***
Они решили ехать в центр на автобусе, чтоб не таскаться с гитарами и прочими прибамбасами с линии на линию в метро, и всю долгую дорогу Миша, устроившись в углу у окна, зависал где-то в своих мыслях, машинально разглядывая проплывающий за окном Питер. Чёртов Саня задал ему сложную задачку, и Мишка продолжал думать над тем, что же такое любовь. Полностью сосредоточиться на этих размышлениях ему мешало беспокойство за Таню, которая болталась неизвестно где в незнакомом огромном городе. Он пытался избавиться от навязчивого чувства, но не получалось. — Ну чё, к каким выводам пришёл? — встал рядом улыбающийся Сашка. — Да ни к каким. Поговори лучше со мной о чём-нибудь другом. Эй, Андрюх, иди сюда, — Горшок обернулся и позвал Князя, тоже весьма задумчивого. — Есть новые идеи? Князь кивнул, пересел к ребятам и выудил откуда-то из-за пазухи свой потрёпанный блокнот. — Вот, смотри, пара текстов, а ещё я дописал продолжение того рассказа, помнишь? — А это что? — Мишка проигнорировал пока стихи и уставился на рисунок, пень с человеческой головой. — А, это… — Андрюха заулыбался. — Это, типа, чувак, который наши истории рассказывает в сказочном лесу. — Круто! — восхищенно выдохнул Миха. — Это реальная тема. Сделаем его нашим символом? Андрюх, а сможешь нарисовать с ним обложку для тех записанных песен? Андрей кивнул и сказал: — Блин, пацаны, а здорово было б наш альбомчик на радио пристроить… — Можно попробовать сейчас на фесте с кем-то договориться, — решил Балу. — Там же будут люди с «Нашего радио». — Займёшься этим? Князь, покажи ещё рисунки, — попросил Мишка и, рассматривая их, наконец отвлёкся от дурацких мыслей.***
На площади они встретились с Евгением и Оксаной, дождались своей очереди и занялись инструментами, настройкой и саундчеком. Миха, как и остальные ребята, никак не мог свыкнуться с мыслью, что они играют в самом центре Санкт-Петербурга, и всё происходящее казалось ему невероятным сном. — Миха, ты смотри, сцена-то какая огромная, мы как её собой заполним? — сказал слегка растерявшийся Андрей, встав около барабанной установки. После маленьких ДК и клуба возведенная специально к фестивалю конструкция действительно казалась очень большой. — Да нормально заполним, нас тем более двое. Ты, главное, столбом не стой, ё-моё, но и круги не наматывай. — Это как-то… Одно другое исключает, — засмеялся Андрей. — Нет. Смотри на меня. Давайте, парни, играем. А чё играем-то? — Предлагаю дурака с молнией, бас там кайфовый, и все инструменты хорошо слышно, — тронул струны Балу. — Решайте там быстрее, вы здесь не одни, — сообщил им в микрофон звукорежиссёр. Ребята побыстрее сыграли, отстроились и расположились за сценой. Андрюха с Саней и Яшей пошли знакомиться с другими молодыми группами, в надежде найти у кого-нибудь халявное пиво, а Миха опять задумался, а потом неожиданно перед ним появились Эд и Таня. В его голове сперва промелькнула неприятная мысль, с какого хера они вместе, но быстро пропала. Танька была такой своей, милой, родной и домашней, что Миха просто загрёб её в свои объятия и долго не хотел отпускать. — Миш… Прости меня, Миша. Ты переживал за меня? — робко начала Таня, но он не дал ей договорить. — Танюх, давай потом. Всё нормально. А сейчас нам скоро играть уже. — Да, конечно, Миша. А ты всё-таки волнуешься, — улыбнулась она. — Это видно. — Блин… Да, я волнуюсь. Я, блять, охереваю… Чё там, много народу? — Собираются понемногу, — сказала Танька и прижалась к нему лёгким поцелуем, чтоб успокоить. — Мих, всё получится. Ваша группа самая крутая. Вы… Тут она замолчала и замерла, устремив взгляд поверх Мишкиного плеча. — Что ты? — спросил Миха, обернулся и увидел Илью Чёрта, который смотрел прямиком на них и улыбался. — Здрасьте, — сказал Миха, потому что стоять молча было как-то глупо. Таня вцепилась в его руку и тоже поздоровалась. — Привет. А я вот пришёл посмотреть на юные петербургские дарования, — засмеялся Илья. — Мы не петербургские, — сказал Миха. — Но дарования, это факт. Мишка — талант, — сообщила Таня, немного отойдя от осознания того, что перед ней стоит лидер «Пилота». — Это ещё интереснее. Как группа называется? Я посмотрю на ваше выступление. — «Король и Шут». — Замётано. Ты, успокойся, парень. Миша, да? — Чёрт хлопнул его по плечу. — Просто выйди и покажи им всем, на что ты способен. Илья пошёл дальше, а Миха с Таней ещё пару минут стояли с полуоткрытыми ртами и молчали. — Эй, Мих, что случилось? — удивился подошедший Яша. — Мы Чёрта увидели, — рассмеялась Таня. — Илью? — Нет, блять, того же самого, что видел дед в «Панике в селе», — ожил Миха, заметил в глазах Яшки лёгкое непонимание и на всякий случай пояснил. — Это сарказм был, если чё. Конечно, Илью. — А мы никого не видели, — вздохнул подошедший Андрей. — Но зато познакомились с классными ребятами из Нижнего. Пошли, у них пиво есть. Таня держалась рядом с Мишкой, но пацаны затеяли музыкальный спор с новыми знакомыми, и ей стало скучновато. Не желая больше ссориться, Танька осторожно потянула Миху за рукав: — Миш, можно, я на площадь пойду? Там сейчас уже кто-то играть будет. — Тань, блин, — он отвлёкся от беседы, посмотрел на неё и сказал. — Иди, только осторожнее там. Хотя нет, погоди. Давай найдём Антоху или ещё кого-нибудь. А Марина где? — Не знаю. Ладно, давай искать мне провожатых, — улыбнулась Таня и добавила. — Мих, я знаю, ты на самом деле беспокоишься обо мне. Это приятно. Мишка почувствовал, что после этих слов должно идти предложение, начинающееся с «но», и договорил за неё. — Но тебе не нравится контроль и запреты от меня. Это ты хотела сказать? — Да. — Ты… Ты моя маленькая бунтарка, да? — Мишка прижал её к первой подвернувшейся стене, его голос, как всегда в таких ситуациях, стал ниже и манил Таню к себе. — Учусь у тебя, — еле слышно ответила она, отвела взгляд, чтобы его потемневшие карие глаза совсем не свели её с ума, и сказала. — Смотри, вон Оксана. Мы же её искали. — Да, — Миха кое-как разорвал объятия и отодвинулся. — Ну что, ты готов, Мишка? — подошла к ним Оксана. — Всё будет как надо? — Как будет, так и будет, — огрызнулся Миха, ему надоело, что все видят его волнение. — Это, блять, рок-фестиваль, а не отчётный концерт в музыкалке. — Не трогайте лучше его, — попросила Таня. — Он сам всё знает. Оксана, ты к зрителям сейчас? — Да. Пойдём, я проведу тебя, встанем между ограждением и сценой. А вообще, — она позвала Таню за собой, — тебе бы не помешал какой-нибудь бейджик, типа «пресса». — Мих, — обернулась к нему Танька, — я буду ждать вашего выступления там, хорошо? — А хочешь выйти с нами на сцену? — неожиданно спросил он. — Нет, Миша, что я там делать-то буду? И я боюсь, — улыбнулась Таня. — Лучше буду внизу вас поддерживать. — Смотрите там, не напейтесь, — погрозила ему пальцем Оксана. — Бухие панки — это, конечно, классика, но пока не для вас. Мишка отмахнулся, ничего не ответил и ушёл. — Думаешь, он послушается? — вздохнула Таня. — Они из духа противоречия всё сделают ровно наоборот, даже если до этого не собирались. — А мы сейчас Евгения Борисовича к ним отправим. Эй, Жень, иди, последи за своими пацанами. — Уже натворили что-то? — весело поинтересовался тот. — А где они? — Пока нет, но ты же их знаешь. Они уже нашли себе развесёлую компанию таких же балбесов... — А здесь других и быть не может. Ладно, попробую что-нибудь сделать. Но, как говорится, если не можешь остановить безумие — возглавь его, — Евгений рассмеялся и ушёл, напоследок обняв Оксану и что-то шепнув ей в ухо. — Вот вроде взрослый человек, а до сих пор такой мальчишка, — улыбаясь, покачала головой она. — У вас всё хорошо? — спросила Таня. — Ты счастлива? — Да. Спасибо группе и ребятам, без вас мы бы с Женей вряд ли познакомились, — сказала Оксана, пропуская Таню вперёд. Они встали за ограждением, где собрались немногочисленные фотографы и репортёры, недолго послушали первую выступающую там группу, поняли, что эта музыка не для них, и вышли на саму Дворцовую, пока ещё полупустую. — Оксан, слушай… — нерешительно начала Таня, — а много у тебя было парней, с кем ты встречалась так, по-серьёзному? Девушка слегка удивлённо глянула на Таню, не ожидая от неё такого личного вопроса, но размыто ответила: — Были. А что? — Ты извини, глупо, наверно, было спрашивать… — осознала неловкость положения Танька. — Просто хотела посоветоваться. У тебя всё равно опыт богаче моего. — У меня, Тань, теоретических знаний много. А опыт в основном негативный, — засмеялась Оксана. — Точно, ты же психолог! Ну вот скажи мне, что надо делать, как вести себя, чтоб меньше ссориться? — Сложный вопрос, Таня, — они вышли с площади на Невский, пересекли его и Оксана предложила прогуляться в ожидании выступления ребят. Девушки сели на скамейку неподалёку от Адмиралтейства и разговорились. — Психологи говорят, что женщина должна быть мудрой, — продолжала Оксана одну из своих мыслей, — но ведь что такое мудрость? Это наши ошибки. Мало кто учится на чужих оплошностях, все набивают свои шишки. Знаешь, Тань, я за несколько лет поняла самое главное: с парнями надо разговаривать. Они, даже самые умные, в упор не понимают намёков. Они другие, не такие, как мы. Им надо всё говорить открытым текстом. Если тебе что-то не нравится — просто скажи об этом. Обижаться и играть в молчанку — так себе выход, точнее, вообще не выход, а тупик. Таня внимательно слушала, медленно стряхивая сигаретный пепел, и в мыслях старалась применить всё, что услышала, к себе и Мишке. Она рассказала Оксане о двух последних размолвках, и та вдруг сказала такую вещь: — Таня, разреши себе казаться слабой, а Мише — заботиться о тебе. Ты ведь хочешь этого, но боишься, вот и мечешься туда-сюда. Знаешь, почему? Потому что едва-едва вырвалась из-под гиперопеки родителей. Но одно дело — контроль со стороны мамы, и совсем другое — забота любимого. — Да, Оксан, ты в чём-то права, — задумчиво согласилась Таня, а потом встряхнулась и бодро поднялась со скамейки. — Спасибо! Пойдём скорее обратно, чтоб не пропустить выход на сцену наших пацанов. На площади выступала некая блюзовая группа, они пели на английском языке, звучание зацепило Таню, она вслушалась в музыку и даже не заметила, как рядом с ней и Оксаной оказался Эд. — Ещё раз привет, девчонки. Когда выход «Короля и Шута»? Я знакомых алисаманов подтащу поближе к сцене, всё равно они без дела бухают. Я им уже расхвалил молодую прикольную группу, так что море шума обеспечено. — Скоро уже должна быть их очередь, — ответила Танька. — А ты почему здесь по площади ходишь? — забеспокоился вдруг Эд. — Тут скоро такая толкучка будет, мало не покажется. Оксан, ты проведи её туда, в пресс-зону. — Эдик, без тебя знаю. Мы вообще-то туда и идём, видишь, даже бейджики раздобыли, чтоб охрану не раздражать. Эд кивнул и растворился среди зрителей. Таня добралась до пространства перед сценой и пристроилась ближе к краю, чтоб не привлекать внимание людей, стоящих в первом ряду. В основном здесь была молодёжь, не только представители самых разных субкультур, но и вполне обычные пацаны и девчонки. Кто-то из них целенаправленно пришёл послушать новые группы, а кто-то просто занял место ближе к сцене и дожидался выхода своих маститых кумиров. Таня стала рассматривать зрителей, весёлых, беспечных, жаждущих угара и отрыва, но вскоре мысли её унеслись к Мишке, она на подсознательном уровне почувствовала его волнение, будто ей самой предстояло сейчас подняться туда, наверх, и начать играть. Танька нервно выдохнула и сдвинулась ближе к центру, на сцене появился ведущий, развлекал зрителей, пока техники меняли и настраивали инструменты и микрофоны, а потом объявил: — А теперь ещё одни совсем юные ребята. Встречайте — «Король и Шут». Таня краем уха услышала, как кто-то позади неё обсуждает название группы, посчитав его странным, и напряглась, а когда парни появились на сцене, совсем разволновалась, ведь даже ей было видно, что это просто растерянные старшеклассники, впервые оказавшиеся на таком масштабном мероприятии, под взглядами сотен людей. В воздухе повисла неловкая пауза, ребята будто боялись начать играть, Мишка замер, вцепившись в микрофон, Андрей вообще сдвинулся в угол сцены ближе к Балу, а Яша старательно смотрел на гриф, боясь поднять глаза на зрителей. Пауза затягивалась, но тут на помощь пришёл Эд, Таня узнала его по голосу, но не смогла разглядеть в толпе: — Миха, давай! Пацаны, погнали! Мишка улыбнулся, повёл плечами, избавляясь от оков ступора, подал знак Поручику, тот отстучал палочками ритм, и над Дворцовой площадью зазвучал «Лесник». Миха догадывался, что эта песня может стать хитом, поэтому решил начать именно с неё, чтоб зрители сразу прочувствовали стиль группы. Поручик слегка загнал ритм, Яшка сбился, играя соло, а сам Горшок забыл начало второго куплета, которое спел за него Андрей, но это было уже неважно, вокруг пацанов заклубилась невидимая энергия, которая медленно окутывала всю площадь, музыка качала, и это состояние постепенно передавалось зрителям, которые после «Лесника» одобрительно загудели и даже зааплодировали. Не останавливаясь, группа перешла к «Проказнику-скомороху», от него к «Истинному убийце», музыканты стали реже сбиваться, Мишка с Андреем совсем забыли о волнении, и Таня тоже расслабилась и стала просто наслаждаться музыкой и, конечно, Мишкой. На то, как он поёт, даже, скорее, играет на сцене, можно было смотреть бесконечно. Танька любовалась им и никак не могла уложить в своей голове мысль, что вот этот офигенный солист и яркий фронтмен — тот же самый Мишка, с которым они болтали и целовались буквально час назад. Сцена каким-то чудесным неведомым образом преображала его, не меняя сути, он растворялся в этой музыкой, этих песнях и полностью вживался в образы, созданные Князем в его стихах. — Танюх, ну, как тебе? — крикнул кто-то ей в ухо. Таня отвлеклась, обернулась и увидела Марину, Антона и Катю. — О, наконец-то вы нашлись, а то я вас потеряла! — громко сказала Таня, пока зал уже вместе с группой вдохновенно вопил припев «Охотника». — Мне нравится, пацаны молодцы! — Мишка классный, — заметил Антон, — да и вообще все парни, взяли себя в руки и рубятся. Смотрите, Шурка как отрывается! Да, лажают иногда, но для их уровня это нормально. Блин, мне б тоже группу… Песни есть, а играть не с кем. — У тебя обязательно будет группа, ты тоже будешь выступать, — аккуратно взяла его за руку Катя. — Да, — поддержала Таня. — А споёшь нам свои песни? Я ещё не слышала. — Как-нибудь. Всё, давайте потом поговорим, послушаем Андрюху. Андрей читал начало «Истории о мертвой женщине», и Таня вспомнила, как первый раз услышала эти стихи в сентябре, когда они сидели в заброшенной голубятне. «Сколько же всего произошло за эти месяцы!» — удивленно и обрадовано подумала Таня и встретилась с Михой глазами. Он впервые за всё выступление смог отвлечься и заулыбался ей. Танька улыбнулась в ответ и украдкой послала ему что-то вроде воздушного поцелуя, приложив руку к губам. Мишка подмигнул ей и вернулся к песне, чуть не пропустив момент, когда уже нужно было вступать. — А напоследок, новая песня. Хотя для вас они все новые, — решил поговорить с публикой Миша. — «Весёлые тролли» называется. Парни отыграли задорных «Троллей», которых в готовом виде Таня услышала первый раз, и собрались уходить, но тут опять вмешался Эд. Он, как и обещал, притащил алисаманов, многим из которых группа, что называется, зашла, и они все дружно начали скандировать: «Король и Шут, Король и Шут!», привлекая к этому и других зрителей. Таня с девчонками тоже присоединились к крикам, а Миха стоял и не верил своим ушам, сбывалась его давняя мечта, услышать, как зал выкрикивает название их группы. А Эд всё не унимался, он успел уже основательно познакомиться с творчеством группы и предложил: — Давайте ещё! «Пьянку» давай! — Хорошо, — Миха обернулся к ведущему, что стоял сбоку. — Успеем ещё одну песню? Тот, видимо, кивнул, потому что парни отыграли и «Пьянку», а потом Мишка сказал: — Спасибо! Слушайте, надо же, наверное, представиться, чтоб вы нас запомнили, да? За барабанами Поручик, бас — Балу, гитара — Яша, он у нас пока без прозвища. — Можно придумать! — подключился Андрей. — Пусть будет Карандаш. Яшка хотел возразить, но понял, что сейчас не время, и просто махнул рукой. — На скрипке у нас Машка, ну и мы. Он — Князь, я — Горшок. Всем пока. Спасибо, Питер! Пацаны отправились за кулисы, а Таня опять прислушалась к зрителям, ей было интересно, какое же впечатление произвела группа. Но поблизости никто не делился мнением, все болтали о своём, поэтому она медленно пошла вдоль ограждения, и услышала спор двух девушек с бейджами «Нашего радио»: — Слушай, а этот «Король и Шут» неплох, музыка такая панковская, а в текстах есть что-то своё, — говорила одна. — Да ну, мне вообще не понравилось, — возражала её спутница. — Детские сказки какие-то, да и половину текста не слышно, инструменты забивают. — А пойдём, возьмём у них интервью, и их мнение спросим? Шеф как раз просил для выпуска новостей. — Иди сама, если хочешь, мне с этими школьниками связываться неохота. — И пойду! Я считаю, у них есть потенциал, а ты, как всегда, зашорена. Ты бы и Битлз охаяла, будь они сейчас начинающими, — эмоционально воскликнула девушка и заметила Таню, которая не успела сделать вид, что оказалась тут случайно. Она смутилась и сказала: — Извините, я мимо шла и ваш разговор подслушала… — Ерунда. А ты тоже журналистка? Практику, что ли, проходишь? — Нет, я тут так, по знакомству, — ответила Таня, смущаясь всё сильнее, и побыстрее пошла за сцену, ей ужасно хотелось обнять Мишку и поздравить его с удачным выступлением. Она пробралась среди людей, которых, кажется, стало ещё больше, и с разбегу повисла на разгоряченном взволнованном Михе, который что-то бурно объяснял Балу и Андрею. — Миш, вы были просто великолепны! — прошептала она ему в ухо. — Парни, это, ну, вы поняли, да? Потом договорим, — сказал из-за её плеча Мишка, немного отошёл в сторону прямо с Таней, так и не отлипшей от него, и тихо спросил. — Тебе правда понравилось? — Да! Можешь считать, что я необъективна и предвзята, но я просто в восторге. Это такое… необычное чувство… Видеть тебя на сцене. Ты там такой охуенный! — После секса ты говоришь то же самое, — засмеялся Миха. — Блин… Ну, это разные грани твоей охуенности, — попыталась, смеясь, объяснить Танька. — Миш, я люблю тебя! Она первой начала целовать его, Мишка отвечал ей пылко и напористо, но вскоре отодвинулся, его переполняли эмоции, он не мог спокойно стоять на одном месте. — Танюх, ты прикинь, такая толпа! С такой большой высокой сцены вообще всё по-другому выглядит, чем в клубах. Я вышел и конкретно офигел, ты понимаешь, да? — Я видела, — Таня, не отрываясь, с наслаждением смотрела на взбудораженного Мишку. — Спасибо Эду, он растормошил вас. — Да он вообще охренительный чувак! Ещё и своим пацанам нас расхвалил, а им, похоже, реально понравилось, они даже слэмились! Блять, Тань, заебись всё было! Налажали только много… Но это мы потом всё разберём. — Я не заметила, — честно призналась Таня, — мне медведь на ухо наступил, я таких тонкостей не слышу. Ой, смотри, видишь, девушка идёт? Она хочет у вас что-то вроде интервью взять, ну, комментарий для новостного сюжета. — Чё взять? — офигел Миха. — Блять, так мы же это… Не умеем красиво говорить. — Здравствуйте, — дошла до них девушка. — Меня зовут Ирина, служба новостей «Нашего радио». Можно кого-нибудь из вас на пару слов? Среди парней повисло молчание, и Миха наконец сказал: — А чё… Чё говорить-то? Андрюх, давай ты. — Не, давай уж вместе, — воспротивился Князь. — А это обязательно? — Пацаны, вы чего? Так о вас узнает ещё больше народу, ну-ка, собрались, — тихо вмешался Евгений Борисович. Мишка с Андреем переглянулись, вздохнули и подошли к Ирине. Та включила диктофон, задала пару вопросов, и ребятам даже удалось вручить ей диск со своим альбомом. — Он такой… В домашних условиях, конечно, записан, понимаете, да? Но качество нормальное. Если бы пару песен в эфир пустить, было б… Неплохо, да? — попытался прорекламироваться Мишка. — Я поговорю с программным директором, — сказала Ирина. — Может, что-то и пойдёт в эфир. Но вы же понимаете, Миша, нам таких альбомов каждый день по десять штук приносят. Но в вас что-то есть… Спасибо, что ответили на мои вопросы. До свидания! — Ну вот, — подошла к Михе Таня и обняла его, — первое интервью. Как тебе? — Не знаю… — задумался Миша. — Непривычно как-то. Танюх, пошли на площадь. — Прямо туда, в толпу? — Да, теперь ведь я с тобой. Буду оберегать тебя и твою руку, ты же хочешь нормально оторваться? — Хочу! — воскликнула Таня. — А то тут перед сценой мне было как-то некомфортно… У всех на виду, как белая ворона. — Да ты опять загоняешься, всем пофигу на тех, кто там стоит, — Мишка поцеловал её. — Пошли. Пока они были за сценой, на площади отыграла последняя на сегодня начинающая группа, и техники готовили площадку для выступления Чижа. — Блять, я это не хочу слушать, — скривился Мишка. — Погнали пока гулять? И Эда найдём. Эд нашёлся быстро, он сидел с какими-то пацанами на газоне недалеко от площади, увидел Миху и сразу же протянул ему пиво: — Горш, давай, за вас, охеренно отыграли. Не, были косяки, но в целом — супер. Да, парни? Садитесь, Таня, чё стоите? Мишка опустился рядом с ними и усадил с собой Таньку, которая хотела возмутиться, но передумала. «Какая разница, гулять или сидеть на месте, главное, что рядом с Михой», — она прижалась к нему и решила больше ни о чём не думать, отпивая из бутылки, которую любезно протянул ей Эд. Они долго сидели, Мишка, как обычно, спорил с кем-то о музыке, Таня слушала то его, то песни Чижа, доносящиеся с площади, и снова казалась себе самым счастливым человеком во всём мире. — Миха, пошли со мной, с тобой один человек хочет поговорить, — прервал их отдых Евгений Борисович. — Какой человек? — Да какой-то важный мужик, один из организаторов. Я сказал, что ты вряд ли примешь его предложение, но он не отстаёт, хочет именно с тобой говорить. Вон он стоит, видишь? — Евгений указал на представительного мужчину лет пятидесяти. — Блять, — прошептал Миха, которому он сразу не понравился. — Тань, я приду сейчас, подожди. Он подошёл к мужчине и склонил голову. — Здравствуй, Миша. — Здрасьте. — Пойдём, зайдём в кафе, здесь шумно. Ты не против? — Нет, — Мишка согласился, но ему было неуютно и неловко рядом с незнакомым типом, которому от него явно что-то было надо. В кафе на Невском, куда всё же приглушенно доносились звуки музыки, мужчина сел за стол и, ничего не заказывая, сказал: — Позволь представиться. Меня зовут Александр, я… Я работаю в продюсерском центре, мы занимаемся музыкальной индустрией. — Понятно, — кивнул Миша, стараясь не смотреть этому дядьке в глаза. — Ну, давай, расскажи, как тебе? — весело и оживлённо спросил Александр. — Понравилось выступать? — Понравилось, — односложно ответил Миха. — У тебя хорошие вокальные данные, и голос уже установился. Ты где-то занимаешься? — Нет. Я сам по себе. — А хотел бы брать уроки вокала? — Александр наткнулся на колючий Мишкин взгляд и засмеялся. — Не такие скучные, как в музыкальной школе, а мастер-классы от настоящих профессионалов. — Не знаю. К чему вы клоните-то? — Понимаешь, Миша. Мне понравилась ваша группа, ваши образы. Но… Прости, пожалуйста, но ваши песни — это прошлый век. Есть интересные композиторские задумки, но не больше. Я предлагаю вам сотрудничать с нами и развиваться в сторону поп-панка. У нас есть один коммерческий проект, песни уже написаны, а исполнять некому. — Мы не будем играть чужие песни, — резко сказал Миха. — Миша, не будь так категоричен. Я могу многое предложить тебе. — Что, например? — спросил он просто из интереса, но Александр обрадовался, думая, что парень дал слабину. — Например, жильё здесь, в центре Санкт-Петербурга, неплохие гонорары, крутые инструменты известных брендов. Мы договоримся с родителями, ты получишь полную свободу. — Свободу? — хмыкнул Мишка. — Больше похоже на золотую клетку. Нам ничего не надо от вас. — Ты не согласен, — вздохнул Александр. — А твои друзья? — Они скажут вам то же самое, — уверенно ответил Горшок. — Миш, ты не понимаешь, от чего отказываешься. Я могу сделать вас суперзвёздами. — Не надо нас никем делать. Мы добьёмся всего сами, — покачал головой Мишка.***
— Что-то долго они там разговаривают. Эд, как ты думаешь, что нужно этому человеку? — спросила Таня, поглядывая в сторону Невского. — Не знаю, наверно, хочет какой-то контракт предложить. Я надеюсь, у Михи хватит ума послать его нахуй. — Почему? — решила уточнить Таня. — Потому что все эти продюсеры ищут выгоду только для себя, — зло сплюнул Эд. — Они загубят весь творческий потенциал и Мишки, и Андрея. Делай то, пиши так, пой эдак. Хуйня, короче, полная. Слушай, пошли к сцене, там сейчас Летов должен играть. — Нет, я Мишку подожду, — отказалась Таня. — Ну ладно, я с тобой, — они остались вдвоём и перебрались с газона на скамейку, Эд закурил и спросил: — Чё, больше не ругались с Михой? — Нет, — улыбнулась Таня. — Знаешь, а я вам даже завидую, — он посмотрел на неё и засмеялся. — Вы, блять, такие счастливые. Не, это круто, ты не подумай плохого. Вон Миха идёт. Ну что, послал этого хрена на три буквы? — Типа того, — кивнул Мишка и сел рядом с Таней, оттеснив от неё Эда. — Что он хотел? — спросила Таня. — Коммерческий проект предлагал, — усмехнулся Миша. — О, там чё, уже «Гражданская оборона» играет? — Ага. Погнали смотреть на сибирского панка, — вскочил Эд. Они провели на площади весь день до самого окончания фестиваля, который закрывала «АлисА», напрыгались, наорались песен, и к ночи уже валились с ног, но Эд потащил всех смотреть на развод мостов. — Вы чё, вы должны это увидеть! Хотя бы Дворцовый посмотрим, он самым первым разводится. Ребята нашли свободное местечко на набережной и с замиранием смотрели, как медленно поднимаются вверх две части здоровенной конструкции. Мишка стоял позади Тани, крепко, но нежно обхватив руками за талию, и ей хотелось, чтоб эта ночь длилась вечно. Всё было как во сне: разводной мост, тёмная Нева, невероятный Питер, чудесный день, миллион чувств и эмоций, от которых кружилась голова. — Миш, давай гулять до утра? Вдвоём. — Давай, — прошептал он ей в ухо. — Ты не устала? — Устала. Но наплевать. А где все наши? Надо предупредить Антона, чтоб нас не потеряли. Таня с Мишей пошли вдоль набережной и вскоре наткнулись на пацанов, Антон держал в руках гитару, рядом на ступеньках расположились Катюха и Князь с Машкой, а на парапете в обнимку с незнакомой девчонкой сидел Эд. — Андрюх, а остальные пацаны где? — спросил Мишка. — Свалили куда-то. Сказали, к утру будут. Мих, чё за тема с продюсером? Я, блять, всегда всё последним узнаю. — Да там хуйня, Андро. Я отказался. Нахер нам надо чужие песни петь, правильно, да? Андрей кивнул, а Таня, глянув на Антона, вспомнила: — Антон, ты обещал спеть свою песню. Сейчас самый подходящий момент. Да ведь? Парень призадумался, перехватил поудобнее гриф и начал играть: Послушай, о чём ты, ну о чём ты? Какое домой, какого чёрта? Давно ли ночь может испортить прогулку нам? Пойдём и посмотрим по переулкам Как тонет в бутылке портвейна этот закат, С каждым глотком на губах оставляя привкус весны. Таня прислонилась к Мишкиному плечу, а потом вообще устроила голову на его коленях и тихо сказала: — Блин, вот это чертовски в тему песня. Да, Мих? — Ага, — он запустил пальцы в её волосы и начал медленно перебирать, чувствуя, как они рассыпаются в его руках, и получая от этого необъяснимое удовольствие. Послушай, о чём ты, ну о чём ты? Какое такси, какого чёрта? Прислушайся — город становится тише Пойдём и посмотрим, сидя на крыше Как в огне папиросы рождается новый рассвет И каждый вдох на губах оставляет привкус весны Нам с тобою повезло наслаждаться тьмой и светом Быть спокойнее воды и бешеней огня Мы с тобой добро и зло выпьем и закусим ветром Мы с тобою одной крови — ты и я! Гитара отзвучала, Мишка перевел взгляд на Танино лицо и понял, что она уснула, совершенно вымотавшись за этот долгий день. Он осторожно пошевелился, легко поцеловал её в губы и потом долго смотрел на её лицо, а внутри у него зарождалось и росло новое чувство, которого он никогда не испытывал раньше. Страсть и желание никуда не делись, но они будто чуть приглушились, а на первом плане оказались безграничная нежность и тепло, переполнившие Мишкино сердце. Именно в этот момент он чётко понял, что ни за что не отпустит Таню от себя и будет любить её всю жизнь.