Научи меня жить

Таня, старательно делая вид, что спит, отвернулась к стене и глотала слёзы, очень надеясь, что Мишка их не замечает. Он обнимал её сзади, сопя в шею, и, кажется, уже задрёмывал, но, услышав вырвавшийся всхлип, тут же встрепенулся и зашептал: — Танюх, ну всё, чего ты? Я ведь тут, с тобой, и всегда буду рядом. Тебя никто не тронет. Я нахуй всем руки переломаю, если кто ещё полезет. — Я знаю, — тихо прошептала Таня. — Как здорово, что ты у меня есть. Она перевернулась и уткнулась лбом в его грудь. Он погладил её по волосам и сказал: — Спи, Тань. Завтра придётся рано вставать. — Да, мне ещё домой надо будет зайти, переодеться. — Мне тоже, потому что я выгляжу как оборванец, а вот ты можешь идти так, — засмеялся Миха. — Алиска в шоке будет. — Нет уж… — Таня даже не улыбнулась, и Мишка снова запереживал. — Танюх, забей, реально, забудь про этих идиотов, не бойся ничего. От тебя тут ничего не зависело. — Ну откуда они берутся, Миша? — сокрушенно покачала головой девушка. — Зачем? Неужели не понимают, что так нельзя? — Не знаю, — хмуро буркнул он, в душе яростно желая найти долбоёбов и оторвать им не только руки, но и другие похотливые органы, а Таня совсем разрыдалась. Мишка снова как мог крепко, но нежно прижал её к себе и заскрипел зубами от осознания собственного бессилия. Он был не в состоянии даже чисто физически оградить Таню от всей гадости и подлости мира. Идеалы рушились, вера в людей трещала по швам, и от этого хотелось взвыть, но Мишка вдруг запел, почти шёпотом, чтоб не надсажать и без того уставшие связки. От края до края небо в огне сгорает И в нём исчезают все надежды и мечты, Но ты засыпаешь, и ангел к тебе слетает, Смахнёт твои слезы, и во сне смеёшься ты. 3асыпай на руках у меня, засыпай, Засыпай под пенье дождя, Далеко, там где неба кончается край, Ты найдёшь потерянный рай. Он никогда не любил «Арию», но эта песня, внезапно пришедшая в голову, сегодня обрела новый смысл, и он не смог удержать в себе рвущиеся наружу строчки. Таня притихла и вскоре на самом деле заснула, а Мишка долго дышал ей в макушку, согревая тёплым дыханием, а потом осторожно встал и вышел на кухню. В окне полыхали отблески странного кроваво-красного рассвета, солнце запуталось в тучах у линии горизонта и бросало на мир тревожные лучи. Мишка вздохнул, открыл одну створку узкой половины окна и закурил, надолго задерживая дым в лёгких. — Что закручинился, отрок? Думаешь, как спасти мир? — неожиданно подошла к нему вернувшаяся с работы Оксана. — Его уже ничего не спасёт, — зло ответил Миха. — Да и катись оно всё… Мне б самому остаться человеком, а то поубивать всех нахуй хочется, но это не выход. — Мих, а ты, оказывается, умеешь быть мудрым, — удивилась девушка. — Честно, не ожидала услышать от тебя такого. Ладно, я спать, утром можете сами тут похозяйничать, не будите нас. Миша ничего не ответил и в глубокой задумчивости ещё долго смотрел на небо, а потом, глянув на часы, решил, что ложиться уже бессмысленно, и поставил чайник. В голове его вертелись, как волчок, обрывки мелодий, он всё пытался зацепиться за них, чтоб уйти в музыку от надоевших пакостных мыслей, и это вроде бы удалось, пальцы начали отстукивать дробный ритм на пластиковой столешнице, гоняя туда-сюда несколько вариантов развития музыкальной темы. Гитары под рукой не было, поэтому Мишка постарался всё запомнить и, наливая кипяток в чашки, негромко мурлыкал «рыбу» себе под нос. Приготовив кофе, он скользнул в комнату, присел на кровать и осторожно разбудил Таню. Она улыбнулась, завидев его, и сонно заморгала. — Вставай, Танюх, по домам пора, — сказал Миха, хрипло и прерывисто. — Блять, голос пропадает, а я такую тему сейчас придумал офигенную! Вот слушай! — Не надо, Миш, не пой, ну ты чего? Хочешь вконец убить свои связки? — Таня перевернулась и коснулась его руками. — Иди сюда, поваляемся вместе. Мишка лёг рядом, обнимая её, и спросил: — Ну как ты, любимая? — Всё хорошо, Мишка, — честно ответила Танька. Новый день солнечными тёплыми лучами смыл все невзгоды ночи, и ей правда стало лучше. — Я стараюсь не думать и не вспоминать. — И правильно, — кивнул Мишка и зашептал, с трудом подбирая слова. — Танюх, ты такая классная, самая сильная, моя девочка… Таня, зная, как Миша не любит все эти сюсюканья, улыбнулась и, тая от его ласковых и нежных прикосновений, чуть было не заснула снова, но через пару минут резко вскочила, разволновавшись и вспомнив про экзамен. — Мих, вставай быстрее, нам пора! Они наспех выпили кофе, Мишка проводил Таню до квартиры, она, нервничая, зашла и остановилась в прихожей, прислушавшись. Мама шумела водой в ванной, и Таня решила побыстрее ускользнуть в комнату, но её выдал звук открывающейся двери. Любовь Ивановна вышла к дочери и встала в позу, уперев руки в бока. — Таня! Где тебя носит? — полился бесконечный поток вопросов и обвинений. — Ты оставила записку, что будешь гулять до вечера, а вернулась только сейчас! Мы с отцом не знали, что и думать. На телефоны не отвечаете, где вот прикажешь вас искать? — А ты и Мишке звонила? — слегка испугалась Таня, переживая, как бы Горшку не попало от отца. — Да, и на мобильный, и на домашний, и вот только там Татьяна Ивановна сообщила нам, что вы ночуете у друзей. Почему Миша предупредил родителей, а ты о нас даже не подумала? — Мам, ну так получилось, мне было не до звонков… — чуть было не проговорилась Таня. — Что-то случилось? — тут же запереживала мама. — Доча, вокруг столько всяких опасностей, а вы бродите по ночам и ни о чём не думаете! — Нет, нет, ничего не случилось, — быстро сказала Таня. — Просто я увлеклась музыкой, танцами. Мы в клубе были, это хорошее место, там работает наша знакомая. — Танечка, — Любовь Ивановна обняла дочь, смягчаясь, — ты ведь знаешь, что мы волнуемся… — Да, Танюх, надо было позвонить и сказать напрямую, где ты и с кем, — вышел проснувшийся Григорий Александрович. — Я поняла… Простите, что ли… — бормотнула Таня и ушла в комнату. — Гриш, ну это ведь совсем не в какие ворота… Сегодня экзамен, между прочим, — грозно зашептала мужу женщина. — И вообще, в городе ночами очень неспокойно, изнасилования, убийства… А ты видел, как она вызывающе одета? Ещё одна такая выходка, и я запру её дома. И не смей ей потакать! Григорий Александрович не стал спорить и кивнул, он тоже был обеспокоен. «С Мишкой, что ли, поговорить?» — подумал он и стал собираться на работу. Таня, переодевшись пока в домашнюю одежду, встала на пороге комнаты и посмотрела на отца. — Папа, я всё слышала. Вы зря переживаете, Миха всегда со мной и всегда меня защитит. А экзамен я сдам без проблем, вот увидете. И вообще… — Таня хотела сказать про то, что они твёрдо решили переехать в Санкт-Петербург, но прикусила язык, догадавшись, что сейчас разговаривать об этом нет никакого смысла. — Что вообще? — не понял отец. — Да так, ничего, — махнула ладонью Танька. — Ничего, говоришь? — Григорий Александрович подошёл и положил руки на плечи дочери. — А знаешь, что, Таня? Пригласи-ка Миху к нам домой на выходные. — Зачем это? — снова перепугалась Таня. — Да так… Проведём время все вместе, узнаем друг друга получше. Обсудим планы на будущее. Вы ведь что-то там между собой решаете? А нам не рассказываете. И зря. Я был бы рад помочь советом, — объяснил папа. — Хорошо, — немного изумлённо ответила Таня и встала у окна на кухне, машинально раскачивая попугайчика, который довольно хлопал крыльями. Родители вскоре ушли на работу, и Таня осталась одна. В голову полезли нехорошие мысли, она начала прокручивать в голове вчерашний вечер, но быстро себя остановила. — Не надо думать об этих уродах, ведь всё хорошо закончилось, хвала Мишке. Блин, как же здорово, что он успел вовремя и надавал этому придурку по морде! — бормотала про себя Таня, ища в холодильнике недоеденную шоколадку. Она закинула в рот пару горьких долек и пошла в комнату, думая теперь о странном предложении отца. «Не нравится мне всё это, Мишка страсть как не любит, когда его поучают… А ну как папа начнёт ему что-то указывать, советовать? Ничего хорошего из этого не выйдет…» — вздохнула Танька. Порывшись в шкафу, она достала чёрную юбку до колен и простую белую рубашку, переоделась, подхватила сумку, кинув туда пенал с ручками, всё проверила и вышла к лифтам. Погруженная в свои мысли, она не сразу заметила прислонившегося к стене Мишку. Он хотел напугать её, но понял, что сейчас неподходящий момент, и просто окликнул, улыбаясь. — И снова привет, Тань. Я же обещал, что больше никуда не отпущу тебя одну. — Мишка! — воскликнула Таня и прильнула к нему. — Я очень рада тебя видеть. Блин, ты опять такой красавчик! Миха переоделся и сменил порванную чёрную рубашку на светлую в полоску. Рукава её были небрежно закатаны, оголяя татуировку, а пара верхних пуговиц не застегнута, и всё вместе это выглядело так мужественно и соблазнительно, что Таня содрогнулась от своих желаний. — Ты тоже очень красивая, — Горшок словил её настрой и завёлся сам. Он резко, но аккуратно взял Таню за руки и поставил так к стене, беспрерывно целуя мягкими губами. Таньке некстати вспомнился ночной долбоёб и холодный кафель за спиной, в который она вжималась, но Мишка своей бесконечной нежностью прогнал всех призраков и тараканов из Таниной головы, оставив лишь страсть и доверие. Где-то внизу зашумел лифт, Мишка отстранился и прошептал: — Тань, если б не экзамен, я бы увёл тебя куда-нибудь и растворился бы в тебе без остатка. Но грёбаный русский язык зовёт нас. Таня засмеялась и легонько щёлкнула его по носу. — Не обзывай русский язык, он велик и могуч. — Особенно нецензурная его часть. Да ладно, я ж пошутил, — заржал Миха и подтолкнул Таню к приехавшему лифту. — Давай-давай, опаздываем. Они почти бегом понеслись к школе, влетели в двери и чуть не свалили зазевавшегося перед входом Андрюху. — Эй, вы чего, как слонопотамы? — возмутился он. — Время поджимает, давай, шевели булками, — хлопнул его по плечу Мишка. — Не замечал раньше в тебе такой страсти к учёбе, — пробормотал Князь, но, глянув на электронные часы, висевшие в холле первого этажа, тоже ускорился. — Одно дело на урок опоздать, а другое — на экзамен, — неожиданно резонно заметил Мишка. — А ты как сонная муха. — Так нихера ж не выспался, — зевнул Андрей. — А вы чё, как вчера, больше без приключений? — Да, всё хорошо, — вставила слово Таня и, уловив его чуть беспокойный взгляд, улыбнулась. — Со мной тоже всё в порядке, я не загоняюсь насчёт произошедшего. — Найти бы этих сук и самим отпиздить хорошенько, чтоб больше даже мыслей не было приставать к девчонкам, да? — тихо сказал Мишке Князь. — Да где ж их теперь найдёшь. Я даже толком лиц не запомнил, — пожал плечами Горшок. — Всем привет! Чё, мы успели, Сань? — Успели, — ответил сидящий на подоконнике Балу. — В класс пока никого не пускают. А погнали сегодня после экзамена на озеро? Такая жара стоит, грех не искупаться. — Точно, давайте, — воодушевленно воскликнула Таня. — Сашка, а ты вчера классную вечеринку пропустил в «Нирване». — Что за вечеринка? — навострила уши Катька. — Тебе бы не понравилось, — засмеялся Миха. — Там была чисто наша панковская тема. — Если б здесь был Антон, я бы пошла, — заметила Катя и разулыбалась. — Она чё, запала на Антоху? — хитровато спросил у Тани Мишка. — Вроде бы, да, они строчат друг другу любовные послания, — кивнула она. — Вот это классно. Слышь, Катюх, ты наконец-то сделала правильный выбор, Антон мировой парень, — подсел к Кате на скамейку Миша и искоса глянул на Диму, — не то, что некоторые. — Да, Миш, я многое поняла за эти месяцы. Слушай, спасибо тебе. — За что? — удивился Миха. — Ну тогда… Помнишь? — смущённо улыбнулась Катька. — А, это… — Мишка слегка содрогнулся, вспомнив петлю в Катькином туалете. — Я уж забыл. — Знаешь, Кать, — со смехом подошла к ним Таня, — у нас такая насыщенная и бурная жизнь, что те события кажутся уже чем-то далёким. — Ну вы даёте, — восхитилась Катька. — Девятый класс, прошу, заходите, — пригласила их Алиса Сергеевна, которая могла присутствовать на экзамене не по её предмету. — Садитесь за парты по одному. Марина, ты как раз вовремя. — Что опаздываешь? Не могли с Матвеем оторваться друг от друга у входа? — подколола подругу Таня. — Ага, — сияя, кивнула та. — Это вам с Мишкой хорошо, а нам приходится в разные школы разбегаться. — Кому в разные школы, а кому в разные города, — вздохнул Андрей. — Ребята, хватит уже болтать, садитесь скорее. Сейчас я вскрою конверт, и узнаем, на какой же текст вы будете писать изложение. Повнимательнее, пожалуйста, — прервала их Алиса. Девятому А досталась легенда о Байкале и его дочери Ангаре, Тане очень нравилась эта красивая история, и она с воодушевлением взялась за написание. В кабинете повисла тишина, прерываемая скрипом ручек и шуршанием листов, но вскоре её нарушило перешептывание заскучавших членов экзаменационной комиссии. Ближе к концу экзамена они вообще перестали следить за происходящим, а Алиса Сергеевна, медленно ходившая между рядами, принялась незаметно помогать ученикам, то исправляя орфографические ошибки, а то указывая на отсутствие запятых. — Везёт вот нам, сдаём экзамены по старинке, — заметила Светка, когда ребята вывалились из класса. — А у брательника моего ЕГЭ, там вообще всё строго, никто не поможет. — Херово ему, — согласился с ней Андрей. — Эй, Шурик, твоё предложение в силе, насчёт купания? — Конечно, смотрите, как солнце палит. Через час встречаемся, пойдёт? Мишка опять довёл Таню до самых дверей квартиры, ускакал переодеваться, но быстро вернулся, чтоб дождаться её выхода в подъезде. — Мих, слушай, ты, похоже, вчера испугался даже больше, чем я? — осторожно спросила Танька, завидев его. — Чего ты так трясёшься надо мной? Среди бела дня ничего не случится. — Не уверен, — мрачновато откликнулся Миша. — Ладно, пошли, пацаны ждут. Таня, не зная, радоваться или переживать от такой заботы, встревоженно посмотрела на Миху, но ничего не сказала, взяла его за руку, они спустились вниз, встретились с друзьями и дружной компанией двинулись через лесопарк к озеру. — Ну что, Тань, остался последний экзамен — и свобода? — спросила её Марина, отрываясь на минуту от объятий с Матвеем. — Ага, — кивнула Таня, прикусывая зубами сорванную сочную травинку. — Ой, что дальше будет, я не знаю. Даже подумать боюсь. — В смысле чё будет? — вмешался Горшок. — Отгуляем выпускной и рванём в Питер. — Вы уже точно решили? — спросил Матвей. — Точнее некуда. Андрюха даже Машку бросил, типа, долгие проводы — лишние слёзы. — Миш, а нельзя как-то поделикатнее быть? — оттянула его за руку Таня, заметив, как нахмурился Князь. — Да ладно, он же не кисейная барышня, сопли-то распускать, — отмахнулся Мишка, но под взглядом Андрея притих. — Миха, заткнись по-хорошему. — Ну ладно, извини. Не лучшая тема для шуток, я понял, — поднял руки Горшок. — Эй, а вы куда? Здесь плохой берег, пойдём лучше дальше. — Там же камни, — Балу остановился и окинул взглядом песчаный пляж, забитый так, что яблоку было негде упасть. — Зато народу меньше и вода чище, — поддержала Мишу Таня. Они дошли до дальнего берега, порядком устав от долгой ходьбы, спустились вниз по узкой тропинке, цепляясь за маленькие пушистые сосенки, и расположились на небольшом пятачке между камнями. — Вот, здесь гораздо лучше! — воскликнул Миша, стягивая с себя футболку с шортами, и бросился в прохладную чистую воду. — Танюх, или сюда, ко мне! — Я плохо плаваю, Миш, — сообщила ему Таня. — Да, она даже в бассейне однажды чуть не нахлебалась, — засмеялась Маринка. — И вовсе не смешно, — слегка огрызнулась Танька. — Там вода ещё такая противная, с хлоркой. — Ты не болтай, а раздевайся давай, уж я-то не дам тебе потонуть, — крикнул Миха, пытаясь отплыть подальше от Балу, которого уже успел затянуть под воду. — Андрюха, спаси меня от этого разгневанного чувака! Блин, да вы чё, вдвоём теперь на меня? Таня, понаблюдав немного за их играми, улыбнулась и осторожно стала спускаться к воде, боясь поскользнуться. Миха тут же оставил парней и оказался рядом, ненавязчиво страхуя. — Спасибо, Мишка, — прошептала Таня, чувствуя на своей талии его сильные руки. — Не за что, — он затянул её в поцелуй, бесстыдно держась руками за бёдра. — Поплыли? — Поплыли, — выдохнула Таня, теряя голову от контраста между температурами воды и разгоряченного Мишкиного тела. Накупавшись до стучащих от холода зубов, ребята выбрались на берег и долго валялись на расстеленных покрывалах. Миха обнимал и целовал Таню как-то совсем уж откровенно, оба совсем забыли о том, где находятся, и Андрей не выдержал. — Слушайте, голубки, вы тут не одни, вообще-то. Почему Марина с Матвеем нормально сидят, а вы как… Не знаю… — Миш, ну правда, хватит, — покраснела Таня и чуть отползла от него. — Куда? — остановил её Мишка, прижимая к себе, и бросил Андрею. — Не нравится — не смотри. — Миха, всё, хорош, — Танька поняла, что он вряд ли остановится, вдобавок ещё и с Князем поругается, и завернулась плотнее в полотенце. Горшок засопел и картинно надулся, но через пять минут отвлёкся и уже вовсю что-то обсуждал с Андрюхой. Таня расслабленно выдохнула, легла на спину и мечтательно стала смотреть на облака. Пацаны обсуждали планы на выходные, и Таня вдруг вскочила. — Мишка, блин, я же забыла тебе сказать, мой папа в выходные зовёт тебя к нам. — Нахера? — красноречиво удивился Миха. — А я знаю? Хочет что-то обсудить. — О, Мишка, чем-то ты тестю не угодил, — засмеялся Шурик. — Блять… Не, у тебя классный, конечно, батя, но я чё-то… Не готов. — И что, мне сказать, что ты не придёшь? — нервно спросила Таня, пытаясь поймать его взгляд. — Тань, я… — Миха загрузился, но потом решил. — Да хуйня вопрос, приду. Мне бояться нечего. Они провели на природе весь день, вернулись к своим домам уже вечером и лениво разбрелись по квартирам. На западе оранжевыми всполохами раскрашивал небо закат, Таня долго смотрела на него, стоя на балконе, а потом легла спать ещё до полуночи, как самый примерный ребёнок. В среду девятиклассники сдали последние устные экзамены, и наконец наступила настоящая свобода в предвкушении выпускного вечера. На следующий день девчонки отправились по магазинам выбирать себе наряды, а Миха собирался спать до обеда, но часов в десять утра его разбудил звонок в дверь. Лёшки не было, и Миша, бурча себе под нос, пошёл открывать сам. Он крутанул замок, толкнул дверь и удивлённо распахнул сонные глаза: на пороге стоял Эд с дорожной сумкой в одной руке и большой бутылкой пива в другой. — Привет, Мих. Можно к тебе? — Ну, заходи, чё, — пропустил его Мишка. — Какими судьбами ты опять к нам? — Соскучился, — коротко ответил Эд, снимая обувь. — По кому? — не понял Мишка. — По вам по всем, — вздохнул он. — Я к вам на выпускной, можно же? — Наверно, — пожал плечами растерянный Миха. — Да ты, это, проходи, не стой. Есть будешь?