«Хочу его поцеловать»
«Хочу его обнять»
«Хочу его тискать»
«Хочу его согреть»
«Хочу его защищать»
«Хочу его опекать»
«Хочу его»
— Вы!.. Т-такой дурак! Дур-рак каких пи-искать н-надо! С-совсем ничего не в-видите! — Волнение захлестнуло младшего Ренгоку. — Я... Парень не успел опомниться, как его заключили в крепкие объятия. Парень от испуга громко ойкнул и на мгновение забылся в этих сильных руках. Быстро опомнившись, обиженно забил сжатыми руками по коренастой спине. «Меня обошли!» — Аказа-сан! К-как вам не стыдно?! — Согреваю тебя. — Былая дерзость заиграла в Аказе с новой силой. — Мне не холодно! Отпустите, я!.. Аказа сжал крепче. Он наклонился над самым ухом парнишки и легко подул на хрящик. Ренгоку, задрожав, смущённо запищал. — Бесстыдник! Бесстыдник! Аказа тихо засмеялся лающим гоготом. Тяжело сопя от досады, что не получилось, как в романтичных фильмах (что являлись для него учебниками, дурня), Сенджуро неуверенно ответил на объятия. «— Чёрт, хотел впервые в жизни круто пофлиртовать, а он снова в свою пользу всё повернул. Ещё и меня в дураках оставил!» Надувшись, Ренгоку обиженно ткнул Аказу в бок. — Ты всё никак не угомонишься? — Улыбаясь, над самым ухом спросил мужчина. — Я спокоен как удав! — Ха-ха, ну да. Они продолжали молча стоять, каждый в своих мыслях. Так странно было заводить чуждый разговор.Страшно.
Ведь они же друзья, так? А ведут ли себя так друзья?Нет.
Сенджуро надоело ждать. Он каждый раз даёт непрозрачные намёки, а Аказа, как слепой котёнок – носом тыкается, но в глаза долбится. — Я... — Словно прочитав мысли парнишки, Аказа неуверенно начал. — Я всё думал... Мне кажется или мы... — Да! В-вы мне нрав-... Я люблю вас! — Выпалил первым Сенджуро. — Снова ты меня опередил! Сенджуро опешил: — Снова? — Я так часто пытался... Ну, типо, как-то двигаться, а ты сразу ломал все мои планы. Думал, ты догадался, что я.. короче... и так пытаешься меня жёстко динамить. — Ох, не думал, что у вас были настолько грандиозные планы. — Чуток подначивая, сказал Ренгоку. Ему нравилось, что Хакуджи так открылся. — Ещё какие блять! — Бурно возмутился Аказа. — Они прям многоуровневые были. Чтоб вот наверняка! А ты на шаг впереди всегда был. — Аказа грузно вздохнул. — С импровизацией у меня хуёво, так что приходилось так. Хотел, чтобы всё идеально было. Чтобы... Тебе понравилось... Сенджуро пробило импульсом тока. Так он не один так пытался... — Вы бы знали, Аказа-сан, какие стратегии были у меня...— Смущённо улыбаясь, выдал парень. — Ха, значит мне не казалось. Все эти твои тайные знаки. Я словно шараду разгадывал, ей богу. Сенджуро тихо захихикал. Повисло трепетное молчание. — Я тебя... Типо тоже, короче. — Стыдливо пробубнил Аказа. Волнение заходило по венам вместе с теплом, разливаясь сладкой негой. Отлипнув от сильного плеча, Ренгоку посмотрел на пунцовое лицо собеседника. — Правда-правда? — Его глаза засияли тысячами звёзд. — Да. Люблю. — Аказа, сдерживая порыв приятной неловкости, не отводил взгляд от этой прекрасной картины: яркая, солнечная улыбка заиграла на лице парнишки, и он снова прижался крепче к Хакуджи. Аказа выдохнул с облегчением. — У меня прям отлегло, когда рассказал. — Как я вас понимаю... Снова повисло молчание. Но оно не было тягостным. Оно такое сладкое и желанное, как живительный водоём среди дюн жадной пустыни. Это будоражило. — Сенджуро... — Да, я согласен. У Аказы случился сбой: нахмурив брови и открывая рот, как рыба, выброшенная на сушу, он, через время, наконец, собрался с мыслями и ответил: — Я же ещё ничего не сказал. — В любом случае, я на всё согласен! — Широкая улыбка украсило и без того потрясающее лицо. — Твою мать, Сенджуро... — Аказа зарделся ещё больше. Из уст полились мысли в слух. — Ну вот как можно быть таким милым? Тихий смешок оповестил мужчину, что он делает всё правильно. Ну или двигается в правильном направлении. — Маленький чертёнок! — Хакуджи резко схватил парня за хрупкую талию и под испуганные айканья закружил его. — Ещё и глумиться надо мной удумал! — Ха-ха-ха! Аказа-сан! Опустите! Прошу, я понял, понял! Ха-ха-ха. Но Аказа не слушал, он всё кружил Сенджуро, как маленького ребёнка, наслаждаясь счастливым заливистым смехом возлюбленного. Когда мужчина наконец опустил Ренгоку, парень произнёс: — Аказа-сан, вы... Его перебили: — Неа. Теперь по-другому меня зови. — Состроив серьёзное выражение лица, Аказа скрестил руки на груди. — Ох, я так сразу не... — За спрос денег не берут. — Упирался Аказа. — Кончай ломаться, пробуй. Сенджуро хотел было возразить, но заметил, как смущённо пытается строить из себя Аказа нешуточно серьёзного «дядю». Еле сдержав смешок, Сенджуро выдал: — Хакуджи. Глаза Аказы сразу метнулись к лицу парня. Хищный, жадный и голодный взгляд вгрызался в каждый миллиметр всего существа Сенджуро. Становилось страшно и.…так волнительно. — Ещё. Скажи...скажи это ещё раз. — Ха-куд-жи. — Играясь с огнём, Сенджуро растягивал, смаковал этот момент. — Хакуджи! Аказа, не выдержав, снова сжал парня в объятиях, но теперь, позволил себе воцариться сильными руками на талии Ренгоку младшего. Без промедлений, Сенджуро обхватил шею спутника руками. Глаза в глаза. Лицом к лицу. Рука об руку. Так восхитительно! От переизбытка чувств, Сенджуро быстро поднялся на носочки и мазнул лёгким поцелуем щёку Аказы. Мужчина на секунду застыл, но в следующую секунду накинулся на губы парня, жадно впиваясь в них. Он терзал их, кусал и посасывал, пока Ренгоку, всё ещё отходящий от шока, неумело отвечал. Аказа прижал парня спиной к деревянным балкам, так, что лёгкая боль импульсом прошла по всем позвонкам Сенджуро. Язык Аказы прошёлся по дёснам Ренгоку, а руки гуляли по маленькому телу, отголосками здравого смысла напоминая — Ренгоку младший чист и невинен, его нельзя марать звериной похотью. На самом же деле, Хакуджи боялся напугать своим напором мальчишку. Сенджуро задыхался. В его жизни это впервые – это так страшно и так восхитительно одновременно. Парень крепче ухватился за шею Хакуджи, руками без разбору поглаживая каждый сантиметр напряжённых венок; цеплялся за короткие волосы и оттягивал (как в фильмах!). Аказе нравилось, что Сенджуро пытается действовать независимо, но возьмёт верх именно он. Глаза любовались, а язык проникал будто до самых гланд. Непристойные звуки поцелуев разносились эхом в ночной тишине, их скрывала лишь приглашённая музыка, доносящаяся из коттеджа. Так жарко. Так влажно. Так нравится!Как жаль, что их прервали.
— Аказа... Ты... Кусок дерьма... — Злостно послышалось из-за спин возлюбленных. Освещённый тусклым жёлтым светом, на входе в круглую арочную беседку стоял Кёджуро. — Брат! — Испуганно отстранившись произнёс Сенджуро. Его губы, покрытые теперь мелкими трещинами, влажные от вязкой слюны, исказились в страхе. Аказа недовольно повернулся в сторону бывшего. — Явился не запылился. Когда ты уймёшься, Кё?! — В гневе прокричал Хакуджи. — Отпусти Сенджуро! — Брат... Я! — Напуганный и разгорячённый Ренгоку младший пытался начать уговаривать брата, но его никто не слушал. — Потеряйся, не до тебя сейчас! — Понизив голос угрожающе оскалился Аказа на Кёджуро. — Ага, сейчас - сейчас. Бегу и волосы назад! — Натужно улыбнулся тот. — Ты меня слышал? Убери руки от него. — Брат! Хватит, прошу. – Взмолился Сенджуро. — Почему... Почему ты вмешиваешься в мои отношения?! — Потому что знаю какой он в отношениях! — Проорал Кёджуро. Сегодня его хотели добить окончательно. Почему Сенджуро никак не поймёт? — Ч-что? — Опешил младший. — Откуда, брат? Все замолчали. — Кёджуро, прикуси язык, пока я тебе его не вырвал. — Ренгоку хотел было ответить, но его остановили. — Сам скажу. Сенджуро часто моргал из-за блестящих от еле выступивших жемчужин – слезинок. — Ха-а... Короче...Мы раньше встречались. — Злобно, почти обиженно проговорил Аказа. Вся краска отлила от лица Сенджуро. Повисла густая и мрачная тишина.