Время покажет, кто временный, А кто навсегда. Кто-то готов жить иллюзией, но только не я…
Дни быстро летят, но для Вероники они остаются все такими же серыми и одинаковыми. Прошла неделя, а она изо дня в день делает одно и то же — просыпается, собирается к Антону в больницу, проводит там время до вечера и возвращается обратно в их квартиру, стены которой неумолимо давят на девушку. Через три недели Новый год, и похоже этот праздник у молодых людей пройдёт в Германии на реабилитации после операции. Сегодня Ника наконец поедет к маме, которая так и не в курсе всех дел своей дочери. Женщину расстраивало, что из раза в раз их звонок длился всего пару минут, после чего девушка скидывала все на занятость, на чем их разговор и заканчивался. Ольга Николаевна уже давно начала понимать, что не все в порядке. А ее предположения только подтвердил Смолов, которому она также звонила, но получила лишь один ответ — «Я не буду ничего говорить. Спрашивайте все у своей дочери». А дочь так и не хотела появляться у нее. Но наконец это все же случилось. — Я надеюсь, что ты мне сейчас расскажешь, что случилось у вас с Фёдором? — спросила мама, когда Вероника села напротив нее за стол и мешала ложкой чай. — Мы расстались. Уже как недели две. Может даже больше, — монотонно произнесла девушка, не решаясь поднять свои глаза на женщину. — Из-за Антона? — понимающе закивала она, не сводя взгляда с дочери. — Да. Федя все узнал, только не самым наилучшим способом. Я у Антона живу, — тихо сказала Ника и подняла свои глаза. — Но ты не представляешь, что Смолов сделал на фоне ревности… — Что случилось? — Ольга Николаевна сразу же подсела к девушке, обнимая за плечи, когда заметила в ее глазах слезы. — Видимо, чувство мести у него заиграло больше человечности. Он на тренировке сломал Антона. Теперь мы через два дня летим в Германию на операцию на позвоночник. А про футбол уже можно забыть… Только я так и не решилась ему сказать об этом, — кратко рассказала Ника и закрыла руками лицо. — Ничего себе, — женщина, казалось, сама потеряла дар речи. — А вы с ним вообще разговаривали после этого? — Да, — тяжело сглотнула она, кивая. — И это было ужасно…Неделю назад
Вероника открыла дверь в квартиру Фёдора все ещё своими ключами, заходя туда. Хотя бы на полу больше не валяются их фотографии и стекло. Девушка прошла в квартиру, находя Смолова в спальне. Парень сидел на кровати и, видимо, слышав, как она зашла, ждал ее. — Здравствуй, — тихо сказала Ника, останавливаясь в проходе. — Ну привет, — хрипло произнёс Федя, смотря на нее, закусывая губу. — Мы же поговорим? — Да. Если позволишь, я свои вещи только соберу, — сказала она и подошла к шкафу со своими вещами. — Совесть не мучает? — То же самое хотел спросить и у тебя, — усмехнулся футболист, все также сидя на своём месте. — Столько врать и изменять, делая вид, что все прекрасно. Для чего ты вообще соглашалась за меня выйти, если вы с Миранчуком уже тогда крутили? — Серьёзно? А теперь представь, если бы я тебе на людях отказала, — резко произнесла Вероника, повернувшись к нему. — Да лучше так, чем то, как я узнал о том, что вы спите! — прикрикнул Смолов, вставая на ноги. — Чем он лучше? — Да почему у вас вечно один и тот же вопрос? Вы вечно соревнуетесь между собой, кто лучше что ли? — также повысила голос девушка, ведь точно такой же вопрос задавал ей Антон, когда их отношения только-только начинались. — Знаешь, что вот так бывает, когда душа лежит к определённому человеку. И им оказался Антон. Я благодарна за то время, что мы были вместе, и я жалею, что ты узнал все именно так, но закончим на этом. Она продолжила складывать вещи в чемодан, стараясь не обращать внимания на пристальный взгляд Феди. — Ник, вернись ко мне, — неожиданно произнёс парень, подойдя к девушке со спины. — Прости меня за то, что я сделал Миранчуку, но зачем тебе он? Он ведь может инвалидом остаться? Хочешь и себе жизнь испортить? — Никогда не думала, что ты настолько конченый, — прошипела Вероника и оттолкнула его. — Я не уйду от Антона, понял? Я буду с ним до конца, пока он не встанет на ноги. И это только твоя вина, что ты не смог себя сдержать и настолько испортил жизнь другому человеку. Имей чувство самоуважения хотя бы. — Ник, я готов простить тебе измены. Я готов на это, понимаешь? Это не просто, но я проработаю эти моменты. Я ведь люблю тебя, — продолжал говорить футболист, словно в бреду. — Федь, очнись. Ты никогда не был такой тряпкой, что случилось? — Ника нахмурилась, не узнавая в нем того Смолова, что был раньше. — Да потому что блять я слишком люблю тебя! И я даже представить не могу, что ты проводишь время с ним, — выкрикнул Федя и отошёл от нее. — Федь, я не вернусь. Я уже все сказала — я буду с Антоном и помогу ему восстановиться, — уверенно произнесла девушка и вернулась к вещам. — Как у него дела? — спустя пару минут напряженного молчания все-таки спросил он. — Ничего себе, опомнился, — усмехнулась Вероника. — Могла бы сказать, что все круто, но тогда соврала бы. Из-за тебя теперь Антон не сможет вернуться в футбол. А теперь просто поставь себя на его место и представь, что творилось бы с тобой в этот момент. — Ник… Может нужна какая-то помощь? Материальная или что-то другое? — было заметно, что футболист растерялся. — Нам ничего не нужно от тебя. Всё, что надо и не надо, ты уже сделал. Просто живи с этим, — она застегнула чемодан и поднялась с пола. — Я пойду. Девушка оставила его одного наедине со своими мыслями. Смолов чувствовал огромный груз у себя на душе, но старался скрыть это. Он понимал, что это того не стоило. От того, что парень сделал, никому легче не стало. Даже наоборот — только испортило жизнь.Настоящее время
— Я просто поверить не могу, — прошептала Ольга Николаевна, когда Ника закончила свой рассказ о том вечере. — Ник, ты сильная. Не могу сказать, что ты правильно себя вела, ты знаешь мое мнение на этот счёт. Но любая другая схватилась бы за момент и бросила Антона, вернувшись к Феде. Но ты рядом. — Потому что в этом тоже есть моя вина. Если бы рассказала бы Смолову все должным образом, все было бы совершенно по-другому. Но случилось так, как случилось. Теперь я должна быть рядом. Да и… я люблю его все-таки. — Моя сильная девочка, — сказала женщина и поцеловала дочь, прижимая к себе.Если бы время назад, Честно, не знаю. Ты думала эта прогулка по раю, Не просто по краю…
После встречи с матерью Вероника отправилась как всегда в больницу к Миранчуку. В отличие от нее, парень уже был достаточно весел и оптимистичен. Он настроен на свое долгое лечение, веря в положительный исход. Просто пока не знает, что в спорт не вернётся. — Привет, — сказала Ника, заходя в палату к футболисту. — Привет, — улыбнулся Антон, смотря на девушку. — Как у мамы посидела? — Давай не будем об этом, — замотала она головой и поцеловала парня в губы. — Просто пришлось наконец рассказать все. — Но все в порядке? — Да. Слава богу моя мама даже в этой ситуации меня поддержала, — усмехнулась Вероника и села на стул. — Ты как? Что делали сегодня? — Да одни и те же процедуры из раза в раз, — отмахнулся Миранчук. — Сон сегодня снился, как я наконец вышел на игру и забил гол. Это просто что-то невероятное. Когда проснулся, даже верить не хотел, что это сон, — девушка тяжело вздохнула, меняясь в лице. — Просто пока понимаю, что это так не скоро случится. — Тош… — Ника пыталась набраться смелости. — Этого вообще больше не случится… — В смысле? Ну, полечусь полгода, ну год даже. Да большой срок, но что делать, — он пока еще не понял, что имела ввиду девушка, поэтому продолжал говорить о своих планах, которым не суждено сбыться. — Нет, Тош… — на её глазах вновь образовались слезы. — Я говорила с врачами. С твоей травмой в футбол вернуться будет нельзя, — Вероника все-таки произнесла это, видя в глазах Антона растерянность. — Как?.. Мне же говорили, что у меня ещё не настолько серьёзный случай, что лечение должно быть эффективным, тем более после операции в Германии. Мне никто ничего не сказал про это, — заикаясь, произнёс Миранчук, смотря на расстроенную Нику. — Положительный исход — это то, что ты будешь ходить и даже вполне бегать. Но, Антон, тебе действительно нельзя будет вернуться в спорт. Любой удар или падение может привести к серьёзной деформации позвоночника. А это уже может привести к инвалидности… Парень завис, смотря куда-то в потолок. Если до этого он был весел и оптимистично настроен на лечение из-за того, что у него был стимул — как можно быстрее вернуться на поле, то сейчас он будто потерял все эмоции. Теперь нет той цели. Теперь он не сможет заниматься тем, что ему так нравилось. Теперь он никто для себя… — Антон…- прошептала Вероника, взяв молодого человека за руку. — Прошу тебя, не раскисай совсем. У тебя мы — мама, брат, ну и я на крайний случай. Мы все рядом, а это самое важное. Возможно, говорю совсем банально… Но сейчас уже время не вернуть. Я ненавижу себя за это… Если бы я не дотянула, то все было бы по-другому. — Оставь меня одного, пожалуйста, — сказал парень, а его глаза были будто стеклянными — пустые, без капли эмоций. — Тош… — Ник, пожалуйста. Дай мне обдумать это, — тихо произнёс Антон и вытащил свою руку из ее. — Я приду завтра, как всегда, — она поцеловала его в лоб и вышла, оставляя одного, как он просил. И только когда девушка покинула палату, Миранчук дал волю своим эмоциям. Слезы потекли по щекам, не давая ничего чётко видеть перед собой. Парень потерял смысл всей своей жизни. То, к чему он шёл, вмиг перечеркнулось. Вероника тоже ехала домой, пуская слезы по своим щекам. Она наконец сказала это парню, но от этого не легче. Ещё тяжелее видеть его пустой взгляд, который ещё две минуты назад был воодушевленный при рассказе о сне. Но это нужно было огласить. Лучше сейчас, чем потом. Этот урок она уже прекрасно усвоила.Голубые глаза наполнены солью. Знаю, когда-то тебя я не вспомню. Голубые глаза провожали закаты, Голубые глаза кричали «Куда ты?»…