Это и есть любовь?

      Как и предполагала Минджон, Эрик очень разозлился, когда узнал, что вместо встречи с ним она в субботу провела время с Ичжо и другими девочками. Он говорил, что они сейчас редко видятся, и она не любит его, если тратит всё свободное время на подруг и прочее. Его голос был громким и грубым, но Минджон почти его не слушала. Джимин говорила, что их встречи заставляют её верить во что-то, но вот во что? Минджон искренне хотела узнать.       – Почему ты молчишь?! – Резко спросил Эрик, дёргая её за рукав блузы.       – Потому что что бы я ни сказала, ты всё равно разозлишься.       – Именно! Ты могла бы провести время со мной, а вместо этого…       – Что?! Отдыхала с подругой, смотрела фильмы? С каких пор это стало преступлением? Я люблю тебя, но это не значит, что ты – единственный человек в моей жизни. Я могу проводить время с Ичжо или с кем-то другим, как и ты.       Его губы сжались в тонкую линию, отвратительно кривясь, и Минджон нахмурилась. Ей не нравилось, когда он пытался читать ей нотации или контролировать. Он будто бы пытался быть её отцом, но это раздражало до боли где-то под рёбрами. Ей нужен был парень, – заботливый, верный и понимающий, – а не ещё один папа со своими вечными нравоучениями и чтениями моралей.       – Я просто хочу твоего внимания!       – Не веди себя как ребёнок… – она покачала головой. – Мне пора на уроки, позвони мне вечером, ладно?       – Но… – поняв, что спорить сейчас бесполезно, он остановился и сжал руки в кулаки. – Ладно, я позвоню.       Идя по длинному коридору в сторону кабинета математики, Минджон думала. Да, Джимин на самом деле её раздражала, но сложно было отрицать, что рядом с ней всё становилось проще. К тому же, она нравилась Ичжо, а Минджон привыкла доверять лучшей подруге. Может, ей всё-таки стоило сделать шаг навстречу и попробовать хотя бы поговорить с ней о том, что между ними происходит? Возможно, Джимин бы прекратила, если бы она попросила?       Подняв голову, Минджон увидела, как девушка, занимающая её мысли, шла ей навстречу, всё так же хитро улыбаясь. Коридор был пуст, и Минджон могла бы спокойно поговорить о том, что случилось, прямо сейчас, но ей хотелось исключить любую возможность того, чтобы их услышали не те уши, поэтому она осторожно коснулась руки Джимин и тихо пробормотала:       – Иди за мной.       Кабинет хорового пения был пуст, как и всегда, и Минджон привела Джимин туда, закрыв за собой дверь.       – Воу, а ты осмелела…       – Я просто хочу поговорить.       – Поговорить? – Недоверчиво переспросила Джимин. – И поэтому привела меня в пустой класс и заперла дверь? Это просто нечестно, щеночек. Нельзя давать мне надежду, а потом так грубо топтать её.       – Это ты думаешь больше, чем следует, из-за своих извращённых фантазий.       – В моих фантазиях всё вполне традиционно, детка, но, если ты настаиваешь, – она сделала шаг вперёд, не сводя с Джимин глаз. – Мы вполне можем попробовать что-нибудь необычное.       – Я бы использовала кляп только потому, что хочу наконец тебя заткнуть.       – Ты знаешь и другой способ, – улыбнулась Джимин. – Ты пробовала его на мне уже три или даже больше раз.       Минджон прикусила нижнюю губу, пытаясь успокоиться. Как же эта девчонка раздражала.       – Я просто хочу поговорить с тобой, разобраться во всей той неразберихи, в которую мы вляпались.       – Ну, давай поговорим.       – Не сейчас. Это школа, тут слишком много народа. Нам нужно увидеться где-то подальше отсюда, там, где никого обычно не бывает.       – Мой дедушка обычно всё своё время проводит на работе, так что ты можешь приехать ко мне домой. К тому же, я живу у заповедника, а в это время года там почти никого не бывает. Более нелюдимого места в городе нет.       – Но это не нейтральная территория.       – Нет в этом городе нейтральной территории, где бы мы не наткнулись на кого-нибудь из школы. Либо мы встречаемся у меня, либо здесь, другого выхода нет.       – Ладно, – выдохнула Минджон, неохотно признавая, что Джимин права. – Я буду у тебя в субботу в полдень.       – Жду с нетерпением, щеночек.

***

      Как оказалось, Джимин жила в старом, но ещё очень крепком двухэтажном доме почти у самого леса. Минджон плохо ориентировалась в этой части города, но знала, что где-то здесь жил и Им Санхун, – уже пожилой автомеханик, которого отец до сих пор пытался наставить на путь истинный, каждую неделю приглашая его на воскресные проповеди, но он никогда не приходил. Джимин стояла на крыльце, прислонившись к невысоким перилам, и курила, выпуская в воздух бледно-серый никотиновый дым.       – Я слышала, что люди, которые много курят, плохи в сексе, – эта фраза была глупой, но избавляла от нелепого приветствия.       – А я слышала, что те, кто плохи в сексе, хороши во всём остальном, – усмехнулась Джимин. – И с чего бы тебе беспокоиться о том, хороша ли я в сексе, щеночек?       – Ну, думаю, это единственное, что может заставить тебя задуматься о том, что курить вредно для здоровья?       – Ты сейчас пыталась сказать, что считаешь, что меня не интересует ничего, кроме секса?       – Разве это не так? – Пожала плечами Минджон.       – Нет. Вообще-то я романтик. Из тех, кто верит в настоящую любовь, устраивает неожиданные свидания при свечах и прочее дерьмо. Кто-то типа Эдварда из «Сумерек» только без клыков и не настолько жуткая.       Джимин выглядела до невозможности довольной собой, но Минджон покачала головой. Она, в отличии от Ичжо терпеть не могла «Сумерки» и Эдварда в частности, а «Солнце полуночи», о котором Ичжо говорила каждый день на протяжении почти девяти месяцев окончательно убило в ней любые зачатки любви к этой «эпохальной» серии. И если Джимин нравились эти фильмы, то она казалась Минджон ещё более раздражающей.       – По-моему вы оба похожи больше, чем ты говоришь, – Минджон скрестила руки на груди. – Так что, мы можем поговорить?       – Конечно, но может мы сможем сделать это во время прогулки? Сегодня такая потрясающая погода.       – Ну, если ты хочешь…       – Очень.       В лесу царила мёртвая тишина, но Минджон, к собственному удивлению, не боялась. Они прошли мимо очаровательного прудика, покрытого коркой льда, и свернули на одну из протоптанных тропинок. Смесь зелёных и белых цветов не рябила в глазах, в воздухе пахло свежестью и прохладой, и Ким даже пару раз улыбнулась.       – Тебе здесь нравится?       – Да, милое место.       – Тут часто бывают на пикниках всякие счастливые семьи. Я много раз видела тут Ичжо и Эри с родителями. Чёрт, да даже мы с дедушкой пару раз выбирались сюда на обеды!       – Почему ты живёшь с дедушкой? Извини, если это как-то задевает…       – Нет, ничуть. Я не жила с родителями с тех пор, как мне исполнилось шесть. Они отправили меня в школу-интернат на юге, и я жила там до шестнадцати лет, пока меня не исключили. Это очень расстроили моих родителей, так что оставаться с ними я не могла, и в конце концов, через два года дедушка решил забрать меня сюда.       – Ты жалеешь об этом?       – Нет, – улыбнулась Джимин. – Мне нравится этот город, и мне нравятся люди, которых я здесь встретила. И… Если бы я не приехала, то не встретила бы тебя.       Это звучало так нежно и неуверенно, что сердце Минджон сжалось. Она остановилась, не зная, что ответить и стоит ли вообще отвечать. Ей не было неловко или страшно, скорее даже наоборот, – ей нравилось, когда Джимин говорила это.       – С-спасибо, я думаю.       – Я не хотела тебя расстраивать, просто… Иногда я на самом деле не могу держать язык за зубами, верно?       – Только иногда?       Джимин рассмеялась.       – Неплохо, щеночек, очень даже неплохо. Ещё немного, и сарказм начнёт литься из тебя рекой.       – Нет уж, спасибо, – они остановились на другой стороне того самого пруда и сели на небольшую скамью у самой кромки льда. Взгляд Джимин скользил по белоснежным сугробам, из которых торчали коричневые верхушки камышей. Где-то вдалеке каркали вороны. – Я хочу поговорить о том, что происходит, о… поцелуях, я думаю.       – Говори.       – Я не лесбиянка!       – Хорошо.       – Нет, серьёзно, Джимин, я не лесбиянка, просто… Я не знаю, как это объяснить. Думаю, мне просто нравится этот твой вайб «идите все нахер», и я хотела бы быть похожей на тебя, как и все подростки в моём возрасте. Мне просто нужно время, чтобы я перестала восхищаться тобой.       – Хм, «восхищаться» мной? Мне казалось, что это совсем не восхищение.       – А что тогда?       – Страсть, желание, притяжение, – любое слово на твой выбор.       – Я же сказала…       – Ты не лесбиянка, да, я слышала.       Волнение поднялось от живота к Минджон к её груди, когда Джимин посмотрела на неё, наклонив голову. В глубине её тёмных глаз плескалась печаль, но Ю изо всех сил пыталась это скрыть и даже улыбалась, но это выглядело так натянуто и фальшиво, что даже самый тупой из людей понял бы, что она просто притворялась.       – Не лесбиянки не целуют девушек в туалете, Минджон. Не лесбиянки не хотят, чтобы им отлизывали другие девушки. Не лесбиянки не ведут себя так, как ты. Ты можешь отрицать это, но тебя привлекают девушки.       – Ты… Ты ничего не знаешь…       – Может быть.       Минджон чувствовала, как злость вместе с кровью быстро текла по её венам. Как Джимин могла говорить так? Разве она не понимала, что этими словами рушила всю её жизнь? Минджон не могла быть лесбиянкой, она встречалась с парнем и всегда представляла, как женится на мужчине, а не на женщине. Чёрт, да она даже не думала о женщинах в сексуальном плане, пока не встретила Джимин!       Это она во всём виновата!       Только она!       – Заткнись!       – Ким Минджон…       – Нет! Нет!!! Я не хочу тебя слушать! Ты говоришь какую-то ерунду!       Весёлый смешок вырвался из горла Джимин, когда она снова посмотрела на Минджон. Её тонкие пальцы потянулись к лицу Ким, скользя пальцами по щеке, пока та стремительно краснела. Через мгновение она наклонилась вперёд, не сводя глаз с тонких бледно-розовых губ.       – Ты становишься такой очаровательной, когда злишься, щеночек, но мне жаль, что ты злишься на меня. Прости, пожалуйста. Я не буду говорить так, если тебя это задевает, обещаю.       – Всё… Всё хорошо.       – Ну, хорошо, что всё хорошо, – рассмеялась Джимин, отстраняясь.       – Мы можем быть друзьями?       Джимин поморщилась, будто вдруг попробовала самый кислый из лимонов, и Минджон стала неловко.       – Не произноси это слово, пожалуйста. Но да, если ты хочешь, то мы можем попробовать.       – Здорово, – Минджон выдавила из себя улыбку, протягивая Джимин руку. – Так что, слово на «д»?       – Да, слово на «д». Хочешь зайти на кофе?       – Нет, мне нужно ехать домой. Но спасибо за приглашение.       – Всегда пожалуйста, щеночек.