Когда садишься в машину к незнакомцу...

Глава 2.       Я потеряла какой-то жалкий час времени, что не являлось катастрофой вселенского масштаба. Судя по тому, что автобус до Пхёнтэка уже проехал бóльшую часть пути, по моим расчётам я должна была оказаться в городе менее, чем через минут сорок. Тем более, машина, везущая всего двоих пассажиров по трассе может развить куда бóльшую скорость, нежели автобус, везущий несколько десятков человек.       Поскольку парень за рулём, казалось, не был расположен к беседе, я уставилась на дорогу, провожая взглядом оранжево-жёлтые лесные пейзажи. То, что он молчал, было даже хорошо — не люблю, когда незнакомые люди лезут не в свои дела с расспросами о личном. Но по прошествии, наверное, четверти часа тишина начала неприятно давить и создавать ощущение неловкости и дискомфорта. Хоть бы радио он что ли включил!..       Он был полностью сосредоточен на дороге. Обе руки находились на руле. Он то сильнее сжимал их, о чём свидетельствовал характерный звук натягиваемой кожи перчаток, то ослаблял хватку. Парень заметил, что я разглядываю его беспокойные руки, и тут же правая испуганно спорхнула, накрыв рычаг переключения передач. Мне даже сделалось стыдно, как если бы я вошла в комнату младшего брата и застала его за непристойным троганием себя. Брюнет коротко повернулся, мы встретились глазами, после чего он вновь стал следить за дорогой, но я не отвела взгляда ещё какое-то время.       Можно было даже сказать, что он хорош собой. Тёмная чёлка ниспадающая на глаза, изящная линия скул, чувственные губы, которые при должном уходе могли и не быть такими обветренными. Глаза были живыми, с каким-то слегка лихорадочным блеском, и усталыми одновременно. Красная сетка капилляров покрывала склеры, припухшие веки и тёмные тени, контрастирующие с белизной лица, выдавали утомление, либо психологическое изнурение. У него были смешные уши: чуть заострённые и прижатые сверху, а снизу вывернутые и оттопыренные, но в целом аккуратные и небольшие. Быть может, именно ими он почувствовал, что я продолжаю смотреть, и ещё раз повернулся. Я ментально улыбнулась своей излишней наблюдательности. Его уши покраснели.       — Как же… холодно, — произнесла я, отводя взгляд. — Что за погода…       Фактически я не соврала. Я и правда окоченела. Кисти рук стало неприятно покалывать, зубы выдавали дробь, пальцев ног я не чувствовала. В салоне авто было холодно так же, как за его пределами. Но заговорила я скорее для того, чтобы уже прекратить эту игру в гляделки.       — Я включу печку, — произнёс брюнет, нажимая на соответствующую кнопку на приборной панели. — Ненадолго…       Давно пора было это сделать! Как можно ехать в такой морозилке? В конце концов, это вызывает дискомфорт и неприятные спазмы в теле. Может быть ему, конечно, не холодно, у женщин и мужчин разный теплообмен… А может, он просто экономит топливо…       После того, как из вентилятора подул тёплый сухой воздух, парень включил ещё и подогрев сидений. Я вжалась в своё, выжидая момента, когда, наконец, начнёт размораживаться моя попка. Через пару минут тёплые волны приняли меня в свои объятия, и я, расслабившись, размякла, как сливочное масло на сковороде.       — Согрелись? — спросил он, не поворачивая шеи.       — Угу, — протянула я, пребывая в блаженстве. — Спасибо.       Брюнет коротко кивнул и отжал кнопку обогрева. Моему возмущению не было предела! Само собой, ни один мускул на моём лице не дрогнул и я ничем себя не выдала. А если б и дрогнул, он бы этого не заметил. В отместку я решила немного помучить его.       — А вы тоже в Кёнгидо держите путь? — я откинулась на спинку сидения, чуть развернувшись к водителю.       После некой внутренней борьбы он подал голос:       — Не знаю. Ещё не решил.       Вот это поворот! Он едет куда-то «не знаю куда»?.. Это, по меньшей мере, странно. Мой старый знакомый червячок сомнения, пробудился, шевельнув хвостиком.       — А вы, — он кашлянул, прочистив горло, — торопитесь?       — Не то, чтобы, — ответила я, сканируя его взглядом-рентгеном. — Еду к подруге, мы с ней практически со школьной скамьи дружим. Её парень полицейский.       Сан и правда полицейский. Я не преминула сделать на этом акцент. Умолчала лишь о том, что работает он с мелкими хулиганами, нарушителями общественного порядка и магазинными воришками. Парень на водительском сиденье и ухом не повёл. Если бы с ним было что-то не так, ну там… будь он нехорошим человеком, то при упоминании о полиции он бы непременно выдал себя. А он отреагировал ровно. Сей факт малость успокоил мою растревожившуюся на ровном месте душеньку.       Мы продолжали двигаться по бесконечному серпантину. Среди привычных осенних пейзажей стали попадаться зимние вкрапления, такие, как наледь. Это означало, что мы на подъезде к северной провинции. Там всегда холодно, сколько себя помню.       Мой попутчик стал чаще сверяться с навигатором, который то и дело советовал ему: «через сто метров поверните направо», но никакого «права» и в помине не было. Он снял перчатки, постучал кончиками пальцев по экрану лжесоветчика, попробовал перезадать маршрут, после чего чертыхнулся и вовсе его отключил.       — Почему навигатор врёт? — я обернулась назад. Может мы и правда пропустили поворот? Но нет, дорога не ответвлялась.       — Барахлит, — брюнет поднёс правую руку к глазам и потёр их, надавив на веки. Обычно таким жестом смахивают усталость. Затем он встряхнул головой, будто прогоняя неприятное видение. — Давно его не обновлял, с тех пор дорогу несколько раз ремонтировали. Что-то поменялось.       Пока его руки мельтешили возле лица, я заметила, что костяшки его сбиты. Это были уже затянувшиеся ссадины, тем не менее всё ещё свежие. А потом я почувствовала запах чего-то… мерзкого, смешавшегося с запахом бензина. Всё новые и новые неприятные открытия валились мне на голову, и это уже явно не было совпадением.       — И что теперь делать? — я с опаской воззрилась на своего странного соседа. — Судя по тому, сколько времени едем, мы должны уже быть в Кёнгидо.       — Мне нужно заправиться, — он нажал на бардачок и начал рыться в его содержимом. — Сделаем остановку, затем сверимся с картой, — он показал мне сложенную в несколько раз дорожную карту. Видимо, её он и искал. — Тогда поймём, где мы и я, как и договаривались, довезу вас до Пхёнтэка.       Он натянуто улыбнулся, не показывая зубов. Мой пульс участился, я стала слышать биение собственного сердца у себя в ушах.       Что если он маньяк? Или убийца? Или маньяк-убийца? Не знаю, что хуже… Как я упустила тот момент, когда мы сошли с нужного маршрута, даже никуда не сворачивая? Может попросить его остановиться и высадить меня? Мол, дальше доберусь сама, спасибо за помощь, вот ваши деньги, можете взять все… Нет, это глупо, глупо! Лучше пускай везёт до заправки, там, по крайней мере, есть люди. Боже, что за тошнотворный запах!..       Истерика не покидала меня, когда мы съехали с главной дороги и добрались, наконец, до ближайшей заправки. Автоматизированной, твою мать! Ни единой души! Только колонки и автомат для карточек… Он заглушил двигатель, разблокировал двери и вопрошающе посмотрел на меня:       — Останетесь в машине или хотите размяться?       Я кивнула и схватилась за ручку дверцы. Выйдя из машины, я сделала несколько шагов и остановилась у одной из колонок, следя за водителем авто. Брюнет оказался высоченным, худощавым, но крепко сложенным. Он вынул из кармана пальто пластиковую карту, сунул её в прорезь автомата, нажал необходимую комбинацию цифр, снял заправочный пистолет и вставил его в отверстие бензобака. Ничего необычного. Пока бак наполнялся бензином, парень неотрывно смотрел на меня. Мурашки поползли у меня по позвоночнику.       Может развернуться и бежать? Но куда?! И как же мой багаж? Там всё, что у меня есть: деньги, документы. Вокруг одна дорога и больше ничего… А вдруг этот парень нормальный, а ненормальная здесь только я?! Но нет, я же чувствовала запах. Он усилился после того, как он включил и выключил печку. Может быть, поэтому он ехал в таком ледяном салоне? Чтобы запах не распространялся?.. Может он что-то принял, поэтому вонь распространяется через его поры, как у наркоманов, и он ведёт себя странно?.. Что же делать?!       — Я пока разберусь с картой, — он повысил голос, чтобы я могла расслышать его на расстоянии.       Повесив шланг на колонку, он забрался в салон и разложил на коленях карту, параллельно что-то гугля в своём мобильном. Я пожалела, что не взяла сумочку, там у меня лежали снеки, которые я купила в том дурацком магазинчике. Я уже изрядно проголодалась, что голова начала болеть, а желудок урчать. Делать нечего. Я обошла машину и слегка опёрлась о багажник, скоропалительно обдумывая, как поступить дальше. В ноздри шибанул уже знакомый запах, только куда более резкий. Я поняла, что нужно сделать. Пока длинный возился с картами, я медленно просунула руку в выемку багажной дверцы и нажала на кнопку.       В следующее мгновение всё было как в страшном сне. Дверца багажника поддалась, и я приподняла её ладонями вверх. Судя по тому, как хлопнула дверь, я отобразила, что парень выскочил из машины. Он подскочил ко мне в один прыжок, как бы предостерегая. То, что я увидела, опустив глаза, вызвало у меня тошноту, ноги стали подкашиваться. В висках бешено стучало, я почувствовала, как горькая слюна заполняет рот. В багажнике лежал труп.