Ни слова о магии

      — Прошу, Геральт, не маячь, — скривившись, бросила чародейка. — Сядь уже.       Ведьмак поворчал, но перевязь на груди расстегнул, стянул со спины мечи и сел поближе к волшебнику. Малфой покосился на хмурого ведьмака и, скрыв улыбку, взглянул на Йеннифэр.       — Что ж, — начал он, — я — волшебник, мисс Йеннифэр. Волшебник, который прибыл из другого мира и отчаянно пытается вернуться обратно. В Предместьях Вызимы мне посчастливилось встретить мистера ведьмака, и он убедил меня, что помочь мне сможет только тот, кто разбирается в подобного рода… нетривиальных вопросах. То есть — вы.       — Как приятно, что Геральт сразу подумал обо мне, — усмехнулась чародейка. — Вот только под рукой как всегда оказалась Трисс?       — В целом, так и случилось, — невозмутимо ответил ведьмак, вызвав у Йеннифэр недовольный вздох.       — И что же ты делал в Вызиме? Выполнял очередной грошовый заказ? — ехидно поинтересовалась она и взялась за кубок с вином.       — Не такой уж и грошовый. Заплатили мне достойно. Я снимал проклятие с дочери Фольтеста, — холодно ответил Геральт, поймав съехавшие мечи. Пристроил их у стола получше, а волшебник, тем временем негромко кашлянул. Йеннифэр пригубила вина и улыбнулась.       — Говорите, из другого мира? — обратилась она уже к Люциусу. Отставила в сторону кубок и осторожно провела кончиками пальцев по ножке. — Очень необычно. Но спешу вас огорчить, господин Малфой, до ваших проблем мне нет никакого дела. Да, история очень интригующая, но не настолько, чтобы заинтересовать меня всерьез.       — О, вы считаете, что я так наивен, что рассчитываю на ваше бескорыстие? — Люциус улыбнулся и, выпрямившись, сложил руки на столе. — Я предлагаю сделку. В своем мире я влиятелен, богат и имею достаточно связей, чтобы исполнить любую вашу просьбу. Скажите, что стало бы для вас достаточной мотивацией? Деньги? Власть? Особые ингредиенты? Артефакты или редкие труды?       Чародейка не спешила с ответом. Малфой видел, как она опустила взгляд и поджала пухлые губы. Темный локон упал ей на лицо, но едва ли это ее волновало. Перебирая пальцами по ножке кубка, Йеннифэр молчала и, судя по всему, обдумывала возможную выгоду. Люциус выжидающе смотрел на нее, гадая, что потребует для себя опытная и искусная волшебница.       — Господин Малфой, насколько вы всесильны в своем мире? — наконец спросила она, стараясь не выдать нервозности в голосе.       Геральт удивленно вскинул брови и взглянул на чародейку, впечатленный ее интонацией.       — Достаточно, чтобы исполнить вашу просьбу, — ободряюще кивнул Малфой. Неужели ведьмак был прав?       — Вы способны излечить бесплодие у чародейки? — Волшебник едва сдержал разочарованный вздох, а ведьмак тихо выругался.       — Черти! Йен, ты же знаешь, что это бред. Чародейки стерильны, и ты знаешь, почему! Это все ваша магия!..       — …и принудительная стерилизация адепток перед началом обучения как обязательное условие Тиссаи де Врие, — холодно отчеканила Йеннифэр, бросив тяжелый взгляд в сторону Геральта. — Знаю. Но это не значит, что не существует способа вернуть утраченное.       — Ты добровольно от этого отказалась, — напомнил он ей, и Люциусу показалось, что после этих слов в темных прядях чародейки заплясали едва уловимые молнии.       — Да что ты можешь понимать? — прошипела она, взглянув на Геральта исподлобья.       Геральт опасно уперся руками в стол и на его руках вздулись вены, а на лице заходили желваки, но волшебник жестом остановил его порыв. Взглянув на чародейку, он нахмурился. Признаться, идея с принудительной стерилизацией показалась Малфою очень разумной. Безусловно, мера радикальная, но какая действенная! В случае потребности ограничить размножение некоторых индивидуумов — к примеру, в качестве наказания за брак с магглом… Почему-то очень захотелось познакомиться поближе с этой загадочной госпожой де Врие. Вот только об этом можно подумать потом, а сейчас есть более важные дела.       — Должен сказать, вы несколько разочаровали меня подобной просьбой, — честно признался он. — Однако уговор есть уговор. Если хотите, я дам вам время еще раз обдумать ваши условия.       — Я давно все обдумала, — нахмурила тонкие брови Йеннифэр и залпом осушила кубок, негромко стукнув ножкой по столу. — Вы так и не дали мне ответ. Способны ли вы излечить бесплодие у чародейки?       — Целители моего мира на многое способны. Но прежде, чем что-либо обещать, мне нужно узнать побольше о вашей… — Люциус на мгновение умолк, пытаясь подобрать наиболее аккуратное слово, — проблеме. Если исцелять будет нечего, идея окажется заведомо провальной.       — Вы хотите воочию убедиться, присутствуют ли в моем теле репродуктивные органы? — с легким ехидством поинтересовалась чародейка, затем бросила взгляд на ведьмака.       Люциус тоже взглянул на Геральта и дернул уголками губ. Мерлинова борода, да тот едва держал себя в руках! И наверное, контролируй он себя чуть хуже, корчма уже превратилась бы в руины. Волшебник задумчиво хмыкнул. Эта женщина оказалась той еще провокаторшей. Ну ничего, и не с такими справлялся, да и ему самому не были чужды манипуляции.       — Мисс Йеннифэр, ваше предложение собственными глазами оценить ваши достоинства крайне заманчиво, но я думаю, что письменного описания будет достаточно. Без тактильного контакта.       — Как пожелаете, — усмехнулась та, отложла на край стола белоснежную салфетку, которую до этого сжимала в пальцах, и неторопливо встала из-за стола. — Думаю, нам лучше продолжить нашу беседу в уединенной обстановке. Как ты считаешь, Геральт? Например, в моей комнате.       — Хорошая мысль. Иди, Люциус, а я условлюсь о ночлеге, — буркнул ведьмак и тоже поднялся, прихватив свои мечи.       — А деньги, мистер ведьмак? — спохватился Малфой и вытащил из сумки мешочек, который раздобыл в бандитском лагере.       — Погоди ты с оплатой. Сначала комната, потом деньги.       Йеннифэр в это время неторопливо двинулась в сторону широкой деревянной лестницы, на ходу придерживая подол черной сатиновой юбки. Волшебник искоса взглянул на нее, чтобы не потерять из виду, а сам обратился к ведьмаку, схватив того за локоть. Геральт опустил взгляд на держащую его руку и нахмурился.       — Мистер ведьмак, должен вам сказать, что эта женщина хитра и изворотлива, словно кельпи , — шепнул он придвинувшись еще ближе.       — А ты проницателен. Кельпи, говоришь? И как борются с ними в твоем мире?       — Книги говорят, что нужно набросить на него уздечку с чарами подчинения.       Ведьмак рассмеялся.       — Если что-то пойдет не так, попробуй провернуть этот трюк с Йен. Вдруг сработает?       — Сейчас не время для шуток, — проворчал волшебник и отпустил ведьмака.       — А я и не шучу, — ободряюще похлопав Люциуса по плечу, Геральт грустно улыбнулся и направился к корчмарю.       Малфой потер рукой занывшее от такого яростного похлопывания плечо и вздохнул, взглянув на ведьмака. Будь он в родном мире, где ему были доступны любые аргументы, вроде влияния и денег, он бы уже поднял все свои связи и решил проблему. Однако сейчас, когда за душой ни гроша, а от бессонных ночей и дорожных приключений лицо заплыло, словно он пил несколько лет кряду, ни о каких гарантиях и речи не шло. И эта щетина, а запах… Принюхавшись к сюртуку, Люциус поморщился. Вот как ему в таком виде заключать выгодные сделки? К тому же, с такой претенциозной особой.       — Черт, — прищелкнув языком, волшебник раздраженно одернул сюртук, смел с плеч остатки дорожной пыли и зашагал в сторону лестницы, на которой его уже любезно поджидала чародейка.       Увидев приближающегося волшебника, Йеннифэр тихонько зашуршала подолом платья и направилась на второй этаж. Люциус поторопился за ней, перешагивая через ступеньку.       — Сюда, господин Малфой, — бросила она через плечо, а волшебник поймал себя на мысли, что засматривается на подпрыгивающие и покачивающиеся из стороны в стороны темные кудри.       Он привычно поправил рукава, дернув сначала за один обшлаг, затем за другой. Сделав короткий вдох, попытался отвлечься от мелькающих перед глазами волос и сосредоточиться на предстоящей беседе. Чародейка остановилась у темной полированной двери. Вытащив из сумочки на поясе небольшой ключик, она вставила его в замочную скважину, провернула несколько раз, распахнула дверь и первой вошла внутрь. Люциус последовал за ней, а когда дверь за его спиной тихонько захлопнулась, почувствовал себя немного неуютно. Впрочем, он не стал слишком уж переживать. В самом деле, еще неизвестно, кого с кем заперли.       — Итак, господин Малфой, на чем мы с вами остановились? — Йеннифэр подошла к невысокому деревянному столику, на котором лежало несколько раскрытых книг и стоял кубок с недопитым вином.       Проведя пальцами по воздуху, она шепнула несколько слов, и Люциус заметил, как заискрилось украшение на ее шее. Книги взмыли в воздух, сложились и аккуратной стопкой легли на подоконник. Проделав эти манипуляции, Йеннифэр уселась в мягкое алое кресло и выжидательно посмотрела на волшебника, но тот садиться не торопился. Вместо этого он сложил руки за спиной и окинул быстрым взглядом комнату.       — Неплохо, — заключил он, не то восхитившись комнатой, не то магией, чем вызвал у чародейки улыбку. — Что же касается нашей беседы… Вы окончательно определились с желанием?       — Окончательно, — прикоснувшись кончиками пальцев к обсидиановой звезде с россыпью бриллиантов на шее, Йеннифэр принялась теребить ее и хмуриться. — Вот только не все так просто, господин Малфой. Я должна убедиться, что вы в самом деле владеете магией.       Люциус тяжело вздохнул, надеясь провернуть тот же трюк, что и в доме Трисс. Присматривая какую-нибудь бьющуюся вещицу, он подошел к камину, а Йеннифэр продолжила:       — Вы совсем не похожи на того, кем представились, хоть и разговариваете так необычно. Поймите меня правильно, я не хочу соглашаться на кота в мешке.       Закинув ногу на ногу, чародейка уложила руки на обитые тканью подлокотники и пристально взглянула на волшебника, и Люциус мысленно поежился под этим взглядом. Перед рыжеволосой Трисс из Вызимы он так не робел. Почему же он сейчас так волнуется, словно боится упустить единственный шанс? Тогда он просто схватил склянку, приложил ее об пол, и ему казалось, что нет ничего проще. Произнести «Репаро», рыжеволосая удивленно ахнет, и все вопросы уйдут сами собой. Но с Йеннифэр это может не сработать, нужно что-то посущественнее. Внезапная мысль озарила Люциуса, вмиг упорядочив творящийся в голове хаос. Необязательно ведь использовать заклинания, когда есть чары! К тому же, для них не всегда нужна волшебная палочка, а достаточно лишь зрительного контакта и волевого усилия. И он даже сходу вспомнил подходящие. Вот только едва ли эти чары можно использовать на тех, с кого потом не сможешь их снять. Некоторые чары имеют свойство рассеиваться самостоятельно, однако рисковать не стоит. Вот если бы под рукой оказался какой-нибудь незначительный маггл… От этих мыслей Люциуса отвлек стук в дверь и тонкий девичий голосок:       — Госпожа, разрешите?       — Заходи, — тотчас ответила Йеннифэр, не сводя взгляда с волшебника.       Дверь с тихим скрипом открылась и на пороге появилась девушка. Малфой нахмурился, подумав, что служанку ему не жалко. К тому же, он и раньше использовал эти чары на магглах. Правда, не на таких молодых, ведь на вид девушке было не больше четырнадцати лет, но это не имело большого значения. Тут лишь бы не опозориться со своими осечками и внезапной слабостью. Ведь почувствуй чародейка его слабину, это не послужит ни его репутации, ни делу в целом.       Девушка осторожно, словно боясь сделать лишний шаг, двинулась к кровати, держа в руках стопку полотенец.       — Чистые полотенца, госпожа, а бадья будет позже. Пока мужики воду не… — она внезапно замолчала, испуганно взглянув на беловолосого волшебника.       — Конфу̀ндо, — пристально глядя в перепуганные девичьи глаза, выпалил Малфой.       Девушка покачнулась, неуклюже взмахнула руками, будто ее кто-то толкнул, и едва не врезалась в дверной косяк, выронив белье.       — Боги… — шепнула она, с трудом найдя голову и схватившись за нее.       Йеннифэр вскочила на ноги, а Люциус облокотился плечом о каминную полку. Так, на всякий случай, хотя головокружение не пришло.       — Что вы сделали? — хмуро поинтересовалась чародейка. — Это было псионическое воздействие? Телепатия?       Малфой усмехнулся, и покачал качнул головой.       — Что вы! Это всего лишь примитивные чары, которые путают мысли и влияют на координацию человека. Будь у меня волшебная палочка, я бы… Что ж, всех тайн открывать вам пока не буду. Остановимся на том, что это всего лишь чары.       Служанка громко вздохнула и попятилась назад, неловко выходя из комнаты.       — Я… я принесу еще… я… — лепетала она до тех пор, пока дверь за ней не закрылась.       Йеннифэр в удивлении уставилась на Люциуса, но получила в ответ лишь сдержанную улыбку. Внезапно в коридоре послышался грохот, словно кто-то скатился с лестницы, а затем отборная брань.       — Зараза! — донеслось до слуха волшебника и чародейки, заставив тех переглянуться.       — Бедняжка. Надеюсь, она не свернула себе шею, — заметила Йеннифэр и, словно опомнившись, расправила складки на юбке и аккуратно опустилась в кресло.       — Думаю, мистер ведьмак не допустил этого, — ответил Малфой, незаметно переводя дух. Что ж, все прошло гораздо лучше, чем он ожидал.       Дверь с грохотом распахнулась, заставив чародейку фыркнуть, а Люциуса вздрогнуть. На пороге появился взбудораженный Геральт с крайне недовольным выражением лица.       — Ваша работа? — рявкнул он и бесцеремонно вошел в комнату, с грохотом захлопнув за собой дверь. — Девочка чуть не покалечилась! Не успей я ее подхватить…       — Но ведь подхватили, — потерев пальцами переносицу, волшебник фыркнул. — Не драматизируйте, мистер ведьмак. Это были всего лишь простенькие чары. Скоро она придет в себя.       Геральт хмуро взглянул на чародейку, затем на волшебника и молча направился ко второму креслу. Не выпуская из рук мечей, он плюхнулся на мягкую подушку и уложил оружие поперек коленей.       — Холера… — выдохнул он, глядя в резной потолок.       — Кое-что не меняется, да, дорогой? Подставить плечо каждому страждущему и подать руку каждой даме, — съязвила Йеннифэр, вызвав у ведьмака лишь очередной усталый вздох. — Скажите, господин Малфой, — не получив желаемой реакции, она переключилась на Люциуса, — откуда вы черпаете энергию для своих чар? Вы только чары умеете накладывать или есть еще что-то… Не знаю, скажем, заклинания или порчи?       Люциус, почувствовав в теле мимолетную слабость, решил держаться поближе к камину. К тому же, шедшее от него едва ощутимое тепло приятно расслабляло.       — Волшебство внутри меня, мисс, — начал он. — Назовем это способностью управлять предметами и явлениями, которая передается по наследству. Я пользуюсь только теми ресурсами, которыми обладаю сам. Мистер ведьмак упоминал что-то о… Как он говорил… Элементальная энергия? Так вот, ничего подобного я не использую, если вы об этом.       — Мистер ведьмак говорил верно, — кивнула Йеннифэр, искоса взглянув на откинувшегося на спинку кресла Геральта, который, кажется, задремал. — Чародеи нашего мира черпают энергию из разнообразных источников, но ни один известный мне чародей не может самостоятельно вырабатывать эту энергию. Даже Истоки и носители гена Старшей крови.       — Очень приятно, что вы убедились в моей уникальности, однако хотелось бы вернуться к предмету нашего разговора.       Чародейка задумчиво закусила губу и сложила на груди руки. В дверь снова постучали, но голос за ней оказался мужским.       — Госпожа! Чистые полотенца! — гаркнул мужик, а Йеннифэр махнула рукой, заставляя дверь открыться.       — Оставь на кровати, — небрежно бросила она, переведя взгляд на почерневшие остатки поленьев в камине. Догорел он с рассветом, однако по комнате все еще блуждало тепло.       Широкоплечий мужик, громко топая прошел к кровати, неуклюже сбросил на нее свою ношу, а затем со странным неодобрением взглянул на развалившегося в кресле ведьмака.       — Мастер, вы это… Бадью заказывали? Скоро организуем, — буркнул он, на что Геральт лишь тихонько промычал.       Йеннифэр заметила недовольный взгляд мужика и нахмурилась.       — И это забери, — она кивнула на полотенца, разбросанные у входа.       Мужик послушно все сгреб в охапку и поторопился выйти, не упустив случая громыхнуть дверью. Чародейка тяжело вздохнула и откинулась на спинку кресла, утонув в мягкой обивке.       — Знаете, господин Малфой, я ума не приложу, как вас вернуть домой. Более того, я не знаю ни одного чародея который мог бы похвастаться нужным умением.       — А носитель гена Старшей крови? — не открывая глаз, буркнул ведьмак.       — Ох, Геральт, тебе ли не знать, что их найти еще труднее? — театрально закатив глаза, фыркнула чародейка.       — Кто это — носители гена Старшей крови? — поинтересовался Люциус.       — Это те, кто имеет особую силу, а также способен управлять временем и пространством, — с таким видом, словно растолковывает прописную истину, ответила Йеннифэр. — Единственные носители этого гена, о которых я знаю — это род Кербинов, королевская династия Цинтры. Но одного этого знания недостаточно, господин Малфой. Чтобы такой человек смог вернуть вас в ваш мир, он должен уметь использовать свои способности. А таких я и вовсе не знаю.       Люциус вздохнул, на мгновение прикрыв глаза. Все складывалось совсем не так, как он планировал. Более того, он не видел и намека на благополучный исход. Волшебник отошел от камина и сцепил руки в замок за спиной. Раздражение начинало клокотать внутри, но он должен себя сдерживать. И не просто сдерживать, а еще и хорошо пораскинуть мозгами, раз уж никто из присутствующих на это не способен. Принявшись мерить шагами комнату, он и не заметил, как начал сопеть от злости.       — Неужели, — подрагивающим голосом заговорил Люциус. — Неужели в вашем чертовом мире нет никого, кто способен мне помочь?!       Геральт приоткрыл глаза, и хмуро взглянул на Малфоя, а Йеннифэр лишь мотнула головой, отчего черные, переливающиеся пряди рассыпались по плечам и груди.       — Черт, — выплюнул Люциус и едва сдержался, чтобы не пнуть ногой треклятый горшок, который стоял у ножки кровати. — Чертовы неучи… Чертов мир… — ворчал он себе под нос, мечась по комнате. — Да на что вы вообще способны, кроме как завивать заклинаниями ресницы и укладывать волосы?       — Осторожнее с выражениями, — хмуро бросила Йен.       — Я и так осторожен, мисс, — фыркнул Малфой и внезапно остановился, уставившись на закрытую дверь. — Весьма осторожен…       Самые худшие опасения подтверждались. Неужели он никогда не вернется домой? Что станет с его семьей? С его домой и с его родом? Драко еще мал, Нарцисса едва ли справится со всем сама, а Темный Лорд… От мыслей о лорде Волдеморте Люциус непроизвольно дернул плечами. Нет, он не может все так оставить. Он должен найти выход из сложившейся ситуации! Он и не в такие переделки попадал, и всегда ему удавалось выйти сухим из воды, значит, и теперь выкрутится. Нужно всего лишь хорошо поразмыслить и не гнушаться использовать любые ресурсы, до которых только сможет дотянуться. Бросив из-за плеча взгляд на чародейку и ведьмака, волшебник поджал губы. Что ж, пока у него получается держать при себе этих двоих — еще не все потеряно. А чтобы они не ушли, нужно не дать им забыть о своей уникальности и подкармливать их надежду на скорое исполнение желаний.       — Мисс, Йеннифэр, — вдруг заговорил Малфой елейным голосом.       Чародейка недоверчиво вскинула брови, а Геральт улыбнулся, очень хорошо представляя, что означает этот тон.       — Давайте пока не будем делать преждевременных выводов. Я уверен, что у моей проблемы есть решение. И помните о вашей награде. Свое условие договора я исполню, не сомневайтесь. Вы хотели ребенка — вы его получите… Если прежде приложите должные усилия. Платить за, как вы выразились, кота в мешке, я не буду.       Йеннифэр ничего не ответила, только снова потянулась к своему украшению на шее. Ведьмак вздыхал и хмурился, всем своим видом говоря, как ему не нравится сложившаяся ситуация, а волшебник все не сводил с чародейки взгляда. Словно он мог помочь ей быстрее думать и искать решение. Однако, как и ожидалось, чуда не произошло.       — Вам следует поучиться у мистера ведьмака, мисс волшебница, — заключил Малфой. — У него сразу появился хоть какой-то план. Он предложил мне варианты, а вы не предложили мне ничего. Признаться, после всех лестных слов о вас, я ожидал того же, учитывая, сколь много я готов дать взамен. Но пока я испытываю лишь разочарование, — он театрально вздохнул и остановился спиной к ведьмаку и чародейке. — Раз дела обстоят так, давайте разобьем проблему на составляющие. Для начала мне нужна волшебная палочка. Скажите, вы способны мне помочь ее изготовить?       Йеннифэр опустила голову и устало вздохнув, потерла пальцами лоб. Геральт бросил на нее косой взгляд и улыбнулся.       — А вы тот еще словоблуд, да, господин волшебник? — не скрывая раздражения спросила она.       — Не меньший, чем вы.       — А в чем-то он прав, — усмехнулся ведьмак.       — Геральт, прошу… — процедила чародейка сквозь зубы. — И без тебя непросто.       — Так вы способны мне помочь? — повторил свой вопрос Малфой, и даже повернулся к Йеннифэр, в надежде не увидеть на ее лице смятения. А его и не было. Только неизвестно откуда взявшаяся усталость и немного злости.       — Возможно… Если вы посвятите меня в детали, — наконец ответила чародейка, взглянув на Люциуса.       Тот улыбнулся и кивнул.       — Волшебная палочка — это инструмент, который даст мне возможность использовать сложное волшебство, а не только примитивные чары и заклинания. Но я не знаю нюансов ее изготовления, поскольку в моем мире этим занимаются специально обученные мастера. Но кое-что мне известно. Например то, что для ее изготовления нужна сердцевина — мощный проводник магии, и деревянный корпус из особой древесины.       — На первый взгляд ничего сложного, — пожала острыми плечами чародейка, явно заинтересовавшись. — Однако, как подсказывает мне опыт, дьявол кроется в деталях.       — Верно, — кивнул Малфой. — На самом деле, как я уже убедился, недостаточно просто засунуть проводник в деревянный корпус. Нужно что-то еще, может быть какое-то особое заклинание. Вот только я даже не представляю, что это может быть.       — Вы уже пытались изготавливать ее, верно, Геральт? — Йеннифэр взглянула на ведьмака, на что тот кивнул и прикрыв рот кулаком, с трудом подавил зевок.       Чародейка задумчиво опустила взгляд, рассматривая полированную столешницу. Закинув ногу на ногу, она принялась качать ею, отчего подол ее юбки раздражающе зашуршал. Люциус заметил, как между тонких черных бровей залегли морщинки, как сжались ее пухлые губы, а взгляд потускнел. Она не представляла, как разрешить эту ситуацию, но Малфой видел, как упорно она борется со своей беспомощностью, и это его немного обнадеживало.       — Что ж, вы должны понять меня, мисс Йеннифэр, — негромко заговорил он. — Без волшебной палочки я бессилен, словно младенец. Следовательно, если так будет продолжаться, долго в вашем мире я не проживу. Не могу ведь я даже в отхожее место ходить с ведьмаком под руку, в самом деле!       — Не прибедняйся, — усмехнулся Геральт. — Видал я, как ты своей побрякушкой проломил бандиту башку. Это же надо еще так умудриться!       — Что за побрякушка? — удивленно вскинула брови чародейка.       — Сущая безделица, — отмахнулся Люциус и запустил руку в сумку, нашаривая в ней поблескивающий позолотой жезл. — Отыскал в одном сундуке. Просто понравилась форма.       Йеннифэр нахмурилась и протянула тонкую руку к волшебнику.       — Дайте-ка сюда.       Люциус передал чародейке свою находку и отступил на шаг. В том, что вещица непростая, он и не сомневался, но вердикт искусного мастера магии его очень заинтересовал. По привычке сложив руки за спиной, волшебник, прищурившись, наблюдал, как тонкие пальцы скользят по позолоченной поверхности, а с губ срывается едва различимый шепот. Спустя мгновение заинтересовался уже и ведьмак. Перегнувшись через подлокотник кресла, Геральт скользил по жезлу внимательным взглядом, явно ожидая заключения чародейки. Однако та не спешила. Ноготком она поскребла по позолоченной птице и, хмыкнув, заговорила:       — Это артефактная компрессия. Позолоченная. Видимо, чародей оказался падок на блестящее, раз уж затеял такое… украшательство. Впервые вижу подобную безвкусицу.       — Интересно, — задумчиво проворчал ведьмак. — Но какая нужда заключать в статуэтку птицу?       — О, Геральт, ты будешь удивлен, если я скажу тебе, что это совсем не обыкновенная птица, — коротко рассмеялась Йеннифэр.       Люциус нахмурился. Кажется, эта ситуация только веселила чародейку. Она сменила положение ног, закинув одну на другую, отчего край ее платья слишком высоко поднялся. Малфой этому внимания не придал, но заметил как скользнул по точеной щиколотке взгляд Геральта. Закатив глаза, волшебник фыркнул.       — И что это все значит? — раздраженно поинтересовался он.       — Как это — не обыкновенная? — удивленно вскинул брови ведьмак, наконец отвлекаясь от обнаженной щиколотки чародейки.       — Так много вопросов, — улыбнулась Йеннифэр и взглянула на волшебника.       Тот распознал в ее улыбке необычный душевный подъем, как будто радость предвкушения, а еще заметил, как заблестели хитрецой фиалковые глаза.       — Господин Малфой, — обратилась она к Люциусу, не сводя с него взгляда. — Артефактная компрессия — это сложнейшая магическая процедура, позволяющая, грубо говоря, обратить человека или любое живое существо в фигурку. Как правило, нефритовую. Все процессы в теле этого существа замедляются, и оно может находиться в таком состоянии долгие годы.       Волшебник потер щетинистый подбородок.       — Птица, притом необыкновенная, говорите? Или человек, зачарованный в птицу? — тут же смекнул он, запоздало заметив изумление во взгляде ведьмака и чародейки.       — Почти угадали, — кивнула Йеннифэр снова улыбнувшись. — Я бы предположила, что скорее всего — это чародей, обернувшийся птицей. Или другое существо, способное к полиморфизму, но я больше склоняюсь к первому варианту. Его в таком состоянии заключили в фигурку и поместили на жезл. Кстати, — она что-то зажала пальцем, и жезл удлинился с другого конца. Затем тряхнула рукой и он с тихим скрежетом удлинился еще. — Неужели. Вот же рухлядь!       — А это забавно, — ухмыльнулся Геральт. — Никогда такого не встречал. Может, его лучше освободить?       — Мы не знаем, почему он был заключен здесь, — заметила Йеннифэр и передала жезл Люциусу. — Что ж, если вы его раздобыли, вам его судьбу и решать.       — Любопытная вещица… — задумчиво пробормотал волшебник, ловко провернув жезл в руке под удивленный взгляд ведьмака. — Крайне любопытная.       В комнате повисла тишина. Малфой уверенно схватился за жезл, чувствуя, как хорошо он пришелся по руке и усмехнулся, продолжая внимательно его рассматривать. По размеру он теперь был почти как его любимая трость, разве что чуточку длиннее. Почти незаметно, особенно если наловчиться. Идея посетила голову Люциуса неожиданно и, была настолько необычной, что казалась почти нормальной. Магическая сердцевина есть, вместо дерева — металл, но какая разница, если он так удобно лежит в руке, будто его подгоняли специально?       — А можно ли с ее помощью колдовать? — негромко спросил он и взглянул на чародейку.       — Я не знаю нюансов вашей магии, но почему бы и нет? — пожала тонкими плечами она и потянулась к кубку с недопитым вином.       — А освободить беднягу, Йен? — хмуро спросил Геральт.       — Зачем? — усмехнулся Люциус. — От запертого волшебника будет больше пользы. По крайней мере, для меня.       — Резонно, — невозмутимо добавила чародейка и поболтала остатками вина в кубке, прежде чем поднести его к губам.       Ведьмак беспомощно вздохнул и обреченно покачал головой. Он даже не пытался спорить с волшебником, и только тихонько выругался себе под нос. И Люциус был ему за это очень признателен. Глупо тратить время на пустые пререкания, и очень хорошо, что Геральт перестал перечить ему по любому поводу. Нащупав на жезле кнопку, Малфой нажал на нее, но эффекта не было. Затем тряхнул рукой и жезл сложился в несколько раз, принимая прежнюю, более привычную для волшебника форму. Отметив, что удача все еще не совсем повернулась к нему спиной, он усмехнулся. В этой вещице чувствовалась магия, и он ощущал ее покалывание в кончиках пальцев и в едва ощутимой пульсации в ладони. Ему было все равно, в чем провинился этот неизвестный анимаг. В любом случае, в таком виде от него может оказаться гораздо больше пользы.       — Кстати, раз уж речь зашла о чародеях, — заговорила Йеннифэр, негромко стукнув ножкой кубка о стол. — В Бан Арде есть один чудак — Флавий Эмрис, поклонник небезызвестного Идаррана из Уливо. Правда, об этом вслух не говорят, но кого это останавливало? На досуге он занимается изучением всяких… скажем так, необычных магических явлений. Возможно, ему будет интересно разобраться в вашем случае, господин Малфой.       — И как скоро мы сможем к нему отправиться? — воодушевился волшебник и торопливо спрятал жезл в сумке.       — Как только приведем вас в надлежащий вид. Иначе это никуда не годится. И это касается не только внешнего вида, — Йеннифэр вздохнула и подперла пальцами щеку, чуть склонив голову. — Вы должны понимать, что Флавия не так-то просто заинтересовать. Да, он эксцентричен и очень увлечен наукой, что теперь редкость для чародея. Однако… к нему нужен подход.       — Понимаю, — кивнул Люциус, скрестив на груди руки. — Он всенепременно попросит что-нибудь взамен.       — И одним обещанием вы не отделаетесь. Флавий любит, когда предмет договора осязаем. Надеюсь, вы понимаете о чем я?       — Прекрасно понимаю, — улыбнулся волшебник.       Это превосходно, когда запросы человека ограничиваются чем-то приземленным. Деньгами, например. Имуществом, или какими-нибудь особыми вещицами. С такими партнерами проще всего вести дела. Вот только вся трудность была в том, что ничем из перечисленного Люциус в данный момент не располагал. Впрочем, и это поправимо. Достаточно лишь снова обрести свое волшебство, и тогда… Тогда перед ним точно откроется какая-нибудь нужная дверь.       — Замечательно, — кивнула чародейка и устало вздохнула, откинувшись на спинку кресла. — Раз наш разговор окончен…       — Конечно, — Люциус не дал чародейке договорить, вежливо откланялся и развернулся в сторону двери. — Мистер ведьмак? — он бросил короткий взгляд на Геральта, который явно не собирался уходить.       — Комната напротив, — бросил ведьмак, не поднимаясь с места. — Я тебя догоню.       Малфой тихонько вздохнул, закатив глаза. Любовь — это прекрасно, если только не становится препятствием на пути к цели. Коротко кивнув ведьмаку, он вышел за дверь, спиной чувствуя пристальный взгляд. Однако едва ли его это волновало: слишком многое нужно было обдумать. А если еще и получится принять ванну и постирать одежду, то он станет счастливейшим из волшебников. Непроизвольно скривившись от осознания низменности своих желаний, Люциус со вздохом толкнул указанную дверь.       Комната оказалась просторной, но очень уютной. Стены покрывали потемневшие от времени деревянные панели, покрытые незатейливой резьбой. Большое витражное окно обещало много утреннего солнца, но сейчас в темном мутноватом стекле отражались дрожащие огоньки свечей. В центре комнаты обнаружился неприятный сюрприз: большая двуспальная кровать с алым балдахином.       — Должно быть, это шутка? — удивленно вскинув брови, прошептал волшебник.       Этот ведьмак просто издевается. Неужели так трудно было найти комнату с раздельными кроватями? Негромко выругавшись, Люциус стянул через голову сумку, отбросив ее в небольшое кресло, такое же, как то, что стояло в комнате чародейки. От былого приподнятого настроения не осталось и следа. Пальцы схватились за полы сюртука. Малфой раздраженно пошевелил плечами, стаскивая пыльную одежду с плеч, и его взгляд зацепился за огромную металлическую емкость, отдаленно напоминающую ванну. Что ж, по всей видимости, хотя бы это желание скоро исполнится. Волшебник хмуро посмотрел на дверь. До сих пор ему не приходилось делить кровать с мужчиной, но если представить себе это просто очередным испытанием, одним из тех, что приготовил ему этот мир на пути к дому, то ему просто придется это пережить. И никому об этом не рассказывать.