Ни слова о магии

      Люциус проснулся от пронзительного храпа и хмуро уставился на покрытую деревянными панелями стену. В комнате царил полумрак, снаружи лишь начинало светать. Его захлестнуло раздражение, да такое, что он скрипнул зубами. Какого черта он должен жертвовать своим отдыхом в угоду ведьмаку, который еще и напился накануне? Храп все не прекращался, и Малфой попытался сообразить, как ему остановить эту изощренную пытку. Перевернувшись на другой бок, он хмуро взглянул на лежащего на спине Геральта. Толкнул его коленом в бок, тот повозился, но не проснулся и храпеть не перестал. Люциус тряхнул ведьмака за плечо, обреченно застонал и накрыл голову подушкой, пытаясь заглушить раскатистые рулады, но и подушка не помогла. Он едва мог дышать, голова уже начинала трещать от всепроникающего храпа, в нос набилась душная перьевая пыль, а от вчерашних радости и умиротворения не осталось и следа. Волшебник зажмурился и попытался мысленно перечислить в алфавитном порядке все заклинания, которые он помнил, чтобы хоть как-то отвлечься.       — Агуамѐнти, А̀кцио, Аррѐсто Момѐнтум, Випѐра Эванѐско, Ду̀ро… Импедимѐнта… Импѐрвиус… Ка̀ве Инѝмикум… — шептал Малфой, чувствуя, как сон потихоньку одолевает его.       А в следующее мгновение трясли за плечо уже его.       — Мистер ведьмак, клянусь, если вы не оставите меня в покое, я превращу вас в камень не хуже василиска, — недовольно буркнул Люциус, и покрепче вцепился в подушку.       — Очень смешно, — усмехнулся ведьмак. — Еще скажи, что они вылупляются из яйца петуха, высиженного сто одной змеей.       — Я скажу, что василиск появляется из куриного яйца, высиженного жабой.       Геральт не выдержал и так оглушительно расхохотался, что волшебнику показалось, будто от его смеха дрогнули оконные стекла.       — Сдается мне, мы говорим о разных василисках, — окончательно проснувшись, Люциус вздохнул, скинул с головы подушку и сел.       — А если и так, — отсмеявшись, ведьмак небрежно смел с лица всклокоченные волосы. — Большей глупости я еще не слышал. Ты, главное, кметам об этом не говори, а то у ведьмаков появится очередная байка, над которой можно посмеяться от души.       Малфой молча провел ладонями по лицу, кривясь от царапающей ладони щетины. Прекрасно, что Геральт проснулся в таком хорошем расположении духа, вот только он его настрой не разделял. Усталость почему-то никуда не делась и снова начало копиться раздражение, но волшебник постарался взять себя в руки. Нужно было обдумать планы на день грядущий и попробовать подготовиться ко встрече с Йеннифэр, а также к походу в самые злачные места Новиграда.       Собирались не торопясь, но и не медлили, чтобы управиться с делами до захода солнца. На этом настоял ведьмак. Люциус причин таких ограничений не знал, но догадывался, что дело, должно быть, в тех местах которые им предстоит посетить. Прислуга к утру привела их одежду в порядок и принесла прямо в комнату, как и обещала. А когда на плечи Малфоя лег чистый сюртук с легким ароматом трав, настроение у него немного улучшилось.       На лестнице они никого не встретили. Люциус хотел спросить ведьмака о планах Йеннифэр, но решил, что она в любом случае вернется лишь к вечеру, а у них и самих предостаточно дел, чтобы не провести день в томительном ожидании.       Позавтракать решили скромно и на ходу. Корчмарь уже не так охотно шел на уступки касательно оплаты, а Геральт решил лишний раз не настаивать. Так что купив за пятак по пирожку с капустой, ведьмак и волшебник вышли на шумную новиградскую улицу. Люциус первым делом осмотрелся и попытался угадать, который час. Судя по солнечным лучам, которые едва дотягивались до черепичных крыш, до полудня было еще далеко, только оживленная толпа сбивала с толку. Наверное, на то она и столица, чтобы не засыпать никогда. Ведьмак зачем-то остановился у входа в «Зимородок» и призадумался, рассматривая открывшуюся перед ним улицу с ее многочисленными переулками и площадью.       — Куда отправимся? — лениво жуя пирожок, поинтересовался Малфой.       — Для начала в Обрезки. Нужно найти кого-то, кто купит у нас то что мы… то есть, ты — наворовал.       Волшебник театрально закатил глаза, и вздохнул, неожиданно подавившись остатками еды. Геральт обернулся и даже попытался приложить его ладонью по спине, но тот жестом остановил его.       — Даже не думайте, — прохрипел Люциус, с трудом проглотив вставший поперек горла кусок.       — Значит так, — вздохнул Геральт, — держись поближе и следи за сумкой.       Малфой угрюмо взглянул в ответ. Он терпеть не мог, когда Геральт говорил с ним как с ребенком, но спорить не стал.       Путь в Обрезки был неблизкий. Они обтерли плечами не одну стену, пробираясь узенькими проулками, прежде чем перед глазами предстали замызганные улочки с их многочисленными бездомными. Люциус от такого пейзажа опешил и даже на мгновение остановился. Само название бедного квартала не говорило ни о чем хорошем, но разве можно было представить, что это место окажется даже хуже вызимских Предместий! Перехватив покрепче ремень сумки, Малфой настороженно осмотрелся. Геральт, заметив замешательство спутника, обернулся, но не успел и слова сказать, как Люциус все же сдвинулся с места, с усилием преодолев отвращение.       — Это место омерзительно, — шепнул он, пристроившись рядом с Геральтом.       — Я думал, ты бывал в местах и похуже, — хмыкнул ведьмак.       — Но не до такой степени, — скривившись от резкого запаха, Малфой прикрыл было лицо предплечьем, но глаз невольно зацепился за один из источников вони — совсем утратившего человеческий облик черного от грязи мужика, который извергал содержимое желудка прямо под ноги прохожим.       Поспешно отвернувшись, волшебник едва удержал подкативший к горлу ком. Геральт кивнул ему и скрылся в одном из переулков. Люциус поторопился за ним, но внезапно сверху кто-то закричал. Волшебник подпрыгнул на месте и испуганно оглянулся.       — Эй, мужик, а волосы-то у тебя белые как молоко!       — Какого черта? — прошипел Малфой и вскинул голову.       На деревянной перекладине сидел грязный мужик в нелепом чепчике и болтал босыми ногами. Люциус поморщился и брезгливо отряхнул невидимую пыль с плеч и макушки.       — А кожа белесая как творог! А я бы творогу поел…       Малфой опешил от такого заявления. Отступив на шаг, он почувствовав как кто-то схватил его за предплечье. Это оказался ведьмак. Геральт хмуро взглянул на хохочущего сумасшедшего и бесцеремонно затолкал волшебника в просвет между домами.       — Не зевай, — буркнул он, а Люциус слабо кивнул в ответ.       Когда проулок вывел их на свет, волшебник увидел, что они оказались на небольшом рыночке, который не шел ни в какое сравнение с рынком на площади Иерарха. Ведьмак внезапно кивнул и торопливо юркнул в толпу. Малфой поспешил следом, стараясь не отставать и ни с кем не столкнуться. Внезапно как из-под земли вырос покосившийся дом, возле которого расхаживали магглы, очень напомнившие головорезов из Дьяволовой Ямы: голые по пояс, с испещренными кривыми татуировками телами и злобными туповатыми лицами.       — Мистер ведьмак, я так понимаю, нам туда? — на всякий случай поинтересовался Люциус, все еще надеясь, что ошибается.       — Сейчас и спросим, сюда или не сюда. Вдруг память меня подвела, — невозмутимо ответил ведьмак и двинулся прямиком к крыльцу кривого дома.       Малфой вздохнул, на всякий случай покрепче вцепился в сумку и постарался не отстать. Громилы как по команде обернулись к ним, придирчиво осмотрели их с ног до головы, а затем и вовсе преградили путь. Тот, что был повыше, демонстративно начал поигрывать дубинкой, а второй схватился за потертую рукоять кинжала, висящего на его поясе.       — Что, заблудились, господа хорошие?       Геральт скрестил на груди руки. Люциус пристроился за его плечом и старался до поры до времени в диалог не вмешиваться. Он не был уверен, что его методы убеждения сработают на таких вахлаках.       — Нам бы в ломбард, кое-какие вещички продать, — сказал ведьмак.       — А что, заказы уже не дают? — хохотнул тот, что с дубинкой, неприятно похрюкивая.       Геральт насупился, громилы тоже.       — Должен признать, что вы правы, — все-таки вмешался Малфой. — Нынче ведьмакам не так много платят, так что приходится искать дополнительные источники заработка.       — А ты еще кто? — потер сальный лоб мужик с кинжалом.       — Скажем, помощник мистера ведьмака. И раз вы убедились, что мы не представляем для вашего заведения опасности, вы позволите пройти? — вскинул брови волшебник и перевел взгляд с одного мужика на другого. — Ну так что?       Те переглянулись, еще раз смерили пришедших придирчивым взглядом, почесали в затылках, но расступились. А когда ведьмак и волшебник вошли в скрипучую дверь, за их спинами кто-то замаячил. Люциус незаметно скосил глаза на высокий, широкоплечий и дурно пахнущий силуэт. Что ж, глупо было бы надеяться, что их оставят в одиночестве. Все-таки не в корчму пришли.       — Скупщик внизу, — внезапно гаркнул сопровождающий их громила.       Геральт пригнулся и двинулся вниз по лестнице, ловко балансируя на щербатых кривых ступенях. Малфой последовал за ним, машинально схватившись за липкие перила и тут брезгливо отдернув руку. Однако скупщик и в самом деле оказался внизу. В маленькой, жутко захламленной комнате за небольшим деревянным столом сидел невысокий старик с нелепыми залысинами и чубом на макушке. Под густыми бровями совсем не было видно глаз, а огромный, покрасневший нос занимал почти все лицо, оставляя совсем немного места для кривого рта. Мягкий свет свечей ложился на его лицо тенями, делая черты лица еще более неприятными.       — Игорь, тут господа хотят вещички сбагрить.       Старик отвлекся от книги, по страницам которой водил пером, и поднял голову.       — Приветствую, мистер Игорь, — Малфой просочился вперед и оказался у стола скупщика. — Много вашего времени мы не отнимем. Прошу, вас, — достав из сумки мешочек он осторожно уложил его на стол, как раз в раскрытую книгу.       Игорь поднял взгляд на волшебника, хмыкнул и взглянул на ведьмака за его спиной. Не говоря ни слова, он потянулся к мешочку, помял его в морщинистой руке и, растянув пальцами завязки, вытряхнул содержимое на стол. Люциус прищурился, присматриваясь к разбросанным по книге кольцам, подвескам и серьгам. Надо же, он так и не выкроил время, чтобы как следует рассмотреть добычу. На одном из колец, по виду очень похожему на обручальное, волшебник заметил пятнышко крови.       Скупщик молча перебирал украшения. Некоторые изучал особенно тщательно, другие сразу же откладывал в сторону, а кое-что заставляло его хмыкать и хмурить кустистые брови. Громила за спиной ведьмака громко сопел.       — Значит так, господа, — он осторожно отодвинул на край стола две броши с великолепными камнями размером с абрикосовую косточку и перстень с сапфиром. — Это я не возьму. К черту. Безделушки непростые. Может, Том «Два Зуба» и возьмет, но я не знаю, в городе ли он. Или просто избавьтесь от них, если не хотите проблем.       — А что с ними не так? — вскинул брови Люциус и даже упер руки в бока.       — Да видно, что магичка какая-то тут постаралась. А то и не одна. Дурное в них что-то, я такое за версту чую. Знаешь, сколько лет я этим занимаюсь? Ты еще под стол пешком ходил, когда я зубы золотые у ребят со Скеллиге скупал.       — И где искать вашего Тома? — вздохнул волшебник. Мало верилось в слова этого ушлого старика, но с таким громилой за спиной лучше следить за словами и не быть излишне настойчивым. Одно неверное слово — и они лишатся и денег, и украшений.       — В корчме «Нигде», — ответил Игорь и вытащил откуда-то два мешочка. Звякнул ими об стол и сгреб часть украшений в подставленную руку. — Тут девять сотен. Больше не дам.       Люциус занес руку и остановился. С одной стороны, нужно бы пересчитать, но с другой… Бросив косой взгляд на ведьмака, а затем на скупщика он, наконец, взялся за кошель.       — Там все чин по чину, господин. Можешь не считать. И на вот, — Игорь брезгливо собрал отвергнутые драгоценности и небрежно бросил на стол перед Малфоем. — Забери эту дрянь.       — Благодарю, — коротко ответил волшебник и, спрятав выручку в сумку, заторопился к выходу. — Хорошего дня, — бросил он напоследок, протиснувшись между громилой и дверным проемом.       Игорь ничего не ответил, но ответ Люциусу был не нужен. Осталось отыскать этого Тома и сбыть ему остальное, потому как девять сотен на двоих — гораздо меньше, чем он расчитывал. Геральт вышел следом, нагнав его уже на выходе из дома.       — Неплохо прошло, — как бы между прочим сказал ведьмак, когда они отошли на приличное расстояние от лавки скупщика. — Думал, будет потасовка.       — Не разделяю вашего воодушевления, — честно признался волшебник. — Мы мало выручили, но торговаться я не рискнул.       — Ты, должно быть, шутишь? — удивился Геральт. — Да это целое состояние! Накинь еще четыре сотни, и можешь отправиться учиться магии в Аретузу.       Люциус усмехнулся, покачав головой.       — Признаться, меня больше интересует новая одежда, цирюльник и хороший ужин, — волшебник устало вздохнул. — Кто бы мог подумать… Вы правы, мистер ведьмак, низменность моих желаний меня самого поражает.       — Я ничего такого не говорил, — заметил Геральт и подтолкнул Малфоя в нужный переулок. — Но, во всяком случае, мы уже близко.       Корчма «Нигде» оказалась местом настолько скверным, что превзошла даже тошнотворные Обрезки, но Люциус уже устал удивляться безграничному маггловскому свинству. Прикрыв нос рукавом, он шел следом за ведьмаком, брезгливо осматриваясь по сторонам. Пьяные нищие магглы были буквально везде. Кто-то безуспешно пытался подняться с земли, неловко вставая на четвереньки и снова падая в грязь, кто-то, давясь и захлебываясь, присасывался к горлышку мутной бутылки, обильно окропляя грудь вонючим пойлом. Отовсюду доносилась пьяная ругань и крики, а у подножия замызганной лестницы, по которой поднимались они с ведьмаком, кажется кто-то испражнился. Люциус старался не смотреть на это отребье, но взгляд как назло цеплялся то за пьянчугу в луже, то за попрошайку без ног, то за блюющего стражника. Все-таки наличие мундира и полномочий не делает маггла человеком, подумалось ему.       Переступив порог корчмы, Малфой и вовсе едва не потерял сознание. К разнообразным запахам добавилась еще и духота, а вместе с ней усилился и шум. Геральт, заметив, как опасно покачнулся волшебник, подхватил его под локоть и попытался усадить на ближайший стул, но к тому словно по волшебству вернулись силы, и Люциус взбрыкнул как бешенный мерин. Стул с грохотом опрокинулся, и вокруг воцарилась тишина.       Люциус выдернул руку из пальцев ведьмака и фыркнул:       — Я не хочу к чему-либо тут прикасаться! Это же очевидно, мистер ведьмак!       Геральт толкнул волшебника в спину по направлению к стойке корчмаря, а сам схватил его за плечо и грозно прошептал:       — Не верещи. Нам лучше не привлекать внимания.       Малфою пришлось поумерить свой пыл, хоть он так и кипел возмущением. Сделав короткий вдох и длинный выдох, он окончательно взял себя в руки и вывернулся из хватки ведьмака.       — Вы правы. Нам следует поторопиться, — коротко ответил он, горделиво вздернув подбородок.       Корчмарь вдруг бахнул пустой кружкой по столу, привлекая их внимание. Он смерил их недовольным взглядом и гаркнул:       — Чего надобно? За работой, небось, пожаловали?       Люциус одернул лацканы сюртука и покосился на Геральта, в ожидании, что тот ответит сам. Так и случилось.       — А что, имеется работа для ведьмака? — он подошел к стойке корчмаря поближе. Волшебник постарался не отставать. Очень уж ему не нравились взгляды мужичья за ближайшим столом.       — Да топляков бы проредить. Заказ даже имеется, — корчмарь достал из засаленного фартука скомканный листок и бросил рядом с пустой кружкой. — Только утром принесли. Как и оплатку.       Геральт развернул лист и вчитался в кривой и неразборчивый почерк, а Люциус тем временем устроился рядом. Хотел даже сложить руки на деревянной поверхности, но вовремя заметил многочисленные пятна и полез в сумку за куском тряпки.       — Это что же, за каждого по пять крон? — удивленно вскинул брови ведьмак. — Щедро.       — Ну так, — хмыкнул мужик и потер блестящий лоб. — Это у нас иерарх так раскошелился. Видать, допекли уже, вот и занесли служивые писульку и кошель. Просили на доску пришпилить, но я не собрался.       — Да вижу, — хмыкнул Геральт. — Вон и печать в углу.       — Ну так что, берешься?       — А то.       — Добро, — кивнул корчмарь и скрылся за стойкой. Через мгновение он, кряхтя и пыхтя, выставил на деревянную столешницу бочонок. И судя по бульканью, тот был полон до краев. — Пивка?       — Мистер, — негромко прокашлялся в кулак Люциус, привлекая к себе внимание. — Нам бы Тома «Два Зуба» найти. Поговаривают, он в вашей корчме бывает.       — Это кто поговаривает? — вмиг посмурнел корчмарь. — Язык-то ему повыдергать надо. Чтобы не поговаривал лишнего.       — Да ты не горячись, — вмешался ведьмак. — Нас Игорь прислал. Сказал, побрякушки особые только Том скупает.       Корчмарь взглянул сначала на Геральта, затем на Люциуса и засопел. Помолчал немного, присмотрелся повнимательнее к ним и схватился за что-то под столом. Волшебник насторожился, предчувствуя проблемы, однако вместо оружия корчмарь всего лишь поднял край столешницы и указал кивком назад.       — Спуститесь по лестнице, там будет здоровяк. Это Вик. Дадите ему вот эту монету, он вас пропустит, — в руку ведьмака легла необычная крона: с одной стороны щербатая, а с другой блестящая как новенькая.       Они молча спустились по лестнице в подвал, и Малфой подумал про себя, что вся эта дурацкая конспирация — просто какой-то фарс. С трудом увернувшись от нависшей балки, Люциус увидел, что у небольшой деревянной дверцы и в самом деле стоит громила. Монета на него подействовала безотказно. Вик перестал поигрывать дубиной, отошел в сторону и даже открыл для пришедших двери, гостеприимно придержав их огромной ручищей.       Внутри сидел моложавый мужчина с чистым, но изрядно помятым лицом. Щетина на его щеках росла клочьями, а переносицу пересекал кривой шрам. Скривив тонкие губы, он усмехнулся и указал кивком на стол. Люциус намек понял.       — Приветствую вас, мистер То…       — Давай без расшаркиваний, — хмыкнул Том сделал нетерпеливый жест. — Клади сюда барахлишко.       Малфой промолчал, чем изрядно удивил маячившего за его спиной Геральта, и с каменным лицом вложил мешочек с остатками драгоценностей в подставленную руку. Скупщик тут же вытряхнул содержимое на стол, и принялся рассматривать вещицы, ворча себе под нос.       — Любопытное дельце, — наконец заговорил скупщик и откинулся на спинку стула, с недоверием взглянув на Люциуса.       — В чем дело? — вмешался Геральт.       — В том, что это мой заказ.       Ведьмак удивленно изогнул бровь, а Малфой постарался не выдавать своего ошеломления. Вопросов было много, но один ответ, который возник в его голове отвечал на их все разом. Неужели этот чертов мир так тесен?       — Не понимаю о чем вы… — пожал плечами Люциус, но Том его прервал, цокнув языком и выставив указательный палец.       — Но-но, господин-как-вас-там, — ухмыльнулся он. — Кунд Слепой, Иолай и этот… Как же его, с таким лицом глупым. Эй, Вик, не припомнишь?       — Нет, — буркнули позади.       У Люциуса взмокла спина. Этот разговор ему категорически не нравился. Он из-за плеча взглянул на ведьмака, изо всех сил стараясь срочно придумать, как сгладить острые углы и получить хоть что-нибудь. Допустить провала он не мог!       — А, точно! Племиний. Вот же дали боги имечко… — задумчиво продолжал Том. — Так о чем бишь я? Этим ублюдкам я заплатил пять сотен, чтобы приволокли пожитки Аэрамаса. Да что-то вы на них совсем не похожи. Даже спрашивать не буду, откуда у вас эти побрякушки. Должно быть, тех придурков уже в живых и нет.       — К чему это вы клоните? Хотите сказать, что не заплатите нам? — угрюмо поинтересовался Люциус, на что Том снова хмыкнул и навалился на стол, сцепив руки в замок.       — А на черта вам платить? Я уже заплатил.       — Платили вы не нам, — стоял на своем волшебник, и демонстративно подошел поближе упираясь ладонью в стол. Скупщик вскинул голову. — Если бы мы не нашли тот заброшенный лагерь, вы бы ничего не получили. Так бы сидели и ждали свой «заказ», и кто знает, дождались ли бы.       Том сдвинул на переносице густые брови и сощурился.       — О чем ты говоришь?       — О том, что наше путешествие привело нас с мистером ведьмаком в заброшенный бандитский лагерь. И если бы я не взял на себя ответственность проверить сундуки, вы бы свой заказ не увидели. Так что я требую достойную оплату за свою предусмотрительность.       — И как же это так вышло, что в заброшенном бандитском лагере остались полные добра сундуки?       Люциус театрально вздохнул и развел руки в стороны, сделав вид что объясняет что-то ужасающе очевидное.       — Василиск, — волшебник ляпнул первое, что пришло в голову. Как же хорошо, что утром они это обсуждали! Люциус понятия не имел, как выглядели здешние василиски, но надеялся, что они были достаточно ужасными. Ведь какую-то жалкую зверушку так не назовут, верно? — Он перебил всех, кто был в лагере, а мистер ведьмак взял на него заказ.       Том бросил взгляд на невозмутимого ведьмака. Малфой заметил этот взгляд, словно он безмолвно переспрашивал, так ли все было на самом деле. Люциус не сомневался, что Геральт поддержит любую его выдумку, и его позабавили попытки скупщика уличить их во лжи. Ведьмак молча кивнул. Тогда Том снова взглянул на волшебника, а затем оттолкнулся от стола и снова откинулся на спинку стула.       — Воистину, странная баба — судьба! Ну коль так, можно и заплатить. Две с половиной сотни дам.       — Три, — вконец осмелел Люциус.       — Что? — вскинул брови Том «Два Зуба».       — Три сотни, мистер. Две с половиной нам, а пятьдесят монет за судьбу, — улыбнулся волшебник, а скупщик расхохотался.       — Ушлый ты мужик, я погляжу. Ну добро! Три сотни и катитесь, чтобы глаза мои вас не видели!       Скупщик бросил на стол потертый кошель, а затем встал из-за стола и достал из сумочки на поясе еще один мешочек. Малфой еще раз улыбнулся и кивнул, спрятав деньги в сумке.       — Приятно иметь с вами дело, мистер Том, — с улыбкой поклонился он.       — Проваливайте отсюда, — небрежно махнул рукой скупщик.       Ведьмак и волшебник торопливо покинули его каморку, и Люциус вдруг почувствовал, как легко ему дышится. То ли воздух трущоб уже не казался таким затхлым, то ли окрыляла тысяча с лишним монет в потяжелевшей сумке.       — Мистер ведьмак, у меня большие планы, — заявил Люциус. — Цирюльник, приличные штаны, и самое главное — достойный ужин в честь улучшения нашего финансового положения. Теперь-то вы согласны со мной, что деньги не пахнут?       — Не согласен, — буркнул Геральт, скрестив на груди руки.       — Полагаю, всему виной ваш скверный характер, который не дает принять очевидное, — улыбнулся Малфой. — А теперь давайте не будем терять времени.       Время перевалило за полдень, и народу на рыночной площади изрядно прибавилось. Все толпились, толкались и галдели. С разных сторон доносились разнообразные запахи, приятные и не слишком. Люциус не спешил, лениво разглядывая прилавки. На фоне всеобщей суеты его неторопливость только привлекала внимание, однако ему не было до этого дела. Ведьмак шел следом, иногда только останавливаясь, чтобы прикупить каких-то трав, стеклянных пузырьков, какие-то необычные кристаллы и еще уйму всякого, незнакомого. Сам же Люциус первым делом купил себе штаны и нормальный пояс к ним, а еще запасную рубаху. А после цирюльника даже Геральт признал, что выглядеть он стал гораздо лучше, и от бывшего налета нищеты не осталось и следа. Таким комплиментам Малфой был только рад. В самом деле, не зря ведь старался.       Закупившись всем необходимым, они направились в «Зимородок». Настроение было прекрасное, денег в кошеле едва убавилось, а предвкушение изысканного ужина и вечерней ванны приятно грели душу. Вдруг взгляд Люциуса зацепился за знакомую фигуру, мелькнувшую меж домов.       — Это мисс Йеннифэр, — негромко сказал он, подойдя чуть ближе к Геральту.       — Ну, она говорила, что у нее тут какие-то дела, — невозмутимо ответил ведьмак, но оглянулся, стараясь рассмотреть, куда скрылась чародейка с корзинкой в руке.       — Слишком таинственно она выглядела, как для обычных дел. Накидка, корзина прикрыта тряпицей. Знаете, Геральт, это довольно подозрительно.       Ведьмак усмехнулся и мотнул головой, перехватив поудобнее мешок с покупками.       — Все чародейки довольно подозрительны.       — Что ж, наверное вы правы… — Люциус осмотрелся по сторонам, но Йеннифэр как сквозь землю провалилась. Стало быть, в корчму она возвращаться пока не собиралась. — Но вас это не останавливает.       — А должно?       — Позвольте дать вам небольшой совет, и совершенно бесплатно.       — Если ты снова будешь проедать мне плешь насчет «хорошего впечатления»…       — Нет, что вы! — волшебник с улыбкой перебил ведьмака. — Я вижу, вы это хорошо запомнили. Но я не об этом. По возвращению купите мисс Йеннифэр хотя бы цветы. Вы знаете, какие она предпочитает?       — На черта они ей? — хмуро буркнул Геральт.       — Странный вопрос, — вскинул брови Люциус. — Если вы не собираетесь и этой ночью делить постель со мной, я бы посоветовал вам сделать ей сюрприз. Женщины это любят. Когда у Нарциссы бывало плохое настроение, я всегда старался ей что-нибудь подарить. Она любила… любит неожиданные подарки. Ее настроение тут же улучшается, а меня ничего не отвлекает от более важных дел. Понимаете? Выигрывают оба.       — Понимаю. Но при чем тут Йен?! Она… — ведьмак фыркнул. — Холера, с ней всегда непросто.       — Так упростите! Я подсказываю вам путь, а вы упорствуете, — волшебник вздохнул, задумчиво смотря прямо перед собой. — Нарцисса любила кукурузный кекс с персиками, а еще белые розы. Сущая безвкусица, как по мне. И запах отвратительный. По моему мнению, белые розы кладут разве что на могилу нелюбимой бабки, но моей жене они нравились, поэтому со временем я приказал посадить три куста в саду.       — Йен пахнет сиренью и крыжовником, — наконец сдался ведьмак. — Найду для нее пару веток, так и быть.       Люциус только одобрительно кивнул в ответ. Если у ведьмака все пройдет как должно, то двуспальная кровать будет в его распоряжении на всю ночь, как и ванна с горячей водой, как и вкусный ужин, и вожделенная тишина.       Однако чародейка обнаружилась в «Зимородке», и это не осталось без внимания Малфоя. Как ей удалось оказаться здесь раньше них? Неужели здешние волшебники практикуют аппарацию?       Йеннифэр тоже их заметила и даже слабо кивнула. Люциус расценил это как приглашение и направился к ее столику. Водрузив покупки на скамью, он тут же поприветствовал чародейку, чувствуя легкое дежавю.       — Приветствую, мисс Йеннифэр, — склонив голову, он протянул ей руку.       Та сдержанно улыбнулась в ответ, но позволила запечатлеть на своей ладони поцелуй.       — Выглядите гораздо лучше, — заметила она.       Геральт за спиной тяжело вздохнул и демонстративно выложил мешок прямо на стол между волшебником и чародейкой. Люциус усмехнулся, а Йеннифэр недовольно поджала губы.       — Люциус, отнесешь все в комнату, а я пойду разберусь с заказом.       Малфой вздохнул. Ему не слишком хотелось тащить сумки наверх, зато он сможет на какое-то время избавиться от общества ведьмака. Не то чтобы он хотел скрывать что-то от Геральта, но если удастся хоть немного отдохнуть от его ворчания…       Чародейка внезапно поднялась из-за стола, и Люциус заметил пустой бокал и маленькое блюдо с остатками сыра и хлеба. Выходит, она тоже не собиралась засиживаться за столом.       — Жду вас в комнате, господин Люциус, — негромко проговорила она, подцепив рукой корзину. — Нужно обсудить наши дальнейшие действия.       — Конечно, — кивнул волшебник наблюдая за тем, как плавно чародейка двинулась к лестнице. А когда она скрылась на втором этаже, торопливо обернулся к собравшемуся уходить Геральту. — Не забудьте, о чем мы говорили.       — Не забуду, — нехотя кивнул ведьмак и похлопал Малфоя по плечу. — Ну, бывай.       — Удачи, мистер ведьмак, — бросил напоследок Люциус уже в спину Геральта.       Затащив тяжелые сумки в свою комнату, волшебник с облегчением перевел дух. В других обстоятельствах достаточно было бы заклинания левитации, и он всей душой стремился вернуть былую силу как можно скорее. Едва избавившись от ноши, Люциус решительно занес руку, чтобы постучать в комнату Йеннифэр. Вот только дверь открылась сама, прежде чем он успел стукнуть хотя бы раз.       — Входите же, — услышал Малфой.       Вокруг стояла полутьма, плотно задернутые шторы едва пропускали дневной свет. На столике горели свечи, рядом с блюдом с фруктами стояла бутылка вина. В воздухе витал запах сирени и крыжовника, а сама чародейка стояла у камина, скрестив под грудью руки. Люциус поймал себя на мысли, что беззастенчиво рассматривает ее точеный профиль и ниспадающие на хрупкие плечи темные локоны, но к своему удивлению не чувствовал ничего, кроме любопытства. Он едва ли разделял вкусы ведьмака, невольно ловя себя на мысли, что Геральту нравится все, что имеет грудь и милое личико. Люциус же привык смотреть глубже. Трисс не тронула его ничем, кроме теплоты и подростковой игривости во взгляде, которые поразительным образом сохранила и в свои годы. В Йеннифэр же была загадка, которая влекла его, но вместе с тем было в ней что-то отталкивающее, хотя он так и не смог решить, что именно.       Чародейка смерила Малфоя внимательным взглядом.       — Да, вы определенно выглядите гораздо лучше, — снова отметила она, заставив Люциуса сдержанно улыбнуться.       — Весьма признателен за комплимент. Но мы еще успеем ими обменяться. Давайте же перейдем к делу, — волшебник подошел к креслу, в котором раньше сидел ведьмак, и, поправив края сюртука, сел.       Йеннифэр бросила короткий взгляд на бутылку вина. Люциус пить не собирался, но вино по бокалам разлил, стараясь сохранить непринужденную атмосферу. Чародейка присаживаться не торопилась. Взяв в руку бокал, она устроилась у незажженного камина и задумчиво провела кончиками пальцев по каминной полке, стирая непрошенную пылинку.       — Я хотела вам сообщить, что завтра мы отправляемся в Венгерберг, — негромко заговорила Йеннифэр. — Там у меня есть дом и магазинчик. Поэтому нам будет удобней начать работу там.       — Я к месту не привязан, — пожал плечами Люциус и откинулся в кресле, утонув в мягкой обивке. — Венгерберг так Венгерберг. Только у меня есть одно условие.       — Какое? — чародейка поднесла к губам посеребренный бокал, но замерла, так и не пригубив.       — Мистер ведьмак отправится с нами. Думаю нам всем нужно привыкнуть к мысли, что мы стали… скажем, неделимы. Можете это считать моим талантом. Я умею объединять людей общей целью.       Йеннифэр улыбнулась и повернулась к Люциусу.       — Думаю, в моем доме найдется угол и для Геральта, — изогнув бровь, чародейка пригубила вина. — Где-нибудь под лестницей.       — Мистер ведьмак непривередлив, — кивнул Малфой, сложив руки на груди и закинув ногу на ногу. — Что же касается моей проблемы… С чего вы собираетесь начать?       — С самого простого, — пожала плечами чародейка. — Научим вас читать и писать. Вам придется осилить множество фолиантов, но вместе с тем будете практиковаться в магии. Жезл у вас уже есть. Можете использовать его, он для вас не опасен, а вот вы для чародея внутри — очень даже. Так что колдуйте с осторожностью.       — Это уже как получится, — невозмутимо дернул плечами Люциус. — Мне еще не приходилось использовать подобные инструменты для создания заклинаний.       — Я должна была предупредить вас. Остальное — на ваше усмотрение, — чародейка уселась в кресле по другую сторону столика и закинула ногу на ногу, скопировав позу волшебника. — Насколько я помню, работать с элементальными источниками вам нужды нет, а это очень упрощает дело. Если результаты тренировок с вашим артефактом будут удовлетворительны, мы продолжим идти в этом направлении. А если нет — вам придется научиться обходиться без подручных средств, потому как обещать, что смогу создать для вас достойную волшебную палочку, я не могу.       — Ценю вашу честность, — кивнул Малфой, рассматривая обугленные остатки дров в камине. — Однако я все еще надеюсь вернуть свои силы.       — О, мы их вернем, господин Люциус. Вот только нет гарантий, что вы вернетесь именно к тем практикам, к которым привыкли.       — Понимаю. У вас уже намечен план?       — Разве что приблизительный, — Йеннифэр принялась покачивать ногой, отчего подол ее юбки тихонько зашуршал. — Буду опираться на подход, которому доверяю и через который прошла сама в Аретузе.       — Надеюсь, вы были преуспевающей ученицей.       — Не сомневайтесь, — хмыкнула чародейка и глотнула вина. — Помните, я рассказывала о своеобразности Флавия?       — Помню. Меркантильный волшебник из Бан Арда.       — Именно. Вам нужно найти ресурс, способный удовлетворить его желания, — бросила осторожный намек Йеннифэр. — Однако я думаю, что вам не составит труда обзавестись некоторым капиталом. Раз уж вы говорите, что в своем мире были богаты и успешны, у вас наверняка есть соответствующий опыт.       Люциус задумчиво забарабанил пальцами по подлокотнику. Он совершенно не был уверен, получится ли у него сколотить приличное состояние на пустом месте. С сокровищами бандитов ему просто повезло, и на том спасибо. А честным трудом много не заработаешь… Прокормить он себя, пожалуй, сможет, но о крупных суммах не может быть и речи. Выходит, нужно искать другой способ заработка. Предлагать свои услуги высокопоставленным особам? Но для этого необходимы связи и громкая слава, а у него нет ни нужных знакомств, ни заслуг, чтобы появился спрос. Остается одно: обман и шантаж. Для этого нужно не так уж много средств, а лишь парочка хорошо знакомых заклинаний.       — Но это все потом, — заметив задумчивость волшебника, чародейка прервала затянувшуюся паузу. — Для начала у вас уже есть определенные задачи.       Малфой молча кивнул. Похоже, ему придется импровизировать и лгать. Много лгать. Что ж, дело привычное. Йеннифэр углубилась в детали их будущей совместной работы и пыталась разузнать побольше о способах решения ее проблемы, но Люциус отвечал неохотно. Больше просто кивал или отделывался односложными репликами. Бесплодие — это, в сущности, такая мелочь в сравнении с его трудностями! Ему-то не поможет умелый целитель и парочка настоек. Жаль, что эта болтливая женщина этого не понимает, думалось ему. Когда Малфой уже решил было вопреки этикету прервать собеседницу на полуслове и попрощаться, в дверь негромко постучали.       Люциус вздрогнул от неожиданности, и только сейчас заметил, что день за плотными шторами угас. Йеннифэр негромко вздохнула и плавно взмахнула рукой. Дверь открылась, явив ведьмака. Волшебник внимательно взглянул на него, подмечая, каким усталым и потрепанным тот выглядит. Чего стоят только появившиеся под глазами темные круги и заострившиеся скулы на нездорово-бледном лице! Только теперь он разглядел, что его волосы острижены неровно и висят неопрятными прядями. В руках, что ему совсем не шло, Геральт держал три ветки сирени. Малфой усмехнулся, а чародейка вскинула брови.       — Йен, позволишь? — неуверенно спросил ведьмак.       Стоило чародейке одобрительно кивнуть, как он тут же оказался возле нее, преодолев комнату в несколько широких шагов. Цветы легли в подставленные тонкие руки, и губы Йеннифэр странно дрогнули. И если Геральт даже и представить не мог, что бы это значило, то Люциус отметил ее вдруг заблестевшие глаза и рвущуюся наружу игривую улыбку.       — Геральт, что с тобой? Ты робеешь, словно подросток. Осталось только покраснеть, — рассмеялась чародейка.       Люциус встал. Ему польстило, что ведьмак все же прислушался к его совету, и был приятно удивлен, что его совет действительно подействовал. Теперь он лишь надеялся, что Геральт ничего не испортит, и он сможет насладиться вечером в благостном уединении.       — Мистер ведьмак, мисс Йеннифэр, — привлек их внимание Малфой, учтиво склонив голову. — Раз мы все обсудили, позвольте вас оставить.       — Вы торопитесь? — вежливо удивилась чародейка, уложив на колени сирень.       Геральт покосился на волшебника и едва заметно кивнул. Люциус ответил ему улыбкой и отступил на шаг.       — День был весьма утомителен. Хотелось бы восполнить силы.       — Что ж, они вам пригодятся, — согласилась Йеннифэр и снова улыбнулась, взглянув на мнущегося ведьмака. — А нам с господином ведьмаком стоит кое-что обсудить. Верно, Геральт?       Оценив ситуацию, Люциус поторопился покинуть комнату. Его нервировала атмосфера, которая царила между этими двумя, но с другой стороны — ведьмаку тоже нужно перевести дух. Размышляя, во что ему обойдется хороший ужин и ванна с горячей водой, Малфой торопливо покинул комнату и облегченно вздохнул, лишь когда за его спиной закрылась дверь.       В их с ведьмаком комнате горели свечи, и мягкие тени плясали на деревянном потолке и обитым резными панелями стенам. Ведьмак забежал на минутку, только чтобы сбросить на кровать мечи и сумку и предупредить, что не появится до утра, и оставил Люциуса нежиться в теплой воде. Малфой запрокинул голову и прикрыл от удовольствия глаза. От воды шел легкий пар и аромат лаванды, тихонько потрескивал камин, на кровати ждала свежая рубашка. Грязную рубашку заберет прачка, как и сапоги. Желудок предвкушал запеченную форель с овощами и бутылку какого-то местного вина, которое корчмарь уж очень расхваливал, и на душе от этого было радостно и легко. Люциус даже принялся мурлыкать себе под нос незамысловатую детскую песенку, которую Нарцисса напевала маленькому Драко так часто, что она въелась в память всем, кто ее слышал.       В дверь негромко постучали, и по неуверенному голосу Люциус узнал прислугу. Лениво разрешив ей войти, он даже не потрудился взглянуть на суетливую девчонку. Та быстро и молча расставила на столике еду, негромко стукнув блюдом о деревянную поверхность, сгребла с тихим шорохом подготовленные в кресле вещи и вышла так же бесшумно, как и вошла.       Почувствовав аппетитный аромат рыбы и пряностей, Малфой приоткрыл глаза и покосился на столик. Блики от камина красиво играли на темных стенках бутылки, а от щедрого куска рыбы шел пар. На мгновение его охватило забытое чувство покоя и уюта. Как будто он снова был в своем родном поместье, и Добби приготовил ужин, пока хозяин приходит в себя после трудного дня в Министерстве. И вот-вот откроется дверь, и войдет Нарцисса и пригласит его к столу. Из коридора послышится возмущенный крик Драко, которому срочно понадобилась мама, и Нарцисса подарит ему быстрый поцелуй, и заторопится к сыну. Он нехотя вылезет из ванной, оденется в любимую рубашку, брюки и домашние туфли, спустится вниз и… Люциус поморщился и снова приоткрыл глаза. Кажется, он случайно задремал, вода начала остывать и уже холодила кожу.       Выбравшись из ванны, волшебник наспех обтерся заготовленной заранее светлой тряпицей и, шлепая мокрыми ступнями по полу, двинулся к кровати, где его ждала новая рубашка и брюки, которые уже не висели на нем как мешок. К ним даже полагался пояс! Сражаясь с завязками на вороте, Люциус зацепился взглядом за лежащую в кресле сумку. Наверное, стоило бы разделить деньги на двоих, а потом уже тратить, но что сделано — то сделано, и совесть по этому поводу его совсем не мучает. Ведьмаку все равно много не нужно, судя по его внешнему виду. Так что он будет рад и тому, что останется.       Устроившись в кресле, волшебник принялся за ужин. Рыба по вкусу оказалась не хуже той, к которой он привык. Да и вино с пряным и немного терпким послевкусием оказалось великолепным. Все-таки не зря он раскошелился на целых пятьдесят крон.       Вытянув и скрестив босые ноги, Малфой откинулся на мягкую спинку кресла и взялся за сумку. Пересчет денег был делом муторным, но очень полезным. Оказалось, что от всей суммы осталось чуть больше семи сотен. Отсчитав ведьмаку ни много, ни мало — триста пятьдесят крон, Люциус сложил монеты ровными столбиками и внимательно осмотрел их. Не густо, но все же лучше чем ничего. Не придумав ничего лучше, чем сложить их в оторванный кусок тряпки, он крепко связал концы и спрятал импровизированный мешочек в сумке. Он отдаст его ведьмаку при случае.       Вдруг, словно бы не по своей воле, его рука наткнулась на холодную гладкую поверхность жезла. Что ж, наверное самое время уделить внимание и этой вещице. Уложив артефакт на колени, волшебник отшвырнул сумку в соседнее кресло. Взгляд сам собой зацепился за позолоченную птицу. Он присмотрелся к ней, чтобы понять, что это за вид, но фигурка была настолько маленькая, что разглядеть удавалось лишь очертания. Решив, что это не то, что должно его сейчас волновать, Малфой поудобнее перехватил одной рукой жезл, а во вторую взял бокал с вином, сделав небольшой глоток. Большой палец сам собой нащупал нужную, едва ощутимую выемку и надавил на нее. Жезл щелкнул и удлинился. Его пришлось еще раз встряхнуть, чтобы он удлинился еще, как полагается. Наверное, нужно его чем-нибудь смазать, подумалось Люциусу.       Сделав еще один глоток вина, волшебник задумчиво повертел жезл в руке. Ощущения совершенно не изменились с тех пор, как он нашел его в лагере бандитов. Разве что неясная щекотка в руке стала сильнее. Или все дело в вине, которое немного ударило в голову?       — Кто бы ты ни был, там, внутри, — негромко заговорил Малфой, — но хочешь ты того или нет, а сотрудничать тебе придется.       Жезл ожидаемо промолчал. С первой своей волшебной палочкой он тоже разговаривал. Тогда это казалось ему нелепым чудачеством, но, с другой стороны, чудачество оказалось полезным. Гораздо проще с кем-то наладить контакт, представляя, что этот «кто-то» одушевлен. Если это сработало с палочкой, значит и с жезлом должно.       Сосредоточившись, волшебник негромко стукнул одним концом об пол и перехватил жезл поудобнее. Сразу вспомнилось, как практиковал свое волшебство Каркаров. Люциус задумчиво перебрал пальцами по поверхности жезла. Если Игорь смог, то и у него наверняка получится.       — Попробуем что-то примитивное, — допив остатки вина, Люциус взглянул на лежащую в тарелке вилку.       Насколько он помнит, направлять посох как палочку нет нужды, достаточно лишь стукнуть концом оземь и сосредоточиться.       — Акцио вилка, — четко проговорил волшебник и легонько стукнул жезлом о деревянный пол.       Ничего не произошло, если не считать резкого импульса, который прошиб всю его руку от кисти до плеча, словно слабенький разряд. И Люциуса тут же захлестнул азарт. Плеснув себе еще вина, он поднялся с кресла и, вооружившись бокалом, принялся расхаживать по комнате, опираясь на жезл как на трость.       — Что ж, откровения я от тебя не ожидал. Раз у тебя внутри сидит чародей, я могу предположить что ты сможешь мне помочь только тогда, когда научишься питаться моей магией. Вы ведь тут как губки, верно? Напитываетесь энергией извне, чтобы что-то сотворить. Ну, это если верить мисс Йеннифэр. Должно быть, тебе потребуется для этого некоторое время, — остановившись у окна, Люциус сделал глоток вина и взглянул на позолоченное навершие. — Попытаемся ускорить этот процесс и заодно проверим мое предположение, — продолжил он после некоторого молчания. — Го̀менум ревѐлио!       Он снова пристукнул жезлом, и снова ничего не произошло.       — Конфрѝнго! — все не успокаивался волшебник, чувствуя, как импульсы, идущие от жезла уже не жалят, а согревают.       — Каве инѝмикум, — сразу же добавил Люциус и тут же умолк, прислушиваясь.       Снизу все подозрительно стихло и тишина эта ему совсем не понравилась. Волшебник резко топнул и прислушался, но ничего не услышал. Затем подпрыгнул, но тишину и это не нарушило. Похлопав ладонью по ушам, Люциус остолбенел. Выходит, это не все вокруг стихло, а он по какой-то неведомой причине оглох. Чертыхнувшись, Малфой предусмотрительно отставил бокал на каминную полку, как вдруг, в ушах зазвенело с такой силой, что он невольно застонал. Голова взорвалась болью, а жезл выпал из рук, с грохотом прокатившись по деревянному полу. Тряся головой, Люциус с трудом добрался до кровати. Попытался схватиться за стойку, но промазал и неуклюже рухнул ничком прямо на алое покрывало. Глубокий вдох помог ему успокоиться, а размеренное дыхание постепенно помогло унять боль. Волшебник приоткрыл глаза и уставился на расплывчатый пыльный балдахин. Такое поведение жезла его не удивило, он был готов к неожиданностям. Все-таки внутри целый чародей, а он пытается навязать ему свою магическую силу и заставить направлять ее в заклинания. Это можно было бы назвать насилием, вот только о таких мелочах Малфой не задумывался. В самом деле, о какой гуманности может идти речь, если ему нужно во чтобы то ни стало вернуть себе свою магию?       Однако вставать не хотелось, да и шевелиться тоже. Жезл валялся где-то на полу, вино затуманивало разум, а усталость навалилась неподъемной тяжестью. Лениво переведя взгляд на безвольно лежащую руку, Люциус отметил легкую дрожь в пальцах. Что ж, и снова ничего удивительного. Тяжело вздохнув, он прикрыл глаза, желая просто отдохнуть, но не тут-то было. Свет больно ударил в смеженные веки, заставив его крепко зажмуриться. Встряхнув головой, Малфой попытался избавиться от навязчивого свечения, но ничего не вышло. Он с силой потер глаза, но тихий плеск воды заставил его резко сесть. Неужели у Геральта все пошло не по плану, и он решил провести и эту ночь с ним в одной постели? От таких мыслей по коже невольно поползли мурашки.       Проведя ладонью по лицу, Люциус смел остатки усталости и тревоги, и осмотрелся. Вокруг была их с ведьмаком комната, но от полутьмы не осталось и следа. По полу и стенам стелились солнечные лучи, а от маленького зеркальца на стойке балдахина плясали солнечные зайчики. Взгляд сам собой нашел ванну, из которой он недавно вылез, и Люциус невольно замер. В ванне сидела женщина. Он понял это по тонким рукам, расслабленно лежащим на бортах, а еще по длинным темным волосам, которые ниспадали почти до пола, и по ним бежали капли воды, оставляя на паркете небольшую лужицу.       — Как иронично, — с ленцой в голосе протянула она. — Могущественная чародейка стала безвольным инструментом в руках посредственности.       — Смею заметить, я давно превзошел определение «посредственности», — сообразив, кто предстал перед ним, Люциус осторожно сполз с кровати.       Женщина повернулась к нему и смерила его таким возмущенным взглядом, что Малфой почувствовал, как внутри него заклокотала ярость. Как она смеет говорить с ним таким тоном?! Сделав вдох и длинный выдох, он постарался взять себя в руки не утопить наглую особу прямо в ванне. В самом деле, он ведь должен наладить контакт, а не окончательно с ней рассориться.       — Позвольте представиться, — Люциус протянул ей свою руку и легко склонил голову. — Люциус Малфой. Чистокровный волшебник из Магической Британии.       Женщина смерила его руку презрительным взглядом и отвернулась.       — Я не подам руки тому, кто не пожелал меня освободить.       — Не стоит делать столь поспешных выводов, — усмехнулся волшебник, спрятал руки за спиной и приосанился. — Раз уж вы предпочитаете оставаться инкогнито — так тому и быть. Как я понимаю, сейчас вы не настроены на продуктивный диалог, поэтому позвольте вас предупредить: хотите вы того или нет, а сотрудничать нам придется. И чем дольше вы будете упорствовать, тем сильнее отдалите момент своего освобождения.       Женщина фыркнула и плеснула ногой по воде, окатив волшебника брызгами. Однако тот даже не возмутился, а только сделал шаг назад и аккуратно стряхнул капли с волос и рубахи.       — Как смеешь ты, червь, ставить мне условия?! — с нескрываемой яростью она взглянула на невозмутимого Люциуса. — Как смеешь ты вливать в меня свою дрянную магию?!       — Скажем так, вы удачно оказались у меня в руках. А это место, — Малфой обвел взглядом комнату, — не более, чем плод моей фантазии. Что же касается «дрянной магии»… — он дернул уголками губ. — Значит, я был прав, и вы ощутили некоторый эффект. Что ж, это полезное знание. По крайней мере, для меня. Благодарю.       Женщина вскочила на ноги, отчего вода выплеснулась за борта ванной. Мокрые волосы облепили ее хрупкие плечи и округлую грудь, а тонкие струйки воды сбегали по светлой коже. Ее антрацитово-темные глаза горели бешенством, а белоснежные зубы впивались в пухлую нижнюю губу. Люциус бесцеремонно осмотрел ее с ног до головы и улыбнулся. Она злилась, он видел это. Ее собственная беспомощность и зависимость приводила ее в неистовство. Окажись он на ее месте, он бы тоже злился. Однако его дела обстояли гораздо лучше. Сейчас она была в его власти, и они оба знали, что единственный, кто здесь может ставить условия — это Люциус Малфой, и никто другой.       — Знаете, мисс, — после некоторого молчания, проговорил волшебник. — Ваше положение плачевно, но небезнадежно. И то, как скоро вы сможете увидеть свой мир, зависит лишь от вашей сговорчивости. Поэтому призываю вас быть благоразумной. А благоразумных людей, которые охотно идут на сотрудничество, я щедро вознаграждаю.       — Да кто ты, черт побери, такой? Что у тебя за магия? Зачем я тебе? — вопрошала женщина, обхватив себя руками.       Малфой качнул головой, заметив как ее кожа покрылась мурашками.       — Всему свое время. Думаю, мы с вами еще обязательно встретимся, и не раз. К тому же, я уже узнал все, что хотел. А теперь, прошу, выйдите из моей головы.       Женщина скривилась, одарила его крайне презрительным взглядом и взмахнула рукой.       — Катись к черту, — процедила она сквозь зубы.       Люциус мгновенно провалился в темноту, а через мгновение кто-то уже тряс его за плечо.       — Просыпайся! Через час выдвигаемся!