***
Топить печь пацанам всё же не пришлось, за дело взялся сам Сергей Борисович. Поясняя, что у печки сложная и странная конструкция и разжечь её — ещё тот квест, он начал колдовать у дверцы, отправив Мишку с Сашкой на поиски мелких щепок и веток, а Андрея оставил старшим по столовой. — Хорошо у вас получается ими командовать, — сказала присевшая рядом Алиса Сергеевна. — Почему бы вам не пойти в учителя? — Нет, что вы, это совсем не моё, — рассмеялся тот. — И города я не люблю, мне на природе хорошо. А мальчики у вас отличные, только им не командир нужен, а друг и советчик. — Эх, думаете, это так просто? — вздохнула учительница. — Они порой бывают такими невыносимыми. — Они подростки, что сделать? — умудренно возразил Сергей Борисович. — Вы же изучали возрастную психологию. — Конечно. Но нервы сдают… — А вы, Алиса Сергеевна, успокойтесь, расслабьтесь. Поужинайте, и спать ложитесь. Я сам за ними послежу. Посидим у костра вон там, на улице, песни попоём. Андрей, вы как к песням относитесь? — Офигенно, — откликнулся открывающий консервные банки Князь. — У нас с Михой и Саней своя группа есть. — Даже так?! — удивился и обрадовался экскурсовод. — А в каком стиле играете? — Мишка хочет играть панк. А я не знаю… Я просто музыку пишу. Иногда. Чаще всего тексты. — Да, у Андрея есть удивительные стихи, — вмешалась вдруг Таня, до этого тихо слушавшая разговор в сторонке. Её с Олей попросили почистить картошку, чем они и занимались. — Правда-правда, — подтвердила Оля. — Почитай, Андрюш. — Ну… Ладно, если никто не против, — отозвался Князев. — О, сказочник проснулся. Как там твои волки, уже слопали лешего? — вошёл в столовую и засмеялся Олег. — Вот видите, — тихо сказала Алиса Сергеевна мужчине, — между ними всё время конфликт. — А с этим мы тоже поработаем, — подмигнул ей Сергей Борисович и спросил. — Олег, а какая музыка нравится тебе? — Мне рэп нравится зарубежный. 50 Сent, Lil Jon, 2PAC, например. Вы про таких не слышали, я думаю, — махнул рукой парень. — Нет, что-то слышал. А ты сам, наверное, тоже читаешь рэп, пробуешь писать тексты? — Ну… Честно сказать, немного пробую. — Так вот, и Андрей тоже пробует, делает то, что нравится ему. Не могут же все люди слушать одно и то же? — спросил Сергей Борисович. — Да, но… — попытался сформулировать свою мысль Олег. — Блин, вы не понимаете… — Я понимаю, что все мы разные, и это классно, иначе было бы скучно жить, — возразил Сергей Борисович. — Вон Миха идёт, он сейчас растолкует, — кивнул Андрей на открывшуюся дверь и сказал немного прифигевшему Мишке: — Давай, поясни за рэп. Почему он г… Не очень хорошая штука. — Так это… — Миха бросил собранные ветки к печке, присел около неё на корточки и глянул на мужчину. — Рэп — как шансон. О чём там поется? По сути, ни о чём, вообще бессмыслица, как и в попсе. А я хочу, чтобы были песни-истории, вот у Андрюхи они хорошо получаются. И ещё, музыки в рэпе нет нифига, один бит, ну, меня не прёт такое. Рок-н-ролл — вот настоящая музыка, за рубежом это вообще целый пласт культуры. Мишка выдал это и слегка смутился, ожидая реакции экскурсовода. — Нормальная в рэпе музыка, ещё как качает, не то, что ваши визжащие гитары, — сходу взвинтился Олег, — от которых башка разрывается. — Так, всё ясно, — вмешался Сергей Борисович. — Ребят, ну вы поймите, на вкус и цвет, как говорится, все фломастеры разные. Разве это повод для постоянных ссор? — Да мне так-то похер, кто что слушает, но почему-то всегда получается, что за рэп топят одни мудаки, — резко сказал Мишка, и Олег тут же набросился на него со спины и попытался повалить на пол. Алиса Сергеевна заорала на обоих, а Сергей Борисович быстро разнял парней и вздохнул: — Да, похоже, дело тут не в музыке… Пацаны, я всё понимаю, но давайте уважать друг друга. Тут женщина, девчонки, а вы устраиваете драку. — А вы чё вообще лезете в наши дела? — спросил тяжело дышащий возмущённый Горшок. — Вы кто такой? Идите секвойи свои изучайте. — Кстати, да, — неожиданно поддержал его Олег. — Вы вообще не в курсе, а воспитывать берётесь. Миха, выйдем? — Без проблем, — сверкнул глазами Мишка и толкнул дверь. — Горшенёв! Егоров! Немедленно вернитесь! — занервничала Алиса Сергеевна. — Пусть идут, выпустят пар, — посоветовал Сергей Борисович. — Какой пар? — всплеснула руками учительница. — Они сейчас покалечат друг друга, а мне за них отвечать! — Сидите, — уверенно удержал её мужчина, — всё в порядке. Я сам. Андрей, ты тоже стой, не ходи никуда. — Эх, послал же Бог экскурсовода на мою голову, — запричитала Алиса Сергеевна, но потом взяла себя в руки. — Девочки, готова картошка? Давайте, потушим её по-быстрому. Князев, раз ты тут, помоги налить воду.***
— Так значит, я мудак, да? — медленно наступал на Мишку Олег. Он был немного ниже ростом, но коренастее и шире в плечах. — А кто ещё? — прямо сказал Миха. — Это же ты в сентябре отцу моему настучал. Я, блять, всё знаю. Просто связываться не хотел, ё-моё. — А, ты про это, — немного ослаб запал Олега. — Слушай, это всё Катюха. Сами мы бы ни за что, потому что реально глупо было и нечестно… Миха хотел что-то ответить, но тут из-за деревянного строения неподалёку вышли смеющиеся Катька и Димон. Они шли как-то слишком близко друг к другу, почти в обнимку, и это не скрылось от взгляда Олега. Он нахмурился, разом забыл про ссору и Мишку и пошёл за своими приятелями, бросив Михе: — Слушай, забей. Потом, если чё, договорим. К Мише подошёл Сергей Борисович. — Вижу, до драки дело так и не дошло? — Блин, да отстаньте вы, чё привязались? — буркнул Горшок и вернулся в домик.***
Вскоре все собрались в столовой, поужинали картошкой с тушёнкой, попили чай с печеньем и шоколадками, а потом разбрелись кто куда. Таня решила позвонить Маринке, она пошла к железной дороге и, балансируя на одном рельсе, достала телефон. Сеть поймалась, Танька набрала номер и пошла вперёд. Разговаривать на ходу она любила больше, чем стоя на одном месте. — Алло, — раздался голос подруги, такой далёкий и близкий одновременно. — Привет. Ну, как дела? — спросила Таня. — Всё хорошо. Мы недавно прилетели, сейчас уже у родственников находимся. Здесь почти утро, а у вас там вечер, наверно? — Да, вечер, — подтвердила девушка. — Давай, рассказывай, как поход? — загорелась Маринка. Таня улыбнулась и стала более-менее подробно описывать всё, что видела и делала. Марина восторгалась и жалела, что находится не рядом. — Знаешь, Марин, — сказала Таня, — а ещё я, кажется… Ой, давай, я потом перезвоню? Таня увидела сидящего на рельсе Мишку, быстро убрала телефон в карман и подошла к нему ближе. — Миша! — позвала она тихонько. — А ты чего тут? — Сижу, не видишь, что ли? — огрызнулся Миха. — Вижу, — застеснялась Таня своего глупого вопроса. — А там ведь мальчики с Сергеем Борисовичем у костра собрались? — А я хочу один побыть, — уже спокойнее ответил Горшенёв. — Понятно. Прости, я тогда пойду. — Нет, стой! — удержал её за рукав Миха. — Садись рядом. Таня покраснела, улыбнулась, а потом вспомнила старый анекдот и сказала: — Подвинься. Мишка прикол понял, оценил и громко заржал, на самом деле сдвигаясь влево. — Здорово тут, да? — спросила Таня. — Воздух такой… Особенный. — Ага, — кивнул Миша. — И звёзд много видно, не то, что в городе. Смотри, сколько созвездий! — А ты какие знаешь? Я вот только Большую Медведицу, — улыбнулась Танька. — и Малую. — А я вообще ни черта не знаю, — засмеялся Мишка. — Звёзды и звёзды. — Плевочки, которые кто-то называет жемчужинами? — пошутила девушка, вспомнив Маяковского. — Ага. «И, надрываясь, в метелях полуденной пыли…» — кивнул Миша. — Я тоже не перенесу беззвёздной му́ки. Космос — это что-то… Такое, блин, невероятное, необъятное… Понимаешь, да? — Да, — шепнула Таня, глядя на запрокинувшего голову Мишку. Звёзды отражались в его тёмных глазах, и сам он казался пришельцем из космоса, человеком немного не от мира сего. Девушка вдруг подвинулась чуть ближе к Мише, он почувствовал это и спросил: — Замёрзла? Пошли к костру. — Нет, — покачала головой Таня. Ей было почему-то отчаянно хорошо сидеть вот так вот на рельсе, именно рядом с Михой, и рассуждать о тайнах космоса. — Миш… — М? — спросил Горшок, не зная, как быть. Он понимал, что снова упускает шанс объясниться, но никак не мог ничего решить. — А ты… У тебя… — сбивчиво начала Таня, глянула вдоль рельсов и вдруг вскочила. — Блин, там кто-то идёт. — Миха, ты где пропал? — пришедшим оказался Князь, от него пахло пивом, а глаза поблёскивали. — Ой, блин, извиняюсь, помешал. — Не придумывай. Погнали, я тоже пива хочу, — поднялся с рельса Мишка. — Тань, пошли тоже. — Ну чё? — спросил у него Андрей, когда они двинулись к костру. — Блять, отстань, сказано же тебе было? — Трусишка зайка серенький, блин, — заржал Князь. — Ну ничего, сейчас всё исправим, вот бахнем по бутылочке, и уж тогда… — Да пошёл ты… — слегка толкнул его Мишка. Таня шла чуть позади парней и всё слышала. «Интересно, о чём это они?» — подумала она, достала телефон, чтобы узнать, который час, и увидела, что вызов с Маринкой не завершен. Она поднесла мобильник к уху: — Блин, Марин, алло! Ты тут что ли? — Танюха! Тут, конечно, — возбуждённо закричала в трубку девушка. — Ну-ка, колись, что там у вас с Михой? — Как что? Ничего, — удивилась Таня. — Ага, ничего, — засмеялась Марина, — и вы просто сидите рядом на рельсах и болтаете о звёздах. — Да, всё именно так, — подтвердила Таня. — Ну хорошо. Если что, потом расскажешь, — не переставала смеяться подруга. — Да о чём ты? — ничего не понимала Танька. — Тань, ты такая наивная, я прямо не могу. Ладно, давай, пока, мы спать ложимся, устали после самолёта. Звони, хорошо? — Конечно. Пока, — растерянно ответила девушка и убрала телефон.***
У костра было тепло, светло и весело. Сергей Борисович был здесь же, перебирал струны на Мишкиной гитаре и не обращал внимания на пиво, что тайком таскали парни из рюкзака Балу. Олег и Дима, которые вроде порешали свои вопросы насчёт Катюхи, с завистью смотрели на них. Мишка вдруг достал две бутылки, подошёл к Олегу и протянул ему, смеясь: — Держите. Комплимент от заведения. Олег хотел отказаться, но слишком уж соблазнительным было предложение. — Спасибо, — пробормотал он. — Да ладно, чё там. Но ты не думай, блять, что я к тебе подмазываюсь. Просто на ваши тухлые рожи смотреть неохота, — заметил Миха. — Да и надоело драться, болит всё, пиздец. — Ну ладно. Типа, перемирие? — спросил Олег. — Типа того, — кивнул Мишка и вернулся к Князю и Балу. Те увлеченно о чём-то говорили с экскурсоводом. — А я так и знал, что вы за русский рок топите. Мих, прикинь, он на концерте Цоя был. — Это круто, конечно, — согласился Миша и нашёл глазами Таню. — Иди сюда. Тебе же «Кино» нравится? — Ага, — кивнула Танька и скромно присела рядом. — А Сергей Борисович живого Цоя видел. — Ух ты, правда, что ли? — подлетела Светка. — Ну конечно, зачем же я буду врать? — засмеялся мужчина. — Расскажите, расскажите! — запрыгали они с Олей. Да и Тане тоже было интересно послушать, но эмоции свои она так ярко выразить не могла. — Да я был вот таким же шкетом, как вы. Друг позвал в Москву, мы поднакопили денег и рванули, никому не сказавши. Не делайте, кстати, так, нас родители обыскались тогда. Ну вот, и попали в «Олимпийский», билет один был, кое-как вдвоём прошли, — начал рассказ Сергей Борисович. Мишка вроде и слушал, но рядом с Таней мысли его начали путаться, он боялся случайно коснуться её, и в то же время очень этого хотел, сесть ближе, почувствовать опять лёгкое касание её ладони к своим волосам… Миха тряхнул головой, отгоняя глупые мысли, и, едва закончился рассказ про Цоя, взял гитару и, в тему, лихо сыграл «Следи за собой» и «Маму-анархию». — А я, знаете, тоже кое-что могу, — усмехаясь, подошёл Олег. — Дай гитару. — Ну бери, — склонив голову, хмыкнул Мишка. — Ты играть-то умеешь? Смотри, напортачишь, отберу нахрен инструмент. — Обижаешь, кто не знает три блатных аккорда, — Олег провёл по струнам, приноровился и запел «Демобилизацию». Голос у него оказался неплохим, и Мишка отнимать гитару не стал. — А «Частушки» слабо́? — сунулся Князь. — Нет, но, блин, тут всё-таки девушки, — отказался Олег. — А это правильно, — согласился Миша и засмеялся. — Нахуя мат в песнях, да? — Сыграй своё, — внезапно попросил Олег. — Послушаю нормально. Горшок удивлённо переглянулся с Князем. — Да играй, Мих, чё ты, — сказал Андрей. Мишка пожал плечами, и они спели «Охотника». — Ну и что скажешь? — поинтересовался Балу. — Блин, не знаю… Так-то херь, но что-то есть. Но не моё, однозначно. — А вам как, Сергей Борисович? — спросила Таня. — Здорово. Пацаны, вообще нет слов, — он говорил честно и искренне. — Молодцы. Вам нельзя забрасывать творчество. — Расскажите это моему отцу, — хмыкнул Миха. — Но я отступать, на самом деле, не собираюсь. У нас ещё стадионы будут, я отвечаю. Сергей Борисович подбросил в костёр дрова и согласился: — Я верю. Приду на вас посмотреть. — Так может, это, за будущий успех? — улучил подходящий момент Князь и достал бутылку водки. — И у Ольки вон сегодня день рождения, уже наступил, между прочим. — Парни, меня ваша учительница завтра убьёт, — покачал головой мужчина. — Ну как она узнает-то? — По вашему виду с утра, — засмеялся он. — Да нормально всё будет, Сергей Борисович, — заверил его Мишка. — Да хрен с вами, давайте. Ты прав был, Миш, кто я такой, чтобы вас воспитывать. — Вы классный чувак, — заметил Князев. — А ещё все девчонки на вас запали сходу, видали, как смотрят? — Завидуешь? — заулыбался мужчина. — Немного, — признался Андрей. — Почему так? — А я знаю? Иди у них спрашивай, — отмахнулся Сергей Борисович. — Наливай уже, раз взялся за бутылку. Только немного, чтоб всё в рамках.***
Таня отошла в дощатый туалет, а потом задумчиво обошла поляну и домики. Где-то в темноте целовались Димка и Катя, она узнала их по голосам, слегка позавидовала, а потом подумала: «Странная она. Вроде бы с Максимом мутила. Один ветер в голове… Но у неё хоть кто-то есть, здорово же. А я как дура…» Таня вернулась к костру, и Оля протянула ей пластиковый стакан: — Хочешь? Давай, попробуй. За меня. — Что это? — Таня взяла его в руки, посмотрела и принюхалась. — Кола с водкой, тебе в самый раз. Ты не пила ведь раньше водку? — Я коньяк пила, — заметила Таня. — Блин, надоело, что вы меня считаете прямо святошей какой-то. — Блин, да ты ж крутая девчонка, — засмеялась Света. — Давай, выпей, сразу смелости прибавится. — А зачем мне смелость? — не догадалась Таня. — Поговорить с одним чуваком, — девушка кивнула на Мишку. Танька посмотрела на него, и сердце забилось чаще. «Блин, да что же он со мной делает…» — подумала Танюха и залпом выпила напиток. — Одна кола повкуснее будет, — засмеялась она и чуть закашлялась. — А налейте ещё! Спиртное затуманило голову и разлилось по телу довольно гадким теплом, но девчонки долго сидели, понемногу пили и болтали обо всём на свете, а парни спорили о чём-то в своём кругу. Наконец, к девушкам подошёл Сергей Борисович: — Барышни, а не пора ли вам спать? — спросил он и сел рядом с Олей. — Если только с вами, — пошутила Оля, у которой потихоньку слетели все тормоза. Сергей Борисович странно посмотрел на неё и поспешно встал. — Глупая шутка. Ну-ка, давайте, все по местам, вот проснётся ваша учительница, и вам, и мне, достанется. Таня вздохнула, встала, потянулась и пошла в дом. Никакой особенной эйфории и прилива энергии она не почувствовала, просто очень хотелось спать. Танька нашла свободное место в женской половине, осторожно легла, стараясь не разбудить Алису Сергеевну, и закрыла глаза. Она вроде бы заснула, но проснулась в ночи от головокружения и неприятного комка, вставшего в горле. Танька поворочалась, поворочалась и вышла снова на улицу, судорожно глотая свежий холодный воздух. Костёр догорел, и поляна была пуста. Сама не зная, зачем, Таня пошла к железной дороге. Голова не переставала кружиться, и походка её была неровной. «Чёрт бы побрал эту водку!» — вздохнула Танька и, подняв голову к звёздам, которые мерцали и кружились в непонятном танце, пошла по шпалам, осторожно ступая. Увлеченная ночным небом, она не услышала шаги, поэтому вздрогнула и закричала, когда почувствовала на своих плечах чьи-то руки. — Ты чё орёшь-то? — негромко сказал ей почти в самое ухо Миха. — Миш? — Нет, блять, призрак, — засмеялся Горшок. — Хожу, собираю души молодых девиц. — Напугал… — покачала головой Таня и пошла вперёд. Миха двинулся за ней. — Ты куда? — Да так, гуляю, проветриваюсь, — объяснила Танька. Ей стало немного лучше, и, балансируя, она залезла на рельс и пошла по нему. Мишка засмотрелся на хрупкую миниатюрную фигуру девушки и сказал: — Тань, давай поговорим? — Так мы вроде и не молчим, — ответила она, улыбаясь. — Ну я серьёзно, — Миша чувствовал, что сейчас наконец-то сможет высказать всё, что чувствует. Он был пьян, не сильно, но достаточно для того, чтобы отбросить чёртово смущение, так ему мешавшее днём. — Ну давай, я слушаю, — оглянулась на него Танька. — Тань… Я весь день хотел сказать тебе… — он остановился напротив девушки, так и стоявшей на рельсе, поэтому их глаза оказались почти на одном уровне. — Ё-моё, как всё сложно, а… От Мишки пахло жуткой смесью табака, водки и пива, и Таня резко отстранилась, потому что от такого аромата моментально вернулась тошнота. — Ты чё? Боишься меня? — не понял Миха её движения. «Блин… Я ещё ничего не сказал, а она уже шарахается… Нахуя я всё вообще затеял…» — пронеслось в голове. — Нет, нет, Миш, мне просто не по себе… — она переглотнула и часто задышала. Миха, наконец, догадался, заржал и толкнул её в кусты около насыпи. — Иди туда. Я ничё не слышу и не вижу. Если терпеть через силу, ещё хуже будет, — Танька отошла и согнулась пополам, а Мишка, стараясь не смеяться, подумал: «Вот и вся романтика, нахуй…» — Блин, Миш, извини… — Таня, вся красная от стыда, влезла обратно на рельсы. — Полегчало? — хмыкнул Мишка. — Пошли давай обратно, надо спать ложиться. — Пошли, — согласилась Таня. Мишка протянул ей ладонь, и она, не задумываясь, взялась за неё. — А знаешь, — задумчиво сказал Миха, глядя вдаль, где на линии горизонта рельсы сходились в одну точку, — говорят, параллельные линии нет-нет, да пересекутся где-то в бесконечности. — Да, слышала такое, — кивнула Таня чуть удивлённо. Миха опять поразил её своими познаниями. — А мы с тобой, как вот эти два рельса, вроде рядом, но сами по себе… Понимаешь, да? — сбиваясь и всё-таки волнуясь, сказал Мишка. — Давай… Давай пересечёмся не там, за горизонтом, а сейчас? Хочешь? Он остановился и выжидающе смотрел на Таню. У той перехватило дыхание, а головокружение сменилось резкий болью в висках. Она не могла поверить своим ушам. — Миша… Блин… Вот это ты красиво завернул… — Ну так хочешь, или нет? — занервничал Миха, дёргая язычок молнии на куртке. — Хочу! Конечно, Миш, очень хочу! — выпалила Таня, глядя в его глаза. — Классно, — разулыбался Миха и сказал, набравшись наглости. — Слушай, а… Погладь меня по голове, как вчера? Он сел на рельсы, и Таня аккуратно коснулась его волос. Мишка прильнул к её руке, как котёнок, и зажмурился от удовольствия.