Ни слова о магии

      Утро встретило Люциуса Малфоя головной болью, волчьим голодом и смертельной слабостью. Он даже сел на лавке с трудом, боясь и подумать о том, чтобы куда-то идти. Оглядевшись, он обреченно вздохнул. Сон не перенес его чудесным образом в любимую кровать, где под боком уютно посапывала жена, а оставил лежать на лавке все в той же часовне близ Вызимы. Чтобы не сойти с ума от отчаяния, Люциус изо всех сил старался найти хоть что-то хорошее в наступившем дне. Размотав пропитанное отваром ромашки тряпье, он обнаружил, что стесанные ступни худо-бедно подзатянулись, и это было уже кое-что. К тому же, магия все еще была при нем. Вот с чем нужно разобраться в первую очередь: вряд ли в его магической слабости виновато лишь отсутствие волшебной палочки.       Откинувшись на спинку лавки, он запрокинул голову и тяжело вздохнул. Усталость никуда не делась, а тело от неудобной позы ныло так, словно его накануне кто-то хорошенько избил. Живот снова жалобно заурчал, отзываясь тупой болью где-то под ребрами. Люциус скривился и нахмурился. Он в жизни не был таким голодным.       Негромкие шаркающие шаги нарушили приятную тишину часовни. Стоило бы вежливо поприветствовать старика, ведь тот так любезно дал крышу над головой и позаботился о ранах, но Малфой даже не попытался подняться ему навстречу, да и говорить сил у него не было. Сутки без еды, воды, нормального отдыха и в нескончаемом напряжении сделали свое дело, и апатия совсем поглотила его.       — Хорошо что ты проснулся, — привычным тоном, словно наставляя очередного прихожанина, заговорил старик. — Будить тебя была бы та еще морока.       Люциус лишь промычал в ответ что-то нечленораздельное и снова уставился в куполообразный потолок, рассматривая на нем незамысловатые фрески. Безыскусные изображения людей у большого костра напоминали ему что-то первобытное. Так себе произведение. Хотя каких еще изысков можно ожидать от магглов?       — Вижу, слаб ты не только телом, но и духом, — продолжал старик. — Разделишь со мной трапезу? Да и разговор тебе поможет.       Люциус хмуро взглянул на старика. Тот стоял у скамьи и держал в руках две тарелки с какой-то подозрительной снедью. Малфой сомневался, что ему поможет застольная беседа, а вот поесть ему точно не помешало бы, иначе в один прекрасный момент он просто свалится с ног от голода. Так что лучше не привередничать и принять еду, что волшебник и сделал. И даже не преминул поблагодарить.       Старик довольно улыбнулся в пушистые усы и уселся рядом. Кислый запах резко ударил Малфою в нос. Не будь он таким голодным, его бы замутило. Голод — лучший повар, некстати вспомнилось ему.       В тарелке лежал хлеб, кажется, сыр и какие-то нарезанные овощи. Пахло это все ничуть не лучше, чем сам старик, но рот все равно наполнился слюной, а желудок заныл в предвкушении. Искренне надеясь, что его не вывернет после первого же куска, Люциус сначала придирчиво осмотрел свою грязную руку, затем бросил косой взгляд на старого жреца. Тот преспокойно закидывал овощи в рот, не обращая внимания на черные от грязи ногти. Крошки сыпались на бороду, а он небрежно их сметал прямо на скамью, на пол и на самого Малфоя. Решив, что этот грязный маггл всеми силами старается отбить у него аппетит, Люциус просто отвернулся, кончиками пальцев взял кусок хлеба и аккуратно поднес его к губам. Помедлил немного, все еще колеблясь, а когда наконец собрался с духом — откусил небольшой кусочек. Хлеб оказался черствым и почти безвкусным, но все-таки вполне съедобным. Начало было положено, а там и незнакомые овощи пошли в дело.       Старик все бросал на бродягу пристальные взгляды, определенно заметив его странное поведение. Но спросить решил о другом:       — Я — жрец этого храма и служу Вечному Огню. А ты кто будешь таков?       — Люциус Малфой, — решив не скрывать свое имя, ответил волшебник.       — Какое… чудно̀е у тебя имечко, — хмыкнул старик и погладил бороду. — Должно быть, южанин?       — В какой-то степени.       — А годков-то тебе сколько? Как ты в Вызиме оказался?       — Тридцать семь, — придирчиво рассматривая плотный кусок дурно пахнущего сыра, ответил Люциус. — Я, в некотором роде, путешественник.       — Должно быть, тебя на большаке ограбили? — хмыкнул старик и понимающе закивал.       Малфой только кивнул в ответ. Раз это первое, что людям приходит в голову, то глупо было бы рассказывать правду. Большак — это, по всей видимости, большой тракт, та дорога, по которой они с Юрко шли сюда. Но как же с такой преступностью они ездят между городами? И как ему добраться в этот… Новиград?       — Значит, денег у тебя нет, — предположил старик, отметив взглядом поблескивающие на безымянном пальце кольца.       — С собой нет, — зачем-то уточнил Малфой и с подозрением взглянул на старика, даже отодвинулся немного.       — Ну коль нет, — негромко прокашлявшись в кулак, старый жрец отставил на скамью тарелку. — Перстенек у тебя уж больно хорош. Куплю его у тебя за полторы сотни оренов. Цена справедливая. Больше поди еще найди.       Люциус хмурился и медленно жевал сыр, который лип к деснам и никак не давал себя проглотить. О такой валюте он никогда не слышал. Даже если эти орены золотые… Такой перстень, как у него, стоит не меньше двух сотен галлеонов, а эту фамильную ценность он ни за какие деньги не продаст. А вот обручальное кольцо… Оно не такое ценное, хотя и стоило немало. А о том, что дома его ждет семья, фамильный перстень с печатью Малфоев напомнит ему ничуть не хуже.       — Не продам, — наконец ответил Малфой, упираясь локтями в разведенные колени. — Но могу продать второе, — добавил он, вытянул руку и демонстративно растопырил тонкие бледные пальцы.       Старик причмокнул, словно облизываясь на вожделенный, хоть и недостижимый перстень, и в конце концов кивнул.       — Добро. Куплю это. Вроде сделано на совесть.       — Определенно. Гоблинская работа, — по привычке добавил Люциус.       — Впервые слышу о таком мастере. Должно быть, краснолюд какой? — задумчиво поглаживая бороду, Преподобный все рассматривал пальцы волшебника.       Кто такие краснолюды, Малфой не знал, но за излишнюю разговорчивость уже мысленно отвесил себе пощечину. Он подумал, что это могут быть искусные создания вроде тех же гоблинов, которые мастерски изготавливают волшебные и просто красивые вещи, и согласно кивнул. Краснолюды так краснолюды. Не зная ценности здешних денег, Люциус примерно постарался подсчитать, сколько бы он запросил в галлеонах. Поштучно. Наверное порядка семи десятков монет. Однако старик предложил несколько больше:       — Сто оренов дам. Оно, конечно, не такое красивое, как вон то, с каменьями зелеными, но работу хорошую вижу. А у меня глаз наметан, уж поверь, — самодовольно хохотнул он, а Малфой нахмурился.       И откуда у обитателя замызганной часовни в каких-то предместьях деньги, чтобы скупать украшения? Место совершенно не выглядело прибыльным. Судя по виду прихожан, пожертвования вряд ли текли рекой. Неужели жрец прикарманивал эти жалкие гроши, а тут его просто привлек блеск драгоценной вещицы? Люциус внимательно всмотрелся в лицо старика, заметил его хитрый прищур и внутренне поморщился. В конце концов, чего он ждет от маггла? Разве они способны думать о чем-то, кроме сиюминутных желаний?       — Хорошо, — кивнул волшебник, отставил в сторону тарелку и стянул с пальца кольцо.       Преподобный быстро вытащил из наплечной сумки кошель.       Расставаться с памятью о Нарциссе Малфою было жаль, однако сейчас это была лишь плата за то, чтобы на шаг приблизиться к возвращению домой. Ведь как никто другой он знал, что без денег дело не сдвинется с мертвой точки. Как бы ни сетовал он на чертово эльфово отродье, как бы ни ругал себя за так некстати проклюнувшуюся доверчивость, он должен был действовать решительно. Иначе не видать ему родного особняка, жену и сына, и уж тем более — кресла в попечительском совете в Хогвартсе.       Он ждал, что с ним произойдет что-то особенное, может быть, даже ужасное или непоправимое, но когда он вложил кольцо в морщинистую ладонь Преподобного, ничего не случилось. Он не упал замертво, у него не увлажнились глаза и не зашлось сердце. Хотя будь на его месте Нарцисса, она наверняка бы предпочла голодать, нежели продать обручальное кольцо. Хорошо, что он — не она, потому что иначе вряд ли он дожил бы до завтрашнего дня.       Полный кошель приятно оттянул руку, и на душе тут же полегчало. И еда показалась вкуснее, и даже захотелось улыбнуться.       Старик же вытащил из сумки темный холщовый мешочек и спрятал в нем кольцо. А когда взялся за еду, снова заговорил неприятным назидательным тоном:       — Вы коль в Вызиму соберетесь, так одежку прикупите у торговцев. А то не пустят вас в таком виде-то.       — И во сколько мне обойдутся рубашка и брюки?       — Что такое брюхи — я знать не знаю, а рубахи оренов по пятнадцать стоят. Штаны, может, и побольше, а сапоги и того дороже.       Люциус провел ладонью по небритым щекам. Денег оказалось в обрез. Торговаться на рынках он не умел, и вообще считал это занятие ниже своего достоинства. Но сейчас стоит все-таки попробовать сэкономить хотя бы несколько лишних монет на буханку хлеба, а может и на волшебную палочку. Если только в здешнем магическом мире в обращении ходит та же валюта. Только как узнать курс? Нужно срочно искать волшебника… То есть, чародея. Однако, странно, что они не скрывают свое существование от вездесущих магглов.       Долго рассиживаться волшебник не стал. Расспросил у Преподобного, где тут ближайший рынок, поблагодарил за ночлег и еду и, неуклюже переваливаясь, вышел из часовни.       После полутьмы, подсвеченной лишь огоньками свечей, утренний свет ослепил. Улицы Предместья встретили его шумной и бестолковой людской суетой. Пробираясь сквозь толпу магглов, Люциус то и дело фыркал, но постепенно продвигался в сторону торговых рядов — тех, на которые указал ему старик.       Торговка в палатке старьевщика оказалась женщиной сговорчивой, и к удивлению Люциуса сама предложила скидку, предложив уступить два орена, если он отдаст ей свой халат. Он пожал плечами, но согласился. Теперь ему показалось, что он еще больше отдалился от родного дома. Уговаривая себя, что каждая сделка только приближает его к цели, Малфой принялся натягивать на ноги сапоги. Дома за такие сапоги он не дал бы и сикля. Замызганные, потертые, будто они пережили не одного хозяина. Но привередничать он не стал. Все же, лучше, чем босиком. А если еще и дождь пойдет?       Штаны оказались на размер больше, но торговка сказала что других нет и предложила стянуть их веревкой. И пусть это было больше похоже на издевательство, но Люциус не сопротивлялся. Хорошо еще что рубаха оказалась впору, хоть и непривычного кроя. У нее не было ни пуговиц, ни и застежек, не говоря уже о манжетах и воротнике. Так, что-то бесформенное, с завязками и рукавами, но зато чистое, и даже пахло какой-то травой. Пригладив руками растрепанные волосы, Малфой придирчиво осмотрел себя, за неимением воды просто протер лицо руками, и, сжимая в кулаке кошель с остатками монет, направился к воротам Вызимы.       — А это у нас кто таков? Мутант, что ли? — небрежно бросил скучавший у ворот стражник, как только хмурый волшебник подошел поближе.       — На Белого Волка похож, — поддакнул ему второй и громко хрюкнул, смачно сплюнул в сторону, а затем вытер с губ повисшую слюну.       — Токмо худой какой-то, и такой уж больно… как бы его сказать… ну словно девка, — стражник изобразил рукой в воздухе изгиб талии. — Не?       — Ох, Микула, — гоготнул напарник. — Ты погляди, мечей-то у него нема.       — Мож это, украл кто, не?       — А щас и спросим. Эй, кто такой? Мутант, или как? — выкрикнул тот, что повыше, и звякнул рукоятью алебарды об камень.       Люциус раздраженно фыркнул. Да какого черта его тут каждый второй мутантом обзывает? Однако со стражей лучше не пререкаться лишний раз, а при случае попробовать подкупить остатками денег чтобы наверняка пустили в город. А то судя по их виду, они готовы хоть к дереву придраться.       — Здравствуйте, господа, — Малфой остановился в нескольких шагах от этих неотесанных магглов и, нацепив свое самое безмятежное и приветливое выражение лица, даже склонил голову в едва заметном поклоне. — Я ни в коей мере не мутант. Я — всего лишь человек, которому нужно попасть по ту сторону ворот.       — Не мутант он. Надо ему, — перекривлял Люциуса Микула. — Видали мы твои патлы, и морду твою тоже видали. Мутант ты. И зенки свои за снадобьями прячешь, чтобы в столицу попасть. А вот тебе, видал? — он небрежно ткнул прямо под нос Малфою скрученную дулю. — Лезете и лезете. Думаете, Вызима всех уместит?       Люциус скосил глаза сначала на грязную перчатку у носа, затем нахмурил светлые брови и перевел взгляд серых глаз на стражника. Пока ему только чудом удавалось держать себя в руках, чтобы не выжечь глаза этого наглецу хоть бы теми красными искрами, которые он сумел вызвать ночью в часовне. При достаточной концентрации он вполне может сделать так, чтобы этот индивидуум жил во тьме до конца своей мерзкой жизни. Сделав глубокий вдох, Малфой сосчитал до трех и выдохнул. Сейчас он удержит свою ярость в узде. До поры до времени, а сейчас у него только один шанс попасть внутрь. Но прежде, чем он успел ответить, второй, менее спесивый стражник заговорил, нахально ухмыляясь:       — Знаете что, мастер? Мутант вы иль нет, нам-то все до задницы. Но коль хотите пройти в город, отблагодарите-ка стражников хотя бы пинтой пивка.       — И во сколько мне обойдется пивко? — невозмутимо спросил волшебник.       — Да по трешечке на брата. Так, Микула? — он подмигнул своему товарищу.       — Что ж, вполне приемлемая цена, — тотчас кивнул Малфой и двумя пальцами растянул завязки своего кошеля. Вытащил оттуда ровно одну монету и сжал в руке, а остальное протянул в подставленные руки.       Микула схватил кошель и поковырялся в нем пальцем. Покусал губу и забормотал под нос что-то несвязное. Второй стражник раздраженно вздохнул и выхватил у него кошель. По всей видимости, с образованием в здешних местах туго, раз стражник не в силах сосчитать и полдюжины монет в кошельке. Но второй стражник справился быстрее. Еще раз пересчитав деньги, он кивнул в сторону ворот.       — Добро пожаловать в Вызиму, милсдарь, — насмешливо сказал стражник, а Микула тем временем свистнул кому-то наверх.       Ворота медленно с громким скрежетом открылись, являя удивленному волшебнику столицу Темерии.       Оставив за спиной посмеивающихся стражников и сальные шуточки, которые летели ему вслед, Малфой двинулся вперед, в город. От Вызимы он ожидал чего угодно, но только не того, что та будет так напоминать ему Косой переулок. Не в лучшие его годы, конечно, но тем не менее. И пусть грязи здесь было не меньше, чем в Предместьях, но цивилизация чувствовалась во всем. В высоких домах, окнах со шпросами, деревянных бочках, и даже цветах на некоторых подоконниках. Если бы только местные жители выглядели немного иначе, он мог бы представить, что попал в магический мир.       Без устали осматриваясь по сторонам, Люциус добрел до горбатого мостика, переброшенного через неглубокий дурно пахнущий канал, и, прислонившись к каменной перегородке, снова огляделся. Вокруг теснились узкие дома с остроконечными крышами, крытыми черепицей, а не соломой. Повсюду сновали люди, громко переговаривались, бросали на него подозрительные взгляды и старались держаться как можно дальше. Что ж, возможно внешность у него и была примечательной для здешних краев, но разве это повод относиться к нему как к прокаженному? Да что они себе возомнили, мерзкие маггловские отродья!       Справа была каменная лестница, плавно уходящая вниз. А на ней Малфой увидел двух мужчин. Один из них явно беспокоился, постоянно оглядывался и вздрагивал от любого неожиданного звука. Второй же вел себя поуверенней. Он улыбался мерзкой щербатой улыбочкой и что-то совал в ладонь первому, хлопал того по плечу, наклонялся поближе. А первый лишь дрожал и тыкал ему точно такой же кошель, как дал Люциусу старый жрец. Малфой скрестил на груди руки и хмыкнул. Что ж, этого следовало ожидать. Чем хуже освещаются улицы, тем больше людей выбирают темную сторону.       Однако, перевел дух и хватит. Нужно найти торговую площадь, а там попытаться раздобыть денег. Потому как с одним ореном тут долго не протянешь. Хотя в этом есть и положительный момент — такого голодранца вряд ли кто-то вздумает грабить. Услышав из случайного разговора проходящих мимо девушек, что те направляются в сторону Купеческой улицы, Люциус тут же двинулся следом, стараясь держаться немного в отдалении. Если название улицы не обманывает, торговые ряды могли быть именно там.       Путь к Купеческой улице лежал через настоящие трущобы. Малфой думал, что в Предместьях живут самые отвратительные магглы, но скоро понял, как он ошибался. Тут дела обстояли гораздо хуже. Немытые, пьяные и просто сумасшедшие, они валялись в грязи, сновали словно призраки между домов, оглядываясь по сторонам мутными, ничего не выражающими глазами. Продажные женщины ошивались по углам, то и дело заманивая сладкими фразами прохожих. Одна курила трубку с длинным изогнутым мундштуком, держа руку на отлете, другая поправляла одежду после очередного клиента, уже зазывая нового, а вон та поводила носом по тыльной стороне руки и с громким сопением вдохнула светлый порошок, и теперь потирала красные слезящиеся глаза. Атмосфера здесь царила похлеще, чем в Лютном переулке. Правда, в Лютном он был в безопасности — его репутация была отличной защитой. А тут его вполне могли избить просто ради развлечения, а то и прирезать за один орен.       Вскоре дорога вильнула, и Люциус вслед за так и не переставшими щебетать девушками вышел в более живописный квартал — к своему огромному облегчению. Запах свежей выпечки защекотал ноздри, откуда-то издалека донеслись голоса зазывал, а прохожие выглядели гораздо приветливее. Очевидно, он наконец-то добрался до Купеческой улицы, и убедился, что предположения его не обманули: буквально в десятке шагов от него расположился огромный рынок.       Решив, что это отличный шанс познакомиться с местным колоритом поближе, он нырнул в толпу и затерялся в ней. А на рынке определенно было на что посмотреть. Еда, травы и одежда были не слишком интересны Люциусу. А вот загадочные свитки и разнообразные книги — очень даже. А тут и взгляд удачно зацепился за книжную лавку с призывно распахнутой дверью. Засмотревшись на забавную вывеску, что болталась над головой, Малфой попытался вчитаться в изогнутые символы, однако так ничего и не понял. Они определенно что-то ему напоминали, но память в этот раз подвела. Неожиданный тычок в бок отбросил его в сторону и заставил приложить к ушибленному месту ладонь. Ругать магглов, и то, как они любят сбиваться в стадо подобно безмозглой отаре овец, можно было бесконечно долго, но Люциус уже привычно подавил всплеск ярости и решил зайти в приглянувшийся магазин. Хотя бы просто посмотреть.       Его хмурое лицо и злобный взгляд испугали женщину, которая торопилась покинуть магазин, а тут даже отшатнулась невольно, пропуская его вперед. Одарив волшебника огорченным взглядом и покачав головой, женщина все же вышла. Теперь в магазинчике остались только Люциус и продавец — темноволосая худосочная женщина с невероятно грустным взглядом. Она по-особенному медлительно перебирала книги, некоторые складывая в стопки, другие просматривала, оставляя на форзацах пометки тонким пером.       Книжная лавка внутри оказалась ужасно маленькой и тесной. Шкафы с книгами стояли вплотную друг к другу и возвышались вплоть до неожиданно высокого потолка. Книги были повсюду: лежали на полу, на ступеньках винтовой лестницы, что вела на второй этаж, и даже стремянка была нагружена шаткими стопками. Они наполняли собой деревянные ящики, стояли рядами на маленьких подоконниках. А свитки, свернутые аккуратными рулончиками и перевязанные разноцветными шнурками, плотно набивали собой ведра. Самые обычные ведра, и они тоже были повсюду. И было в этом месте что-то настолько уютное и такое родное, что волшебник даже забыл убрать руку с бока, который давно перестал ныть.       — Ищете что-нибудь, милсдарь? — вполголоса обратилась к нему торговка, заставив Люциуса остановиться у лестницы ведущей на второй этаж и обернуться.       — Ничего конкретного, — тут же ответил он и почувствовал как кожа покрылась мурашками от внезапно нахлынувшего чувства дежавю. — Разве что… — он запнулся, не решаясь озвучить неожиданную мысль, и по привычке не желая уронить лицо, как будто кому-то здесь было дело до его благородного происхождения и когда-то высокого поста.       — Что? — женщина вскинула голову и громко сдула с лица выбившуюся из косы темную прядь. — Спрашивайте, милсдарь. Тут стесняться нечего.       — Работу, — выпалил на одном дыхании Малфой, чувствуя как от стыда и злости на самого себя готов провалиться под землю.       — Работу, говорите, — она неловко поймала пальцами надоедливую прядь и заправила ее за оттопыренное маленькое ухо. — Это можно устроить. А что вы умеете?       — Все, — выдал волшебник, а затем немного поразмыслил и добавил: — И ничего конкретного.       — Значит, на все руки мастер? — торговка оперлась о прилавок и с хитрецой взглянула на него.       — В некотором роде, — без лишней скромности ответил Люциус и, скрестив на груди руки, оперся плечом о деревянные перила, тут же задев небольшую стопку книг, которая с грохотом посыпалась на ступени. Он тут же отпрянул и вытаращил глаза от неожиданности.       Женщина расхохоталась и покачала головой.       — Вижу, какой вы мастер.       Удивительно, но ее насмешливый тон Малфоя ничуть не разозлил, разве что вызвал легкое негодование. В сравнении уж с тем отвращением, которое вызывали у него другие магглы, это было ничто.       — А крыс мне изведете? — с вызовом взглянув на мужчину спросила она. — Все книги мне перегрызли, твари.       — Конечно, — уверенно ответил волшебник, приняв вызов.       Женщина улыбнулась и кивнула.       — Вот и хорошо. Потравите мне крыс, а я вам две сотни оренов дам. Ну и можете выбрать любые две книги, которые вам захочется.       — А какие у вас есть книги? — тут же воодушевился Малфой.       — Да какие душе угодно. Вот, к примеру, — она повернулась к нему спиной, со скрежетом подвинула тяжелый табурет и тут же взгромоздилась на него. — Та-а-ак… Как насчет «Путеводителя по Вызиме» Марко Кнопфа?       — Полезно, но, думаю, я изучу город и без него.       — Как хотите. Тогда могу предложить… — она небрежно отбросила талмуд на прилавок и потянулась за второй книгой. — А «Пророчество Итлины»?       — Не люблю пророчества.       — Ох, вам и не угодить, — повеселев улыбнулась женщина. — Добро, а если вот… — она снова отбросила на прилавок книгу и потянулась дальше к полкам. — «История мира» Родерика де Новембра? Любопытное издание.       — А вот это интересно. Беру, — сразу же кивнул Люциус. В самом деле, весьма полезное приобретение, в его-то положении.       — А вот еще: «Сопряжение Сфер», Адам Нивелль. Возьмете?       — Что такое «Сопряжение Сфер»? — удивленно вскинул брови Малфой.       — Вот чудно̀й, — хихикнула торговка. — Живете столько лет, и не знаете?       — Как видите, — раздраженно фыркнул волшебник.       — А вот прочтете, и все сразу станет ясно. Я ее отложу для вас, — она прижала книгу к груди и, неловко покачиваясь и едва не оступившись, слезла с табурета.       — И где мне искать ваших крыс? — Люциус решил сразу перейти к делу. Как их будет изводить, он пока не знал, но вдруг удастся что-нибудь придумать. Не зря ведь он семь лет в учился в Хогвартсе! С крысами он точно сумеет совладать, пусть и без палочки.       — В подвале, конечно же. Там у меня хранится то, что на полках не поместилось. Обычно захаживал ко мне Радомир с отравой особой. А тут что-то запил он. Которую неделю не просыхает. А книги-то портятся, эти твари каждый день что-то грызут!       Люциус кивнул и задумчиво потер лоб, стараясь вспомнить все, что он знает о борьбе с грызунами, или хотя бы припомнить какое-то подходящее заклинание. Но как назло, ничего подходящего в голову не шло. Что ж, придется импровизировать на месте.       — Куда идти? — наконец спросил он.       — А вон, прямо под лестницей в полу дверца. Открывайте и спускайтесь, а я пока подготовлю вам оплату, — засуетилась женщина, а волшебник уже тянул на себя металлическое кольцо. — И свечу возьмите! — спохватившись, воскликнула она.       Люциус не сразу понял, о какой свече речь, но когда спустился на несколько ступеней вниз, заметил висящий на гвозде небольшой светильничек с металлической чашей и оплавленной свечой внутри. Он подал ее хозяйке книжной лавки, та заботливо поменяла свечу на горящую и вручила ее Малфою. Теперь можно было спускаться.       Внутри оказалось ожидаемо темно, но не слишком сыро. Иначе прежде крыс книги сожрала бы плесень, подумал он. Подсвечивая себе путь, он спускался все глубже, внимательно осматривая все, что попадалось на пути. У стен стояли горы книг и каждый том был завернут в ткань. Видимо, от пыли. Кое-где ткань была разорвана, и нитки бахромой свисали с краев. А вот это уже работа грызунов.       Подвал был небольшой, и сильно завален книгами, поэтому Люциус обошел его в два счета. Если верить словам хозяйки, кто-то уже травил здесь крыс. А если так, то где-то могла остаться отрава. Можно будет разложить ее остатки и соврать, что дело сделано. Забрать деньги, книги, и больше не возвращаться. И Малфой уже готов был пойти на этот шаг, потому как самих крыс он так и не увидел, только отмечал в углах россыпи следов их жизнедеятельности и невольно кривился от отвращения. Но внезапно его внимание привлек странный мешочек, лежащий в единственном свободном углу.       Он тотчас же подошел к нему, брезгливо взял двумя пальцами за торчащий край и приподнял повыше, чтобы рассмотреть. Похоже, это и были те самые остатки отравы, о которых он думал. Он переборол отвращение и осторожно принюхался. В нос ударил резкий аммиачный запах. Прокашлявшись, волшебник едва сумел сдержать рвотный позыв. Да, это определенно была отрава. Повезло еще, что упаковка целая. Но, судя по размерам подвала, одного такого мешочка будет слишком мало, крысы его даже не заметят.       Внезапно в голову пришла шальная мысль. Что, если его размножить магией? В самом деле, было же такое заклинание. Правда использовал он его лишь несколько раз в жизни. Один раз — когда остался последний пергамент, и нужно было срочно отправить два письма разным министрам, и еще — когда Драко выпросил у него инкрустированную изумрудами брошь, которую ему подарил в день свадьбы с Нарциссой в далеком 1979 году тогдашний министр магии Гарольд Минчум. Отдавать шестилетнему ребенку такую дорогую вещь было бы верхом беспечности, поэтому Люциус решил попробовать раздвоить ее заклинанием. Но тогда у него была палочка и уверенность в своих силах, а теперь нет ни того, ни другого. Однако даже стоящий в обносках в подвале, травлей крыс добывающий гроши на еду, он оставался Люциусом Малфоем, а у Малфоев была своя гордость. Он примет этот вызов и не сдастся, не испытав себя.       Выложив мешочек перед собой на пол, Люциус присел возле него на корточки и вытянул вперед руку. Если представить, что это не рука, а волшебная палочка, заклинание может сработать как положено. Сделав глубокий вдох, он успокоил разум, сосредоточился и четко представил себе свое намерение — размножить отраву для крыс. Осталось дело за малым: правильно произнести заклинание и влить немного магии.       — Джемѝнио, — негромко, но очень четко проговорил он.       И снова неприятная осечка. Но Малфой уже не отчаивался. В самом деле, если в часовне все получилось не с первого раза, так почему должно получиться сейчас? Набравшись как можно больше терпения, он наклонился пониже, приблизил руку к мешочку и повторил так же четко и с выражением:       — Джемѝнио.       Мешочек дернулся, подпрыгнул в воздух и тут же раздвоился. Малфой облегченно выпрямился, когда изумленно заметил, что уже два мешочка подпрыгнули и раздвоились. Теперь в воздух взмыли четыре — словно живые, а приземлилось уже восемь. Радости волшебника не было предела. Неужели ему удалось привести в норму свои магические способности и не потерять все силы от одного простого заклинания? Победоносно рассмеявшись, Люциус увидел, как перед глазами мелькнуло шестнадцать мешочков, затем тридцать два. Их становилось все больше и больше. Решив, что запас отравы для крыс - это, конечно, неплохо, но сотня - это уже чересчур, он вытянул руку и произнес:       — Фините Инкантатем!       Однако мешочки продолжали плодиться, засыпая собой весь пол. Малфой вскочил на ноги и в панике взглянул в сторону подсвеченной светом из верхнего этажа лестницы.       — Черт! Фините Инкантатем! — рыкнул он.       И снова ничего не вышло. Мешочки уже устлали пол и громоздились небольшими кучками то тут, то там, все продолжая прибывать.       — Фините Инкантатем! Фините Инкантатем! Фините Инкантатем! — уже не шептал, а кричал Люциус. Но ничего не помогало. Паника нарастала, ладони вспотели, и он уже видел себя, погребенным на веки вечные под грудами вонючей аммиачной дряни. Нет. Только не это. Только не в крысиной отраве. Он согласен на любую другую смерть, пусть только он сможет остановить эту ядовитую лавину здесь и сейчас!       Из последних сил он собрался с духом и прокричал во все горло:       — Фините Инкантатем!!       Он едва поверил своим глазам, когда убедился, что заклинание все же сработало. Мешочки перестали прибывать, однако их уже было столько, что они затопили собой подвал по щиколотку.       — Милсдарь! Вы кого-то звали? — он услышал голос хозяйки книжной лавки, и тут же зазвучали ее шаги.       Малфой встрепенулся и, загребая сапогами крысиный яд, словно опавшую листву, он торопливо заковылял к лестнице. От резкого аммиачного запаха слезились глаза, а в голове помутилось. Пока вокруг стояла полутьма, может, она и не заметит ничего. И хорошо, что женщина не успела спуститься, а всего лишь присела у края лестницы и теперь встревоженно заглядывала внутрь подвала. Малфой так торопился выйти, что мигом взлетел по лестнице, хоть его ноги подкашивались, а руки дрожали от внезапно нахлынувшей усталости, и только чудом не налетел на бедную хозяйку лавки. Та покачнулась, пискнула и неловко села на пол, а волшебник едва не обрушился рядом с ней.       — Пресвятая Мелитэле! — приложив к вздымающейся груди ладонь, воскликнула она. — От кого вы так бежите?! Неужто так много крыс?! И что с вашим лицом?       — Что? — озадачено взглянув на женщину, Люциус отшатнулся и с трудом удержал равновесие, чуть не рухнув назад в подвал. Хорошо, что успел схватиться за край отверстия в полу, иначе если бы потянулся за крышкой, так бы и запер себя там, в этом ядовитом аду.       — От кого убегаете, спрашиваю? — она забавно пошевелила носом и тут же сжала его пальцами загундосив. — Боги, что это за вонь?!       — Темноты боюсь, — выдал он первое что пришло на ум. — Не выдержал и… Прошу прощения, что толкнул вас. А запах… Это аммиак, отрава. Крыс было много.       — Бывает же, — не выдержав рассмеялась женщина и откинулась назад упираясь руками в пыльный пол. — Темноты он боится. Вот умора. Чего ж тогда крыс пошел травить, а? Коль боишься.       — Деньги нужны, — честно признался волшебник. — Я в городе недавно. Хотел подзаработать.       — Да ясно как белый день, — небрежно отмахнулась она и неловко повозившись на полу поднялась на ноги.       — Вы только в подвал дня три не заходите. Крысам обычно столько и нужно, чтобы уйти окончательно. К тому же запах должен к тому моменту выветриться, аммиак летучий... Окна не забудьте открыть, — Малфой, наконец, выбрался из треклятого подвала и с чувством громыхнув крышкой лаза, крепко запер ее. Даже придавил сверху ногой — так, на всякий случай. Весь ужас, который там сейчас творится, она увидит уже потом. Скорее всего, его и в городе уже не будет. Однако стоило все-таки подстраховаться и дать себе немного форы.       — А чем травил-то? А то я гляжу ты как пришел с тем и пошел. Думала может хоть сходишь купишь что-то для того чтобы намешать мешочков этих, которые Радомир приносил, — выкладывая на прилавок кошель с оплатой, она потянулась за отрезом ткани и книгами.       — У меня есть особое средство, — Люциус выдумывал на ходу. — Действует так же, как и отрава вашего... Радомира. Только лучше. Крыс у вас еще долго не будет.       — Поглядим мы. Через три дня, как ты сказал, — хмыкнула женщина и пододвинула к краю прилавка замотанные в ткань книги и кошель. — Твоя оплата. Книги и сто оренов.       — Мы договоривались на двести, — хмуро напомнил Люциус.       — Договаривались, — уперев руки в бока кивнула женщина. — Но ты погляди что ты оставил после себя? Вонь такая стоит, что к магазину близко никто не подойдет! Бери, что дают и ступай.       — Грязные магглы. Никакой помощи не цените, — проворчал себе под нос волшебник, сунул книги под мышку, схватил кошель и, не оглядываясь, вышел за дверь.       Пусть худо-бедно, а свою часть уговора он выполнил. Но разве из-за какого-то там запаха стоило так его унижать и удерживать половину условленных денег? Ведь после такого количества отравы крысы не появятся не только в подвале книжной лавки, но и в подвалах окрестных домов! Хотя чего он ожидал от лживого отребья?       Проталкиваясь сквозь толпу, которая, кажется, стала даже гуще, Малфой сунул за пазуху кошель с деньгами и покрепче перехватил книги. Вызима — город большой, и он легко затеряется в нем, а там трех дней хватит, чтобы отбыть в сторону Новиграда и поскорее начать поиски чародеев. Но прежде ему до смерти хотелось поспать в нормальной кровати, сытно поесть и принять ванну. Тем более, в конце улицы уже виднелось что-то вроде постоялого двора. Усмехнувшись мысли, что его жизнь потихоньку начала налаживаться, Люциус Малфой направился в сторону высоких крыш с поблескивающей на солнце черепицей. Этот квартал выглядел побогаче того, в котором он находился. Значит, там ему самое место.