Ни слова о магии

      Надоедливый голос ведьмака выдернул волшебника из полусна. Недовольно приоткрыв глаза, Люциус уставился на потрескавшуюся сероватую стену и сонно поморщился. Пальцы все еще сжимали волшебную палочку, а на губах застыло последнее заклинание, которое он пытался сотворить всю ночь напролет.       — Люциус, подъем. Или ты хочешь выйти из города к полудню?       Малфой раздраженно вздохнул. Сознание вновь медленно уплыло, опухшие веки сами собой опустились, а голос ведьмака отдалился, звуча тихим настойчивым эхом.       — Вставай, кому говорят! — Геральт фыркнул, а в следующее мгновение на голову волшебника свалился его собственный сюртук.       Люциус мысленно выругался и попытался сосчитать до десяти, чтобы успокоиться и не бросить в ведьмака каким-нибудь заклинанием. Еще неизвестно, кому из них достанется больше, но он был готов рискнуть, только чтобы заставить Геральта замолчать.       — Не все могут просыпаться по щелчку пальцев, — проворчал Малфой и сдернул с головы сюртук.       Он неловко повозился в кровати и с трудом сел, угрюмо глядя в едва посеревший кусочек неба, который был виден в маленьком окошке. Потер лицо ладонями, прогоняя сон и убирая с лица растрепанные пряди. После двух часов сна это не слишком помогало. Хотелось выпить кофе, и покрепче, а лучше поспать еще несколько часов кряду, пока окончательно не рассветет.       — И не все могут так мастерски тянуть время, — ведьмак лязгал застежками на куртке, поглядывая на волшебника.       Малфой потянулся, громко зевнул и размял затекшую шею.       — Скажите, Геральт, в здешнем заведении подают кофе? — Люциус нехотя встал с кровати и еще раз прошелся ладонями по лицу. Сонливость и не собиралась уходить.       — Не знаю, что такое кофе, — Геральт закинул за спину мечи и здоровой рукой плотно стянул перевязь на груди. — Выпей взвар из желудей. Знаю, что бодрит хорошо.       Малфой тяжело вздохнул и покачал головой. Пить так называемый «взвар из желудей» желания не было никакого. Оставалось надеяться, что утренняя прохлада взбодрит его не хуже. К тому же, сборы тоже должны согнать сон. Ведьмак уже перебросил через плечо сумку и подпирал плечом дверной косяк, скрестив руки на груди, но Люциус не спешил. Сначала он долго расправлял складки на рубахе, заново заправив ее за пояс. Боролся с веревкой, которая держала штаны. Провел ладонью по щеке, с отвращением отметив, как отросла щетина. Хорошо, что в комнате нет зеркал. Он и так знал, как выглядит: осунувшееся лицо, припухшие от недосыпа веки и синяки под глазами. Еще неделя-другая в этом мире, и его будет с двух шагов не отличить от лохматого ведьмака. В конце концов, он взял гребень и принялся тщательно расчесываться. Геральт демонстративно громко зевнул, заткнув рот кулаком, но волшебник не обратил на это никакого внимания, неторопливо продолжая сборы. А когда Малфой накинул на плечи сюртук и перебросил через голову свою новенькую дорожную сумку, заведомо спрятав в ней волшебную палочку, ведьмак радостно всплеснул руками.       — Боги! Я уж думал мы и до второго пришествия Лебеды не управимся, — Люциус его выпад проигнорировал, совершенно не представляя, кто такой Лебеда и зачем ждать его пришествия, и вышел в коридор.       На первом этаже таверны жизнь потихоньку шла своим чередом. В «Новом Наракорте» начиналось обычное утро. Девушки усердно натирали полы и столы одной и той же тряпкой, задрав юбки чуть ли не до шеи. Они безудержно о чем-то щебетали, оживляя своими голосами полутемное пропахшее самогоном и потом помещение. Хозяин привычно находился за стойкой и едва удостоил косым взглядом волшебника и ведьмака. Люциус краем глаза заметил, как Геральт подошел к нему и закопошился в своей сумке, но не остановился, сразу выйдя за дверь. Оказавшись на улице, волшебник втянул голову в плечи и поплотнее запахнулся в сюртук. Он был прав: утренняя прохлада взбодрила его получше любого кофе. Ветерок ударил в лицо, растрепав волосы и оседая на коже волной мурашек. Малфой повел плечами и нахмурился, надеясь, что к полудню потеплеет.       Дверь за его спиной открылась и из темноты дверного проема вышел ведьмак со свертком и мехом со свежей водой. Нос тут же уловил запах свежего хлеба и чего-то мясного, а желудок дал о себе знать, тихонько заурчав. Геральт усмехнулся.       — Держи, — он вытащил из сумки кусок тряпицы, завернул в нее два шмата хлеба, между которыми торчал кусок жирного мяса и спрятал. Второй, что был в свертке, он протянул Люциусу. — Ты вчера целый день ничего не ел.       Малфою такая забота пришлась по душе. Особенно, когда к ней не прилагались напоминания и нескончаемые тычки. Однако браться за своеобразный сэндвич он не торопился, вспоминая чем закончился прошлый его эксперимент со здешней едой.       Геральт заметил как замешкался волшебник и грубо всучил ему в руку еду.       — Нормальная она, — словно по его лицу угадав причину сомнений, буркнул он. — Я проверил. Бери и ешь.       Не доверять словам ведьмака причин не было, поэтому Люциус решил рискнуть. Сжав в пальцах сверток он сразу же удивился его объемам. Не то чтобы бы он мало ел, но сэндвич размером в две его ладони впечатлял.       Не дожидаясь, пока волшебник насмотрится на еду, Геральт двинулся в сторону ворот в Храмовый квартал. Люциус раздраженно фыркнул и спрятал сверток в сумку, с трудом совладав с застежкой.       — И как долго нам добираться до Новиграда? — нагнав ведьмака спросил он.       — Дня два, может, три. Смотря как пойдет. На лошади доехали бы за полтора.       — А у вас что же, нет лошади? И весь этот путь мы проделаем пешком? — изумился волшебник. Он, конечно, раньше не спрашивал, но полагал, что у ведьмака должен быть хоть какой-то транспорт. Однако худшие его опасения подтверждались.       — А что тебе не нравится? Конь — животина, конечно, полезная. Только хорошая лошадь стоит не меньше ста крон. А седло и сумки к нему того дороже. Если у тебя найдется за пазухой три сотни оренов — так и быть, купим тебе лошадь. А если нет, то на себе я тебя не повезу.       Малфой тяжело вздохнул. Перспектива пешего трехдневного путешествия, пусть и в компании Геральта, ему совершенно не нравилась. Более того, он не был уверен что вообще сможет его пережить. Обычно все его прогулки ограничивались территорией парка в поместье. На деловые встречи он предпочитал аппарировать или использовать в некоторых случаях камин. Но чтобы быть три дня в пути, и на ногах… Нет, к такому он готов не был.       — Ночевать будем только в городах и селах, — не обращая внимания на недовольный вид волшебника, продолжил ведьмак. — Их тут в достатке. Может быть, доберемся и быстрее, но обнадеживать тебя я не буду. Все-таки это большак. А на нем может случиться все что угодно.       Малфой засмотрелся на женщину, которая усердно мела крыльцо магазинчика, и едва не врезался в бегущего на него мальчонку с листовками. Тот ловко увернулся и вскинул руку.       — Господин! Новый указ короля! — выкрикнул он уже волшебнику в спину. — Всего два пятка!       Геральт взглянул на Люциуса через плечо, замечая что у того расстегнута сумка. Малфой услышав как звякнула застежка, спохватился, но было уже поздно. Засунув в сумку руку он быстро проверил все ли на месте. Ну, сэндвич не украли, а это самое главное. Хмуро взглянув на спину скрывшегося в переулке мальчишки, он вздохнул. На деле оказалось, что Геральт был прав: обокрасть его в этом мире сможет любой.       А когда солнце начало подсвечивать золотыми лучами облака на горизонте, волшебник и ведьмак уже были в Предместьях. Малфой держался поближе к Геральту, стараясь поменьше глазеть по сторонам. Неприятные воспоминания так и зудели внутри, отзываясь раздражением. Полегчало лишь когда окруженная частоколом таверна осталась позади, а впереди расстелились поля, украшенные редкими деревцами, растущими вдоль широкой дороги. Оценив вид, Люциус нахмурился.       Однако, несмотря на все неудобства и опасения Люциуса, путь до Дорьяна занял совсем немного времени. Да и окрестности оказались на диво живописными: озеро с переливающейся на солнце водой, а вдали лесок и холмы. И что немаловажно — вокруг практически не было людей. Не считая двух магглов, которые волокли за собой деревянную телегу неподалеку от моста, пролегающего через узкую стремнину.       Уже к полудню они вошли в небольшой городок, но размещаться в местной корчме не спешили — денег на ночлег у них совсем не осталось, разве что недолго передохнуть. Геральт подошел поближе к скамье, что располагалась справа от входа в таверну, и, держась за плечо, осторожно присел. Малфой последовал его примеру. А как только удалось вытянуть гудящие от долгого пути ноги, он тотчас достал из сумки сэндвич, к которому так и не притронулся. Ведьмак тяжело вздохнул и, прикрыв глаза, навалился на теплую деревянную стену.       Передышка настроила Люциуса на благодушный лад. Все же было в его положении и кое-что хорошее — знакомство с ведьмаком. Страшно представить себе, как бы все сложилось, не встреть он Геральта. Ведь тот все знает, многое умеет, да и становится будто сговорчивее, и уже почти не ворчит… И само собой так сложилось, что в этом недружелюбном мире ведьмак оказался единственным человеком, которому Малфой доверял. А ведь таких людей даже в Магической Британии было совсем немного.       — Неужели у подобных вам, мистер ведьмак, не предусмотрено никакого механизма восстановления? Учитывая, с чем вам приходится иметь дело, — заметив изможденный вид Геральта, сочувственно поинтересовался Люциус, сдвинув пальцем кусок хлеба и вцепившись зубами в мясо.       — Предусмотрен, — едва слышно ответил ведьмак. — Я давно не принимал эликсиры, поэтому плечо не спешит восстанавливаться.       Малфой придирчиво осмотрел торчащий коричнево-красный кусок между двумя ломтями хлеба и со страдальческим видом попытался проглотить то, что откусил. На вкус было не очень. Другого ожидать и не стоило, но аппетитный аромат сбил его с толку заставляя дать шанс этой подметке, которая лишь по ошибке именовалась мясом. Волшебник даже не хотел знать, какая часть свиньи лежит у него в сэндвиче. Да и свиньи ли? От этих мыслей мясо встало поперек горла, но Люциус все же сумел проглотить его и облегченно выдохнуть. Наверное, это лучше, чем голодная смерть. Хоть и сейчас так не казалось.       — Выходит, что без эликсиров ваши способности не работают? — предположил волшебник и вцепился зубами в корочку хлеба.       — Не совсем так. Объясню как-нибудь при случае. Сейчас нам нужно заработать денег на ночлег, — Геральт отлип от стены и ссутулившись, помассировал ноющее плечо. Малфой понял, что два укуса ему было достаточно, чтобы убедиться в несъедобности своего обеда или завтрака, тут уж как посмотреть, и, аккуратно завернув недоеденный сэндвич в тряпицу, спрятал в сумку.       — И часто у вас так случается? — спросил он, поправляя рукава сюртука.       — Как так?       — Жить от заказа к заказу. Должен вам сказать, мистер ведьмак, вы совершенно не умеете обращаться с деньгами. У каждого уважающего себя человека должен быть запас на черный день.       Геральт бросил на волшебника косой взгляд и нахмурился.       — И это говоришь мне ты? А кому приспичило покупать сюртук за семьдесят оренов? Можно было присмотреть что-то подешевле.       — Хорошее впечатление, Геральт. Я, кажется, уже говорил о нем.       — Твое хорошее впечатление стоило нам ночевки под крышей и ужина.       — Ночевки и ужина, как вы выразились, нам стоило отсутствие у вас финансовой грамотности. Думаете, у моей семьи был бы такой капитал, если бы мы не знали цену каждому галлеону?       — Если ты такой грамотный, почему тогда не сэкономил на тряпках?       — Я уже говорил, — терпеливо повторил Люциус. — Хорошее впечатление — бесценно. Думаете, кто-то воспримет всерьез голодранца в халате или измазанной рубахе?       — Раз ты такой презентабельный, то вон, — Геральт кивнул в сторону доски с объявлениями, — я возьму заказ, а ты иди выбивать хорошую цену. Покажи, на что я потратил семьдесят оренов.       Люциус покачал головой и усмехнулся.       — Это ваши обязанности, мистер ведьмак. Не стоит их перекладывать на меня.       — Как тратить деньги, так они наши. А как заработать монету — так ваши обязанности? — Геральт хмыкнул. — Так не пойдет. Спишь и ешь ты так же, как и я. Мои обязанности — доставить тебя чародейке и помочь с палочкой. Остальное будем делить поровну.       Малфой хмуро поднялся со скамьи и принялся расхаживать взад-вперед. Да как вообще ведьмак смеет упрекать его? Тем более, сверх меры он ничего не покупал, только самое необходимое. Геральт тем временем, не обращая внимания на немые возмущения волшебника, подошел к доске с объявлениями. Люциус проследовал за ним и пристроился у него за плечом. Деловито подпер кулаком подбородок и сделал вид, будто что-то понимает в странных символах на истертых листах.       Ведьмак долго не вчитывался. Схватился за первый, который попался на глаза и сдернул с гвоздика.       — Вот, — он протянул лист волшебнику. — Гнездо накеров в полях. Тут написано: сотня. Попытайся выбить две. Нас же двое.       Люциус небрежно выхватил листок с заказом и, толкнув рукой дверь, скрылся в корчме. Уязвленное самолюбие гнало Малфоя вперед через весь зал к округлому и невысокому корчмарю. Тот даже перестал натирать кружки, завидев беловолосого волшебника, который решительно шагал к деревянной стойке.       — Приветствую, мистер… как вас? — по привычке надменно начал Люциус.       — Р-радко, — заикаясь, ответил опешивший корчмарь, затем добавил: — м-мастер.       — Мистер Радко, — елейно заговорил волшебник, вмиг смягчившись. — Не подскажите, кто автор сего творения? — он поднял лист с заказом вверх, заставляя корчмаря щуриться и вчитываться в кривенькие буквы.       — А-а-а, — вскинувшись, Радко даже закивал. — Знамо, кто. Вон, сидит, — он кивнул куда-то за спину Люциуса, заставляя того обернуться.       За дальним столом в полутьме он отчетливо видел очертания огромного мужика, который вполне мог сойти за великана. Кажется, даже хогвартский лесничий — и тот был поуже в плечах. Он усердно закидывал что-то ложкой в рот и время от времени прикладывался к деревянной кружке. Поджав губы, Малфой призадумался. И как ему договариваться с таким монстром? Тут нужно очень тщательно подбирать слова, чтобы не оказаться лежащим под столом с переломанной шеей. Внезапно, мужик хлопнул ладонью по столу, заставляя волшебника непроизвольно вздрогнуть.       — Радко! А ну-ка неси еще каши! — пробасил он.       От его голоса у волшебника на лбу выступила испарина. Однако Люциус никогда не пасовал перед трудностями. Даже если они угрожали его здоровью. Засунув заказ за обшлаг рукава, он расправил пальцами волосы, чтобы те легли аккуратной волной и подчеркнули его природное обаяние, и коротко бросил через плечо:       — Как его зовут, мистер Радко?       — А, — корчмарь небрежно махнул рукой и крикнул куда-то в сторону. — Глашка, тащи еще кашу с мясом! — затем снова повернулся к волшебнику, громыхнув пустой кружкой по столу. — Мирян это. Главный на пахоте у нас.       — Премного благодарен, — Люциус краем глаза заметил несущуюся девушку с тарелкой и ловко выхватил ее из рук, заставляя ту ойкнуть и попятиться. — Я сам, — коротко бросил он и направился к столу. В самом деле, как еще договариваться с магглами, тем более такими? Принеси им еды и они, словно животные, сразу станут сговорчивыми.       Мирян как раз заканчивал с предыдущей порцией, громко стуча ложкой по краям тарелки, в то время как Малфой осторожно поставил рядом с ним еще одну, выложил возле нее заказ и бесцеремонно уселся напротив. Мужик смерил его недовольным взглядом исподлобья и, затолкав в рот все, что оставалось в тарелке, подтянул к себе ту, что принес ему волшебник.       — Мистер Мирян, — сложив руки на столе, Люциус сцепил пальцы в замок и деловито взглянул на пахаря. — Меня зовут Люциус Малфой, и я хотел бы обсудить с вами детали заказа на… кажется, накеров, я правильно сказал?       — Да черт его знает, как эту погань звать. Изгадили нам все поля. Грунт просел. А ты попробуй потом вырасти там что-то. И работа стоит. Люд страшится в пшеницу заходить. Все думают, что сожрут их бестии эти.       Малфой плотнее сцепил пальцы и терпеливо вздохнул. Стоит признать, что обсуждать денежные вопросы он привык несколько в иной атмосфере, и чаще с волшебниками, соблюдая весь этикет деловой беседы. Но тут, видимо, нет смысла церемониться и подбирать слова. Проблема лишь в том, что иначе он не умел.       — Вашу проблему я понял, — кивнул Люциус. — Должен вас заверить, что заказ будет выполнен в кратчайшие сроки, и уже завтра вы сможете вернуться к работе. Однако меня волнует материальная сторона вопроса. Здесь указано, — он кивнул на лежащий на столе листок, — вы готовы заплатить сто оренов.       Мирян нахмурился и кивнул, закинув в рот ложку с кашей.       — Должен сказать, что такая оплата меня не устраивает.       — И сколько ты хочешь? — плюясь, буркнул мужик. Люциус едва успел убрать со стола руки, чтобы на них не попала каша и скривился.       — Триста оренов на двоих. Заказ непростой, поэтому заниматься им я буду с напарником. Следовательно, и оплата нужна достойная, если вы не хотите ждать, пока не найдется другой исполнитель. Вряд ли к вам часто захаживают ведьмаки, — на всякий случай добавил он.       — Что-то много ты хочешь, прощелыга, — хмыкнул пахарь и отбросив в тарелку ложку, навалился на стол, вытирая широкой ладонью блестящий от жира рот. — Три сотни за дрянных крыс!       — Зима близко, мистер Мирян, — продолжал волшебник, невозмутимо осмотрев, на всякий случай, сюртук, чтобы на нем не было кусочков еды. И пусть внутри все так и распирало от столь пренебрежительных слов, он старался держать на лице серьезность и не позволять голосу дрожать от злости. — А урожай, как я понимаю, еще не собран. Смею предположить, если бы вы сами могли справиться с этими, как вы выразились — дрянными крысами, объявление не висело бы на доске. Значит, вы нуждаетесь в нас гораздо больше, чем мы в вас. Уж поверьте, на доске еще много заказов. И за какой мы возьмемся в первую очередь, зависит от того, как пройдут наши переговоры, — Люциус значительно сощурился, прямо взглянув в хмурое и глуповатое лицо пахаря.       Мирян откинулся назад и хлопнул ладонью по столу, заставив Малфоя дернуть уголками губ в сдержанной улыбке.       — Нам еще ребятню кормить, а пшеницу того и гляди дождями вымочит, — задумчиво произнес он.       — Значит, три сотни, мистер Мирян? — Люциус даже не поскупился на рукопожатие, протянув светлую ладонь мужику.       — Черт с тобой! — он крепко сжал руку волшебника в своей, шершавой и широкой.       Малфою показалось, что он услышал, как захрустели его кости, но виду не подал. Три сотни оренов. Подумать только, как просто договориться с этими недалекими магглами! Однако, внезапно его потянуло вперед и лицо Миряна оказалось совсем рядом. Волшебник вскинул в удивлении брови и напрягся.       — Но если к вечеру эта погань не будет перебита, больше сотни не дам. Понял?       И Люциус хотел бы возмутиться, сказать что-то о том, что он здесь диктует свои условия. Вот только перспектива получить целых триста оренов была гораздо важнее какого-то невнятного запугивания. Оставалось лишь поглубже спрятать свое недовольство и кивнуть. Мирян отпустил его руку, и уложив руки на стол, не забывая негромко прихлопнуть ними. Ковыряясь языком в зубах, он наблюдал как невозмутимо Люциус встает из-за стола и не оборачиваясь выходит из корчмы. Раздражение волшебника так и распирало, однако он держал лицо безразличным, а спину ровно. Так, как привык.       Оказавшись на улице он первым делом брезгливо отряхнул края сюртука и принюхался к рукаву, чувствуя как от него разит едой и чем-то кислым. Подумать только, всего лишь несколько минут в этом дрянном месте, а выветриваться запах будет несколько часов. Вздохнув, Люциус мысленно взгрустнул, сожалея о том, что принять ванну он сможет не скоро.       — Три сотни, мистер ведьмак, — с гордостью заявил он, остановившись рядом с Геральтом, который внимательно рассматривал разгуливающих неподалеку гусей.       — Да ладно? — после озвученной суммы ведьмак даже перевел взгляд на волшебника и вскинул брови.       — Хорошее впечатление, Геральт. Ну и немного красноречия.       — Признаю, уж в этом ты хорош.       — Но есть один нюанс.       — И какой же?       — Мы должны разобраться со всем до вечера, иначе нам не заплатят, — Люциус решил немного усугубить ситуацию. Так, на всякий случай, чтобы у ведьмака появился стимул сделать работы как можно быстрее. — Признаться, я понятия не имею кто такие эти накеры, или как вы их называли, но думаю мы справимся в срок, если объединим усилия.       — О, нет-нет, — запротестовал Геральт. — Объединили уже раз. Хватит.       — В этот раз все получится. Помните, у меня есть волшебная палочка.       — Которая колдует как попало!       — И снова ваше недовольство, — всплеснул руками Люциус. — Знаете, Геральт, я начинаю думать, что ваш характер еще несносней моего. На все, чтобы я не сделал, я слышу одни лишь упреки. Но признайте, что в итоге все равно все пойдет по-моему. Предлагаю вам просто смириться с этим и не тратить наше время на выяснения кто прав, а кто не прав.       — Я и не скрываю это, — усмехнулся ведьмак и встал. — Что ж, рациональное зерно в этом есть, — согласился он, затем выставив палец перед носом волшебника. — Но моя сговорчивость не означает, что я превращусь в мальчика на побегушках.       — Как можно, мистер ведьмак? — скосив глаза на палец, Люциус отшатнулся и тут же усмехнулся. — Мы — партнеры. И сотрудничаем на честных условиях договора, который заключили. А все остальное просто… сопутствующие нюансы.       — Сопутствующие нюансы… — заворчал Геральт. — Знаем мы, к чему эти «нюансы» приводят. Ладно, пойдем в поля. Поглядим, как там дела обстоят.       Ведьмак побрел к воротам, а волшебник последовал за ним, неловко обходя лужи и мельтешащих домашних птиц. Пошарив в сумке, он нащупал волшебную палочку и тут же сжал ее пальцами. Это всегда его успокаивало. Раньше он проделывал подобное с тростью, которая всегда была под рукой, но та осталась осталась в Магической Британии. Невеселые мысли снова одолели его. Какое же заклинание держать наготове, когда он ничего не знает об этих накерах? Вдруг они окажутся какими-то великанами? Он хотел спросить об этом ведьмака, но осекся и остановился. До слуха волшебника донесся неприятный скрежет и странные чавкающие звуки, и он огляделся вокруг.       Оказывается, они уже добрались до места, а вокруг простирались поля. Обернувшись, Люциус бросил взгляд на едва различимый силуэт корчмы. Все-таки хорошо, что все располагалось так близко. И даже видно, куда бежать в случае чего. Звуки все не утихали, а Малфой не мог понять почему испытывает дежавю. Словно он уже где-то это слышал. Но где?       В колосьях мелькнула невысокая тень, заставив Геральта вытащить меч, а Малфоя — палочку.       — Мистер ведьмак, — негромко заговорил Люциус, непроизвольно пригнувшись вслед за Геральтом, — как бороться с такого рода существами?       — Нужен серебряный меч и хорошая реакция. Они любят выскакивать из-под земли и нападать группами, — в тон ему ответил ведьмак и внезапно остановился, вскинув руку.       Волшебник замер. Он смешно вытянул шею, пытаясь рассмотреть мельтешащие тени в колосьях, как вдруг страшная морда оказалась прямо перед лицом и уставилась на него маленькими красными глазками. Геральт замахнулся мечом, но почва под ногами вмиг стала рыхлой и он, едва не увязнув в грунте, сумел отпрыгнуть в сторону. Люциус отшатнулся, а на ведьмака в этот момент выпрыгнуло с десяток небольших, но ужасающе прытких чудовищ. Волшебник занес палочку и громко выкрикнул:       — Импедиме́нта!       Раздался громкий взрыв. Люциуса подняло на сажень в воздух и отбросило назад. Ведьмак удивленно вскинул брови, увидев, как чудовища замерли вокруг него в нелепых позах. Они конвульсивно дергали конечностями, как будто запутались в невидимых сетях, и беззвучно двигали челюстями. Наверное, хотели закричать, но тела не подчинялись им. Улучив момент, он резанул быстро и резко несколько раз, окропив пшеницу темной кровью. Головенки посыпались на землю, а обезглавленные тельца тотчас же осели.       Малфой приоткрыл глаза и едва сумел сделать вдох, осознав, как сильно приложился спиной. Но, к счастью, пошевелиться ему удалось. С трудом перевернувшись на бок, он кое-как поднялся, взрыхляя пальцами землю и вырывая с корнем колосья, и осмотрелся. В ушах звенело, перед глазами все плыло, но ругань ведьмака он все равно слышал. Он пошел на этот звук, неловко кренясь из стороны в сторону и придерживая рукой разнывшуюся голову. Еще одного раза она просто вынесет, подумалось ему. Он потянулся рукой ко лбу, и только тут заметил, что палочка в его руке превратилась в обугленную деревяшку. Люциус нахмурился и выругался сквозь зубы. Не то, чтобы он возлагал на нее большие надежды, но все же думал, что она проживет подольше. Хорошо, что он не истратил на нее все волосы вампира. Выбросив куда-то в колосья этот обугленный огрызок, он двинулся вперед. Туда, где суетился ведьмак.       — Холера, — возмущался Геральт, забрасывая в две дыры мешочки с фитильками, которые предусмотрительно поджигал знаком. — Как знал, что этим все кончится.       — Вижу, вы уже справились, — негромко заговорил волшебник, но ведьмак тут же бросился к нему и закрыл собой, заставляя отвернуться.       Негромкий взрыв сотряс почву, затем прозвучал второй. Люциус опасно покачнулся, но Геральт придержал его, схватив за локоть.       — Живой? — коротко спросил он.       — Как видите. Но палочки больше нет, — волшебник смел с лица волосы и похлопал ведьмака по плечу, мол все хорошо. И только когда тот его отпустил, он выпрямился, горделиво тряхнув головой.       — Может, оно и к лучшему, — задумчиво ответил Геральт и, подхватив валяющуюся у ног голову накера, с характерным чавкающим звуком ловко насадил ее на крюк.       Говорить о том, что намерен изготовить новую, Люциус не стал. Вместо этого он внимательно осмотрел башку чудовища, чувствуя, что помутнение отступает. С виду это существо напоминало что-то среднее между домашним эльфом и гриндилоу, которого он видел лишь однажды во время прогулки, когда слишком близко подошел к Черному озеру на территории Хогвартса. Найдя это сочетание весьма любопытным, Люциус неторопливо побрел за ведьмаком, раздвигая руками колосья.       Вернулись в корчму быстро. Люциус внутренне хихикнул, увидев, что Мирян до сих пор сидит за столом, а перед ним стоит неизвестно какая по счету тарелка с кашей. Геральт небрежно выложил на стол голову накера, отчего в корчме все притихли, а пахарь поднял на него недовольный взгляд.       — Стало быть, управились?       — Именно так, — встрял Люциус, отодвинув Геральта, не давая ему шанса все испортить. — Прошу оплатить нашу работу, а потом можем пройтись к полям. Чтобы вы убедились, что все сделано.       Мирян засунул руку под стол, что-то щелкнуло и полный кошель упал на стол, тихо звякнув.       — Я сам погляжу. Коль что не так, в городе вы не задержитесь, — хмыкнул он.       Малфой тянуться к деньгам не спешил, только с подозрением взглянул на мужика. Но тот кажется понял все по взгляду и распутав завязки на кошеле, встряхнул его и монеты рассыпались по всему столу.       — Пересчитывай, — небрежно бросил он, заставляя Люциуса едва ли не побагроветь от злости.       Глубокий вдох помог. Скрестив руки на груди, волшебник кивнул ведьмаку.       — Прошу, мистер ведьмак, пересчитайте.       Геральт демонстративно положил на стол мечи и упираясь ладонями в стол, уселся на лавку.       — Очень надеюсь, что вы так же честны как и мы, мистер Мирян, — хмуро бросил Люциус, таким тоном, словно ответ ему и не нужен был.       — Уж больно ты языкастый, — буркнул пахарь, а волшебник обреченно закатил глаза. Спорить с грязным магглом он не хотел. Он только надеялся, что Геральт справится как можно быстрее. А он и справился, негромко заявив:       — Все верно. Монета к монете, — завязал кошель, спрятал его в сумку и схватив мечи, встал.       Однако выходить из корчмы они не спешили. Ничего не сказав Миряну, Люциус двинулся к стойке корчмаря, предвкушая хотя бы кровать, а если повезет — то и ведро с чистой водой. Почему-то радости за хорошо выполненную работу не было. Спина ныла, голова раскалывалась, а палочки он и вовсе лишился. Радко комнату с радостью предоставил, взяв всего лишь десяток оренов за двоих, а вот воды не нашлось. Ну, хотя бы спать придется не на голой земле, приободрил себя волшебник. К тому же, у них осталось еще целых двести девяносто оренов.       Утро наступило слишком быстро. Казалось, он только что улегся на дурно пахнущем матрасе, в жизни не знавшим стирки, и едва сомкнул глаза, как его снова разбудил настойчивый голос Геральта. Еще немного, и у него появится еще один повод испытывать дежавю.       Тело изнывало от нехватки хорошего отдыха, а разум был в ужасе от продолжения путешествия. Сил держать себя в благоприятном расположении духа не осталось. Однако Люциус встал с кровати, набросил на плечи пыльный после валяния на земле сюртук и обвел комнату обреченным взглядом. Надо же, он забыл почистить его вчера. Рука сама взметнулась к лицу и прошлась по отросшей щетине. Мерлинова борода, этот мир высасывал из него все силы, словно какой-нибудь вампир, и превращал его лишь в жалкую пародию на себя прежнего. От нахлынувшего раздражения Люциус сжал кулаки.       — И долго будешь стоять и сопеть? — усмехнувшись бросил ведьмак, закинув на плечо свою сумку. — Сам же жаловался, что время теряем.       Малфой перевел на него хмурый взгляд, но отвечать не стал. Что ж, время в самом деле не ждет. К тому же, сегодня им еще стоит преодолеть Кривоуховы Топи, до которых, если вспомнить вчерашний разговор перед сном, еще полдня пути.       Что это за топи такие, Люциус даже и не пытался себе представить. Его фантазия рисовала настолько подробные и отвратительные пейзажи, среди которых он находиться не хотел. Чего только стоит название! А когда спустились на первый этаж, волшебник поймал себя на мысли, что и тут он, в общем-то, тоже находиться не очень-то и мечтал. Повсюду стоял неприятный кислый запах. Девушки отмывали пол, который ничуть не становился чище, а только больше лип. Корчмарь Радко хмурился и натирал кружки замусоленным полотенцем.       Вчерашний заработок позволил заказать завтрак и купить немного провианта в дорогу. Однако Люциус так и не смог заставить себя съесть больше двух ложек каши, которая по виду напоминала клей. Что уж говорить о вкусе? Наверняка в здешних местах еще не знают ни о перце, ни о прованских травах, которые придадут вкус даже самому пресному блюду. Геральт же ел быстро и, надо признать, выглядел гораздо лучше, чем вчера. Малфой сразу заметил это, пока посматривал на него, ковыряя липкое варево в своей тарелке. И рукой ведьмак начал двигать куда свободнее. Похоже, он мало-помалу восстанавливался, а это хорошо. Может, хоть ворчать станет поменьше.       Они вышли из города, едва первые солнечные лучи подсветили горизонт, высветлив крыши домов. Геральт бодро шагал вперед, на ходу пакуя в сумку кусок хлеба и какие-то овощи, замотанные в тряпки, а еще отвратительного вида нечто, напоминающее волшебнику обыкновенное сало. Его тело прошибла дрожь от одной лишь мысли, что его заставят это есть. Сам же Люциус решил, что сможет питаться в этом мире лишь тем, в чем уверен: овощами, фруктами и выпечкой. С мясом у него не сложилось, а с местными блюдами и подавно. Поэтому, он набрал себе полную сумку яблок и булок, намереваясь протянуть на этом до самого Новиграда. А там он уже разгуляется. Если это город, там наверняка будут приличные места, где такого как он смогут угостить достойными местными деликатесами. Он и не думал, что будет так сильно скучать по своему любимому красному вину или бокальчику джина с долькой лимона и кубиком льда перед обедом. От этих мыслей у волшебника снова неприятно заныло в груди. Грустно погладив тяжелую сумку, полную яблок, Малфой поджал губы и продолжил упорно следовать за ведьмаком.       О том, что до Кривоуховых Топей осталось недалеко, Люциус догадался по тухлому запаху и набрякшей почве, которая все больше проседала под сапогами. Геральт время от времени оглядывался на него, словно проверяя, на месте ли волшебник. Однако тот неторопливо двигался за ним шаг в шаг, хмурясь и кривясь. Жаловаться Люциус не стал, хотя ведьмак все же прокомментировал витающие вокруг ароматы. Якобы всему виной багульник и вода, которая из-за каких-то растений начинает тухнуть. Вот только едва ли это волновало Малфоя. Другое дело, сам ведьмак. Люциус сразу заметил, как изменилось его поведение стоило им, только ступить на болота. Плечи и спина напряглись, он неустанно оглядывался и хмурился, но шаг не замедлял, как будто старался как можно скорее оставить трясину позади.       А когда глаз Люциуса зацепился за козий череп на палке, он непроизвольно поймал себя на мысли, что, кажется, начал разделять опасения ведьмака.       — Мерлинова борода, — прошептал волшебник, заметив, что на некоторых деревьях висят обмотанные веревками кости и маленькие птичьи черепки. — Мистер ведьмак, что это за место?       — Кривоуховы Топи, я же говорил, — небрежно бросил Геральт и тревожно оглянулся на тихий всплеск.       Малфой тут же сделал два широких шага чтобы оказаться к ведьмаку поближе. Трусом он не был, но от этих топей у него шел мороз по коже.       — Конечно, я не сведущ в магических практиках вашего мира, но даже я могу с уверенностью сказать, что тут живут ведьмы, — волшебник вцепился в ручку сумки.       — Да, здесь наверняка живет какое-то могущественное существо. Не уверен, что это ведьмы, поэтому разумней будет как можно быстрее убраться отсюда, — что-то справа от Геральта снова хлюпнуло и он инстинктивно схватился за рукоять серебряного меча, не сбавляя шаг.       Оказалось, что это была утка. Захлопав крыльями по бочагу и подняв тучу мелких брызг, она скрылась за ближайшей кочкой. Вот только легче ни ведьмаку, ни уж тем более волшебнику от этого не стало. Зыбкая почва хлюпала и проседала под ногами. Сапоги у Люциуса давно промокли, но сейчас его это почти не волновало, потому что неизвестно откуда взявшееся марево начало стелиться по земле. Волшебник выжидающе взглянул на ведьмака, однако тот молча двигался вперед, лавируя между редкими березами.       — Говоришь, в твоем мире есть ведьмы? — спросил Геральт и Малфой был этому вопросу несказанно рад. Всяко лучше, чем без устали прислушиваться к каждому шороху, теребя и без того натянутые нервы.       — Есть, — тут же отозвался он. — Правда, я их не видел, но слышал что обитают они в Восточной Европе и едят детей.       — Что такое Восточная Европа? Город какой-то?       — Нет, это область, в которой много стран, — пространно ответил Люциус. — Там живут не только магглы, но и волшебники.       — Все хотел спросить, вот ты все упоминаешь каких-то магглов, кто это?       — Люди, не обладающие волшебным даром, — отмахиваясь от назойливых комаров, буркнул волшебник. — Низшие, глупые и отвратительные существа. Мой прадед Брутус Малфой говорил, что только неумелые волшебники общаются с ними, чтобы компенсировать свою слабость. А мой отец…       — Все, понял я, понял, — прервал назревающую тираду ведьмак. — Это просто люди. Которые, как я понимаю, живут в отдельном мире?       — И только так! — вспыхнул Люциус. — Не хватало еще, чтобы они дотянулись и до магического мира своими мерзкими ручонками! Они ведь словно тараканы. Где один — там уже и второй, и третий появляется.       — Боги… — вздохнул Геральт, краем глаза заметив, как покачиваются на деревьях костяные тотемы, хотя ветра не было и впомине. — Люциус, нам нужно торопиться, — тут же сказал он, отвлекая волшебника от больной темы.       Спрашивать, что не так, не хотелось. Малфой и сам понимал, что с этим местом не так абсолютно все.       — Поменьше смотри по сторонам и не останавливайся. Если кто-то позовет — не отзывайся, — бросил через плечо Геральт и неустанно сжимал пальцы, явно готовясь в любой момент схватиться за меч.       На рекомендации Люциус ничего не ответил, но к сведенью принял. К тому же, он отчетливо слышал женское перешептывание то за деревьями, то где-то над головой, то прямо за спиной совсем рядом с затылком. В своей жизни он бывал в самых разных местах. Некоторые из них едва ли можно было назвать приятными, некоторые были откровенно жутковатыми, но даже там у него не дрожало все внутри, как здесь, в Кривоуховых Топях. Сомнений не осталось, в этих землях жило нечто обладающее магией, и весьма могущественное. И от этой мысли почему-то становилось только хуже.       Едва Малфой стал подозревать, что эти треклятые болота не закончатся никогда, а голоса, без устали нашептывающие всякие непристойности, уже начали сводить его с ума, перед глазами замаячила лесополоса, а в ней небольшая деревушка.       — Останавливаться там не будем, — словно прочитав мысли волшебника, проговорил ведьмак.       Спрашивать причин такой категоричности Люциус не стал. Он видел, что Геральт расслабляться не спешил, то и дело дергая рукой от каждого подозрительного звука. Значит, и маггловское поселение не так просто, как могло бы показаться.       Решили двигаться околицами. Дороги почти не было, не считая узенькой тропы, которая вела через лес. Но даже он так не пугал, как топи, оставшиеся за спиной. И пока они не оказались на опушке, Малфой то и дело оглядывался, будто ожидая, кто-то выйдет вслед за ними из болот. Никто за ними не шел, но тревога не отступала.       От мокрых сапог запрели ступни, причиняя все больше дискомфорта. Да и ноги уже устали, отзываясь ноющей болью. Оно и неудивительно, если постоянно только тем и занят, что балансируешь и стараешься не провалиться в какую-нибудь непримечательную лужицу, которая вполне может оказаться бочагом. К счастью, лес закончился быстро. А вместе с ним закончилось и напряжение ведьмака. Геральт больше не тянулся к мечу, но продолжал упорно молчать. Да и Люциус слишком устал, чтобы вести беседы, и это молчание было ему только в радость.       Деревушка под названием Скворки стояла на холме и выглядела гораздо приветливее, чем то странное поселение в топях. Волшебник сразу это заметил, окинув взглядом широкие поля, аккуратные соломенные крыши домиков и высокую мельницу. Солнце снова выглянуло из-за туч, и Люциусу от вида лежащих под солнечными лучами полей стало даже чуточку легче. Как будто отступила усталость, и едва он обрадовался мысли, что не все в этом мире так безнадежно, как вдруг услышал топот копыт и громкий свист.       Геральт схватился за меч и оттолкнул его к обочине, поближе к кусту. Малфой запутался в своих же ногах, но все же устоял. Не успел он возмутиться, как крики стали громче, а клубы пыли окутали его с ног до головы, заставив сощуриться и прикрыть предплечьем лицо. А когда топот копыт стих, волшебник вытер рукавом лицо и осмотрелся. Их окружала самая настоящая банда.       Только этого им сейчас не хватало! Выходит, слухи не врали, и на большаке и в самом деле очень просто напороться на бандитов. По меркам Люциуса, у них при себе не было ничего ценного, да и выглядели они не настолько презентабельно, чтобы у кого-нибудь возникла мысль их ограбить. К тому же, присутствие ведьмака должно было как-то подействовать даже на такую многочисленную банду. Однако в действительности все оказалось иначе.       Лошади рыли копытами землю, от всадников несло потом и перегаром, а в голове у Люциуса не было ни единой мысли, как выйти невредимыми из этой истории. Малфой нахмурился, но открывать рот не торопился. Все-таки Геральт наверняка умеет находить общий язык и с такими.       — Гляди-ка, Янко, с каких это пор ведьмаки наемниками стали? — выдал один из них и почесал засаленную шею.       — Они ж, черти, продажные. За монету и в зад тебя поцелуют, — ответил тот, кого назвали Янко.       Вся шайка разразилась хохотом, а Люциус поймал себя на мысли, что с таким заявлением трудно поспорить. Все-таки Геральту была свойственна некоторая меркантильность. Наверняка это особая черта представителей его профессии.       — Видать, опять аристократишка себя путешественником возомнил, — заговорил уже третий, сдвинув на макушку прохудившуюся шапку.       — Токмо запамятовал он, что на большаке помимо бестий еще и иные чудища обитают. До денежек охочи, — хохотнул четвертый и демонстративно положил на рукоять кинжала руку.       Геральт все осматривал окружившую их толпу, но ничего не предпринимал. И Малфой даже сообразил, почему. С такой раной должно быть не просто оказывать сопротивление стольким сразу. Он начал усиленно думать, какое заклинание он мог бы сотворить без палочки, но как назло, в голову ничего не приходило.       — Ты погляди, Митяй, как этот белобрысый обделался, — хрюкнул со смеху один из бандитов, что находился у Люциуса за спиной. — Эй, господин аристократ, не желаете ли прокатиться с нашей дружиной? Мы уж вас сумеем защитить получше мутанта какого. За хорошую плату, разумеется.       — Меня вполне устраивает один охранник, мистер, — невозмутимо ответил Люциус.       Он пытался найти возможность сбежать, зная, что без него ведьмака, скорее всего, не тронут. Однако никаких вариантов не было. Лошади стояли слишком плотно друг другу, а попасть под копыта одной из них волшебник не хотел. Оставалось лишь договориться. Вот только предложить Люциусу кроме обещаний было нечего. Поэтому он попытался хотя бы воззвать к здравому рассудку. — Господа, — продолжил он, вскинув ладони. — Ценностей у нас при себе нет. Денег — тоже. Поверьте, мы не представляем для вас интереса.       — Да что вы говорите, — разбойник по имени Янко сплюнул в сторону и подал едва заметный знак головой остальным. — Все аристократы сами по себе ценность. Особенно хорошо за них платят их семьи.       — Я не совсем… — закончить Малфой не успел.       Кто-то любезно приложил его чем-то тупым и тяжелым по затылку. В глазах тут же потемнело, а ноги сами собой подкосились. Волшебник уже и не слышал привычного «Холера!» ведьмака. Наверняка он выкрикнул его, и не раз. Не видел развернувшейся суматохи и не почувствовал, как ставшее вмиг непослушным тело поленом рухнуло ничком на пыльную дорогу.