Изучай Каббалу, она объяснит тебе все!

Настоящая эстетика – это каббала.

Визгливый девичий вопль, граничащий с криком о помощи и истерикой, заставил подскочить с кроватей четырёх из пяти соседок Шрагер. Голдстейн в момент закрыла руками уши, пытаясь разглядеть в куче собственного хлама свою палочку из каштана с сердечной жилой дракона. Между прочим, ходят слухи, что обладатели такого сочетания ингредиентов для магического инструмента, являются падкими к роскоши и земным страстям. И ведь как точно палочки выбирают своих хозяев, даже поспорить было не с чем! Привыкшая Мари Кресток не стала ждать, пока подруга перебудит всю гостиную и, вскочив, стремительно подлетела к чужой кровати. К ее удивлению, Шрагер так и не открыла глаза, продолжая вопить так, будто на неё наслали Круциатус. Спустя секунду маленькая ладошка маглорожденной слизеринки громко шлепнула Анибаль по бледно-розовой щеке, оставляя алый след. — Отличный удар, — сонный голос вырвался из-под одеяла соседней кровати, где спала Дэвис. Та редко испытывала какой-либо дискомфорт от кошмаров непутевой однокурсницы. После бессонных ночей, проведенных в патруле на пару с Крамом, ей было абсолютно все равно кто и почему кричит с утра. Вопль измотавшей всем нервы слизеринки прекратился одновременно со шлепком. Ани распахнула свои аквамариновые глаза, цепляясь ими за копну пшеничных волос Кресток, которая очень недовольно хмурилась. Сегодня был канун Дня всех Святых — выходной день, в который можно было спокойно проспать до обеда. — Какого хера за весь этот месяц молчания ты решила прервать его именно, блять, сегодня?! — Кресток в удивлении вскинула брови и обернулась на Голдстейн. Она буквально озвучила фразу, которая была готова вырваться из уст Мари на секунду позже. — Я… я… — Сознание Анибаль никак не приходило в норму, все еще рисуя уроборос и сильные, но смертоносные руки на шее. — Я не могу это контролировать. — В следующий раз я задушу тебя подушкой, — Ани так и не поняла, кто из близняшек Забини выдал эту грандиозную угрозу, ведь она не различала их до сих пор. — Завались, — Шрагер хоть и была не в себе, но позволять кому-то нападать на себя не собиралась. — Продам ровно тридцать зелий «Святой У.»! — Надвигающийся тайфун недовольства Клик — или Клэк? — прервал голос пятикурсника Хиггса — главного торгаша змеиного факультета. В это же мгновение соседки повскакивали со своих кроватей и скрылись в дверях комнаты, утаскивая за собой даже сонную Дэвис. Пришедшая в себя Шрагер перевела взгляд на Мари и выгнула правую бровь, намекая на объяснения. — Зелье «Святой Уизли». Выпьешь его, и на тебе появится костюм на хэллоуин, идеально подходящий твоему характеру. Должна признаться, образы там просто огонь, — Кресток потянулась к своей тумбочке и потрясла упаковкой с несколькими пестрыми бутыльками внутри. — А в этом году «Всевозможные вредилки» анонсировали новую линейку зелий с каплей Феликса Фелициса. Если верить рекламе, ровно в полночь ты встретишься со своей второй половиной. — Какая-то херня, — признание Шрагер вызвало усмешку на губах Кресток, а затем раздался унисонный хохот. — То есть если мой суженый сейчас в Дурмтранге, он невероятным образом сможет преодолеть все защиты и барьеры и трансгрессирует в Хогвартс? А если ему еще нет семнадцати? — Значит тебя посадят в Азкабан, Шрагер, — Мари сложилась пополам, хватаясь за живот и отчаянно пытаясь сдержать приступ смеха. — Вот же идиотка! — Легкий толчок в спину не заставил Кресток замолчать, лишь усугубил ситуацию. — Развлекаетесь? Я обязательно поддержу ваш смех, когда в полночь к вам явятся Пивз с Филчем. Хотя нет, думаю, для вас это слишком кошерно. Вам и пара домовиков сгодится, — скрипучий сопрано Голдстейн чудесным образом прервал хохот Мари, и та готова была накинуться на соседку с кулаками, но рука Ани, устроившаяся на хрупком плече, остановила ее. — А что, домовики — отличный вариант. Главное твою прыщавую рожу не встретить, вот тогда я точно вскроюсь, — болгарка выставила средний палец в сторону возмущенной Флоры, которая была крайне оскорблена, но так и не вывалила на девушек очередной словесный понос. — Да ладно тебе, Фло. Подождем вечера — увидим их «прекрасные» костюмы, — Делия Дэвис спрятала в тумбочке пузырек с зельем и нырнула обратно в кровать, желая побыстрее вернуться в сон. Голдстейн предпочла промолчать, но по хищному оскалу стало понятно, что она просто уверена в том, что никаких сомнений в ущербности будущих костюмов Шрагер и Кресток и быть не может. На этом разговор был закончен. Ее ехидство заиграло новыми красками ровно без пятнадцати минут седьмого, когда все девушки взялись за бутыльки с зельем «Святого У.». Шрагер, которая не имела ни малейшего понятия о существовании подобного, была награждена запасами Кресток, но не спешила воспользоваться этим чудо-средством. Аквамарин внимательно наблюдал за тем, как копна обесцвеченных волос Голдстейн переплетается в высокий хвост, как пижама превращается в приталенное короткое платье чернильного цвета, как ее клыки увеличиваются в размерах, а лицо, покрытое акне, перекрывается красивым смоки-айз. — Мерлин! Неужели это средство даже из тебя способно сделать что-то сносное? Но выбор образа — точнейшее попадание, — ухмылка разрезала пухлые персиковые губы Анибаль, которая наслаждалась недовольством Флоры. — Как ловко зелье раскрыло твое призвание… — тушка Мари упала на кровать, и девушка схватилась за живот, пытаясь справиться с безудержным хохотом, — сосать. — Захлопни пасть, грязнокровка. Пей свое пойло, и мы вместе посмеемся, — ядовитый сопрано заставил Кресток замолчать и потянуться к пузырьку. Обладательница медовых глаз влила в себя зелье до капли. По худощавым ногам поползли сетчатые чулки, тело обволокло бордовым бархатом. Волосы сплелись в два винтажных хвоста, дополняя кукольный образ слизеринки. Признаться честно, платье на ней было просто невероятное. Оно не скрывало колени и было достаточно коротким, но не граничило с вульгарностью, в отличие от образа Голдстейн. Та некоторое время молчала, удивленно осматривая вид Мари, но быстро вернулась в реальность. — Кто бы мог подумать! Простая марионетка. Я даже знаю, кто будет кукловодом, — язвительный светлый взгляд обратился к Анибаль.  — Отлично выглядишь. Не слушай, — короткий комментарий все же вырвался из уст Ани, которая поднялась и еще раз осмотрела подругу. Та на секунду приподняла уголки губ в легкой улыбке, но тут же отвернулась, делая вид, что поправляет платье. Шрагер не поняла такую реакцию Кресток, но не стала лезть к ней с расспросами. Неужели ее задел комментарий Голдстейн? Это ведь самое безобидное, что та могла придумать. — Фло, скорее идем, мальчики пьют зелья! — Хор из голосов Забини заставил подняться временную представительницу вампирского рода. Посмотреть на то, в каком костюме предстанут Поттер и Макнейр было куда интереснее, чем безвкусный образ Шрагер. Лишь когда дверь в спальню закрылась, и в комнате остались лишь Ани и Мари, экс-студентка Дурмстранга подошла к зеркалу и осмотрела себя. Интересно, какой костюм подойдёт ей? В Болгарии на вечернее мероприятие в честь Дня всех Святых допускались лишь представители шестого и седьмого курсов. По этой причине Анибаль была там лишь раз и нарядилась в костюм дьяволицы. Да, фантазии у нее совершенно не было, поэтому зелье «Святой У.» казалось ей весьма заманчивым предложением. С усилием вырвав пробку из горлышка, Шрагер выпила перламутровую жидкость, которая сразу же стала отдавать ароматом спелой вишни. Слизав капли с губ, она насладилась легким послевкусием, а затем зацепилась за свое отражение, ожидая хоть каких-то изменений. Ситуация вышла из-под контроля сразу: в момент, когда глаза Ани остановились на бюсте, прямо за ее спиной, в самом прямом смысле слова, выросли громадные пепельные крылья, будто обожженные в смертоносной схватке. Вместо тапок на ногах, от носка до колена, материализовались стальные сапоги, тяжесть которых совершенно не ощущалась. Бюст затянуло таким же доспехом, конечно же, с сумасшедшим вырезом на ложбинке. Руки по локоть окутали тёмные перчатки. На висках закрепилась атласная повязка, от которой к макушке тянулись два миниатюрных крылышка. Вместо макияжа на лице прорисовалась белоснежная дуга, соединившая скулы. На подбородке и на лбу проступили по три чернильные точки, а на губах появился такой же темный контур. Единственной адекватной деталью во всем этом были простые черные лосины. — Мерлинова мать… — восторг Кресток было не описать словами. Слизеринка цеплялась за каждую деталь костюма подруги, откровенно восхищаясь подобным образом. Такого она еще ни на ком не видела, поэтому жадно рассматривала все. — Это вообще что? — Расстройство Анибаль было заметно не только по тону, но и по разочарованному выражению лица. Она ожидала увидеть все, что угодно, но не эту безвкусицу. И кто она? Богиня войны? Амазонка с крыльями? И как этот образ вязался с ее характером? А она еще ругала себя за костюм дьяволицы. — С ума сошла?! Ты — Валькирия! Это же самый крутой костюм из всех, что я видела, — Мари была фанаткой скандинавской мифологии и быстро смекнула, кем был вдохновлен создатель этого костюма. — По-моему это ты с ума сошла. Я в этом никуда не пойду. Ты посмотри, на мне даже косметики нет! — Водопад возмущения готов был затопить всю комнату. — К счастью, ты ничего не сможешь с этим сделать. Противоядия нет, и образ сам сойдет после полуночи, — Кресток искренне не понимала недовольства болгарки. Ладони тут же накрыли лицо Ани, и та склонилась в тихом обреченном вздохе. Впереди ее ждал веселенький вечерок. И она была уверена, что ни один урод сегодня не пройдет мимо без ехидного комментария по поводу ее идиотского костюма. Проклясть бы этого зельевара, ей богу. *** Они опаздывали на полчаса. Отчаянное желание Кресток притащить подругу на бал в честь Хэллоуина начинало настораживать Валькирию, которая активно упиралась и пыталась вернуться в опустевшую гостиную. Громкая инструментальная музыка будоражила стены холла, завешанные портретами, которые не отрывались от общего веселья и праздновали с наполненными бокалами в руках. Сделать предположение об их содержимом не представлялось возможным, но большинство обитателей картин были явно навеселе. Когда массивные двери Большого зала распахнулись, Анибаль выдохнула: все присутствующие окружили импровизированную сцену и прыгали под аккорды неизвестной ей рок-группы. Теперь была очередь Шрагер тащить подругу в сторону столиков, расположенных в самом дальнем углу огромного помещения. Как только Валькирия оказалась возле напитков, она залпом осушила стакан тыквенного сока и тут же выплюнула его содержимое обратно. — А чего ты хотела? Это же слизеринский стол… — шлепок по плечу от Мари выглядел как издевательство. — Неисправимые идиоты… — первый стакан полетел в урну, а второй, такой же, в саму Анибаль. — Но сегодня я их поддержу. Иначе этот костюм окончательно сведет меня с ума. — Ты меня сильно раздражаешь, — недовольный тон Кресток, которая устала доказывать болгарке то, что ее образ очень эффектный, пронзил девичью спину. — Но так и быть, присоединюсь. Мари быстро составила компанию Ани, осушая стакан, на три четверти состоящий из огневиски. Уподобляться общей вакханалии они не спешили, предпочитая компанию друг друга. Шрагер искренне надеялась на то, что это безумие будет продолжаться еще долгое время, но минорная тональность гитар заставила разбрестись студентов по всему залу. Кто-то пытался найти себе пару для чувственного танца, а кто-то надеялся убежать от навязчивых поклонниц, не собираясь тратить на них свое время. — Смотри, какая птичка, — наглый скрипучий баритон Макмиллана скривил лицо Шрагер так, что даже алкоголь застрял в горле. — Если что, моя. Потная рука на оголенном плече заставила Анибаль выплюнуть коктейль обратно в стакан и дернуть локтем назад. Утробный рык Кевина рассмешил Кресток, которая обернулась посмотреть на его реакцию. — Шрагер?! — Гойл был поражен. Все трое раскрыли рты: скрюченный оборотень Макмиллан, неопознанный Гойл с идиотскими щупальцами, торчащими из спины и Макнейр, который на первый взгляд был в родной шкуре, но при детальном рассмотрении можно было разглядеть скорпионий хвост мантикоры. Шрагер готова была провалиться под землю от стыда. Она ждала, когда ее начнут осыпать едкими издевками, но троица молчала, жадно разглядывая ее бюст. Смешок со стороны Кресток заставил обратить на себя внимание. Та ни секунды не сомневалась в том, что подобный образ болгарки поставит однокурсников в ступор. Ее подруга сейчас была действительно мила — без тонны макияжа, с красивыми косами, в необычной одежде. — Шрагер, да из тебя получится восхитительный дворник-проститутка! Такими крыльями только панели протирать, — голос дочери профессора каббалистики вывел слизеринцев из ступора. — Чего? — Барт Макнейр несколько раз моргнул, пытаясь понять смысл сказанного. — Помогаю вам придумать нормальные подколы. Долго еще стоять будете как бараны? — Удивление, смешанное с легкой тревогой — именно это сейчас испытывала Шрагер. Но вместо смеха и одобрительных кивков они снова пустились в зрительное плавание по ее костюму. — Так, Кресток, пошли-ка потанцуем. Неужели этот вид действительно был ей к лицу? В голове не укладывалось. Вряд ли он выглядел откровеннее ее повседневных коротких юбок, но явно кардинально отличался от привычного стиля. — Никогда не забуду их лица, — ехидство Мари просачивалось даже через кукольное личико, сражая язвью. Лавировать между танцующими парами было тяжело: Анибаль пыталась прорваться к противоположной стене Большого зала — туда, где не будет удивленных взглядов однокурсников. В момент маленькая ладонь подруги выскользнула из руки болгарки, заставляя остановиться и обернуться. Кресток пропала в общей массе танцующих — должно быть, ее вытеснили. Декоративные крылья крутящейся по сторонам Анибаль задевали затылки студентов, и те кидали на нее недовольные взоры. Слишком массивный костюм. — Не буду я ни с кем танцевать! — Именно эту фразу Шрагер услышала за секунду до того, как с ней столкнулся Поттер. Змей — а сейчас он был им на все двести процентов — пытался скрыться от преследования Голдстейн, желавшей украсть у него танец. Аквамариновые глаза Анибаль вцепились в змеиные изумруды: зрачки его глаз видоизменились и приняли форму широкого вертикального разреза. На нем был элегантный серый фрак со стоячим воротником, из-под которого выглядывала подкладка из ярко-зеленой змеиной кожи. Его торс украшала смоляная рубашка, разрезанная пополам галстуком в форме раздвоенного языка рептилии. Волосы были зачесаны назад, наконец, приобретая опрятный вид. — Кто бы сомневался, — взгляд Валькирии прошелся по Райскому Искусителю. Жадный изумруд Поттера в ответ заскользил по телу Анибаль, но никакая оригинальная одежда и даже крылья не цепляли его так, как лицо. Раз за разом он с ужасом ловил себя на том, что не может отвести взгляд от ее черт, особенно когда они не залиты тонной ненужной краски. Сейчас на лице был рисунок, но он лишь подчеркивал индивидуальность и делал ее еще привлекательнее. — Ты чего встал? — Голдстейн изо всех сил пыталась делать вид, что в костюме Шрагер нет ничего особенного. Она старалась даже не смотреть на соседку по комнате, будто перед Альбусом никого и нет. — Потанцуешь со мной? — Фраза, которая убила Анибаль окончательно. Крупная дрожь, как напоминание о той Мерлиновой пятнице, когда он впервые задал ей этот вопрос, пронзила все тело. И как тогда, она за секунду растеряла все планы к отступлению. Он и не думал ждать, пока Шрагер согласится, снова скользя ладонями по тонкой талии. Ани успела только отвернуть голову в сторону, чтобы в этот раз избежать этой сантиметровой близости их губ. Чтобы хотя бы попытаться спасти себя от пут Змея. Тот вроде и не пытался покончить с ней, но слизеринка ощущала, как кислорода становится все меньше, будто от удушья. А может она задыхалась от настойчивого аромата сандала. Если бы хоть один из них был в силах оторваться от другого и посмотреть в сторону Голдстейн, увидел бы ее шокированное выражение лица. Флора отказывалась понимать, что происходит и молча наблюдала за тем, как Поттер медленно ведет в танце ту самую соседку, которую так часто гнобили в стенах их гостиной. И если это не хитроумный план Поттера по унижению достоинства Шрагер, блондинка готова была выколоть себе глаза, лишь бы не видеть этой картины. — Ни за что не поверю, что служительница Вальхаллы испугается простого Змея, — этот смешок окончательно выбил почву из-под ног. Анибаль боялась не его, а чувств, которые он в ней вызывал. Все началось в ту пятницу и слишком затянулось. И как бы долго эти двое не пытались списать свои эмоции на чертового Малфоя с его зельем, магическое действие не способно растягиваться на такие продолжительные периоды. Конечно, не стоит забывать о спасательном круге — предположении о том, что Скорпиус и не думал заканчивать свою игру и продолжает подсовывать им что-то, содержащее амортенцию. Рано или поздно они все равно поймут, что это — самая большая ложь из всех, которыми они когда-либо пытались себя успокоить. — Простые Змеи не разбрасываются запретными плодами, — многозначительная фраза заставила Поттера ухмыльнуться от наслаждения, которое он сейчас испытывал. — Боишься вылететь из Райского сада? — Настойчивые изумруды все же нашли аквамарин, вовлекая в очередной манящий ритуал. — Боюсь заблудиться в аду, — от мысли о том, что расстояние между их лицами уже нельзя измерить даже в дюймах, Анибаль перестала дышать. Если бы не огромная толпа вокруг них, Шрагер сдалась бы первой. Она готова была списать это на незакрытый гештальт и все что угодно, лишь бы не признавать, что испытывает симпатию к главному злодею этой школы. Но, в отличие от Ани, Поттеру было плевать на окружающих. Он выждал момент, когда слизеринка не сдержится и скользнет своим небесным взглядом по его губам, а затем потянулся вперед, желая поймать в тиски и, наконец, завершить свой удушающий. Можно ли считать поцелуй с воздухом поцелуем? Вряд ли. Так думала и Анибаль, пришедшая в себя через мгновение после того, как Поттера снесло от нее ударной волной врезавшегося в него Малфоя. Он был в своей повседневной одежде, очевидно, решив не уподобляться стаду. Скорп бросил насмешливый взгляд на Альбуса, а затем кивнул на стоящего поодаль Макнейра. — Пытался взять разбег, чтобы посильнее врезать твоей полоумной шестерке, — Скорпиус будто намеренно игнорировал Шрагер, которая отчаянно пыталась поймать его пылающий взгляд. — Не знал, что ты будешь в костюме Венеры, — Малфой не смотрел, но она знала, что вторая фраза адресована ей. Наследник древнего чистокровного рода не стал ждать, пока Поттер, толкнувший на пол троих пятикурсников, но чудом удержавшийся на ногах, придет в себя. Он скрылся в толпе, оставляя Анибаль с едким чувством стыда. Сдержав порыв заглянуть в манящие змеиные глаза еще раз, болгарка нырнула в толпу, желая как можно быстрее исчезнуть с этой вечеринки. «Надеюсь, Венере хватит мозгов не связываться с конченным Марсом», — фраза снова и снова вбивалась в мысли, путая все чувства Ани. Связывая их в клубок, который уже невозможно будет распутать. Шрагер выскользнула из Большого зала и скрылась в первом же коридоре, останавливаясь возле одного из подоконников. Виски просто взрывались от бесконечного потока мыслей. Что она делает? Что с ней происходит? Ведь она ненавидела этого скользкого и наглого идола Слизерина, так когда ее мнение успело измениться? Когда он увидел ее в крови в уборной? Или когда подкинул вонючий беозар, благодаря которому она за одну ночь избавилась от невыносимой боли? Но ответы на эти вопросы она не найдет. Венера медленно летела в Черную дыру, где ее давно ждал конченный Марс. *** Черт знает который час Шрагер сидела на подоконнике первого этажа и рассматривала чистое небо, усыпанное звездами. Мысли о Поттере постепенно уступили место успокаивающей пустоте, которую смогли нарушить лишь громкие шаги. Голова метнулась в сторону источника звука, глаза зацепились за фигуры двух девушек в костюмах русалки и эльфийки. Те бурно обсуждали прошедший вечер, совершенно не замечая сидящую неподалеку Анибаль. Лишь когда они скрылись за поворотом, Шрагер поднялась на ноги. Очевидно, праздник подошёл к своему логическому завершению, и пора возвращаться в гостиную. До холла она добралась за полминуты, встретив по дороге еще с десяток студентов рэйвенкло. Завернув в коридор, ведущий к подземельям, Шрагер вдруг замерла, краем глаза замечая приоткрытые двери больничного крыла. Взгляд метнулся вглубь противоположного коридора. Туда, откуда лился еле заметный лунный свет. Любопытство терзало ее пару секунд, но Ани быстро сдалась ему и направилась в обитель мадам Помфри. Воспоминания трехдневной давности всколыхнули болгарку, которая еле скрыла глупую улыбку, возникшую от мысли об их с Поттером вылазке. Нужно постараться держаться от него подальше, иначе его Яд поразит все тело, а не только больную голову. Заглянув в дверной проем, Анибаль присмотрелась к кровати, на которой должен был лежать Мильфёй, вот только на ней находилось лишь скомканное одеяло. Дрожь прошла по телу Шрагер электрическим разрядом. Куда он мог деться на ночь глядя? Догадка привела в ужас. Мощный рывок в сторону лестниц заставил Ани сменить быстрый шаг на бег. Нельзя позволить ему совершить эту страшную ошибку. Какого Лорда Помфри позволила себе уйти из крыла и оставить пациента одного? Тем более после того, что он пытался с собой сделать. Движущиеся лестницы были на стороне болгарки, охотно пропуская ее к астрономической башне и не подсовывая на пути ни единой живой души. Неужели сейчас так много времени, что все разошлись по гостиным? На секунду остановившись возле винтовой лестницы, ведущей к самой высокой башне, Ани выдохнула и продолжила восхождение. Если Мильфёй сможет завершить начатое, они никогда не узнают, кто стоит за угрозами. Не выяснят, что происходит, и как это связано с событиями в Дурмстранге. Когда до смотровой площадки оставалась пара ступеней, Шрагер подняла голову и замерла, всматриваясь в силуэт, стоящий прямо у каменного окна. Хмурые брови поползли к переносице. Она моментально узнала его. — Поттер?! — Голос был таким удивленным, будто перед ней стоял сам Грин-де-Вальд. — А ты кого ожидала здесь увидеть? — Его Змеиный оскал был виден даже в полутьме, когда Поттер мотнул головой в ее сторону. Потерянная Шрагер даже не заметила, как он вздрогнул и растерялся, услышав ее голос, однако быстро взял себя в руки, откидывая лишние мысли. Несколько шагов вперед, и Анибаль уже стояла возле Альбуса, который не сводил с нее своих изумрудных глаз. Шрагер на всякий случай поднялась на носки и заглянула вниз — туда, где почти двадцать пять лет назад лежало бездыханное тело Великого волшебника всех времен, о котором шла молва даже в Болгарии. Никаких последствий фатальной ошибки Жана видно не было. Тогда куда он исчез? — Искала Мильфёя. Я шла мимо крыла, и его там не оказалось. Подумала, он мог попытаться повторить… — договаривать не хотелось, ведь Альбус и так ее понял. — Его отпустили в спальню под надзором профессора Лонгботтома, — усмешка так и не сходила с выразительного лица слизеринца. — А… — даже не нашлась с ответом. Как глупо теперь она себя ощущала, все еще стоя в этом идиотском костюме. — А ты что здесь делаешь?! Змей метнул свой взгляд к бледным огонькам на небе и облокотился о каменную перегородку. Почему не отвечал? Растягивал удовольствие? Ани начинало казаться, что он мастерски удерживает многозначительные паузы перед тем, как свести ее с ума своими ответами. Но все оказалось весьма безобидным. — Я прихожу сюда каждый выходной. Мне нравится атмосфера вокруг. Есть о чем подумать, — и если сначала Шрагер показалось, что он блефует, то при взгляде на его лицо стало ясно — он не лжет. — А ты так неслась сюда чтобы спасти Мильфёя? — А ты как думаешь? — Раздраженный вздох насмешил Альбуса вместо того, чтобы передать ему все раздражение, которое девушка сейчас ощущала. Поттер решил не испытывать терпение однокурсницы и замолчал, наблюдая за тем, как вдалеке, над совятней, порхают еле различимые точки, спешащие на охоту. Спокойствие, которым в одно мгновение наполнилась атмосфера, прервало рваное движение Шрагер. Та дернула руку вверх, очевидно, желая уточнить, который сейчас час. Только вот костюм Валькирии не предусматривал подобных девайсов. — Полночь, — выстрел в голову. Взгляд беспорядочно искал часовую башню, расположенную на противоположной стороне замка. Сощурив глаза, Шрагер смогла рассмотреть две крупные стрелки: они замерли на цифре двенадцать, отказываясь шевелиться еще как минимум шестьдесят секунд. Быстрый взгляд на Поттера дал понять: тот либо притворяется, что ничего не понимает, либо действительно не знает ни о какой особенности идиотского зелья «Святой У.». Готовность молиться даже Салазару Слизерину в надежде на то, что Кресток просто обманула ее, возросла в несколько десятков раз. Это ведь простое совпадение? Она оказалась здесь из-за человеческого долга, а не по собственной воле. Или это совсем не отговорка? — Ты так и не оценила мой костюм, — хриплый баритон сработал спусковым механизмом и дал старт волне мурашек. — О каком костюме идет речь? Ты же в повседневном, — упустить такую возможность для насмешки было бы глупо, и Альбус сразу оценил ее реакцию одобрительной ухмылкой.  — Когда ты перестанешь уродовать лицо поганой краской? — Вопрос заставил Шрагер впиться ноготками в каменную перегородку. За косметикой она скрывала свою настоящую шкуру, которая никогда не вызывала в ней ни малейшего восхищения. Лишь однажды услышав насмешку от однокурсника, она начала скрывать свою естественную красоту, даже не подозревая о том, что четырнадцатилетние мальчишки совершенно не умеют правильно выражать свою симпатию. Тогда она проплакала до утра, а на следующий день впервые загримировала свою индивидуальность. — Хочешь внушить мне это, чтобы потом посмеяться вместе с дружками? — А именно так разворачивались события в голове Анибаль, когда она представляла то, как появляется в переполненной гостиной без косметики. — Хочу видеть тебя, а не дешевую куклу, — от прикосновения его пальцев к подбородку, сперло дыхание. Змеиные глаза жадно впились в чужое лицо, от красоты которого Поттер терял чувство реальности. То же самое ощущала Ани, когда его взгляд начинал блуждать по ней. Ни одного такого она не видела никогда. Пустые головы слизеринцев сейчас не заполняли даже отговорки об амортенции и Малфое, которого каждый из них в последнее время припоминал недобрым словом минимум пару раз в день. Поттер удивлялся тому, как за несколько недель его навязчивое желание уложить ее в постель, чтобы завершить начатое, перетекло в простую потребность постоянно рассматривать ее лицо. Можно на расстоянии, главное — смотреть. А болгарка впервые ощущала удушливую потребность сократить это никчемное расстояние, которое Альбус предусмотрительно удерживал, чтобы не потерять контроль над ситуацией. Это ведь они — Поттер и Шрагер, которые терпеть друг друга не могут еще с того момента, как она нагло высказалась в его сторону после урока каббалистики. И как он только мог попытаться отдать ее в развратные лапы своей свиты? В животе Ани происходил такой беспорядок, будто именно там и было то самое место обитания всех фантастических тварей. Низ обволакивало до безумия приятной тяжестью, которую хотелось стряхнуть, избавиться от нее и больше никогда не вспоминать. Когда Поттер опустился ниже, то ли желая сократить расстояние, то ли на чистом автомате, сердце Шрагер пропустило удар. Она будто случайно вытянула шею, охотно поддаваясь чарам Искусителя. Но ни один из них не решался перейти черту, из-за которой нет путей возврата. Анибаль опустилась на лопатки, ощущая каменную перегородку, которая помогла ей удержаться на ватных ногах. Они перестали ее слушаться еще несколько секунд назад, но осознание этого так и не приходило. Не желая разрывать эту близость, Альбус потянулся вслед за ней, врезаясь локтем в холодную кладку и не ощущая ни малейшей боли. Свободная рука легла на талию, провоцируя Шрагер опустить ладонь на сильное плечо, чтобы удержаться в этом положении. Она с ужасом подметила то, что не одну ее прознает дрожь — легкие вибрации, вызванные рудиментарным эффектом, тревожили кончики ее пальцев. Ей стало страшно. Выходит, не только она сейчас плохо контролирует ситуацию? Им понадобилось еще мгновение, чтобы осознать, как кончики носов невесомо соприкоснулись, моментально заставляя обоих закрыть глаза. Одно из пяти чувств тут же отошло на задний план, уступая первые роли остальным. Оба сходили с ума от щекочущего дыхания, прорывающегося через чужие, до боли манящие губы. Завывающий осенний ветер схватил белоснежные волосы болгарки, до этого убранные в косы, попадая по щеке Поттера. Он тут же распахнул свои глаза и остановил это безумие. Однако отодвинуться от нее не спешил. — Забавная пижама, Шрагер, — легкая ухмылка легла на тонкие мужские губы. — Забавные круги под глазами, Поттер. Они позволили себе побыть в этом ощущением близости тел еще несколько мгновений, а затем Альбус опустил одну руку и позволил Шрагер вывернуться из его стальной хватки, больше похожей на капкан для самого редкого зверя. Костюмы растворились вместе с по-настоящему волшебным моментом, возникшим между ними. Вот только, почему она остановилась, когда уже собралась уходить? Обернулась, чтобы дать понять, что ждет его и хочет отправиться в гостиную в его обществе. И по какой причине он так охотно подчинился ее воле? — Кошмары, — вдруг поделился Альбус, медленно шагая по ступеням вниз. — Именно сегодня? — Настороженный взгляд слизеринки зацепил задумчивое выражение лица молодого человека, который что-то вспоминал. — Да. Раньше никогда с этим не сталкивался, а в этом учебном году как прокляли. Брови Шрагер привычно метнулись к переносице, рождая настораживающие мысли. Какое-то странное совпадение: он начал хуже спать, когда на их курсе появилась новенькая? Ну нет, Шрагер, это уже слишком наглое перетягивание каната. Тишина между ними сохранилась до самой лестницы, ведущей в женскую спальню гостиной слизерина. Поттер остановился и прильнул плечом к каменной стене, все еще держа руки в карманах брюк. — И если завтра ты снова намажешься своим клоунским гримом, я заряжу в тебя «Агуаменти», — бросил он, когда Ани уже готова была открыть дверь своей комнаты. Голова метнулась к Искусителю, а губы растянулись в улыбке. И Ани показалось, что ответом ей была такая же искренняя полуулыбка в исполнении змеиного Короля. Толкнув дверь, она тихо вошла в спальню и улеглась на кровать, пытаясь избавиться от мыслей об этой полуночи. Даже не заметила, как за ней следят удивленные медовые глаза. Завтра ее ждет серьезный разговор.