***
С тревожным сердцем покидал Глорфиндель Дориат. Стараясь не оборачиваться, ибо знал, что если сделает это - не сможет уйти. Нет, он не любил ее, свою невесту, так, как воспевается в песнях и возносится в стихах, но, вопреки всем своим ожиданиям, вынужденный столь скоропалительно покинуть ее, осознал, что из их дружбы легко мог бы родиться цветок чистой, преданной и нежной любви. И он обязательно родится! Всего-то два месяца подождать. Что это, как не мгновение в жизни эльфа? Его невеста оказалась прекрасной: нежная, добрая, умная… красивая… Все в ней было великолепно и чем дальше Лорд уходил от нее, тем больше осознавал, насколько же ему неожиданно повезло. С замиранием сердца ожидал он их следующей встречи, обещая себе, что больше не покинет ее. Что будет с ней рядом таким, как нужно ей: другом, опорой, учителем, любимым… Что никогда больше не обидит ее, не оттолкнет. Их прощание лежало на его сердце тяжким бременем, отвлекая от всех прочих мыслей. Оттого, лишь достигнув Тириона, оказавшись во дворце и представ перед удивленным столь преждевременным появлением друга, да еще и без новоявленной супруги, Финголфином, Глорфиндель понял, что случилось непоправимое. Его предали. Жестоко и вероломно, подделав послание и обманом заставив покинуть свою невесту за день до свадьбы. Не теряя ни минуты, эльф бросился в обратную дорогу, чувствуя, как от страха сжимается сердце. Он вернулся в Дориат в рекордные сроки, попутно загнав не одного коня и оставив позади сопровождавших его эльфов, но было уже поздно: лишь боль от потери ожидала его под сводами Менегрота. Сириэн исчезла… Он искал ее повсюду, даже в Залах Ожидания… Но девушка словно растворилась в воздухе подобно дымке утреннего тумана, и тогда он отправился за ней, ведь знал, какое горе постигло ее семью, знал, что она осталась совсем одна… Но все было тщетно. Чувство вины, уничтожавшее его душу в начале, со временем притупилось, однако, те, иные чувства, не имевшие возможности раскрыться, еще не любовь, но пущенные в сердце зачатки влюбленности, не желали никуда уходить, оттого он искал ее, везде, куда бы не забрасывала его судьба. И даже не знал, что и она искала его тоже. Искала, вопреки всему. Такие странные отношения - вопреки. Однажды, много тысячелетий спустя, отчаявшись когда-либо снова встретить ее, Глорфиндель возвращался в Ривенделл выполнив поручение Лорда Элронда - сопроводить принца Леголаса и его мать в Эрин Гален. Ему достаточно было ступить на блаженную землю Долины, чтобы почувствовать: что-то неуловимо изменилось. Словно бы тьма, которой нет пути в Имладрис, все же смогла пройти здесь своей тихой поступью. В тот же вечер Глорфиндель узнал, что в Ривенделл приходила невероятной красоты девушка и искала его… Сердце эльфа забилось с неистовой силой. Он сразу понял, что это - она. Сириэн провела в Долине месяц, дожидаясь его, однако, вскоре исчезла. Никто толком не мог объяснить произошедшего, но в день ее исчезновения темная аура окутала Элладана - сына Элронда - после того, как вместе с братом они пытались научить гостью стрельбе из лука. Все начиналось с простой детской забавы, а закончилось настоящей катастрофой: девушка стесала себе запястье тетивой лука, а Элладан, подобно рыцарю на белом коне, решил помочь ей, и резко рванулся, пытаясь обогнать брата, движимого схожим порывом. Они соревновались друг с другом сколько себя помнили. Вот только на этот раз… Он схватил эллет за руку, невзирая на мольбы и попытки вырваться стянул перчатку и… И никто не знает, произошло это случайно, или по воле эльфийки, была ли магия в ее крови, или она наложила проклятье, ясно было лишь одно: с тех пор принц словно стал одержимым. Чаще всего ему удавалось держать себя в руках, но бывали такие дни, когда Элледана запирали в их с братом покоях, и каждый, проходивший мимо, мог слышать душераздирающие крики, доносящиеся из них. Лорд Элронд пытался сделать все, что было в его силах, чтобы хотя бы облегчить страдания сына. Он искал ответы везде: у волшебников, у совета мудрейших, даже в книгах столь редких, что найти каждую было подобно чудо. И все было тщетно… Жажда, о природе которой говорить не принято, терзала душу принца, неутолимая ни одним из возможных способов. Его тело желало лишь одну. Сириэн. Глорфинделю больно было видеть одного из так полюбившихся ему близнецов в столь плачевном состоянии, однако, раскрыть тайны своей невесты он не мог, прекрасно понимая, насколько опасна может быть подобная информация, попади не в те руки. Кроме того, природа проклятья, о котором его предупреждал Элу Тингол, объясняя причину необходимости заключения столь странного для детей Эру брака, была настолько редка и не изучена, что вряд ли нашлось бы какое решение… Горечь от того, что он снова опоздал, что принц пострадал по его вине, а э Сириэн пришла к нему, но он опять предал ее доверие, чувство вины - все это с новой силой принялось терзать мужчину. Он отправился по следу, но тот вывел его к реке Гремучей, а далее оборвался на берегу. Многие десятилетия прошли с тех пор, и о Сириэн не было ни одной весточки. Ни одного упоминания. Она снова исчезла, и Глорфиндель уже боялся, что навсегда… Однако, жизнь непредсказуема в своих путях и теперь, держа бессознательное обнаженное тело в руках, пытаясь отогнать прочь мрак Мории, светлый витязь изо всех сил гнал Асфалота, чувствуя, как по пятам за ними следует багровое пламя и с трудом выносимый жар. Спасительная арка стремительно приближалась и, как только они оказались в ней, Глорфиндель позволил себе на мгновение расслабиться: ведь вот она, Сириэн, наконец-то, рядом с ним. Живая. Такая же прекрасная, как и прежде, и такая иная одновременно… И все равно, теперь он непременно исправит все свои ошибки, вот только, взбешенное донельзя Проклятье Дурина не пожелало сдаваться: силясь дотянуться до беглецов хотя бы хлыстом, пожираемый собственной яростью и ненавистью к убийце одного из собратьев, Балрог вложил в свой замах всю свою злость, вместе с ней отдавая и крупицы оставшейся в нем после искажения магии Айнур. С громким хлопком кончик хлыста оторвался, стремительно врезаясь в доспех уносящегося прочь витязя. Откованная еще в Гондолине нагрудная пластина защитили своего хозяина, отражая удар, однако, столь явная тьма, подпитанная черными эмоциями, всегда найдет себе пристанище: отразившись от доспеха, темный сгусток отрикошетил от стены и попал прямо в грудь Сириэн. Ведь тьма всегда притягивает подобное… Под оглушительные звуки ударов, которыми Балрог пытался разрушить своды арки, Глорфиндель с замиранием сердца силился вслушаться в дыхание девушки, отчаянно прижимал руку к ее груди, надеясь почувствовать биение сердца - но ничего из этого не было… Сириэн безвольной куклой лежала в его руках, оплетая его доспехи развивающимися от быстрой скачки черными волосами. - Нет! Нет! Пожалуйста! - шептал витязь, а перед его глазами жестокой насмешкой стояло воспоминание о том, как точно также, тихим срывающимся шепотом просила она его когда-то давно… Просила задержаться на один единственный день… Неужто он нашел ее лишь для того, чтобы тут же потерять?!***
Ужасный грохот, донесшийся из открытых врат Мории заставил всех собравшихся буквально повскакивать со своих мест. Один так и не пришедший в сознание Двалин остался лежать у костра. Измученный томительным ожиданием Бильбо резво спрыгнул со своего валуна, практически не чувствуя, как разбросанные по земле вокруг острые камни больно впиваются в покрытые пушистой шерсткой большие ступни. Хоббит успел добежать практически до самых ворот, когда на встречу ему из темноты выскочил взмыленный Асфалот. Левое бедро коня было покрыто большим сочащимся сукровицей ожогом, однако все внимание привлекал к себе сидящий верхом всадник, крепко баюкающий в своих объятиях нагое тело девушки. Плащ Глорфинделя, так гордо развивавшийся за его спиной при первой встрече, сейчас больше напоминал обугленный кусок маленькой тряпки. Золотые волосы эльфа были подпалены, вероятно утратив с добрый десяток сантиметров от своей длины, однако, хоббит не мог не радоваться, ведь разве это большая потеря: плащ, да несколько прядей в обмен на возвращение живыми из тьмы Мории? И лишь полный ужаса взгляд мужчины заставил улыбку сползти с лица Бильбо. Что-то было не так… - Закройте ворота! - прокричал эльф неистовым голосом, в то время как сам буквально на ходу спрыгивал со спины коня на землю - Немедленно! Так как Бильбо стоял ближе всех к злосчастным вратам, то и среагировал на приказ витязя одним из первых. Он уже почти закрыл одну из светящихся в свете луны створок, когда на помощь подоспели Фили и Кили. Когда ворота были заперты, надежно отделяя их от оставшегося за створками мрака, хоббит облегченно выдохнул, да не смог не заметить, что стоявшие рядом принцы сделали тоже самое. В голове не укладывалось, что и из этой передряги им удалось выбраться без потерь. Неожиданная, довлеющая, гнетущая тишина, сгустившаяся вокруг, вырвала взломщика из собственных размышлений: «Но как же? Где же радостные возгласы? Улюлюканье? Почему все молчат?». Эти вопросы заставили мастера Бэггинса обернуться, чтобы созерцать следующую картину: все присутствующие, не считая его и только что вслед за ним повернувшихся королевских племянников, столпились вокруг стоящих на коленях Гэндальфа и Глорфинделя. От зародившегося внутри неприятного предположения у Бильбо засосало под ложечкой, однако, пересилив сомнения и страхи, хоббит сделал несколько шагов в сторону собравшихся. Он приблизился достаточно, чтобы увидеть как светлый витязь укачивает в своих руках бездыханное тело Сириэн, продолжая раз за разом шептать что-то на эльфийском. В сгустившейся тишине шепот эльфа казался подобным грому, однако, время шло, но совершенно ничего не происходило. Тогда, отказывающийся так просто сдаваться, нолдор запел: Тот, кто погас, будет ярче светить, Чем все звезды, освещающие небо ночью. Из пустоты без твоей красоты Не родится свободолюбивая птица. Лети над землёй, Словно орёл, словно орёл. Свети над землёй, Словно огонь, словно огонь. Тот, кто терял, будет снова любить - За рассветом, близится вечное лето. Ночь до зари, ты в душе береги свою птицу, Не дай ей разбиться. Лети над землёй, Словно орёл, словно орёл. Свети над землёй, Словно огонь, словно огонь.* Последнее эхо звонкого голоса затихло и оборвалось, но Сириэн по прежнему оставалась неподвижной и бездыханной. - Это не помогает, Глорфиндель… - тихо заговорил волшебник, стягивая с плеч свою мантию - кто бы мог подумать, что под серой бесформенной одеждой мага скрываются вполне себе обычные холщовые брюки с рубахой - и расстилая ткань на земле - Положи Сириэн, давай я попробую. Губы златовласого эльфа скривились, а руки, держащие девушку, напряглись так, что Бильбо испугался: не постигло ли и его то безумие, что коснулось до сих пор так и не пришедшего в себя Двалина. Балрог его знает, что за темная магия может скрываться во мраке Мории. Однако, рвано выдохнув, Глорфиндель разжал объятия, осторожно укладывая девичье тело. Один взгляд… Лишь один взгляд хотел опустить Бильбо на лежащую пред ним нагую девушку, и то, только для того, чтобы понять: отчего Гэндальф так хмурится, в глазах светлого витязя виднеется неприкрытый ужас, да песни его не помогают, а Торин побледнел и словно бы постарел на пол века. Только для этого, одним лишь глазком, ведь наш взломщик - приличный хоббит, и никогда не станет разглядывать прелести женщины, не являющейся его женой или хотя бы не получив предварительно ее собственное на то дозволение. Однако, от открывшегося его глазам ужаса невозможно было отвести взгляд. С головы до ног Сириэн была покрыта множественными синяками и ссадинами, на ногах и руках виднелись красные рубцы шрамов от проведенного несколькими неделями ранее гномьего обряда, но это все было такой мелочью по сравнению с длинными почерневшими тонкими порезами, пересекавшими по диагонали бок девушки и спускающимися на живот. Кожа вокруг ран почернела, истончаясь и распространяя по всему телу холодный мертвенно-серый оттенок. Отчетливо проступавшие от нежной груди к ключицам вереницы вен казались такими же темными, как и сама рана. К сожалению, а может и к счастью, более Бильбо ничего рассмотреть не успел, так как обзор ему перекрыл склонившийся над девушкой с посохом на изготовке Гэндальф, но и уже увиденного было достаточно, чтобы понять, что дело плохо. Маг тем временем не стал терять ни минуты, забубнив какие-то сливающиеся в одно невнятное бормотание слова. - Это… Это так похоже на ранение Кили в Озерном городе… - прохрипел Фили. - Это Моргульский яд. - подтвердил слова племянника Король под горой, тут же обращая все взгляды присутствующих на себя. - Ангмарец ранил ее у Восточных Врат… - И вы ничего не сделали?! - гневно сверкнул глазами Глорфиндель. - Она никому ничего не сказала! Мы не знали, что она ранена! - тут же начал словно бы оправдываться Торин. - Как можно не заметить такое?! Как можно не увидеть столько боли?! - закричал золотоволосый эльф, вскакивая, вмиг теряя блаженность и чистоту, что минутой ранее источал его облик. - И что бы они могли сделать? Припарку?! - вмешалась в разгорающийся спор Тауриэль, гневно бросая взгляды на мужчин, однако, припомнив, кто именно стоит перед ней, потупилась, что было рыжей бестии совершенно не свойственно раньше, и уже более спокойно добавила - Мы с Сириэн вдвоем еле побороли эту заразу в крови Кили… - Нет… - неожиданно для всех встрял в разговор Оин - Это не похоже на действие моргульского яда… Все присутствующие удивленно покосились на гнома. - То есть, без сомнения, это он. Но есть что-то еще… Посмотрите, она не дышит… - продолжил развивать свои предположения гномий лекарь - Но при этом и не мертва… Будто время замерло в ее теле, и больше не властно над ней. Это… Неожиданно раздавшиеся за спинами присутствующих хлопки и последовавшее за ними громкое «Браво!» молниеносно привлекло внимание всех собравшихся: даже Гэндальф перестал нашептывать свои заговоры, и спешно поднялся. Плавно, медленно и тягуче из тьмы небольшой пещеры, образовавшейся в результате стыков двух сводов горного хребта выплыла темная тень, быстро приобретая черты высокого, закованного в черные доспехи мужчины. Голову его украшал закрытый со всех сторон шлем, навершие которого было увенчано множеством черных пик, наподобие короны. В самом шлеме присутствовали лишь прорези, через которые виднелись красные глаза, да длинные щели от носа до подбородка. Весь облик был настолько темен и полон острых линий, что сердце Бильбо сдавило в груди от страха, заставляя хоббита спешно спрятаться за спиной стоящего рядом Фили. От представшего перед ними существа веяло тьмой. Тьмой и смертью. - А я все гадал, отчего же столь долго сдерживавшая тьму моего проклятья Сириэн вдруг так зачастила с жатвой. Теперь же не вижу ничего удивительного, в такой-то компании… - хмыкнул темнейший и принялся перечислять - Кучка фанатичных гномов, Король без горы, Шарлатан Серый, Начальница стражи, предавшая своего Владыку и… светлейший витязь… Бросивший свою невесту за день до свадьбы… - Ты… - исказилось гневом лицо Глорфинделя. - Я… - оскалившись в злобной ухмылке, сладко растягивая слово, вторил ему мужчина. Эльф ступил было шаг в сторону нежеланного гостя, но был остановлен выставившим перед ним свой посох волшебником. - Саурон… Зачем пожаловал? - вышел вперёд маг, жестом приказывая, отступить всем ближе к Сириэн. - А ты еще не понял? - насмехался злобный майар - Я пришел наконец-то забрать свою невесту. И, в качестве благодарности за ваши… Хммм… заслуги… Даже готов оставить Вас в живых. Пока что… - И о каких заслугах идет речь, позволь мне спросить? - попытался потянуть время Гэндальф, судорожно перебирая в уме все способы выпутаться из сложившейся непростой ситуации. - Ну как же… Собравшиеся здесь наугрим так старательно пытались изжить желанную деву со свету… И так преуспели… Признаюсь, я впечатлен, правда! Момент с экзорцизмом был особенно хорош… - Саурон подмигнул Торину - Даже я не справился бы лучше… - Ты не получишь ее! - закричал узбад, обнажая свой меч. Все собравшиеся тут же последовали его примеру, и только темнейший оставался неподвижным и совершенно спокойным. - Еще как получу… Время Сириэн на исходе, это видно по ее глазам. А наличие вокруг таких «друзей»… - последнее слово он выделил особенно слащавым голосом, обводя всех присутствующих взглядом - Только ускорит ее падение. Мы связаны с девой, и, я не смог сдержать искушения, дабы не заглянуть в ее будущее. Три года. Максимум. И она сама придет ко мне. Однако, я не хочу ждать, и собираюсь забрать ее сейчас. - Этому не бывать! - прорычал Король под горой. - Оооо… Какая драма… Еще один влюбленный в мою невесту гномий король… Ты повторяешься, Торин, внук Трора… И ты не получишь ее, также как не получил и твой дед. Но, знаешь, медленно сводить его с ума, подталкивая на путь тьмы, было так сладко. Может повторим и эту часть представления? - Ты не получишь девушку! - вклинился в разговор Гэндальф, удерживая готового броситься в атаку Торина, попутно выставляя вперёд посох, навершие которого засветилось нежным белым сиянием - Уходи прочь, или будешь изгнан… Громкий смех Саурона, эхом отдающийся от склонов горы, наполнил все пространство вокруг и прервался также резко, как и начался. - Не в твоей власти изгнать меня, маг, и ты прекрасно это знаешь! В своем невежестве ты даже не смог заметить древнюю магию Айнур, что сковала тело лежащей позади тебя девушки. Но, коли я сегодня пребываю в благостном настроении, так и быть, просвещу тебя. - Темнейший взмахом руки наколдовал себе высокий трон, спинка которого состояла из скованных между собой сотен мечей, сломанных, затертых и потемневших от времени. Чинно усевшись, с видом абсолютного превосходства, майар продолжил - Видишь ли, сбегая из мрака Мории с моей невестой на руках, Глорфиндель, уж не знаю, случайно ли… - Саурон снова оскалился в довольной улыбке - Прикрылся ей, словно щитом от заклятья, пущенного разгневанным Балрогом. Темнейший перевел горящий взгляд на Глорфинделя: - Каково это, нолдор, нанести ей столь сокрушительный удар снова? А вы? - Саурон вновь обвел взглядом присутствующих - Каково Вам спокойно проживать свои жизни, зная, что по счету за вас платит женщина…? Впрочем, не важно… Я прибыл сюда, будучи уверенным, что моргульский яд уже выпьет все соки из сосуда ее хроа… Чтобы не позволить Сириэн скрыться под покровом древней магии гномьего царства. Но, вот незадача, Балрог, безусловно, случайно, погрузил ее тело в безвременье, останавливая биение сердца, а вместе с ним и ток яда по ее венам. Бильбо заметил, как напряженно переглянулись между собой Гэндальф и Глорфиндель. Гномы же не отрывали взглядов от Саурона, продолжая держать оружие поднятым. - И… Раз уж так сложились обстоятельства… Я, так и быть, повторю свое предложение: отдайте мне девушку, и останетесь живы… - Никогда! - пронзив майар полным ненависти взглядом, ответил светлый витязь. - Ну что ж, не хотите по-хорошему, тогда давайте сыграем по-плохому. Заклятие, которым Балрог одарил нашу красавицу, очень легко можно обратить вспять… Вот только, моргульский яд так глубоко пустил в нее свои корни, что оставшиеся жалкие часы своей жизни Сириэн проведет в самой страшной агонии, какую только можно себе представить… И, раз уж сейчас ее охраняют столь преданные «друзья», я, исключительно по доброте душевной, готов предоставить Вам выбор: вы отдаете эллет мне и ее конец будет легким… Или я снимаю чары, и оставшиеся ей часы вы принимаете бесполезные попытки излечить девушку, вдоволь наслаждаясь ее криками и болью напоследок… Я дам вам десять минут на размышление, однако, чтобы не быть голословным… Резкий взмах руки, и темнейший буквально растворяется в воздухе, в то время как Сириэн за спинами присутствующих делает громкий судорожный вдох. Боль накатывает на эллет практически сразу, стоит только открыть глаза. Сколько бы пыток и страданий она не переживала за свою долгую жизнь, никогда еще боль не была настолько сокрушительной. Тело выгнулось дугой, не позволяя эллет взять над собой контроль, а в следующее мгновение тишину ночи прорезал пронзительный крик. Боль была повсюду. Она подобно багровому пламени пожирала нутро, отчего Сириэн принялась раздирать кожу на груди руками, силясь добраться до источника пожара, чтобы погасить его. Оказавшийся в следующий миг рядом Гэндальф снова принялся бормотать, призывая все новые и новые чары. Глорфиндель схватил эллет на руки, не позволяя ей причинить самой себе вред, но, сделал этим только хуже: открывшая на мгновение затуманенные болью глаза девушка сфокусировала свой взгляд на светлом витязе. Душераздирающий крик прервался, а с искусанных, потрескавшихся и кровоточащих губ шепотом сорвалась фраза: - Нет… Не смей очернять его облик… А затем все началось с новой силой, и даже хуже. Девушка вырывалась и все кричала, Гэндальф продолжал шептать свои заговоры, Бильбо от ужаса закрыл уши руками и зажмурился, не в силах видеть страдания эльфийки. Тауриэль присоединилась к волшебнику и тоже принялась что-то напевать, излучая золотистое сияние. И все опять было тщетно. - Нужно что-то делать! Мы должны что-то сделать! - перекрикивая Сириэн, метался словно в бреду вокруг нее Торин. - Да! - согласился чудом различивший среди кучи голосов слова Короля под горой Бильбо, обращаясь в первую очередь к витязю и магу - Мы должны отпустить ее… Какофония звуков прервалась, оставляя только пронзительные крики жертвы черного яда. - Ты, должно быть, лишился рассудка! - прогрохотал на все ущелье Гэндальф. - Посмотрите на нее! Она умирает! Как вы можете наблюдать за ее болью?! Разве она не достаточно страдала?! - вопил хоббит, активно жестикулируя руками - Вы же видите, что Вашей магии не достаточно! Отпустите… - Ты не знаешь, о чем говоришь! - выпалил Глорфиндель - Ее падение стократ усилит мощь врага! Мы должны что-то придумать! - А если нет?! Если ничего нельзя сделать?! Она страдает! - хоббит затравленным взглядом обвел присутствующих. - Она справится! Всегда справлялась… - ответил Гэндальф, задумчиво глядя на взломщика - Впереди темные времена и вскоре нам всем придется делать выбор между тем, что правильно, и тем, что легко. Ты сейчас выбираешь легкий путь, Бильбо… Сириэн не выбрала бы его! - Да как вы можете?! Откуда вы знаете, что бы она выбрала?! Разве это жизнь?! То, что у нее есть… - не желал отступаться взломщик, однако, в попытке найти себе еще одного союзника перевел взгляд на Короля под горой - Пожалуйста… Торин, хотя бы ты… Никогда еще Бильбо не видел, чтобы у скорого разве что на гнев узбада был настолько измученный, затравленный взгляд. Само нутро подсказывало мистеру Бэггинсу, что, пожалуй, именно сейчас он может лицезреть настоящего Торина, а не скрытого за семью печатями самоконтроля. - Я согласен… - неожиданно для Бильбо, да и всех присутствующих, согласился гном. - Девушку надо отпустить… Резкий хлопок оборвал дальнейшие споры, а вместе с ним там же, где и стоял во время первого появления, все на том же троне восседал Темнейший. - Ваше время истекло… - протянул медовый голос - И каким же будет ответ?