Это и есть любовь?

      Старый дедушкин пикап заводился с трудом и грохотом и вряд ли вообще смог бы когда-нибудь набрать скорость больше восьмидесяти километров в час, но Джимин всё равно любила садиться за его руль. Да, любимый мотоцикл – подарок дедушки, – конечно, выглядел круче, и Джимин испытывала ни с чем не сравнимое удовольствие, когда выкручивала ручку скорости до упора, мчась вперёд, но иногда нужно было успокаиваться. Не отвлекаясь от дороги, она улыбнулась, вспоминая, как сейчас выглядит. Аккуратная белая рубашка была заправлена в длинную чёрную юбку почти до середины голени, на ногах чёрные ботиночки – такие же, как те, что были в интернате, и начищенные до блеска.       – Я всё ещё не понимаю, почему мы туда едем, – сказала Джимин, поворачиваясь к Эри. – Только чтобы увидеть твою девушку?       Они были одеты одинаково, словно юные ученицы какой-нибудь частной школы для девочек времён королевы Виктории, и это навевало особенные мысли. Ю представляла, как пальцы Минджон пройдутся по тонкой ткани рубашки, расстёгивая пуговицы, а затем губы поцелуем прижмутся к коже. Она думала об этом так часто, что становилось почти неловко, но пыталась не заходить слишком далеко. Поцелуев было вполне достаточно.       – Ичжо не моя девушка, но да, я еду, чтобы встретиться с ней. А тебе это будет просто полезно.       – Разве?       – Ну, там будут директор и другие учителя и, если нам повезёт, они решат, что ты взялась за ум и снимут с тебя наказание.       – Когда нам везло? – Усмехнулась Джимин. – К тому же, уверена, что я загорюсь в тот же момент, когда войду в церковь.       Эри закатила глаза.       – Минджон будет петь сегодня. Может хотя бы это замотивирует тебя вести себя тихо.       – Я всегда веду себя тихо, – пожала плечами Джимин.       Одетые одинаково люди тянулись к церкви бесконечными толпами, от которых у Джимин закружилась голова. В нос были целая смесь ароматов от чего-то лёгкого и цветочного до настолько терпкого, что дышать не хотелось. Шум медленно заполнял высокие своды церкви, через уши залезая в голову, превращаясь там в белый шум. Джимин хотелось сбежать, но Эри обхватила её запястье и повела за собой в сторону последней лавки.       Ичжо сидела за небольшим пианино на втором этаже и заметила их почти сразу. Даже улыбнулась Эри, но, увидев Джимин, удивилась так, будто и в самом деле думала, что та загорится сразу же, как только войдёт внутрь. Джимин не могла её винить, религия в целом вызывала у неё тошноту, и она сама не ожидала, что согласится провести утро в церкви, а не в уютной постели, думая о Минджон.       – Да, не слишком впечатляющее место, – прошептала Джимин, пройдясь взглядом по выбеленным стенам и окнам, закрытым решётками.       – Ты что, видела лучше?       – Три года назад была в соборе Санта-Мария-дель-Фьоре.       – Это Флоренция, – покачала головой Эри. – Здесь, в Мёрси, если у дома целы окна и двери, то это уже произведение искусства.       – Сразу видно – городок порядочных верующих.       – Джимин… – шикнула Эри, уже замечая на них удивлённые и недовольные взгляды.       Ю закатила глаза, но не разозлилась. Это было естественно, их с дедушкой репутация шла далеко впереди их самих, так что последнее, чего они ожидали – встретить её на утренней службе. Парочка из них даже оглянулась, выискивая в лицах собравшихся черты её дедушки, но быстро поняли, что его здесь нет. Он не был так категоричен к религии, как Джимин, но к самому институту церкви у него часто возникали вопросы.       Но всё перестало иметь значения, когда Джимин наконец увидела Минджон. Она стояла впереди, за невысокой ширмой, ограждающей место для хора от лавочек для прихожан. На ней была обычная белая рубашка, но Ю подумала, что даже так она могла бы выиграть любой конкурс красоты. Ей захотелось оказаться подальше от всех этих людей, опуститься перед ней на колени, лаская губами низ её живота. Джимин закрыла глаза, представляя, как длинные пальцы Минджон запутаются в её волосах, потягивая их на себя. У неё было много мыслей о том, как Ким могла бы вести себя, когда возбуждена, и она умирала от желания их проверить.       Когда хор запел, её сердце сжалось. Это было безумно красиво. Абсолютно разные голоса сливались в одну сильную волну, сбивающую с ног. Она обволакивала, как самое мягкое одеяло, проникая куда-то глубоко, за рёбра, в самое сердце. Но даже среди этого моря звука Джимин различала прекрасный голос Минджон. Он был настолько прекрасен, что хотелось плакать. Чёртов недостижимый идеал, мечта, которая не уходила из ума Джимин почти год. Каждую ночь она думала о ней, не сводила с неё глаз на уроках, но боялась подойти. Её парень, её отношения ко всему, религиозность… Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что ничего не получится.       И всё-таки они целовались…       Если любовь, как и причастие, на самом деле следовало принимать на коленях, то Джимин была вполне готова. Она не верила в Бога, да, но что мешало ей создать свою Богиню, да, вполне себе земную и не такую непогрешимую, но зато настоящую, искреннюю, которую она могла бы видеть и ощущать.       «Что за бред», – мысленно рассмеялась Джимин, понимая, о чём подумала. – «Веду себя как какая-нибудь сектантка. Глупости!».       После того, как служба закончилась, они с Эри выскользнули наружу и подошли к пикапу, полной грудью вдыхая прохладный воздух.       – Всё было не так уж плохо, верно?       – Да, учитывая, что ты провела службу, пялясь на Ичжо.       – Кто бы говорил, – усмехнулась Эри. – Ты не сводила глаз с Минджон.       – Она красивая, сложно не смотреть.       – Ты ведь помнишь, что у неё есть парень?       Джимин кивнула, пока грустная ухмылка сама по себе появлялась на её губах.       – Угу.       – Слушай, я не пытаюсь как-то тебя задеть или что-то в этом духе, но правда, Джимин, тебе нужно быть осторожнее. Минджон хорошая, да, и красивая, но, если она гетеро, ты это не изменишь. Я не хочу, чтоб ты страдала.       – Спасибо.       – Я люблю тебя, идиотка.       – Я тебя тоже, капитан, – она протянула руку, чтобы слабо шлёпнуть Эри по плечу, и улыбнулась. – Атмосфера стала странной, верно?       – Да… Я больше никогда тебе этого не скажу.       – Я скорее всего тоже. Но это была приятно.       – Наверное.       Они замолчали, как только заметили Ичжо и Минджон, неторопливо идущих в их сторону. Раньше, лет в тринадцать, Джимин часто смеялась над теми нелепыми сценами из ромкомов, в которых главный герой видит, как любовь всей его жизни проходит мимо словно в замедленной съёмке, но сейчас ей совсем не смешно. Не тогда, когда Минджон выглядит как самое совершенное искусство на свете, красоту которого даже самые великие итальянские скульпторы не смогли бы передать. Пальто висело на ней, и Ю с трудом преодолела желание сделать шаг навстречу и застегнуть его на все пуговицы, потому её рубашка определённо очень тонкая, а на улице слишком прохладно. Она сама одета только в кожаную куртку, так что просто не имеет права делать какие-то замечания.       – Привет, – улыбнулась Ичжо, не сводя глаз с Эри. – Не ожидала увидеть вас здесь, но очень рада.       – Да, спасибо, – щёки Эри стали на пару тонов розовее, чем раньше, и Джимин усмехнулась. – Вы сегодня были очень крутыми. Я не знала, что ты так круто играешь, Ичжо, я впечатлена.       – С-спасибо.       Джимин уже с трудом сдерживала хихиканье. Эти двое были настолько неловкими и милыми, что сердце начинало биться быстрее. Они напоминали те парочки из сериалов, от сладости которых тянуло блевать радугой, но Джимин была не против. Главное, чтобы её лучшая подруга чувствовала себя счастливой.       – У тебя отличный голос, Минджон.       – Спасибо.       – Мы собираемся домой, подвезти вас?       – Нет, я поеду с отцом.       – Я на своей машине, – пожала плечами Ичжо, но по её голосу Джимин поняла, что ей очень хотелось согласиться. – Тогда ещё увидимся, верно?       – Обязательно. Безопасной дороги вам.       – Безопасной дороги, – ответила Ичжо, беря Минджон за руку, чтобы увезти её.       «Ладно, это утро было не таким уж и плохим,» – подумала Джимин, скрещивая руки на груди.       – Не хочешь где-нибудь позавтракать? Или просто купим замороженную пиццу и поиграем в приставку у меня?       – Приставка звучит здорово.

***

      Поужинав, Минджон поднялась в свою комнату, изо всех сил стараясь держать себя в руках. Она удивилась, увидев Джимин в церкви, но поверила, что та просто решила взяться за ум, пока наконец не поняла, что она не сводила с неё глаз. Её парень сидел напротив, а отец вёл службу, но Ю продолжала пялиться на неё, будто бы совершенно не понимая, к какой катастрофе это могло привести.       Плач подступал к горлу, но его остановил звонок на мобильный. На экране высветился незнакомый номер.       – Алло?       – Привет, щеночек. Я не помешала?       – Джимин? Зачем ты звонишь мне?       – Когда мы виделись сегодня утром, мне показалось, что ты злишься на меня. Я просто беспокоилась из-за того, что как-нибудь обидела тебя.       – Ты просто сделала очередную глупость, – грубо отрезала Минджон.       Часть её была против такого отношения к Джимин, но страх так давил на неё, что та быстро заткнулась.       – Ты говоришь о сегодняшней службе? Но это же нелепо, щеночек. Кто бы понял, что я приехала туда из-за тебя?       Чувство удовольствия от осознания того, что Джимин на самом деле пришла из-за неё немного заглушило страх, но через секунду он снова вернулся. Его чёрные склизкие щупальца ползли по хрупкому телу Минджон, сжимая его в смертельных объятиях. Холод вместе с кровью тёк по артериям, венам и капиллярам.       – Все, Ю Джимин!       – Послушай меня, щеночек, все знают, что твой отец решил всерьёз взяться за моё перевоспитания. Со мной уже говорили в школе, так что эти люди наверняка решат, что это влияние мистера Кима. И он стоял совсем рядом с тобой, так что если кто-нибудь и смотрел на меня, то мог бы подумать, что я наблюдаю за ним, а не за тобой. Но даже если свершится чудо, и он поймёт, что всю службу я смотрела на тебя, то ты в любом случае не причём. Ты ведь просто пела, верно? Ты могла даже не заметить меня.       – Могла, – согласилась Минджон.       – Вот видишь, тебе не о чем переживать.       – Ты ведь никому не сказала? Ну, о… о нас?       – Нет.       Даже по голосу Минджон поняла, что Джимин улыбается.       – Даже Эри?       – Даже ей. Ты в безопасности, не волнуйся. Может просто поболтаем? Мне всё равно сейчас нечем заняться.       Минджон сделала все уроки за себя и Эрика ещё до ужина и сейчас должна была лечь спать, но понимала, что вряд ли уснёт. Она легла на кровать, вытянув ноги, чтобы немного расслабиться, и спокойно ответила:       – Давай. О чём ты сейчас думаешь?       – О том же, о чём и всегда.       – То есть?       – Ну, есть одна девушка… – выдохнула Джимин. – О которой я не могу перестать думать. Она идеальна, понимаешь? Умная, красивая, заботливая. Иногда бывает чертовски грубой, но кажется, что мне и это в ней нравится. И она потрясающе целуется. Минджон не сдержала гордой улыбки.       – В самом деле?       – Да. У неё просто потрясающие губы, настолько великолепные, что я, наверное, никогда не забуду каково это – целовать её.       Минджон понимала, что не следует развивать эту историю, что всё кончится плохо, но ей не хотелось останавливать Джимин. Ей нравился её тихий голос и этот флирт, и её слова заставляли сердце биться в разы чаще. И даже то, что ситуация могла легко выйти из-под контроля, не останавливало.       – Джимин… – это звучало как отчаянный, умоляющий шёпот, который сорвался с губ Ким прежде, чем она успела это понять.       – Если ты ещё раз произнесёшь так моё имя, Минджон, то я прямо сейчас сяду на свой чёртов байк и приеду к тебе. Если ты хочешь…       – Х-хочу… – но слова тут же утонули в очередном вздохе. – Мой отец сейчас дома.       – Мы можем увидеться завтра? Я буду в библиотеке с трёх дня до семи вечера, приходи, если хочешь. Я буду ждать тебя.       – Я подумаю.       – Спокойной ночи, щеночек.