Научи меня жить

Мишка открыл дверь и вышел из Таниного подъезда, на всякий случай настороженно оглядываясь по сторонам, чтобы не попасть ненароком в ловушку. Но ни рядом с крыльцом, ни около мусорки, ни на площадке сбоку от дома никого не было. Миха облегчённо вздохнул и тряхнул головой. Чувствовал он себя, честно говоря, неважно, и даже свежий осенний воздух не мог прогнать из головы гудящую боль. Нос и губы ныли противно и тягуче, царапины пощипывало на ветру, а сбитые костяшки на руках ощутимо болели. Мишка отошёл к пустой детской площадке, сел там на скамейку, закурил и стал думать, куда податься. Может, пойти к Андрею или Сашке? Но рюкзак с вещами для завтрашней поездки и гитара в чехле лежали дома, так что в любом случае ему нужно было сначала зайти к себе и с большой вероятностью столкнуться нос к носу с отцом. А Мишкин разбитый нос к такой встрече был совсем не готов. Вообще, Юрий Михайлович не был полным противником драк, он поддерживал сына в стремлении защищать девочек и отстаивать справедливость, но всегда устраивал подробный разбор полетов, пытаясь научить Мишку сперва думать, договариваться и всё взвешивать, а потом уж бить. Горшка жутко бесили эти выяснения, и в итоге то, что планировалось, как разговор по душам, постоянно заканчивалось ссорой, руганью и нехилым наказанием. Что поделать, уж слишком разные взгляды были на жизнь у отца и сына. Например, Юрий Михайлович никак не мог понять, как можно кулаками отстаивать свой музыкальный вкус или право носить косуху, для него это было дикостью, а для Миши — нормой и частью жизни. «А у Таньки, кажется, отпадный батя. Нотации не читал, просто взял и помог, ещё и шутил», — подумал Мишка, а потом всё-таки достал телефон, со вздохом глянул на треснутый экран, и позвонил Князю, но тот не взял трубку. Наверно, зависал в наушниках за компьютером или рисовал что-нибудь в своей реальности, куда мог с лёгкостью уходить с головой. «Ну ладно, тогда Шурику позвоню», — Миха уже набрал номер Балу, как вдруг сзади кто-то аккуратно взял его за плечо. — Миша? — услышал он голос классной руководительницы, удивился, поспешно бросил сигарету и обернулся. — Ой, а что это с тобой? — Упал… — буркнул Миха. — Здрасьте. — Горшенёв, неужели ты думаешь, что я настолько стара, слепа и глупа, что не отличу побои от следов падения? — спросила Алиса Сергеевна и села рядом с учеником, поставив между ними пару тяжёлых пакетов, видимо, с продуктами из магазина. — Да ничего я не думаю, просто мы же не в школе сейчас, поэтому какая разница, подрался я или нет, — объяснил Мишка, разглядывая носки своих ботинков, и подумал про себя: «Блин, вот как меня угораздило с ней-то ещё встретиться…» — Ну как же! Всё в порядке? Ты хорошо себя чувствуешь? — она сняла перчатки, осторожно взяла его лицо в руки и стала осматривать повреждения. — Может быть, в травмпункт? Миша поморщился и покачал головой: — Нет, мне помогли уже, не надо никуда… Учительница смотрела на него с тревогой и жалостью. Миша был неплохим мальчиком, добрым и справедливым, немного шебутным и бесшабашным в кругу друзей, но слишком уж вспыльчивым, ершистым, гордым и свободолюбивым, чем притягивал к себе неприятности. — Что же ты домой не идёшь, Миш? Завтра ведь рано вставать. Отца боишься? — легко догадалась Алиса Сергеевна. — Не боюсь я никого. Просто скандалы не люблю, — Мишка чувствовал себя неуютно рядом с училкой, но не знал, как побыстрее избавиться от неё. — Понятно. Сделаем так, Миша. Ты поможешь мне донести пакеты, а я потом провожу тебя и объясню всё родителям, — поднялась Алиса Сергеевна. — Только сперва расскажи мне, в чём же дело. Откуда эти постоянные драки? — Не знаю, — неохотно сказал Миха, шагая следом за классной к её дому. — Я ничего им не делал. Ну, сегодня, например, точно. Просто шёл, а они набросились. — Нет, погоди, — остановила его объяснение Алиса. — Так не бывает. Давай по порядку. Для начала — кто это, они? — Ну… — Мишка не хотел показаться стукачом и ябедой и судорожно думал, что же сказать. — Как кто… Пацаны, кто ещё. — Не хочешь никого выдавать, — снова поняла его учительница. — Хорошо, твоё право. Но скажи хотя бы, из-за чего вы подрались? — Да не было толком причины, — пожал плечами Мишка, задумался, а потом продолжил. — Я им тупо не нравлюсь, хоть бы даже своим видом, блин. Слово за слово, вот и сцепились. — Эх, Миша… Смотри, завтра чтоб такого не было! А то устроите неизвестно что в поездке, — обратила всё в свою пользу Алиса Сергеевна, прикладывая ключ к домофону. — Помнишь, на каком этаже я живу? Мишка был у Алисы пару раз, то приносил из школы комнатные растения на время каникул, то помогал поднять купленные на деньги класса плакаты с формулами, поэтому, конечно, помнил. Он нажал в лифте на кнопку шестого этажа, дотащил продукты до дверей квартиры и занёс их в прихожую. — Спасибо, Мишенька, — отблагодарила его Алиса Сергеевна. — Что ж, пойдём теперь к тебе, как я обещала. — Да ладно, чё вы… Не надо, я уж сам, — засопротивлялся Мишка. — Пойдем-пойдем, — они вышли обратно на холодную осеннюю улицу. — Да, погода не благоволит нашей поездке… Завтра вообще около ноля обещают. Лишь бы дождя ещё не было, а то что мы там делать будем, в заповеднике этом… — Вы не очень-то хотите ехать? — спросил Мишка, чтобы не молчать. — Да, я переживаю, — призналась женщина. — Знаешь, какая на мне лежит ответственность за каждого из вас? Поэтому очень прошу, веди себя прилично. И друзьям скажи. — Хорошо, — покладисто кивнул Миха, но и он, и учительница прекрасно понимали, что всё будет не так. Пацаны, например, уже затарились тайком пивом и даже парой бутылок водки, оставив всё это добро у Балу в комнате. Ну, серьёзно, какая ночёвка в лесу на сухую? Тем более послезавтра будет день рождения у Ольки. Нерешённым оставался вопрос, как всё это провезти, а потом выпить, не выдав себя, но это никого не волновало, а скорее наоборот, добавляло в жизнь экстрима.

***

Миша не стал открывать дверь своим ключом, а позвонил в звонок, переминаясь с ноги на ногу и искоса поглядывая на Алису Сергеевну. Открыла мама, удивилась, увидев учительницу, и распереживалась, но сразу взяла себя в руки. — Миша! Ты опять в своём репертуаре… Что он натворил? — Здравствуйте, Татьяна Ивановна. Ничего страшного. Вы не ругайте Мишу, мы с ним всё уже обсудили, — с милой улыбкой сказала классная руководительница. — Он не виноват. Простите, а муж ваш где? — Он срочно уехал в командировку по работе. Проходите, Алиса Сергеевна, чай попьём, — сказала Татьяна Ивановна. — А с тобой мы всё равно потом поговорим, Михаил. Мишка кивнул, шмыгнул носом, разделся и скользнул к себе в комнату. Он махнул рукой Лёшке, приложил палец ко рту, чтоб тот сидел тихо, и встал у двери, чтоб подслушать дальнейший разговор. — Нет, спасибо, мне пора, — отказалась учительница. — Ах да, конечно, вам же завтра ни свет ни заря вставать. Там красота такая, в Лосином, — вспомнила Мишкина мама. — Мы были там однажды, совсем давно. Алиса Сергеевна, а как вы думаете, может, оставить этого шалопая дома? Пусть посидит, подумает над своим поведением. — Это, конечно, ваше право, но я думаю, не нужно. Такие поездки напротив идут на пользу, учат взаимодействию в коллективе. А Мише этого как раз не хватает, — высказала своё мнение Алиса. — Ну хорошо, пусть едет, — заулыбалась Татьяна Ивановна и проводила учительницу, закрыв замок. Миха тут же отскочил от двери и лёг на кровать. Мама зашла, села с ним рядом. — Миша… Ну что, сильно досталось? — Да нет, мам, не очень, — увернулся от её ладоней Мишка. — А папа надолго уехал? — На неделю. Повезло тебе. Давай-ка промоем твои боевые ранения. Лёшка, пожалуйста, неси перекись, бинт. — Не надо. — Ну что ты как маленький? — настаивала Татьяна Ивановна. — А вдруг грязь попала, заражение будет. — Да мне уже обработали, зачем снова-то? — Кто? Ты у друзей был? — Нет, я… Я, в общем, сидел там на лоджии, — улёгся поудобнее Миха, — и меня Танька Смирнова нашла и к себе привела. — Таня? — удивилась мама, а Лёшка, улыбаясь, свесился с верхнего яруса кровати и глянул на брата. — Эта милая тихая девочка такого обормота, как ты, привела к себе домой? — А чё такого-то? — возмутился, а может, просто смутился Миша и отвернулся к стене. — Мы теперь с ней нормально общаемся. Вроде бы. — А знаешь, это хорошо, — задумчиво решила женщина. — Может быть, она сможет на тебя положительно повлиять. — Ну не начинай, блин… Как в советских фильмах, да? — снова перевернулся и вскинул горящие глаза Миха. — Отличница берёт на поруки двоечника, и он весь такой из себя становится положительный пай-мальчик. Тьфу… Татьяна Ивановна засмеялась и потрепала его по волосам. — Какой же ты, Мишка… Невыносимый просто. Давай-ка слезай с кровати, сначала переоденься, всё ведь в крови и грязи, а потом спать ложись. — Я не хочу пока спать. Есть хочу. — И я, — подал голос Лёша. — Ну идите, чай пейте, — разрешила мама. — Я пока постираю.

***

Братья перебрались на кухню, и Алексей спросил: — Чё, с кем ты, с этим уродом Максимом? — Ну, — бросил Мишка, включая плиту. — Заебал. Надо собрать шару и отпиздить хорошенько, его и этих, Олега и Камиля. Суки они все. А ты не вмешивайся, мал ещё для таких разборок. — Так я же просто помочь хотел… — чуть обиделся Лёша. — Ладно, проехали, — хлопнул его по плечу Миха. — Но ты на самом деле не лезь. А то пойдёшь ещё завтра с Максом разговоры разговаривать, пока меня нет в городе, знаю я тебя. — А чем плохи разговоры? — разливал Лёха чай. — Тем, что он и слушать тебя не станет. И надо мной ещё потом смеяться будет, что я мелкого брата вместо себя подослал, боюсь его, типа, — отрезал Миша. — Не лезь, ещё раз, блять, повторяю. Понял, да? — Понял, — кивнул Лёша и резко сменил тему. — Ну и как там у Тани дома? — Нормально. Мать, конечно, вся такая себе на уме, а папа хороший, — не заметил подвоха в вопросе Мишка. — А сама она как? — уточнил, размешивая сахар в кружке и лукаво жмурясь, Лёша. — Ты на чё намекаешь? — разозлился Горшок и вдруг вспомнил странный жест, когда Таня коснулась его волос. Было неожиданно и… ну, по правде, очень приятно. Честно, никто из девчонок ещё никогда так не делал, хотя с одной в летнем лагере он всю смену как бы встречался по-настоящему, даже целовался, но в городе их пути сразу же разошлись. — Ни на что. Спросил просто, — пожал плечами Лёшка. — А ты сразу всё в штыки воспринимаешь. Они допили чай в молчании, и стали готовиться ко сну. Стоя под душем в ванной, Мишка одновременно осторожно, чтоб не задеть ранку на губе, чистил зубы и думал о Смирновой. «Почему она помогла мне? Да ещё явно против матери пошла, я, блять, видел, как та на меня смотрела. А ну как Танюха в меня втрескалась? — пришла ему в голову неожиданная и странная мысль. — Этого, блять, ещё не хватало… Нахер мне никто не нужен, с этими девками проблемы одни. Разве что так, потусить, забухать. Но это не с Танькой же… » Он пришёл в комнату, завалился снова на кровать, достал компактный мп3-плеер, очень важную и любимую вещь, и с досадой обнаружил, что один наушник не работает. — Лёх, а, Лёх! Дай мне свои наушники, — позвал он брата. — Мишка, так мне они нужны самому, блин. — Ну дай, не жмоться, завтра на новые денег у мамы попросишь. — Ладно, бери, — уступил Лёшка, который тоже хотел послушать музыку перед сном. — Хочешь, спускайся сюда, вместе послушаем, — предложил Миха, которого немного стала покусывать совесть. — Давай, — обрадовался Лёша. Мишка включил что-то тяжёлое, гитарное и громко орущее, окунулся в музыкальный мир с головой и незаметно уснул. Будильник он благополучно не услышал, но проснулся от звонка Балунова. Музыка всё ещё играла, а рядом мирно посапывал Лёшка. Миха с сожалением выбрался из-под одеяла, кое-как встал, оделся, взял рюкзак с гитарой и бесшумно вышел в тихий темный подъезд. Внизу его уже ждал Сашка. — Мишаня, привет. Ой-йо, чё с твоей мордой лица случилось? — Потом расскажу, — буркнул Мишка. — Надоело уже всем говорить одно и то же. Да я вообще сплю ещё, нахуй. — Ладно, погнали к Андрюхе, он тоже спит, наверно. Сурки, блин. — Да кто придумал так рано вставать… — ворчал Мишка. — Ты посмотри, блять, ещё ночь вообще. Ты, кстати, бухло взял? Нормально спрятал? — Всё чики-пуки, — кивнул Шурик и позвонил в домофон. Они прождали минут пятнадцать и уже успели выкурить по сигарете, когда из подъезда наконец выполз Князь. — О, парни, дайте тоже закурить, — он взял у Мишки зажигалку и уже открыл рот, чтобы что-то сказать про распухшие нос и губу, но Горшок поднёс к его лицу кулак: — Только одно слово, Андрей, и я убью тебя. Потом сам всё расскажу. — Да блять, скажи хотя бы, кто. Наши? Я им тогда прямо сейчас на остановке тоже рожи начищу, — вскипел Андрюха. — А вообще, зацените, что у меня есть. Князев полез в карман и достал небольшой, но увесистый кастет. — Ты кого бить им собрался? В ментовку хочешь, придурок? — зашептал ему Балу. — Где взял хоть? — Брательник двоюродный отдал. Он в армию ушёл. Да не буду я, блять, бить никого. Так, припугнуть, — сказал Андрей, двигаясь в сторону остановки. — Дай примерить, — тут же потянулся Мишка. — Бля, крутая штука. Никто не сунется. Но ты бы лучше спрятал его подальше, Андро. Я вчера вечером Алисе обещал, что мы хорошо себя вести будем. — Ну ладно, — пожал плечами Князь и хмыкнул. — Смотрите, Таньку мама провожать собралась. Они шли мимо дома Смирновой и увидели на ступеньках Таню с туристическим рюкзаком чуть ли не больше размером, чем она сама, и её мать. — Мама, я добегу сама, ну какие тут у нас маньяки, — уверяла женщину Таня. — Иди домой. — Привет, Таня! — нарочно громко позвал её Князев. Девушка обернулась, увидела троих друзей и быстро заговорила, краснея: — Ну вот, мам, мои одноклассники, я с ними дойду. — Ребята, пожалуйста, аккуратнее там, осторожнее! — крикнула Любовь Ивановна им вслед. — Берегите себя. Как твой нос, Миша? — Нормально, — коротко ответил Миха. — Спасибо ещё раз. — Не мне, мужу, — возразила женщина, всем видом давая понять, что она бы Мишку даже и на порог не пустила. Таня всё поняла, прочувствовала и спешно сказала, когда они отошли от крыльца: — Не слушай маму, Миша. Её болтовню всегда надо делить на два. — Да мне плевать, — буркнул Горшок, хотя на самом деле ему стало немного обидно. — А чё это у вас двоих за тайны? — вмешался Князь. — Тань, расскажи им, а то я задолбался повторять, — увильнул Мишка, и пока Танька рассказывала, рассматривал её, идя чуть поодаль. Вчерашние мысли вдруг повернулись в другое русло. «А всё-таки в ней реально что-то есть. Приключения любит, вон светится прямо вся, что мы сейчас поедем к чёрту на рога, — чуть улыбнулся про себя Миша, а потом подумал. — Интересно, а её волосы какие на ощупь? Мягкие или нет? Блин, что за фигня в голову лезет…» — Миха! — выдернул его из мыслей оклик Князя. — Вернёмся, надо что-то делать с этим Максом. — Надо, но давай потом об этом, ладно? — Мишке сейчас лениво было строить планы мести и расплаты, и он пока на всё забил. Когда они дошли до остановки, там уже почти все были в сборе, кроме Алисы Сергеевны. Ребята поскидывали рюкзаки в кучу и ждали её. — Смотри, довольный какой, пялится, сука, — шепнул Андрей, указывая на Олега, и сказал уже громче. — Эй, чувак, а где дружбан твой? — Тебе какое дело, — жуя жвачку, сквозь зубы процедил тот. — Не поедет он. — Жаль. Одного тебя бить неинтересно, — Мишка подошёл к Олегу ближе. — Ты без них никто. Вы же только толпой нападаете, как шакалы. — Язык-то попридержи, — заметил Олег. — Как бы снова не попало, когда вернёмся. — Ребят, ну не ссорьтесь, — вдруг вмешалась Катя Ушакова. — Мы на природу едем, там покой, умиротворение. Зачем ссориться? Миша, оставь свои хулиганские замашки, будем жить дружно. — Ой, кто бы говорил, — как бы в сторону, про себя, но довольно громко сказала всё слышавшая Таня, а Миха удивлённо посмотрел на неё. — Дружно жить она захотела. А сама всё время финты крутит, интриги плетёт. Человека подставить — плёвое дело, да? — Танечка, неужели ты со мной решила заговорить? А то всё в обиженку играла, — слегка издевательски тонким голосом протянула Катька. — С чего ты взяла, что я говорю с тобой? — пожала плечами девушка. — Какие мы гордые стали… Ай-ай-ай, — Катя подошла и взяла Таню пальцами за подбородок и щеки, зная, что ей очень не нравятся такие прикосновения. — Отстань, — сбросила её руки Таня. Она и так была злая и невыспавшаяся, а тут ещё эта курица лезет. — Осмелела, что ли? Ну, конечно, ты ведь теперь с крутыми ребятами дружишь, да? Вот только не воспринимает тебя никто всерьёз. Ты для них маленькая, ни к чему неприспособленная девочка, как была, так и осталась! Они над тобой смеются, когда ты не слышишь! Андрей с Михой переглядывались и с интересом смотрели на эту перепалку между девчонками. — Чё-то будет, Андрюх, — убежденно сказал Мишка. — Да нихера. Это ж Тань… — сказал Андрей и осёкся на полуслове, потому что в этот самый миг Таня отвесила подружке, видимо, уже окончательно бывшей, что-то, похожее на пощечину или просто сильный удар в лицо. — Охереть… Они сцепились и начали драться по-настоящему, шипя и царапаясь, как кошки. Мишке, стоявшему ближе всех, пришлось разнимать девчонок, пока все остальные зависли, открыв рты. Он обхватил Таню сзади, прижал, чтобы та не вырывалась, и совершенно случайно коснулся выбившихся из-под шапки волос, показавшихся ему мягкими, шелковистыми, едва уловимо пахнущими чем-то нежным и, чёрт подери, сводящим с ума. Он замер, сжимая девушку в этих странных объятьях, и впал в необъяснимый ступор. — Да пусти, Горшок, что пристал? — вырвалась Таня и резко отбежала в сторону, врезавшись в спешившую Алису Сергеевну. — Ба! Смирнова! Ушакова! Что происходит, ребята? — Да вот наша Танечка взбесилась, — хмыкнул Олег. — Да она озверела! — воскликнула, держась за щёку, Катя и кивнула в сторону ещё не пришедшего в себя Михи. — Блин, вот точно, с кем поведёшься — от того и наберёшься. — Тихо, тихо, ну-ка, успокоились все. Мы на электричку опаздываем. Давайте, быстренько, пошли, — поторопила их Алиса. — Потом разберёмся. Все здесь? Камиля Рамазанова не будет, я знаю, мне его мама звонила. Остальные тут? Классная руководительница стала пересчитывать ребят. Все были на месте, кое-как построились, не парами, конечно, кто по трое, кто даже по четверо, и двинулись пешком по ночному городу на недалекую станцию. — Ну, Таня, я тебе устрою сладкую жизнь, — зашипела Катюха. — Блять, ты у меня попляшешь. — Отстань от неё, — твёрдо сказал Миха, который после этого случая зауважал Таню гораздо сильнее. Пораскинув мозгами, он понял, что реально недооценивал её.

***

Балу и Князь о чём-то оживленно болтали с Олей и Светкой, не замечая, что занимают весь тротуар. Таня и Миша, оба в глубокой задумчивости, шли позади, каждый сам по себе, но в итоге как-то оказались рядом. Они переглянулись, но ни один не решился заговорить. Катя, желая выпендриться, заявила, что знает короткую дорогу до станции, и запуталась в тёмных полузнакомых дворах. Князь с девчонками не упустили возможности поржать над одноклассницей и окрестили её Иваном Сусаниным. Измученная уже с утра Алиса Сергеевна схватилась за голову, сориентировалась и быстро довела класс до станции. На перроне стояла электричка, время было подходящим, все дружно ввалились в неё и чуть не уехали в противоположную сторону. — Ребята, ребята, выходим! Это не наша электричка! — громко кричала Алиса. Когда все вышли, она нервно пересчитала учеников, пошла к кассе покупать нужные билеты, полезла в походную сумку и чуть не заработала инфаркт: денег в нужном кармане не оказалось. — О Господи… Не может быть… Я забыла деньги… Она судорожно перерыла всю сумку и, к счастью, нашла свёрток совсем в другом месте. — Девятый А! Через пять минут наша электричка. Она приедет вон оттуда. Спокойно и организованно садимся в неё, — сказала учительница, но кто б её слушал. Едва двери открылись, все ломанулись внутрь, как дикари. — Какой-то сумасшедший дом, а не поездка, — пробурчал Мишка, заходивший одним из последних, себе под нос, но его услышала Танька. — И не говори. — Давай, проходи, — перрон был неудобным, низким, а ступени высокими, и Мишка подсадил Таню, придерживая её сзади. — Спасибо, — тихо сказала она. Второй раз за сегодня она оказалась в прямом смысле в руках Горшенёва, и это нервировало её и смущало. — Давайте-давайте, Таня, Миша, проходите в вагон! — подтолкнула их Алиса Сергеевна. — А можно в тамбуре постоять? — спросил Горшок. — Нет, — резко сказала женщина. — Садись в вагон. В вагоне осталось только два свободных места в самом начале, напротив пожилой пары, ехавшей, видимо, на дачу. Одноклассники сидели дальше, а Тане с Мишей пришлось устроиться рядом, снова один на один друг с другом. Поезд тронулся, Танька отвернулась к окну и стала смотреть в расплывающуюся темноту. «А вдруг они и правда гуляют со мной, общаются, а за спиной смеются? Что, если Катя права? Андрей точно может…» — полезли в голову невесёлые мысли. Мишка посидел немного спокойно, потом не выдержал, взял гитару и ушёл к Князю, усевшись там прямо на пол. Вскоре тишину сонного вагона прервали гитарный бой и голос Горшка. Таня, чуть задремавшая, встрепенулась и прислушалась. Миха пел цоевский «Стук», не подражая Виктору, а как-то по-своему, и звучало это просто шикарно. И опять на вокзал, и опять к поездам, И опять проводник выдаст бельё и чай, И опять не уснуть, и опять сквозь грохот колёс Мне послышится слово: «Прощай…» Танька любила эту песню, а сейчас она звучала так в тему, что просто взрывала мозг эмоциями. Девушка, не в силах сдержать порыв, подошла к поющим ребятам, решив заодно всё выяснить. — Свет, подвинься, а? — попросила она. — О, Танюха! — воскликнул Андрей. — А ты где там потерялась? Правильно, садись с нами. Светка, иди ко мне на колени. Ничуть не смущаясь, он устроил девушку на себе, а Таня села на освободившееся место. Песня продолжалась и была так хороша, что она стала тихонько подпевать. Но странный стук зовёт в дорогу… Когда песня кончилась, Мишка сказал ей: — Танюха, блин, а у тебя и слух, и голос. Чё стесняешься? Давай споём нормально вместе что-нибудь. Таня, проклиная себя, покраснела, но кивнула. — Что петь будем? — А можно… «Группу крови»? — Можно, чё. Сойдёт для начала, — кивнул Мишка. — Хотя русский рок и фигня полная, я олдскульных старичков всё равно уважаю. Ну, погнали. Пенсионеры завздыхали, Олег с компанией демонстративно заткнули уши, Алиса Сергеевна насторожилась, но нашим ребятам было плевать, даже Тане. Они самозабвенно орали: «Группа крови на рукаве…», Танька, подпевая, смотрела по очереди на каждого и думала, что ну не могут эти классные парни и девчонки быть настолько подлыми, чтоб выставлять её на посмешище. «Катька всё выдумала, чтоб позлить меня, — решила Таня, успокоилась и расслабилась под стук вагонных колёс.