А в этом городе не спят только те, кто в бреду, Но пока горит твой взгляд — знаешь, я не уйду. Если уйду, то уйду в тень, Буду рядом, всё равно ночь или день…
Нику смогли запустить в палату к Антону только спустя сутки. Сначала долгая операция, которая длилась аж шесть часов. Потом какие-то процедуры, а после полный покой в стенах реанимации. Сколько не пыталась молодая медсестра этой больницы отправить девушку домой, у неё так ничего и не получилось. Вероника буквально скручивалась в клубок на неудобной скамье в коридоре и пыталась спать. Но нормально уснуть ей не давали нервы и неудобная поза. И тот счастливый момент, когда наконец ей сообщили, что молодого человека переводят в обычную палату, и она сможет увидеться с ним. Ника не могла дождаться, когда ее наконец впустят. Но когда девушка зашла, ее вновь пробило в слезы. Антон лежал на кровати, пока ещё без сознания, а на его груди была белая повязка. Рядом стояла капельница, которая проводила какое-то лекарство в вену. — Тоша, — прошептала она осипшим голосом, беря его за руку, когда села на рядом стоящий стул. — Мой хороший… Как назло именно в эти дни мама Миранчука улетела на родину, в их родной город Славянск-на-Кубани. И только утром девушка догадалась, что нужно позвонить ей и Лёше, чтобы сообщить об этом. Все номера ей пришлось узнавать через Диму Баринова, номер которого у нее ещё остался. И каково же было удивление женщины, ведь она вовсе ничего не знала о новых отношениях своего сына. Но Елена Юрьевна уже писала, что вылетела, а время полёта не такое уж и долгое. — Тшш, Ник, хватит плакать, — слабо произнёс Миранчук, ведь сил после всех процедур и операции, да и просто от слабости в теле и небольшой боли, у него не было. — Ник… — Прости, — шмыгнула носом Вероника и вытерла одной рукой слезы, а другой продолжала держать его ладонь. — Сейчас я успокоюсь. — Кто-то из моих уже знает об этом? — спросил парень, смотря в потолок. — Да, я позвонила твоей маме и Лёше. Не знаю пока насчёт брата, но Елена Юрьевна уже вылетела. Она так удивилась моему звонку, — усмехнулась она, поднимая голову вверх. — Конечно, не каждая мать будет рада вот такому… — Малыш, прекрати, я прошу тебя, — пытался успокоить ее футболист, но выходило плохо. У девушки уже начинало появляться ощущение, что это не Антон лежит сейчас, а она. Очень некрасиво с ее стороны. Поэтому Вероника уже начала себе обещать, что не будет давать слабину при парне. Неожиданно дверь открылась, и в палату медленно зашла мама братьев. Женщина подошла к кровати, смотря на сына со слезами на глазах. — Господи, — прошептала она, отворачиваясь. — Как это могло произойти? Ника не успела ничего объяснить Елене Юрьевне и Алексею о том, при каких обстоятельствах это все случилось. Боится. Переживает за реакцию его родных на себя. Лучше пока их маме не знать, а вот Лёша уже жаждал все узнать, ведь он сразу понял, что это та самая девушка, из-за которой когда-то напился его брат. — Я вас, наверное, оставлю вдвоем? — сказала девушка и быстро вышла из палаты, не забывая захватить телефон. А там уже были сообщения от Алексея, что написывал ей последний час. Парень не решался сам позвонить, так как думал, что она просто не ответит. miranchuk: Позвони мне, пожалуйста, я хочу знать, что с Антоном. miranchuk: Твой игнор сейчас не работает. Войди в положение, я переживаю. miranchuk: Неужели ты не можешь понять, что всем сейчас трудно. У меня ближе Антона никого нет, мне важно знать, что с ним. Вероника прекрасно понимала чувства молодого человека, но вот что она сейчас ему скажет? В курсе ли он всего того, что происходило в личной жизни брата? С большей вероятностью, да, потому что сам Антон говорил, что с Лёшей они очень близки. Нужно решиться. — Ник? — сказал Алексей, как только ответил на звонок девушки. — Как Антон? — Его перевели часа полтора назад из реанимации в обычную палату. Елена Юрьевна приехала, сейчас они вдвоём там, — тихо ответила она, закусивая пальцы из волнения. — Там все очень серьёзно? Какие прогнозы? — Миранчук и сам не меньше переживал, ведь это касается его родного человека, без которого он уже своей жизни не представляет. Близнец все-таки. — Достаточно серьёзно. Пока не знаю про будущее, ещё не разговаривала с врачами. Но говорят, что, скорее всего, потребуется ещё одна операция не в России. — Я думаю, что ты расскажешь мне все, как было? Бара мне уже написал, что это Смолов сделал. Не думаю, что по своей доброте душевной и по причине, что Антон с его девушкой крутит за спиной. Давай, дорогая, рассказывай. Я в курсе жизни своего брата, — эти слова Алексей произнёс максимально серьёзно, давая понять, что в данный момент он не настроен к девушке по-доброму. — Я понимаю, что ты меня где-то внутри души ненавидишь за это, это вполне ожидаемо. Но я ни за что в жизни не хотела зла ни Антону, ни Феде, — попыталась она сгладить, но пока выходило не очень. — Да что ты блять? Поэтому легла в постель к моему брату, находясь в отношениях со Смоловым? Наверное, это настолько обычное дело, но только вот мне этого не понять, видимо, — парень был груб в своих словах и даже не переживал, что может обидеть Веронику. — Антон напивался из-за тебя и звонил мне, жалуясь, как ему хреново. А я находился в другой стране и даже не понимал, чем ему помочь. Он как пятиклассник влюбился в тебя, а ты крутила им, как хотела. Нравилось сразу с обоими быть? Получила кайф? — Ты многого не знаешь, — Ника снова почти плакала, ведь эти слова резали по ней без лезвия. — Ты не знаешь, в какой ситуации находилась я, и как мне было трудно. Как я получала отдушину, находясь рядом с Антоном. Я не хотела, чтобы все вышло именно так. Моя вина в том, что я дотянула до этого, я не отрицаю. Но даже в этой ситуации я не отказываюсь от Антона и буду рядом, пока он не встанет на ноги. Я люблю его. Правда люблю. И сделаю так, чтобы он тоже был счастлив даже через то, что происходит сейчас. — Я тогда бы нашёл тебя, тварь, и закопал, если бы ты после этого оставила его одного. Я за Антона кого угодно порву, что бы ни было в нашей жизни, — Алексей не смягчался. Он и правда в данный момент просто ненавидел девушку из-за того, до чего она довела его брата. — Как что-то станет ещё известно, сразу сообщаешь мне. — Я тебя услышала и поняла. Как узнаю что-то новое, я тебе напишу. Не говори пока вашей маме о том, что ты знаешь. Ей не обязательно знать такие подробности, — она очень надеялась на его порядочность в этом плане. — Не скажу, разбирайтесь сами, — ответил он и скинул, оставляя Нику с неприятным осадком на душе. Алексей сразу не взлюбил Веронику. Оно и ясно, он все знал практически с самого начала. Может Антон и не говорил ей, но он почти все рассказывал брату, потому что ему нужно было с кем-то поделиться. А с кем он это мог сделать, как не со своим близнецом?Я же знаю, что мой дом, где душа уместится, Кто в него войдёт потом в остальные месяцы…
После разговора девушка сразу же пошла ко врачу, что взялся за дело Миранчука. Было немного страшно, но узнать нужно все. — Извините. А можно узнать по поводу дальнейшего лечения Антона Миранчука? — спросила Вероника, поймав мужчину около своего же кабинета. — А вы кем ему приходитесь? — он убрал руки в карманы своего белого халата, смотря на нее с высоты своего роста. — Я невеста его, — Нике пришлось немного соврать. — Так что там? — Нужна еще одна операция. Скорее всего, она будет проведена в Германии в ближайшее время. Будем устанавливать связь и договариваться, — ответил врач, а девушка решилась на главный вопрос. — А он ведь будет ходить? — тот самый вопрос, на который она боялась услышать отрицательный ответ, ведь все-таки все дело касается позвоночника. — Будет, конечно. Даже ещё побежит, — с улыбкой ответил мужчина. — А футбол? — тихо спросила Вероника, закусывая губу. — Девушка, в случае вашего жениха то, что он будет бегать, уже счастье. А вы про футбол, — ответил он и достал свой телефон. — Извините, мне нужно идти, — он обошёл ее, оставляя одну. Вот теперь Ника возненавидела себя больше. Она оставила его без любимого дела. Футбол — это то, чем жил Миранчук. Как теперь ему сообщить об этом. Девушка знает, что для него значит этот вид спорта. А теперь… А теперь он лишился этого. И все из-за нее. Елена Юрьевна вышла из палаты, заставая Нику, сидящую напротив двери и смотрящую куда-то в пол. Девушка не хотела этого. По ее щекам катились слезы. И только откуда у неё они берутся? Ведь за эти два дня она столько уже выплакала. Но, видимо, это ещё не конец. — Никогда не могла подумать, что футбол доведет его до такого состояния, — женщина села рядом, смотря в стену. — Он разбит… — Я только что у врача была. Он сказал, что с футболом все… Елена Юрьевна, я не знаю, как ему сказать об этом, — Веронике стыдно было даже посмотреть в сторону мамы Миранчука. — Он точно будет ходить. Но в футбол ему нельзя вернуться. — Господи… Даже я не могу предположить, как Антон отреагирует на это… Ник, мне он только сказал, что это был чисто игровой момент на тренировке. Но что это за игровой момент такой, когда у человека настолько серьёзные проблемы с позвоночником? Он ничего мне не сказал про вас. Почему я вообще ничего не знаю про жизнь своего сына? — Елена Юрьевна была подавлена всеми навалившимися новостями. — У нас была очень тяжелая и сумбурная ситуация, поэтому, наверное, Антон не говорил об этом. Мы не так много вместе. Он бы Вам рассказал, но позже, — размыто ответила девушка, так как не хотела, чтобы вся семья парня ненавидела ее. — Я обещаю, что буду рядом во время восстановления Антона. Я не смогу его бросить. Мы пройдём через все вместе. Вероника вернулась к Антону, чтобы ещё побыть с ним. Но через полтора часа ее выгнали домой, так как время посещения кончилось, да и в целом она здесь провела больше суток, поэтому сотрудники больницы отправили ее отдыхать. Ника вернулась домой к ним с Антоном. В данный момент ей было слишком пусто здесь находиться. Девушка здоровая, у нее ничего не болит, а Миранчук сейчас лежит на койке и не может подняться. Почему все не наоборот? Эти мысли ее съедали. Это поняла и Рита, которая звонила узнать, как дела у футболиста. Девушка быстро собралась и поехала к подруге, чтобы не оставлять ее одну в таком настроении. Сначала Веронике пришлось рассказать все, как это произошло, со слов Димы, потом прогнозы и будущие процедуры. — До сих пор в шоке с поступка Смолова. Вроде никогда тряпкой не был, а тут такое… Хоть его и можно понять, но он явно перегнул, — сказала Рита, кладя свой подбородок на ладонь. — Он приходил в больницу. Я так наорала на него, что горло потом резало, — горько усмехнулась Ника, крутя по столу телефон. — Говорил, что хочет извиниться. Только кому нужны его извинения? Это не тот случай, где слово «прости» поможет, — на телефон девушки пришло сообщение, которое она сразу же открыла. smolovfedor_10: Ник, нам нужно увидеться и поговорить. Но только при условии, что ты остыла и готова нормально разговаривать. — Он мне ещё условия ставит, — усмехнулась Вероника, поворачивая айфон к Рите. — Что ему нужно от меня? — Ник, ну вам реально нужно поговорить. Нужно было это сделать вообще до всей этой ситуации, может этого всего не было бы, — сказала подруга, прочитав сообщение. — Да кто бы знал, как оно было бы, если мы все поступали бы по-другому, — тяжело ответила девушка и снова открыла переписку с Федей. nika_krtk: Хорошо, давай увидимся завтра. Я приеду к тебе за своими вещами, там и поговорим.Сегодня ехать куда-то так лень, Americano и дым сигарет, Именно так наступает апрель Вот уже несколько лет…