Научи меня жить

Танина мама выудила из холодильника небольшой шоколадный торт, поставила его на белый большой стол возле окна и предложила девчонкам отметить День знаний. Марина с радостью согласилась, она любила сладкое, но всё же вздохнула, смеясь: — Эх, моя фигура под угрозой. Скоро придётся худеть. — А я вот могу есть что угодно, и ни вес, ни талия, ничего не меняется, — заметила Таня, отпивая горячий чай, и добавила вполголоса. — А вообще, я бы хотела быть чуть потолще, помощнее, а то одни кости. Плоская как… Не знаю, как камбала. — Ты отлично выглядишь, очень миниатюрно, — успокоила её Маринка. — Не то, что я. — А я думаю, наоборот, — засмеялась Таня и очертила в воздухе подобие кругов. — У тебя вот как раз шикарные формы. После чаепития подруги прошли в комнату. Марина достала из сумки диск группы «Кино» и стала разглядывать книги сквозь стеклянные дверцы шкафа, попутно спросив: — А у тебя есть на чём его послушать? — Да, я диски обычно через DVD-плеер запускаю, — показала Таня на серебристый проигрыватель под телевизором. — О, а знаешь, что у меня ещё есть? Она быстро наклонилась, заглянула под родительскую кушетку и вытащила оттуда «Каравеллу» — старенький проигрыватель виниловых пластинок, похожий на чемоданчик. Таня открыла коричневую лакированную крышку, поправила иголку, покрутила диск. — Вау! — удивилась Маринка. — А пластинки какие есть? — А вон в шкафу лежат, — жестом показала девушка. — В основном, советская эстрада, ничего особенного. Мои родители, к сожалению, не меломаны. Да и в возрасте они уже. — А моим нравится диско восьмидесятых и всё такое, — сказала Маринка, перебирая пластинки. — И папе немного рок-музыка заходит. О, Высоцкий есть. Поставишь? Таня взяла большой конверт, на котором был изображен бородатый Владимир Семёнович, извлекла чёрную блестящую пластинку, установила её, опустила иголку, щёлкнула тумблером. Динамик ожил, зашуршал, и вскоре комнату наполнил знакомый и будто бы даже родной хриплый голос: Но что-то кони мне попались привередливые… Коль дожить не успеть, так хотя бы допеть… — Рок, не рок… — задумчиво сказала Таня и спросила: — А что же это, рок? Вот Высоцкий — не совсем рок ещё, а «Кино»? А ещё какие есть группы? — «Что такое рок… Ну, он завис над Россией и висит…», — улыбнулась Марина. — Это так Кинчев из Алисы говорил. — Блин, сколько групп я не знаю… — сказала Таня и подумала: «Интересно… Неужели мне нравится рок-музыка? Она так притягивает…» — Вот бы «Кино» на пластинке послушать, аналоговый звук — это ведь вообще чудо какое-то. — Да, — согласилась Марина. — Вы берегите этот проигрыватель. Потом, если что, в музей отдашь. — О! — вдруг вспомнила Танька, запаковывая пластинку обратно в конверт. — У меня знаешь что ещё есть? Она аккуратно присела у шкафа и из нижнего ящика достала коробочку с прозрачной крышкой. — Что это? — с интересом глянула Марина. — Монеты! Мы с папой коллекционируем. Смотри, самая старая выпущена в 1755 году, представляешь, сколько ей лет?! А вот вообще без года, смотри, какая неровная. И ещё… — Таня, блестя глазами, рассказывала о полушках и копейках, а Марина слушала и удивлялась. Внезапно оказалось, что уже пятый час. Таня прибрала коробочку на место, и девушки заспешили к Марине, которой надо было переодеться и накраситься. — Ой, Марин, а посоветуй, что мне надеть? — спросила Таня, которая из праздничной школьной одежды переоделась в домашние штаны и футболку. — Да то, в чём тебе удобно будет, не на дискотеку же идём. Или ты хочешь кому-нибудь понравится? — улыбнулась она. — Нет, — энергично замотала головой Таня. — Просто мне кажется, что я часто одеваюсь как… Как чучундра какая-то. Марина расхохоталась, заглянула в Танин шкаф и нашла в нём милый бело-оранжевый лонгслив с принтом-сердечком и джинсы. — Вот так и иди, зачем париться? — сказала она. — Только куртку надень другую, а то белая твоя слишком спортивная. Таня кивнула и вынула бежевую куртку, более элегантную и женственную, но не гламурную. — Вот, отлично, — одобрила Марина. — Ну ладно, побежали ко мне. До свидания! Девчонки быстро ушли к лифтам, подальше от наставлений и причитаний Любови Ивановны, завалились к Марине, познакомились с её младшей сестренкой и оккупировали зеркало с небольшим туалетным столиком в прихожей. — Хочешь, тебя тоже накрашу? — спросила Марина, завершая свой мэйк-ап. — Давай, — решилась Таня — Только неярко. Меня однажды Катька Ушакова так размалевала перед спектаклем в школе, что я своего отражения испугалась, и потом еле всё это смыла. — Я аккуратно, чуть-чуть, — успокоила её смеющаяся Маринка. — Знаешь, я ещё, конечно, не освоилась в классе, но мне эта Катя не очень понравилась. — Она особенная такая, — заметила Таня. — Мы вроде как дружим. Или дружили… Не знаю. Она любит смеяться надо мной, будто это в порядке вещей. В начальной школе мы вообще несколько раз чуть не разодрались, в снегу всё время валялись, играли с её подачи, кто кого сильнее толкнет. Ты не подумай, я не жалуюсь! Катька вообще-то хорошая. Таня вдруг спохватилась, что говорит не очень приятные вещи о человеке за его спиной, смутилась, опустила взгляд и посмотрелась в зеркало лишь тогда, когда Марина сказала, что всё готово. — Вот это да! — удивилась Таня. — Ты отменный визажист, Марин. Я прямо себя не узнаю! И ведь не ярко и не броско. Спасибо! — Обращайся, — улыбнулась Маринка. — Ну что, пойдём к Светке? Они заглянули по дороге в магазин, купили мелочёвки к чаю, покачались немного на качелях во дворе и всё равно пришли самыми первыми. — Проходите в комнату, — сказала Света, открыв дверь. — Слушайте, совет нужен, что закажем, пиццу, роллы или вообще обойдёмся? — Надо и то, и другое, — решила Марина. — Пацаны придут, всё съедят. Тань, ну что ты стоишь? Давай, раздевайся. Таня стесненно сняла куртку, повесила её на вешалку, аккуратно присела на краешек дивана. Маринка уже вовсю болтала со Светой, суетясь на кухне, а Таня стала разглядывать комнату, небольшую и узкую. Она была обставлена более современно, чем в Таниной квартире, на стене расположился большой плоский телевизор, напротив него — длинный текстильный диван и стеклянный журнальный столик. Очевидно, это была гостиная, строгая и минималистичная, в стиле модерн. Девушка немного освоилась и прошла в соседнюю комнату. Здесь царил творческий беспорядок, письменный стол был завален бумагами, рисунками и мусором, здесь же приткнулся ноутбук. На стенах висели плакаты разных групп и даже пиратский чёрный флаг с белым черепом и перекрещенными костями, а в углу на полу стоял мощный музыкальный центр. — Это брата, — заметила Танин взгляд идущая по коридору со стаканами Света. — Бардак тут у нас, ты не обращай внимания. Заходи, посмотри диски, можешь ноут включить. Таня кивнула, и тут раздался звонок в дверь. Внутри опять забилось спрятавшееся вроде беспокойство, она быстро вернулась в гостиную и прижалась к дивану. Через минуту в комнату вошла Оля, весёлая и очень яркая, в розово-черных полосатых колготках, юбке в стиле аниме и с ободком, изображавшим кошачьи ушки. — Отпадный прикид, — заметила Марина. — Ты любишь аниме? — Обожаю! — Тань, а ты смотришь такое? — Я… — Таня растерялась, она отвлеклась от разговора, в душе испытав облегчение, что пришла всего лишь Олька, а не пацаны, прихода которых Таня почему-то очень боялась. — Нет, я только в детстве про покемонов смотрела. — Я тоже, — засмеялась Маринка. — И «Сэйлор Мун». — Точно! — вспомнила Таня. — Был такой мультик. — Что-то вы всё древность вспоминаете, — сказала Оля. — «Наруто», «Футурама» — вот то, что сейчас смотрят. — Ну, значит, мы не в теме, — заключила Марина. Мальчиков не было довольно долго, Светка заказала еды и предложила во что-нибудь поиграть. Девчонки долго выбирали и в конце концов остановились, неожиданно, на лото, которое нашлось в Светкином шкафу. Таня увлеклась игрой, немного сбросила скованность, и дверной звонок, резко вторгшийся в сознание, застал её врасплох. — Привет ещё раз, девчонки! — бодро воскликнул Князь и поставил на пол тяжёлый пакет. Света заглянула в него и спросила, увидев две полторашки: — Всё-таки достали? И где вам продали? По разговору, доносившемуся из прихожей, Таня поняла, что ребята купили что-то алкогольное, пиво, скорее всего. «А хотели вроде культурно и интеллигентно отметить… — слегка напряглась она, но потом отвесила сама себе мысленную оплеуху. — Ох, опять я всё порчу своей правильностью. Какой праздник без выпивки? Чего я боюсь? Вот дура-то… Ведь я совсем не против выпить, если предложат…» — В киоске за школой, для меня это вообще не проблема. — пояснил Миха и подтолкнул паренька, что стоял за его спиной. — Знакомьтесь, кстати, кто вдруг не знает, это мой брат Лёха. — А деньги? По сколько скидываемся? — поинтересовалась вышедшая в коридор Оля. — Князь угощает, он наконец-то разжился бабками, — улыбнулся Миша, снимая с плеча чехол с гитарой. — Да, — кивнул Андрей и полез в карман. — Папаня расщедрился, к первому сентября косарь подогнал на обеды, как бы. Мих, на, держи струны-то. Можешь ставить. Пацаны прошли в комнату, легко поприветствовали Марину и уставились на Таню. Конечно, они не ожидали её здесь увидеть. Признаться, за все годы обучения девушка ни разу не принимала участия в таких празднованиях. Сперва она отказывалась сама, то не решаясь, то зная, что не пустят родители, и в итоге её просто перестали куда-либо приглашать. Неудивительно, что сейчас пацаны немного прифигели, увидев Таньку. Но если Балу и Лёша глянули мельком, незаметно, и тут же отвлеклись, то Мишка и Андрей повели себя иначе: Горшок стал смотреть прямо в Танины глаза, слегка насмешливо, но недолго ловя её взгляд, а вот Князь завис, наверное, минут на пять, хмыкнул, а потом спросил: — А ты что здесь делаешь, девочка? Разве тебе не пора учить уроки, смотреть «Спокойной ночи, малыши!» и ложиться бай-бай? Миха заржал и хлопнул Андрея по плечу. — Андрюх, ну… — толкнул их обоих вошедший Матвей, который совсем не был против присутствия Тани. — Не ты пригласил, не тебе и решать, где ей быть, — вмешалась Марина, видя, что Таня хлопает глазами, молчит и не может ничего ответить нахальному Князеву. За несколько дней знакомства Маринка успела проникнуться к Тане симпатией и уважением, почувствовав, что внутри она совсем не та, кем кажется снаружи. «Только вот никто не хочет этого замечать, — думала про себя Марина, украдкой поглядывая на Таню, которая потупилась и снова замкнулась, — ведь более привычно обозвать её ботаником, синим чулком, и забить на всё остальное». — Да разве я против? — поднял руки Андрей. — Пускай сидит, я просто переживаю за её физическое и ментальное здоровье после нашей тусы. Ребята засмеялись, а вот Тане от слов Князева стало тоскливо и грустно, очень захотелось домой, лечь на диван и спрятаться, укрывшись пледом с головой, но она сдержала этот порыв, видя одобряющий тёплый взгляд Маринки, и даже натянуто улыбнулась. — Ну что, по пиву? — предложил Мишка. — А мы будто знали, что Лёха будет не единственным ребёнком сегодня. Поэтому вот сок ещё прикупили. Ловите. Он кинул младшему брату двухлитровую коробку и кивнул на Таню. Она вздохнула: «Почему все считают, что я никогда не пила спиртного и не собираюсь попробовать? Разве это на лице у меня написано?» На самом деле, Таня относилась к алкоголю довольно просто, в доме это не было запретной темой, родители часто выпивали, и пиво после бани, и водки по праздникам и «с устатку», порой ставили домашнее вино и брагу. На прошлый Новый год папа сам разрешил Тане попробовать шампанское. Оно ей не очень понравилось из-за пузырьков, стреляющих прямо в нос, и тут же накатившего головокружения, но в целом было неплохо, только чертовски скучно и даже как-то диковато — пить дома вместе с родителями. Сейчас, в компании, Танька бы с удовольствием выпила и повеселилась, но никто не воспринимал её всерьёз, а прямо попросить налить она стеснялась, поэтому пришлось довольствоваться соком на пару с Алёшей. Горшенёв-младший, несмотря на небольшое заикание, оказался большим любителем разговоров и книг, к Тане неприязни не имел и, понаблюдав за ребятами, завёл с ней долгий и в чём-то философский разговор о литературе. Таня сперва молча слушала, но Лёшкины рассуждения ей понравились, и она принялась потихоньку отвечать короткими фразами. Князь взял гитару Мишки и принялся что-то наигрывать, но получалось у него не очень. Миха под одобрительные крики инструмент отобрал и спросил, что играть. — Давай «Люмена»! — предложила Оля. Горшок хмыкнул, провёл рукой по недавно стриженным волосам, поудобнее перехватил гриф и запел «Государство». Таня отвлеклась от разговора с Лёшей, прислушалась, а потом спросила у Маринки: — Что это за группа? Тоже рок играют? — Ага. Это вроде как альтернатива, — кивнула Марина. — Ну не совсем, «Люмен» ближе к нашему традиционному року, — вмешался Матвей. — Слышишь, какие темы у них социальные? Группа вообще из Уфы, кстати, как «ДДТ», и сейчас довольно популярны. У нас в городе скоро их концерт, я пойду, если билеты достану. Хотите со мной? Матвей спрашивал у обоих, но смотрел при этом на Маринку. Таня улыбнулась, догадавшись, что девушка понравилась её соседу, и слегка позавидовала Марине. Горшок допел первый припев и сказал: — Может, лучше «Сида и Нэнси»? Нахуй политику. — Нахуй, — согласился Матвей, а Оля со Светой спросили: — Миш, а говорят, вы сами несколько песен написали уже? Сыграйте, а? Таня ужасно удивилась. Эти ребята сами пишут песни? Не может быть, они же такие раздолбаи… Или первый взгляд, как всегда, ошибочен? — Ну… — Миха вдруг смутился и принялся настраивать гитару, хоть в этом и не было необходимости. — Есть пара вещиц. Андрюхин текст, наша с Саней музыка. Давайте, предлагайте, парни, что споём? — Может, «Пьянку»? — сказал Балу. — Да ну, она ещё нихера не доделана… — засопротивлялся Горшок. — Тогда… — задумался Балунов, крутя в пальцах пустой стеклянный стакан. — Тогда вон «Старую церковь» давай сыграем. — Можно, да, — кивнул Горшок. — Ну, погнали. Песня была странная и в общем-то Таню никак не зацепила. Её поразил сам факт, что сидящие перед ней подвыпившие одноклассники, обычные малолетние мальчишки, взяли и придумали что-то своё. И не просто придумали, а соединили вместе и воплотили в жизнь. А ещё Таньке понравился Мишкин голос, и вообще она взглянула на Горшенёва как-то по иному, чем раньше, внимательно наблюдая, как ловко двигаются по грифу его пальцы. Удивило Таню и то, что текст этой песни написал Андрей, тот самый Князь, что никогда не любил писать школьные сочинения и забивал на них большой болт. Горшок же, закончив петь, дождался позитивной реакции, хитро улыбнулся, посмотрел на всех и достал жестом заправского алкоголика откуда-то из-за пазухи бутылку водки. — Видали, что есть? Князь присвистнул и поднял вверх большой палец. Очарование музыки в Таниной голове тут же рассеялось, она снова увидела перед собой бесшабашных подростков, смутилась, запереживала и в сотый раз пожалела, что пришла сюда. — Мих, ну ты чего… Завтра в школу же… — заворчал здравомыслящий Матвей. — А мы помаленьку. От пива толку вообще нету, башка потом на утро только зря болит. А водка — дёшево и сердито, и сразу эффект есть, — упрямо тряхнул головой Миха. — Ты где взял-то её? — поинтересовался Балу. — Какая разница. Где взял — там уже нет, — отмахнулся Миха. Девчонки, поразмыслив, от такого напитка отказались, и Мишка, пошутив, что им больше достанется, принялся разливать водку по стопкам на четверых. Таня, глядя на всё это, подумала, что пора бы сматываться домой, и потянула Марину, но та разговорилась с Матвеем и предложила Таньке посидеть ещё немного. Девушка вздохнула и согласилась. Пацаны прилично расшумелись, затеяли шуточный бой подушками, сыграли ещё пару своих песен, потом врубили музыкальный центр и устроили подобие дискотеки. Таня не знала, как себя вести: Маринка и девчонки про неё забыли, пацаны вообще не обращали внимания, поэтому она присела на край дивана и задумалась, как бы незаметно улизнуть домой. Неожиданно рядом с ней плюхнулся Князь и сказал, положив руку на плечо: — Ну и чё ты тут сидишь со своей кислой рожей? Всё настроение на отдых портишь. Мне, блять, постоянно кажется, будто мамка за мной наблюдает или училка. А это, оказывается, ты. Расслабься, а? Потанцуй! Таня ничего не ответила, чувствуя себя совсем не в своей тарелке и замыкаясь в привычную скорлупу, а Андрей продолжил: — Ты думаешь, самая умная, да? Пятёрки, буковки, циферки, интегралы, блять… И кому это нужно? Жизни настоящей ты вообще не нюхала! И нихера о ней не знаешь. Таня покраснела, из глаз чуть не брызнули слёзы, она поспешно встала и вышла на кухню, чтоб побыть одной. «А ведь он прав… Какая же я… Жалкая, никуда не годная…» — думала она и долго-долго смотрела в окно на сгущающиеся сумерки, слушая доносящиеся из комнаты приглушенные смех и голоса. Вдруг рядом за плечом её кто-то задышал. Таня обернулась и увидела Мишку с сигаретой в руке. Он заметил её слёзы и довольно грубо спросил: — Ну и чё ты ревешь? Андрюха так-то прав, понимаешь, да? У тебя реально нет ни собственного мнения, ни черта! Ты всего боишься. — Это неправда, — не смогла промолчать Таня, чувствуя, как внутри поднимается спасительная злость и глушит стеснение. — Вернее, не та правда! — Да ну? — Мишка смотрел так насмешливо, что Таня не выдержала и сорвалась на крик вперемешку со слезами: — Я докажу вам всем, что могу измениться! Я вовсе не та, кем вы меня видите! — Докажи это в первую очередь себе, — шагнул к ней почти вплотную Мишка. — И докажу! Достали! Пошли вы все к чёртовой бабушке! — воскликнула Таня, борясь с сильнейшим желанием врезать по Мишкиной ухмыляющейся физиономии. Она бросилась в прихожую, мигом оделась, нервно крутанула ручку замка и выскочила в подъезд, хлопнув дверью. Миха задумчиво посмотрел ей вслед, пожал плечами и вернулся к ребятам.