Сквозь открытое окно до Тани, которая лежала на диване и никак не могла заснуть, доносился привычный, даже родной шум вечернего города: хлопанье автомобильных дверей, приглушённые голоса, визгливый лай встретившихся на прогулке собак и внезапные взрывы смеха подвыпивших компаний, но чем глубже погружалась в сон ночь, тем тише становилось на улице, лишь где-то вдалеке пел, щёлкал и стрекотал неуловимый и неутомимый соловей. Убедившись, что родители спят крепко и спокойно, Танька осторожно вышла на балкон, стараясь не скрипеть деревянными досками пола. Здесь пахло пылью и нагретым за день металлом наличника, Таня высунулась в приоткрытое с торца окно и, вытащив из неприметного тайничка пачку сигарет, закурила с непривычным наслаждением, улавливая в табачном дыму и горьком привкусе на губах привычный и любимый запах Мишки. Он будто встал рядом, обнимая за плечи и согревая тёплым дыханием, и Танька, остро ощутив, как же ей его не хватает, приняла сумасбродное решение пойти искать пацанов.
— Если они пили все вместе где-то около озера, то, скорее всего, там и увалились спать, — прошептала она и затушила сигарету, некультурно бросив бычок через окошко, — на поляне на своей. Пойду, прогуляюсь, ничего со мной не должно случиться, ведь сейчас в лесу пусто, да и рассвет уже скоро.
Девушка повернулась к востоку, где небо едва заметно посветлело, а потом скользнула в комнату, побыстрее натянула джинсовые бриджи, светлую футболку и вышла в коридор. Велосипед стоял здесь, готовый к поездкам, Танька взяла его за руль, неслышно закрыла за собой дверь, спустилась на слишком шумном грузовом лифте и с радостью окунулась в мягкое тепло короткой июньской ночи. Никого не встретив во дворах, Таня вырулила в лес и, ускоряясь, чтоб не стать добычей комаров, быстро помчалась сперва по лесной тропинке между сосен, давя колёсами шишки и еле разбирая дорогу в ночном сумраке, а потом выехала на берег озера, местами утопающий в густом тумане. Тане было капельку страшно, сердце замирало и билось беспорядочно то ли от быстрой езды, то ли от озерной прохлады, а то ли от экстрима и жажды приключений. Ноги устали крутить педали, но Танька неслась вперёд и остановилась, лишь заметив недалеко от нужной ей поляны человека, стоящего по пояс в воде. Она с опаской присмотрелась и вдруг по повороту головы догадалась, что это Эд. Рассветное небо затягивало неплотными лиловыми облаками, отблески восходящей солнечной звезды раскрашивали небо алыми оттенками и красными мазками отражались в зеркальной поверхности озера, а силуэт Эда казался почти чёрным на фоне всё светлеющей линии горизонта. Он, фыркая, плеснул себе в лицо пригоршню прохладной воды, потянулся и неподвижно затих, смотря в небо. Таня невольно залюбовалась его правильно сложенной и довольно крепкой фигурой, дыхание отчего-то сбилось, и она долго не могла отвести от него глаз. В глубине сознания мелькнула мысль, что вовсе незачем так пристально пялиться на Мишкиного друга, ещё и полуголого, но её вытеснила другая. «Да ну, Миха постоянно залипает на красивых девчонок, а мне нельзя, что ли? Блин, а Эд так-то симпатичный парень. Может, бросил эту свою дрянь принимать, вот и похорошел?»
Эд неожиданно резко развернулся, выходя из озера, Таня, до этого стоявшая прямо на дороге, мгновенно смутилась, решила броситься в лес и спрятаться там в кустах, но запуталась в педалях и со звонким грохотом упала вместе с велосипедом. Эдька подошёл к ней, подал руку, чтоб помочь подняться, и не стал смеяться, а тихо сказал, вовсю радуясь такой неожиданной встрече:
— Здравствуй, Таня!
Он ещё толком не протрезвел, обдавал её запахом перегара, не отпуская руку, и неосознанно притягивал ближе к себе, совершенно не обращая внимания на тот факт, что с него стекает вода, а мокрые шорты выглядят как-то совсем уж неприлично. Таня всерьёз испугалась, попыталась выдернуть руку и оттолкнула его резким ударом в грудь.
— Пусти, блин. Где Миша?
— Спит, — разочарованно вздохнул Эд, видя в Таниных глазах лишь испуг и ничего, хотя бы отдалённо похожего на желание, а ведь он стоял так близко, горячий, сильный, взрослый и уж гораздо более опытный, чем сопляк Горшок. «Ей абсолютно пофиг на меня. Да вообще на любого мужчину. Это безнадёжно», — очень чётко понял он и сказал:
— Пошли. Миха открутит тебе голову за то, что ты шастаешь здесь одна по ночам.
— Уже утро, — возразила, улыбаясь, Таня. — А я очень по нему соскучилась и никак не могла уснуть.
— «Опять не угодил в объятия Морфея, а главное, в твои объятья не попал»? Можно подумать, вы месяц не виделись, — хмыкнул Эд и вывел её на поляну. — Вон твоя радость, слюни пускает.
Миха, впрочем, как и Андрей с Сашкой, спал прямо на траве, в его волосах запутались сосновые иголки и мелкие листики, веки чуть заметно подёргивались, а рот был соблазнительно приоткрыт. Таня присела рядом и тихо прошептала, приобняв и почувствовав его возбуждение:
— Мих, я надеюсь, главную роль в твоём сне играю я, а не порноактриса с огромной силиконовой грудью?
— Мм, Тань, ты, конечно, — сонно забормотал Миша, прижимая её сильнее к себе, а потом резко открыл глаза. — Ты что здесь делаешь? Какого?..
— Тихо, не кричи, Миша, я просто очень соскучилась, — погладила его по щеке Таня.
— Ну иди тогда сюда, моя зайка, — неожиданно спокойно отреагировал на её внезапное появление Мишка и потянулся за сладким поцелуем, попутно укладывая её на спину. — Давай воплотим мой сон в жизнь.
— А Эд? Он тут где-то бродил… — смущённо забормотала Таня. Мишка бросил взгляд на снова свернувшегося клубком Эдьку и искушающе зашептал:
— Да он уже спит, Танюх, а я очень хочу тебя…
Таня, каждый раз теряя голову от такой Мишкиной близости, стала отвечать на его властные поцелуи и, не сдержавшись, застонала, сперва почти неслышно, а потом всё громче, потому что Миха прикоснулся губами к нежной коже на её шее, а потом провёл, дразня, кончиком языка.
— Блять, я вроде стриптиз и порнуху не заказывал, эй! — Эд метким выстрелом бросил в Мишкину голову еловую шишку. Он вовсе не спал, но сначала молча прислушивался, и лишь потом, поняв, что Таня совершенно не оказывает сопротивления наглому Мишке, подал голос.
— Чёрт, Эд, какого хера ты не дрыхнешь? — разочарованно перекатился на бок Миха. — Тань, пошли на берег. Там же рассвет, да? И никого нет.
— Да, Мишка, там очень красиво! — Таня побыстрее встала и случайно наткнулась на взгляд Эда. «Ой, блин… Ну почему он так на меня смотрит?» Эдька, поняв, что Таня заметила его внимание, отвёл глаза и сказал:
— Валите-валите отсюда, кролики, блин.
— Почему кролики? — повернулся к нему Мишка.
— Вон Танюха тебе расскажет, — заржал Эд, увидев, как та покраснела.
— А, блять, в этом смысле? — дошло наконец до Горшка, он тоже засмеялся и притянул к себе Таню. — Ну а чё, нам по кайфу, да?
— Да, — подтвердила она и вызывающе посмотрела на Эда. — Оставь при себе свои шуточки. Завидуешь, что ли?
Эд помрачнел и ничего не ответил, а Миха брякнул:
— Завидует-завидует. Он, прикинь, влюбился в девчонку, а она уже с кем-то мутит. Вот, страдает теперь от неразделённой любви, понимаешь, да? Ну, и от недотраха, ё-моё.
Мишка опять расхохотался и увернулся от летящей теперь уже в лицо шишки.
— Блять, Миха, беги, а то я сейчас за себя не ручаюсь, — разозлённо поднялся Эд. — Ты какого лешего болтаешь? Кто тебя вообще просил?
— Эд, успокойся, прости его. Он вообще не отличается деликатностью, — Таня шлёпнула Миху по руке и потянула к озеру.
— А что такого? — пожал плечами Миха, упираясь. — Разве я неправду сказал?
— Миш, всё-всё, пошли, а то солнце скоро уже высоко поднимется, и мы пропустим всю красоту.
Эд, чуть выждав, прокрался к берегу вслед за ними, спрятался за толстым стволом старой высокой сосны и долго смотрел на Таню и Мишу, которые, устроившись на каменном валуне, шептались о чём-то и светились от счастья ярче, чем поднявшееся солнце.
«Да чёрт бы их побрал!» — в сердцах воскликнул про себя Эд и стукнул кулаком по шершавой коре. Он понимал, что не может быть с Таней, в первую очередь потому что она любит своего ненаглядного Мишу, который никому её не отдаст без боя, что надо отступиться, исчезнуть и перестать мучить самого себя, но не мог заставить себя сдвинуться с места и продолжал наблюдать за ребятами. Таня положила голову на Мишкино плечо и сказала с лёгкой грустью:
— Миш, вот и выпускной сегодня. Всё закончилось.
— Нет, ты же сама говорила, всё только начинается, — возразил Миха, целуя её в висок. — Вся жизнь впереди.
— Напейся и спи, — засмеялась Танька и объяснила удивлённо смотрящему Мишке. — Да песня такая старая есть, знаешь? «Не надо печалиться, вся жизнь впереди, надейся и жди». А её переделали в «напейся и спи». Прямо как вы вчера.
Таня посерьёзнела и тронула Миху за руку.
— Мишк, вы же только алкоголь пили? Ничего больше? А то с Эдом…
— Он завязал с этим, — грубовато прервал её Мишка. — Не начинай, ничего не было, я же обещал тебе.
— Я просто спросила, ты чего занервничал? — удивилась и нахмурилась Танька.
— Да потому что я не наркоман, чё за подозрения-то? — вскинулся Мишка, а до сих пор торчащий около дерева Эд обрадованно понял, что его шанс — дождаться их ссоры, крупной и настоящей, не такой, конечно, как нынешняя перепалка, и вовремя оказаться рядом. «Ну что ж… Я готов, — решил он, а Танька с Михой уже успокоились и снова блаженно обнимались. — Но, похоже, ждать придётся долго».
— Мишка, — зевнула Таня, — я спать хочу. Нам сегодня, точнее, завтра, ещё всю ночь гулять.
— Так пошли туда на поляну, поспим вместе. Или тебе домой надо? — спросил Миха, жмурясь от яркого солнца.
— Вообще-то надо, — задумчиво протянула Танька, — но не хочу без тебя. И педали крутить в лом. Поехали вместе?
— А мне потом куда? Дома как раз батя только что встал, мне не стоит ему на глаза попадаться, — с сомнением сказал Миша.
— Давай тогда я останусь здесь, — Таня пошла к поляне, Эд быстро вернулся назад и сделал вид, что так и сидел на траве, не сходя с места — А есть покрывало или плед? На голой земле спать не хочется.
Мишка пожал плечами, а Эдька с готовностью протянул Таньке свою куртку, что валялась в траве.
— Держи, давай её сюда положим, хоть немного помягче будет, — он заботливо разложил куртку и посетовал. — Укрыться только нечем.
— Не надо, и так тепло. Спасибо, Эдик, — сказала Таня, на душе у Эда сразу же потеплело от того, как она назвала его по имени, и он разулыбался, отвернувшись. — Ну что, мальчики, давайте спать, а то ещё так рано.
Они продрыхли до полудня, поплескались немного в воде и вернулись к себе в район, по очереди катясь на Танином велосипеде.
— Эдька, ты куда сейчас? — спросил Мишка, когда они остановились у Таниного подъезда, а Саня с Андреем пошли к своим домам.
— Не знаю. Мне б пожрать.
— Идёмте ко мне, — предложила Таня, открывая подъездную дверь. — Родители на работе.
Ребята поднялись на этаж, и Мишка потянул Эда на переходную лоджию.
— Смотри! Ты не видел ведь этого рисунка?
— Нет, я был тут один раз с разбитой головой, что я могу помнить, Горш? — засмеялся Эд, разглядывая с высоты надпись и картинку. — Князь рисовал? Блять, он тоже талант. Крутое признание. Повезло тебе, Танюх, с пацанами, да?
— Конечно, — кивнула Таня, целый день не отлипая от Михи. Она накормила пацанов обедом, а потом включила музыку. Благодаря Мишке, её коллекция дисков значительно разрослась, Эд оценил музыкальный вкус, но завис возле родительских виниловых пластинок, перебирая их и выискивая что-то интересное.
— Люблю аналоговое звучание, — сказал он, крутя на пальце чёрный круг, — жаль, у тебя тут одна эстрада. У меня в Питере есть друг-коллекционер, у него пластинки на любой вкус. Я вас свожу, когда приедете, слышите? Блять, опять лижетесь? Вы не одни, ну ёлки-палки.
Он бросил в целующуюся на диване парочку конвертом от пластинки, а потом увидел на полке игрушечный пластмассовый пистолет, взвёл его и направил на Миху.
— Мишка, вызываю тебя на дуэль. Будем сражаться за честь прекрасной дамы, — смеясь, крикнул он. — Танюх, у тебя есть второй пистолет?
— Был где-то, — засмеялась и Таня, — сейчас поищу.
— А откуда они вообще у тебя? — поинтересовался Мишка, вместе с ней заглядывая в шкаф.
— Покупала, я всегда любила играть в войнушку, солдатиков и машинки, а не в дурацких кукол, — Таня кивнула головой на диван, где сидели на спинке чистые и непотрёпанные куколки. — А ещё я играла с деревянными мечами и луком.
— Ну ты прям амазонка, — восхитился Эд. — Давай, Миха, будем драться за прекрасную воительницу! Снаряды есть для пистолетов?
— Пульки, — кивнула Таня и протянула ему пакетик с жёлтыми шариками. — Осторожно только, глаза, блин, друг другу не выбейте.
Они разошлись по разным углам комнаты, Мишка стрелял первым и промазал, потому что больше ржал, чем целился, а вот Эдька был точен, попал Михе в живот и пафосно воскликнул.
— Я победил! Она теперь моя!
Он шагнул к Тане, схватил её и слегка покружил, наслаждаясь неожиданной близостью. «Отпусти её, это уже не игра, Мишка смотрит на нас», — стучало в голове, а Эд всё никак не мог разжать руки.
— Эд, опять хватаешься? — возмутилась Таня и со смехом вывернулась из его ладоней сама, и тут же оказалась в Мишкиных объятиях.
— Похер мне на все дуэли, ты всё равно моя, и ничья больше, — полусерьёзно сказал он, снова переходя к откровенным поцелуям.
— Я пойду, погуляю, — прервал их Эдька, чувствуя себя лишним.
— Не, Эд, не уходи, чё ты один болтаться будешь. Да ведь, Тань? — остановил его Мишка и силой усадил на диван. — Давай телевизор, что ли, посмотрим, может, что интересное идёт. Танюх, а есть пиво?
— Миш, у нас выпускной через несколько часов уже, какое пиво? — засмеялась Таня, а потом вдруг хитро прищурилась. — Хотя… Есть кое-что другое: домашняя брага, родители поставили.
Эд с Мишкой тут же отвлеклись от телевизора и заинтересовались напитком, что бродил в металлической фляге.
— Она почти готова, — сказала Танька и налила парням по стакану, не обращая внимания на их возмущение. — Вам хватит.
— Блин, а прикольно. Можно сказать, ягодное вино, слегка креплёное, — попробовал Эд и звякнул стаканом о стакан Михи. — Ну чё, давай до дна? За вас, блять.
— Давай, — согласился Мишка и быстро осушил стакан. — Чёрт, крепкая штука. Градусов двадцать, да?
— Похоже на то. Ещё по одной?
— Нет, — Таня решительно закрыла флягу и унесла стаканы в раковину. — Вообще, уже собираться пора. Сейчас Маринка придёт, нам ещё накраситься надо. Мих, я в ванну, а вы не вздумайте тут пить. Показала же вам на свою голову эту брагу…
Таня погрозила им пальцем и зашумела водой, Мишка хитро глянул на Эда, но тот жестом остановил его.
— Не, Мих, правда, не надо. Тебе ещё аттестат на людях получать из рук директора, нельзя напиваться, ты чё?
Пацаны вернулись к телевизору, вскоре пришла Маринка, удивилась, завидев Эда, и крепко задумалась.
— Тань, а как Эд здесь оказался? — спросила она полушёпотом, помогая Тане с макияжем.
— Приехал специально на наш выпускной, говорит, — объяснила Танька, пожимая плечами.
— Странно, — заметила Марина. — Ну да ладно, неважно. Ты что с переездом решила?
— Маринка, я не знаю, — сокрушенно вздохнула Танька. — Я обещала Мишке, но… Папа ещё хочет с ним поговорить. Не знаю, что и будет.
— Ясно. Блин, подруга, я буду по тебе скучать, если ты уедешь, — искренне поделилась Марина и подвинула Тане зеркало. — Вот, готово.
— Спасибо! Эх, кто ж меня там красить будет, ни тебя, ни Светки рядом не окажется, — слегка улыбнулась девушка.
— Учись сама, — развела руками Маринка. — Давай, надевай своё платье, и бежим ко мне, я тоже переоденусь.
— Мишка, Эд! — крикнула им Таня. — Собирайтесь быстрее, если не хотите с моей мамой пересечься, она скоро придёт с работы.
Парни пришли в прихожую и одинаково восторженно уставились на Таню. Первым отвис Мишка и опять полез целоваться.
— Охуенное платье, ты была права, мне нравится, — он провёл руками по ткани, облегающей талию, и быстро отступил, чтоб не потерять самообладание. Тёмно-фиолетовое платье не было пышным и вычурным, оно сидело на Тане как влитое, подчёркивало грудь и даже будто прибавляло роста. Эду тоже понравилось, но он понимал, что его комплименты будут звучать по меньшей мере странно, поэтому молчал. Марина подошла к нему и тихо сказала на ухо.
— Аккуратнее. Миха дурачок, но и он не слепой.
— Ты о чём? — деланно удивился Эд, понимая, что Танина подруга его раскусила.
— О твоём взгляде. Я ещё в Питере заметила, как ты на неё смотришь, а теперь я точно уверена. Ты правда влюбился? Или хочешь так, побаловаться? — серьезно спросила Марина, а потом вдруг засмеялась. — Ой, да тебе в любом случае ничего не светит, Таня по уши в Мишке.
— Я уже понял, — огорчённо кивнул Эд, — пытаюсь теперь это принять. И Миха всё-таки мой друг. Но пока я могу быть рядом, я никуда не уйду.
***
Встречи с Любовью Ивановной избежать не удалось, ребята столкнулись с ней в фойе первого этажа, поздоровались и быстренько вышли на улицу, оставив Таню с мамой наедине.
— Тань, а тебе не кажется, что это платье слишком открытое и вызывающе? — поджав губы, спросила мама.
— Мам, сейчас все так ходят. Я же не монашка. И так всё время в джинсах да брюках, радуйся, что я вообще его надела.
— Ну ладно, ладно, Танечка, не ершись. Мы с папой придём на вручение аттестатов, я подожду, пока он вернётся с работы.
— Хорошо. Мишкины родители тоже придут, — сообщила Таня.
— А этот парень, Эдуард, что он тут делает?
— Приехал по делам и забежал повидаться, — соврала Таня. — Мам, всё, некогда.
Она выскочила на улицу, присоединилась к друзьям, они зашли сначала к Маринке, потом к Мишке, захватили Балу и Князя и двинулись к школе.
— Ой, выпускники идут, — зашептались бабки на скамейках, разглядывая платья девчонок и светлые рубашки парней. — А это с ними кто, второгодник, что ли?
Пацаны чуть не задохнулись от смеха, а Эд подошёл к пожилым женщинам и учтиво сказал, поправив белую футболку, в которую переоделся, чтоб тоже выглядеть поприличнее.
— К вашему сведению, сударыни, я закончил школу пять лет назад, и ни разу не оставался на второй год.
Бабуськи притихли, а Князь крикнул:
— Эд, да ну их, не связывайся, пошли скорее.
Эд пошёл догонять ребят, а в спину ему тут же полетели обзывательства оживившихся бабулек: сатанист, наркоман, фашист и почему-то металлист.
— Мда, а бабки везде одинаковые, — задумчиво изрёк Эдька. — Да прекращайте ржать, лопнете же от смеха.
***
Школа, до того пустынная, наполнилась топотом и громкими разговорами девятиклассников. Оставив Эда в одиночку курить на улице, в последний раз подошли они к своему кабинету и плюхнулись там, кто где, ожидая, пока их позовут в актовый зал.
— Мальчики, надеюсь, сейчас вы никакого сюрприза не приготовили? — вошла в класс Алиса Сергеевна, лучезарно улыбаясь.
— Нет, — помотал головой Князь, — не успели.
— А вы сегодня очень красивая, — заметил Саня Балунов. Классная руководительница засмеялась и потрепала его по голове.
— Ну что, дорогие мои дети. С кем из вас мы попрощаемся сегодня насовсем?
— С нами, — быстро отреагировал Миха, одной рукой приобняв Таню, а другую положив Андрею на плечо.
— Ну что же, Миша, удачи вам. А ты, Катя?
— Я ещё не решила, — ответила Ушакова и мечтательно глянула в окно.
— А мы остаёмся, — засмеялся Камиль. — Придётся вам ещё два года нас терпеть.
— Не мне, а Ольге Анатольевне, — сообщила новость учительница. — Параллель объединяют в один класс, и она берёт руководство на себя.
— У-у, — протянул Олег, — а мы думали, вы останетесь. Жаль.
— Я продолжу вести у вас алгебру с геометрией, так что мы всё равно увидимся, — Алиса Сергеевна оглядела своих учеников, вздохнула и махнула рукой. — Пойдёмте в зал.
Они снова, как на Последнем звонке, выстроились у дверей и парами зашли внутрь под звуки государственного гимна. Таня держала тёплую Мишкину ладонь в своей и пыталась понять свои чувства. Ей было грустно, радостно, страшно и волнительно одновременно.
— Мишк, а что ты чувствуешь? — прошептала Танька, желая узнать, одинока ли она в своём внутреннем смятении.
— Не знаю, — всерьёз задумался Мишка. — Вообще-то я рад, но всё-таки столько лет, блять, в этих стенах, каждый день… Короче, хер знает.
Танька кивнула и только немного успокоилась, как её первой позвали на сцену. Таня вышла, смущаясь и желая провалиться сквозь землю, и долго слушала речи директора, которая расхваливала её со всех сторон, а потом вручила аттестат об окончании средней школы с отличием. Танька прекрасно понимала, что часть оценок ей дотянули до пятёрок, но всё-таки экзамены она честно сдала на отлично, и это не могло не радовать. Родители сидели в зале, улыбались и гордились, Мишка тоже улыбался, радовался и любовался своей девчонкой, и один лишь Эд, скромно приткнувшийся в последнем ряду, хмурился, не разрешая себе смотреть на Таню. Он поднял глаза лишь тогда, когда на сцену вышли остальные девятиклассники, и смотрел на всех по очереди, вспоминая свой выпускной.
***
Торжественная часть быстро завершилась, ребята отдали новенькие аттестаты на сохранение родителям, и готовились пойти в кафе рядом со школой.
— Таня, ты молодец, всё-таки собралась и закончила школу на отлично, — сказала ей довольная мама.
— А я говорила, что ты зря переживаешь, — откликнулась Танька, ища глазами Мишку. — Стоили ли эти оценки всей нашей ругани?
— Оценки — ерунда, — поддержал дочь Григорий Александрович, — гораздо главнее знания, и ты доказала на экзаменах, что они у тебя действительно есть.
— Да, теперь осталось поступить, — кивнула Таня, а её отец обратился к подошедшему Горшку:
— Миша, приходи завтра, поговорим. Таня передавала тебе моё приглашение?
— Да. Хорошо, я приду. Танюх, пошли по школе пробежимся, — он повёл её за собой, остановился на третьем этаже в укромном уголке около кабинета информатики и жарко зашептал. — Тань, ты такая обалденно красивая в этом платье. Давай… Блять, давай сделаем это?
— Что сделаем? — засмеялась Таня, смутно догадываясь, чего именно хочет Мишка, потому что его руки уже задирали платье.
— Пошли, — он хрипло выдохнул и сглотнул слюну, — пошли в туалет. Тут никого нет, весь этаж пустой.
— Миш, может, не надо? — заупиралась Таня.
— Давай, блять, будет, что вспомнить, — Мишка не отступал, он снова взял её за руку, повёл за собой, и Таня опять уступила его безумному напору.
***
Эд ушёл от всех и медленно бродил по пустым коридорам, добравшись до самого верхнего этажа. Он всё вспоминал свою школу и был, по-честному, очень рад, что давно из неё выбрался, потому что херовых моментов в его ученической жизни было гораздо больше, чем хороших. Неожиданно он увидел Мишку, жадно целующего Таню возле мужского туалета, всё понял, быстро отступил назад в тёмный коридор и прижался лбом к стеклу.
— Нихуя они бесстрашные, — прошептал он, кусая губы, и надолго замер у окна, а потом, сообразив, что стоит чуть ли не на шухере у этой безумной парочки, почти бегом спустился вниз.
— Эдька, где Миха? — подошёл к нему Андрей.
— Не знаю, не видел, — отмахнулся Эд. — Пошли, покурим, да я свалю.
— А в кафе с нами не пойдёшь? — вклинилась Светка, до сих пор питающая к нему нежные чувства.
— Нет, что мне там делать с вами, малолетками, — вымученно улыбнулся он. — Я в «Нирвану» пойду.
— Блять, а давай мы с тобой? — подскочил к ним взъерошенный и довольный Мишка.
— Нет, оставайтесь тут, это ж ваш праздник, — отказался Эд и обратился к Михе, понизив голос. — Ремень поправь, половой гигант, блять.
Миха смущённо улыбнулся, опустив глаза, и тихо спросил:
— Ты чё, видел нас?
— Видел. Говорю же, натуральные кролики вы. Смотри, крольчат не наделай, — Эд рассмеялся и помахал всем разом рукой, отворачиваясь от Тани. — Пока. Мих, я сам найду вас.
Он подхватил сумку, которую днём забрал из Мишкиной квартиры, и пошёл в клуб пешком, надеясь, что долгая ходьба поможет привести в порядок мысли и развеять дурацкие, никому не нужные эмоции и чувства. В «Нирване», как обычно, играла молодая неизвестная группа, исполняющая в основном каверы, Эд прислонился к барной стойке, прислушался, понял, что играют «Влюбленного металлиста», и криво усмехнулся.
— Эд, привет, — возникла возле него Оксана. — Ты снова приехал?
— Да. К пацанам на выпускной, — коротко ответил он.
— Так он же сегодня? Почему тогда ты здесь? — не поняла Оксана.
— Я был на вручении аттестатов, а потом ушёл.
— А чего такой смурной? — она была проницательным человеком и сразу уловила плохое настроение Эда.
— Потому что я несчастный металлист, — расхохотался тот и продолжил цитату из звучащей песни. — А она ушла, точнее, просто встречается, «с уродом с ирокезом на башке». И трахается с ним в школьном туалете.
— Так, стоп. — пошла кругом голова у Оксаны. — Ты о Тане с Михой говоришь? Ты…
— Я несчастный влюблённый, — вздохнул Эд. — Ксан, только не учи меня, я сам всё понимаю.
— Ладно, — покачала головой девушка. — А хочешь совет? Тебе надо уехать, развеяться. Съезди к матери, например. Только не…
— Я бросил, серьёзно, — угадал он ход мыслей Оксаны. — А уехать — это неплохая мысль. Автостопом по всей стране прокатиться, а?
— Ну, это твоё дело. Решай сам. А знаешь, я тебя понимаю в чём-то.
— И в чём же? — хмыкнул Эд. — Ты тоже влюблялась в парня своей подруги?
— Да нет, — засмеялась Оксана. — Просто Мишка меня однажды чуть не поцеловал, его Князь оттащил.
— А ты? — заинтересовался Эд.
— А я была не очень-то против. А потом увидела их вместе с Таней, и поняла, что они вдвоём — классная пара.
— Классная, но… Ксан, ну мы-то с тобой знаем, что вряд ли эта любовь на всю жизнь?
— Я б не была так уверена. Миха готов биться за Таню до последнего, а она может всё ему простить и принимает его любым. Это ли не секрет счастья? — улыбнулась Оксана.
— Думаешь, мне лучше уйти с их пути? — горько выдохнул Эдька.
— Думаю, да, и чем раньше, тем лучше, пока Миха ничего не просёк.
— Да, ты права. Слушай, а можно посмотреть видео с камер наблюдения? Хочу напоследок найти тех уродов, что к Танюхе приставали тут.
— Эдька, ну зачем тебе это? — попыталась остановить его Оксана, но Эд был непреклонен. Он отсмотрел видео, расспросил охранников, своих многочисленных знакомых и довольно быстро узнал адрес проживания одного из парней. Всю ночь он караулил у подъезда, а утром удача повернулась к Эдьке лицом, он встретил того, кто был ему нужен, чётко объяснил, за что бьёт, и затеял побоище, наплевав на то, что тот тип был не один. Стычка переросла в массовую драку и закончилась в отделении милиции, но Эд был доволен собой. Он поспал в обезьяннике, днём, после освобождения, долго шатался по городу, а к вечеру, сам не зная, для чего, подошёл к Таниному дому, постоял там, заметил, что дверь подъезда открыта, и просочился внутрь. Он поднялся на Танин этаж и первым делом увидел заплаканную Таню, сидящую на холодной батарее.
— Танюх, — забыв обо всём, Эд подскочил к ней. — Кто тебя обидел? Всех убью нахрен.
— Никто, — всхлипнула Таня. — Просто Мишка…
— Ну а с ним что? — слегка успокоился Эд.
— Ничего. Он ушёл, — снова заревела Таня, не в силах ничего объяснить.
— Поругались, что ли? Да помиритесь, — неискренне сказал Эд и осторожно прижал Танину голову к своему телу. Она даже не дёрнулась, Эдька осмелел, погладил её по волосам, а потом сказал:
— Танюх, а я прощаться пришёл. Еду автостопом по России. Хочешь… Хочешь со мной?
Это приглашение вырвалось у него будто само собой, и он уже заранее знал Танин ответ.
— Нет, Эд, ты что… А как же Мишка?
— Да, конечно, ты со мной не поедешь… Ладно, прощай, Таня. Хотя может свидимся ещё. А с Мишкой вы обязательно помиритесь, — он нажал кнопку вызова лифта и быстро зашёл в подъехавшую кабину.
— Эд, погоди! — вскочила Таня. — Поговори со мной, помоги, ты же взрослый?
— Не, Танюх, мне пора, — заставил себя сказать это Эд, понимая, что если останется тут ещё хоть на минуту, то наломает дров. У него было немного денег, поэтому он сначала решил поехать на поезде хотя бы до Сибири, а потом рвануть на попутках на Дальний Восток. На одном из последних трамваев Эд добрался до вокзала, купил билет на ночной поезд, следующий в Омск, а потом бесцельно бродил то по залам ожидания, то по привокзальной площади, и вдруг на одной из скамеек заметил Горшка.
«Не, мне от них, похоже, никогда не отделаться», — засмеялся про себя Эд и сел рядом с Мишкой.
— Ты чё тут делаешь? Там Танюха слёзы льёт…
— А мне похуй, — медленно повернулся к нему Мишка, который, кажется, был очень пьян. — Я еду в Питер. О, Эдька, а ты же тоже туда?
— Вообще-то я собирался в Омск, — вздохнул Эд. — Мих, ты сейчас уедешь максимум в ментовку, а не в Питер. Пошли. Чё случилось-то у вас?
— А, блять… — уронил голову на Эдькино плечо Мишка. — Суки все и тру́сы. Андрюха с Машкой своей помирился, и чё? Пошёл писать заявление на приём в десятый класс, блять. Какой ему нахрен Питер? А Саню родители не пускают. Да бляха-муха, меня тоже не пустят, но я ж не спрашиваю. Заебали…
— Ладно, это я понял. А с Таней вы что не поделили? — решил выяснить главный вопрос Эд.
— С Таней?.. Да я должен был прийти к её отцу, ну, помнишь же? Я пришёл. И никому не угодил.
— Погоди, ты вот такой пришёл?
— Не, немного потрезвее, — рассмеялся Миха. — А она меня тоже давай учить, как мне жить. А я… Да, блять, ну а чё?
Эд толком ничего не понял, но сказал:
— Горш, ты тормози. Зачем тебе одному сейчас куда-то ехать? Пошли со мной, я сдам билет, и мы у кого-нибудь переночуем, а утром ты подумаешь, что делать дальше.
