишь шпион. Спите. - Вы уверены, что они не вернутся? - неожиданно официально обратился к ней Двалин. Удивленные взгляды других участников отряда тут же принялись метаться то к ней, то к татуированному гному. Надо сказать, эльфийка и сама была порядком удивлена столь неожиданно учтивому, да еще и такому официальному обращению, но постаралась сохранить на лице отрешенную маску, кратко ответив: - Уверена. Более разговаривать она была не намерена. Поэтому поторопилась забраться на спину вернувшегося Вэйлина и отойти от стоянки отряда на безопасное расстояние. Переправу они пересекли без приключений и молча. Сириэн, воспользовавшись своим даром, смогла наловить себе вдоволь рыбы в реке и наконец-то наесться до отвала. Помимо этого она сделала весьма недурные заготовки, разделав рыбу на кусочки и заморозив, дабы та оставалась пригодной для пищи наиболее продолжительное время. Гномы тоже не отставали и при каждом привале ловили рыбу, но, надо отдать должное, далеко не так успешно, как делала это эльфийка. Пару раз Сириэн даже намеревалась помочь рыбакам, но постоянно одергивала себя, старательно припоминая нанесенную обиду. Вообще, долго обижаться для эльфийки было непривычным: от природы отходчивая, она никогда не славилась злопамятностью. Это было трудно - поддерживать в себе горечь предательства так долго, однако, было также и необходимо, дабы избежать сближения с гномами и очередного подлого удара в спину. Да и в конце то концов, сколько можно?! Не одно тысячелетия эллет давала шанс то одному народу, то другому, и все они, без исключения, рано или поздно предавали ее. Довольно наступать на одни и те же грабли… И она не наступала. Лишь один раз позволив себе нарушить молчание: гномы, судя по всему, в планы златовласой Владычицы Лориэна посвящены не были, а потому, как и было условлено ранее с Тауриэль, принцами и Глоином, принялись ожидать возвращения своих у переправы. Вмешаться пришлось Сириэн, отчего она невольно злилась на Галадриэль: «Это надо же, сама втянула меня во все это, так еще и гномов предупредить не потрудилась!». Хотя, возможно, не говоря наугрим о предстоящем им испытании, эльфийская колдунья преследовала какую-то цель. Вероятно, у ее молчания были свои причины. В конце концов, да и кто Сириэн такая, чтобы спорить с одной из мудрейших? Поэтому молчание нарушить все же пришлось, предварительно сократив расстояние и приблизившись, чтобы ее слышали: - Они не придут. Двигаемся дальше. - девушка надеялась, что гномам и теперь хватит такта не расспрашивать, сама между тем удивляясь: как хрипло звучит отвыкший от разговоров голос. - Что с ними случилось?! - тут же насупился Оин, явно не пребывающий в восторге от разлуки с братом. - Они наверняка в плену у эльфов! Мы не можем их бросить! - тут же ощетинился Бифур. - Нет никакого плена! И ничего с ними не случилось! - поспешила остановить разгорающийся спор Сириэн - Они гостят в Лориэне и нагонят нас позже. - С чего бы вдруг такое гостеприимство? - прищурившись, однако, явно не выражая злобы или недовольства, спросил Торин. Деве хотелось как можно скорее покончить с вынужденным общением, а потому, она решила пусть и не говорить всей правды, но хотя бы приоткрыть ее часть: - Дальше им дороги нет. На этому пути их ждет смерть. Так увидела Галадриэль. Мы заберем феху без них и встретимся позже. Сириэн видела, как гномы недовольно переглядывались и принялись шептаться. Понимая, что она здесь сейчас явно лишняя, девушка поспешила откланяться. Вскоре, вероятно, окончив совет, наугрим тронулись в путь и все продолжилось. День за днем, ночь за ночью Сириэн держалась вдали от гномов. Не давая послаблений себе, не позволяя приблизиться им. От одиночества, долгими ночами и медленно тянущимися переходами, девушка разговаривала с Вэйлином. Казалось, Варг понимал ее, хотя и не мог ничего ответить. Еще почти трое суток шли они, пока не достигли реки: - Кибиль-нала… - громко сказал Торин, останавливая отряд и всматриваясь в медленно текущие воды - Нам здесь не пройти… Сириэн медленно нагнала их: - Келебрант почти никогда не покрывается льдом - даже будучи холодными, ее воды приносят необходимые для Мэллорнов минералы, поэтому магия Лориэна не позволяет льду на реке стать. - Нам нужна переправа! - тут же нашелся Балин - Мы могли бы нарубить деревьев и сделать мост. Рубить деревья ради моста, которым они воспользуются один раз, казалось для эллет кощунственным, да и перспектива застрять здесь на пол дня тоже радовала мало - с поставленной перед ней задачей деве хотелось справиться как можно скорее. - В этом нет нужды… - отрезала Сириэн. Спешившись с варга дева подошла к самому берегу, сняла перчатки и осторожно положила ладони на водную гладь. Стоило только ей коснуться поверхности реки, как от рук тут же начали расползаться ледяные круги. Они росли и росли до тех пор, пока не сковали русло реки прочной коркой. Как только с волшебством было покончено, Сириэн неторопливо натянула перчатки, развернулась к гномам и сообщила: - Лед достаточно прочный, чтобы выдержать вас, но лучше спешиться и переходить по одному. Отряд сверлил ее недоверчивыми взглядами. - Если хотите, я могу пройти первой. - фыркнула девушка, не дожидаясь ответа взбираясь на варга и направляя того к импровизированной переправе. В отличие от гномов, Вэйлин явно всецело доверял ей, если конечно сила ее проклятья давала ему хоть какое-то право выбора, в чем, честно говоря, Сириэн порядочно сомневалась. Скорее всего бедное околдованное животное было вынуждено повиноваться ей даже вопреки собственным интересам и желаниям. Впрочем, поделать с этим она ничего не могла, а потому поспешила выбросить из головы. К тому же, перед ней неожиданно обрисовалась иная проблема, суть которой эллет осознала лишь создавая ледяной переход через реку: как теперь забрать у гномов феху? При этом никого не убив и не оставшись с носом самой? Сколько бы Сириэн не ломала голову, а найти ответ на этот вопрос она так и не смогла, решив, что будет действовать исходя из обстоятельств. К тому же, может план Галадриэль обернется неудачей и всем им в итоге придется навеки остаться во мраке Мории… Гномы переправлялись медленно, но верно. И в кои-то веки без происшествий. К долине они вышли на следующий день к полудню и Сириэн не смогла не восхититься представшей перед ее глазами красотой. Обширная долина, лежащая близ Восточных Врат Мории и у подножия Мглистых гор поражала своим великолепием. Покрытая идеально ровным слоем снега, она казалась потрясающим бархатистым ковром. Выглянувшее из-за тучи солнце рассыпалось в кристалликах снега тысячами ярких лучей и больно слепило, но глаз оторвать все равно было невозможно. Гномы, казалось, тоже ненадолго замерли, пораженные открывшимся видом. Сириэн видела, как глаза некоторых были тронуты дивной красотой местности, другие едва замечали долину, с любопытством рассматривая склоны Мглистых гор, под которыми пряталось одно из величайших гномьих царств - Казад-дум. Однако, все взгляды гномов объединяло одно испытываемое всеми чувство - боль от потери. Того краткого мига, что увидела дева в воспоминаниях Торина о страшной бойне у восточных врат Мории, было достаточно, чтобы невольно проникнуться жалостью. Жалость вообще была слабым местом эллет, и сейчас, несмотря на все свои обиды и намерения, она все равно не могла удержаться… Она жалела их… Терявших одно царство за другим, по сути, не принимаемых ни людьми, ни эльфами. В чем-то, Сириэн даже находила сходство между собой и гномами: и ей и им были не рады, куда бы они не направились. Разница была лишь в том, что у гномов были родичи, семья, соплеменники. Сириэн же была одна. За своими размышлениями девушка даже не заметила, как отряд двинулся дальше. Торин вел их в сторону озера - Нен Кенедриль - более известного как Келед-Зарам. Невольно во рту у девушки пересохло: совсем скоро ей предстояло оказаться рядом с останками Трора. Но было что-то еще в этой долине. Нечто неуловимо тяжелое стало давить ей на плечи, стоило Варгу сделать первый шаг вслед за отрядом. Словно за всей этой ослепляющей красотой сокрыто нечто темное и ужасное. В этой долине было что-то такое… Сириэн и сама толком не могла понять: что именно - однако, ее не покидало мерзкое чувство, словно они были здесь не одни… Что было странным: вот ведь Долина, вся как на ладони перед глазами… Невольно, девушка сократила ранее отмеченную «безопасной» дистанцию между ней и гномами вдвое. Наугрим, казалось, не чувствовали ничего необычного, и на ее приближение никак не отреагировали, лишь молчаливо шли за своим предводителем, каждый погруженный в свои мрачные мысли. Но Сириэн - нет - ее нутро буквально вопило об опасности, природу которой девушка никак не могла понять. Когда до озера оставалось буквально сто метров, нервы эльфийки не выдержали: ее Варг стремительно нагнал Короля под горой, и стоило им поравняться, как Сириэн тут же выпалила: - Мне здесь не нравится! Нам лучше уйти… К Балрогу Одинокую гору, Аранрут и судьбу всего Средиземья - эта долина пробуждала в деве первобытный, бесконтрольный и дикий страх, которого даже она, прошедшая через самые страшные из всех возможных муки, давненько не ощущала… - Но мы ведь почти у цели! - гном смерил ее недовольным взглядом - До гробницы рукой подать… - Торин, мне кажется, здесь кто-то есть… - прошептала эльфийка. - Здесь погибли тысячи гномов, конечно, ты не можешь не чувствовать этого. Но мы сможем защитить тебя. - гном внимательно всмотрелся девушке в глаза, и от удивления Сириэн чуть не шарахнулась в сторону: неужто на дне синих омутов плещется нежная забота? - Уверяю, тебе больше нечего бояться… Синие глаза прожигали насквозь, заставляя сердце глухо биться в груди. Вот только, перед ней тут же появилось другое, куда более болезненное воспоминание: с такой же нежной заботой он приходил в ее покои в Понтаре, чтобы спустя несколько дней показать свое настоящее нутро в том споре с Двалином… Сириэн словно разрядом молнии прошибло от этого воспоминания. Девушка моментально закрылась и фыркнула: - Еще чего! Сдалась мне ваша защита! Мое дело - предупредить. Не глядя больше в лживые очи, эллет развернула варга и поспешила прочь, снова возвращаясь к «безопасной» дистанции. Однако, ужас, сковывающий душу, так никуда и не делся. Гномы двигались медленно, продираясь через сугробы. Когда на долину начали опускаться сумерки, отряд наконец-то достиг своей цели: они остановились на ночной привал прямо у Столпа Дурина. Сириэн никогда ранее не видела его собственными глазами, но была наслышана еще от Трора об этом месте. Столп представлял собой каменную колонну, установленную на берегу Келед-зарам в том месте, откуда Дурин Первый впервые заглянул в озеро. Эллет даже припомнила, что у гномов было поверье, дескать прямой потомок Дурина, приложив к колонне длань, может загадать одно единственное желание, и оно обязательно сбудется. Сам столп от времени частично разрушился: верхушка была сбита, поверхность растрескалась, а нанесённые на неё рунические надписи под многовековым натиском дождей и ветров уже не поддавались прочтению. Гномы, вестимо, на колонну смотрели с благоговейным трепетом. И привал устроили аккурат рядом с ней. Сириэн тоже устроилась на привал вместе с Вэйлином, чуть в стороне от отряда. Она разморозила и сварила себе и Варгу немного рыбы, поела и уже готовилась ко сну, когда услышала со стороны стоянки отряда улюлюканье. И верно: присмотревшись, она увидела, как Торин, предварительно омыв руки в озере, подходит к колонне и прикладывается к ней. Все действо сопровождалось громкими криками, свистом и гомоном, отчего эльфийка недовольно прикрыла глаза: пожалуй, это было последнее место, где она стала бы шуметь и привлекать к себе внимание… Когда-нибудь такая традиционность устоев приведет гномов к гибели… Впрочем, это будет уже не ее забота, сейчас в долине кроме их странной компании не было, казалось, ни души… Эллет старалась не обращать внимание на шум, издаваемый гномами, поплотнее прижалась к свернувшемуся вокруг нее Варгу и рассматривала на удивление чистый для этого времени года небосвод. Безумно уставшая, Сириэн находилась на той отвратительной грани бессонницы, когда спать хочется неимоверно, но разум отчего-то никак не желает погружаться в спасительный сон. И она знала, что именно было причиной - отвратительное чувство тревоги и ужаса отказывалось покидать ее. Гномы вскоре стихли и дева начала немного расслабляться, и даже погрузилась в тягучую дремоту, но не тут-то было! Со стороны стоянки послышались шаги. Вэйлин тут же подскочил и оскалился, наполняя окружающую тишину громким рычанием. Ночные гости остановились и в свете луны Сириэн смогла рассмотреть четверых: Торина, Балина, Двалина и Бильбо. «Что еще стряслось?!» - зло подумала девушка, но вслух спросить не успела, разглядев в руках гномов лопаты. От осознания того, что собираются сделать мужчины, в горле встал ком. - Ты с нами? - осторожно спросил Торин и деве ужасно захотелось отказаться, как вдруг в голову пришла идея… - Иду! - тут же подобралась Сириэн и молча последовала за мужчинами. Захоронение одного из величайших королей гномов находилось не так далеко, как эллет предполагала. После битвы при Азанулбизаре уцелевшие гномы предавали тела своих сородичей огню, но для нескольких были сооружены подобия гробниц - на деле же, один небольшой холм и рунный камень сверху. Под этим покрытым снегом холмом покоились останки троих: изуродованная голова Трора, тело павшего в бою Фрерина - брата Торина. А также, под этой же насыпью, но чуть в стороне, был захоронен Фундин - отец Балина и Двалина, который приходился близким родичем монаршей семье. Атмосфера царила, мягко говоря, гнетущая. Гномы сначала неторопливо расчищали холм от снега, а потом долго не могли решиться на задуманное, и в душе Сириэн даже понадеялась, что они не посмеют осквернить гробницу. Пожалуй, может лучше было бы оставить все как есть и разойтись по домам? Что-то тяжелое и злое витало вокруг и ожидало своего часа, и это что-то заставляло задуматься: стоит ли феху, Одинокая гора, да и спрятанный в ней меч отца того, чтобы встречаться с притаившейся страшной силой. Однако, гномы, видимо, решились. Сириэн видела, как Торин первым воткнул в промерзшую землю лопату и волна неизвестно откуда взявшейся физической боли окатила девушку: - Стой! - разлетелся эхом по округе ее испуганный крик, пока сама Сириэн сжимала голову руками и как подкошенная повалилась на колени в снег. Рядом тут же очутился рычащий Вэйлин, отгораживающий ее от гномов, которые, в свою очередь, замерли и удивленно уставились на тяжело дышащую девушку. Как только боль отступила, Сириэн поднялась и осторожно подошла к холму, спрыгивая с сугроба прямо на откопанную промерзшую землю. Здесь, под этим самым холмом было заключено нечто. Эллет чувствовала его силу. Оно было враждебно, но отчего-то, враждебность эта ощущалась не по отношению к ней. Девушка подошла и рывком вытащила из земли загнанную Торином лопату, отбрасывая ее в сторону и вся ранее мучившая ее боль исчезла, словно и не было. Вот же упертые гномы! Они ведь не уйдут, пока не достанут феху! Раз это неизбежно, то она может хотя бы уберечь останки Трора от осквернения, а себя от новой боли… - Отойдите от насыпи и держитесь за ее периметром, что бы вы ни увидели! Я достану феху сама… Гномы, надо отдать должное, словам ее молча повиновались, что было удивительно: даже спорить не стали… Похоже, им и самим было до крайности неприятно то, что они собирались сделать, а потому были и рады спихнуть эту отвратительную обязанность на кого-то другого. Сириэн медленно опустилась на колени и принялась водить руками по холодной земле. Удивительно, но стоило мужчинам отступить, как витавшая вокруг враждебность значительно уменьшилась, от чего дева пришла к выводу, что под этой землей мог остаться не нашедший покоя дух. Возможно Фрерин, умерший слишком юным, не пожелал отправляться в залы ожидания. Или Фундин не мог смириться с тем, что оставил жену и двоих сыновей… Сириэн и раньше сталкивалась с духами, оттого знала, что многие из них имеют привязку к месту захоронения. Духи редко могли причинить вред живым, если, конечно, не были связаны с ними кровными узами, именно поэтому эллет велела гномам отойти за пределы гробницы. Там они были в безопасности, вместе с Бильбо, которому и так ничего не угрожало. Чего нельзя было сказать о самой деве… Сириэн уже слишком глубоко увязла своей фэа в мире теней, чтобы оказаться вне досягаемости даже для обычного духа. Оставалось только надеяться, что маленькое воровство, которое она задумала, не привлечет его внимание и они смогут покинуть захоронение, так и не потревожив его обитателя. Эллет уже хотела было призвать свои силы, как вдруг услышала приближающиеся голоса: гномы, оставшиеся ждать у стоянки, пришли на выручку, перепуганные ее криком. - На холм не ступать! - резко крикнула она, напоминая о данном распоряжении и принялась ворожить. Растопить лед, сковывающий промерзшую землю не составило никакого труда, куда сложнее было управлять маленьким водным потоком и искать им под землей феху. Раз за разом она доставала на поверхность маленькие, похожие по размеру на украшение, камешки, через почти два часа поисков уже начав сомневаться, что таким способом можно добиться успеха. Уставшие члены отряда отказались уходить к стоянке, развели костер рядом и ждали. Кто-то спал, кто-то сбился в группки и тихонько перешептывался, лишь Торин и Двалин каменными изваяниями стояли прямо у границы насыпи и следили за каждым ее жестом. Это раздражало, и Сириэн готова была уже сорваться на наглых бестактных упрямцев, как вдруг, разжав руку, которой подняла с земли очередную находку, увидела на ней до боли знакомые руны. Ошибки быть не могло: пусть грязная, пусть перепачканная - перед ней предстала она - вторая помолвочная феху Трора. Не веря долгожданному успеху, девушка подняла голову к паре гномов, которые, судя по выражению их лиц, уже догадались, что на этот раз она вытащила что-то стоящее, как вдруг земля под ногами вздрогнула. Сириэн отреагировала мгновенно, игнорируя крики переполошившихся гномов и поднимаясь с колен да покрепче сжимая в ладони украшение, как вдруг тусклое зеленоватое сияние стало распространяться сквозь небольшое отверстие, через которое она достала феху. Подобно дымке тумана, тягучей и медленной, оно выползало на поверхность. Сириэн успела сделать лишь несколько осторожных шагов назад, как вдруг туман начал обретать форму гнома. Узнавание было мгновенным, мужчины вокруг резко замерли и затихли, но ей до них не было дело, ведь сейчас прямо на нее смотрели до боли знакомые глаза: - Трор… - прошептала девушка непослушными губами, делая еще несколько поспешных шагов в стремлении как можно скорее покинуть границу могильника, но не тут-то было. Призрак резко рванулся за ней, мертвой хваткой цепляясь за подол развевающегося на ветру платья. - Наконец-то, моя… - разнеслось по долине свистящее ледяное шипение Короля под горой.