Эдгар и Колетт могли болтать, возможно, вечность. Точнее, болтала лишь девушка, парень же внимательно слушал, вникая в каждое сказанное слабым от болезни голосом слово. Иногда у него складывалось ощущение, что он и Колетт полнейшие противоположности и их союз странен, особенно странным казалось то, что при этом они прекрасно понимали друг друга, словно и не было этих различий. Оба одиноки в душе, оба разочарованы в мире и оба продолжают жить, пытаясь найти хоть крупицу смысла в своём существовании. Всё же, лучше верить и мечтать, чем не дышать, не любить, и, следуя из этого, не быть. И парень действительно чувствовал, что без Леона он будто теряет тот самый маленький, но достаточно сильный смысл для того, чтобы заставить его продолжать жить несмотря ни на что. Сравнение с наркотиком стало самым ярким и, скорее всего, самым точным. Эдгар так боится потерять, разочаровать свой "смысл", что невольно ловит себя на мысли сбежать от него, как от красиво горящего огня, обжигающего, стоит лишь дотронуться. Но трогать невероятно хотелось, несмотря на терзания души, в то же время страх быть брошеным говорил бежать первым и предавать, чем сейчас и займётся, вышедший из дома Колетт, Эдгар, отправляясь на встречу с дьяволом, чья гнилая душонка давным давно опустила его на самое дно, заставив размышлять, каким образом он добился столь отвратной репутации.
Пайпер извинилась. Она же пыталась растопить холодное, как лёд, сердце Эдгара, словно пытаясь заслужить прощения, стать ближе. Ближе, чем кто-либо ещё. Девушка питала надежды, что её жестокость забудут, будто кошмарный и постыдный для неё самой сон, а Эдгар питал надежду, возможно когда-то давно, что её жестокость наконец добьёт его. Добила, правда, не до конца. Она была не в силах бить дальше, испытывая душевную боль каждый раз, когда видела затуманенные от опустошения внутри глаза парня, осознав, что любит и совершает тяжкое преступление против морали и себя самой, скрывая свои чувства за грубостью и высокомерием. Видя шрамы Эдгара её сердце каждый раз билось лишь сильнее, делая больно. В закрытости парня Пайпер не винила никого, кроме себя самой, что принимала изначально холодно, словно бред, лишь позже осознав, какой слепой она была. По отношению к своим лишь чувствам, конечно.
Снег. Повсюду снег. Всюду лишь воспоминания о тёплых руках, искренней улыбке. Возможно, если Эдгар и Леон расстанутся когда-то, первый непременно заплачет, увидев танец снега перед смертью, подобной той, что случится с парнем, чьё сердце разобьётся, словно хрусталь. Действительно, он был хрупок. Бессилен. Эдгар оплакивал свою слабость, поэтому не заслуживал обрести хоть какую-то силу, но Леон, словно послание свыше, выбрал его. "Может, я зря переживаю?" -- спрашивал сам себя в мыслях парень, вновь изо дня в день размышляя, почему он боится этих отношений. Слишком прекрасных, не похожих на правду, словно романтический фильм. Ни капли истины, лишь фальшь актёров, столь эмоционально исполнявших свои роли, что непременно хотелось поверить в лёгкую любовь с первого взгляда. У этих пар не было разногласий, иначе добрая сказка непременно разрушилась бы, подобно примитивному карточному домику. Всё было хорошо. А за кадром... Убитые жизнью люди.
Силуэт Пайпер Эдгар различал достаточно хорошо, словно инстинктивно надевая маску безразличия, дабы показать, что ни одно обидное слово не задевает его. Жаль, что это лишь маска, а так хотелось связать с ней всю жизнь. Парень рассматривал девушку. Если забыть омерзительный до боли в сердце характер, раскрывались вполне приятные черты Пайпер, которая казалась такой лёгкой, невинной, но при этом невероятно притягательной. Её энергетика пленила возможно всех, кроме Эдгара, который помнил всё. И никогда не мог ответить, заметить взгляд, полный сочувствия и сожаления. Они поняли бы друг друга, но не в этот момент и, скорее всего, не в этой жизни.
-- Привет. -- поприветствовала Пайпер, слегка улыбаясь, испытывая явную радость от встречи. Невероятно искренние глаза, заблестевшие, могли бы очаровать, будь Эдгар хоть немножко забывчивым.
-- Привет, Пайпер... -- несколько безразлично ответил парень, разглядывая снег.
Сердце билось сильнее лишь от осознания того, что сейчас он должен быть с Леоном, а не с... Пайпер. Просто Пайпер. Оскорблять девушку смысла, ровным счётом, не было. Разве что при желании опуститься ещё ниже, например в симпатичный полосатый гроб. Тогда легче прикончить себя, медленно вскрывая живот, в надежде извлечь передохших бабочек, но по итогу извлечь лишь бесполезные органы. Тогда легче продать их, как оказалось, толку будет больше.
-- Как ты себя чувствуешь? -- спросила девушка.
Примитивная фраза, которую спрашивают, обычно, для галочки, ощущалась из её уст, словно ей действительно интересно узнать, что чувствовал Эдгар, стоя рядом с разрушившей его изнутри людиней. Он глянул на неё. Безразлично. Её сердце заболело лишь от, казалось, глаз, которые говорили за парня. Иногда они могли сказать многое, даже больше, чем он на самом деле думал. Пайпер верила, что глаза никогда не врут, являясь тем самым зеркалом души. Сейчас парень казался, всё же, бездушным.
-- Сносно. -- ответил Эдгар. -- Пошли?
-- Конечно.
Услышав утвердительный ответ, Эдгар, сдвинувшись с места, перевёл свой взгляд на снегопад. Вспомнив сегодняшную ночь, он невольно покраснел. Леон казался необычайно страстным в тот момент, когда они слились в поцелуе, вскружившим голову. Казалось, ещё чуть-чуть, и поцелуй перетёк бы во что-то большее, чего не мог допустить парень, прекрасно понимавший, что абсолютно нетрезвый человек, в данном случае Леон, не может дать внятное согласие. Или же, банально страх лишиться девственности с человеком, то есть с Леоном, с которым он знаком от силы неделю. Все эти размышления сильно встревожили Эдгара.
-- Уважаемая леди, Вы не против, если я покурю? -- саркастично спросил Эдгар, вызвав у Пайпер восхищение.
-- К-конечно. Я совершенно не против. Можешь даже не спрашивать. -- слегка улыбнушись ответила девушка, которой было приятно от столь неожиданного обращения.
"Она серьёзно восприняла это всерьёз. Лол." -- подумал Эдгар, достав пачку сигарет и зажигалку. Курение действительно спасало его. Несколько минут удовольствия просто от того, что мысли улетучивались, подобно дыму. Никакой тревоги. Иногда действительно стоило замедлиться и забыться, подобно снегу, который медленно падал на тёплую кожу парня, пропадая.
-- Забыл спросить, как себя чувствуешь ты. -- вдруг из вежливости сказал Эдгар, кинув на Пайпер недоверчивый, крайне презирающий всё её существование, взгляд, резко отведя его. Всё-таки, её роль ещё не сыграна, поэтому не стоило давать поводов для сомнений.
-- Знаешь, я... Всё же переживаю. -- ответила девушка, тяжело вздохнув. -- Переживаю, что не заслуживаю твоего прощения.
"Ну началось, блять." -- подумал Эдгар, закатив глаза и пытаясь перебороть внутренний крик, в духе: "Да! Ты -- тупая сука, не заслуживающая даже жить!". Вдох, выдох, затяжка, дым. Всё вернулось на круги своя.
И всё-таки, если подумать, было что-то приятное в происходящем для самого парня. Он отомстил без попыток мстить, говоря иначе, судьба сыграла с Пайпер злую шутку. Она не сможет скрыться в тень от своих чувств, как могла раньше, от чего Эдгар, честно, ликовал, одновременно извлекая важный урок: чувства делают любого человека уязвимым, вместе с тем убогим, дотошным.
-- Я тебя простил. -- сказал парень, подобрав такую интонацию, будто не простил и просто пытается отвязаться.
Сработало безотказно.
-- Не верю, Эдгар. Совершенно не верю... Что мне сделать, чтобы ты простил меня? -- виновато опустив голову, спросила Пайпер, не желая встречаться взглядами с Эдгаром, перед которым было, всё-таки, ужасно стыдно.
Парень неожиданно встал. Шарф, достав сигарету из его рта, выкинул её в ближайшую мусорку. Девушка остановилась, всё же встретившись с Эдгаром взглядом, моментально покрывшись столь предательским румянцем. Эти глубокие глаза... Неизведанные, столь холодные. Хотелось узнать, что таит в себе парень, который смотрел на Пайпер, как на свой главный, пожалуй единственный в своём роде, трофей, доставшийся ему после стольких ночей, проведённых словно в аду. Парень никогда не скрывал, что зажигалки ему нужны не только для курения, о чём говорили шрамы, точно недавно появившиеся. За одни лишь его страдания девушка была готова стать покорной, лишь бы простил.
-- Пайпер... -- Эдгар погладил девушку по хрупкому плечу. -- Я никогда не использую девушек и не ищу для этого повод. Таковы мои принципы.
По восхищённому взгляду Пайпер было ясно: парень выигрывает. Ещё чуть-чуть и девушка в капкане, который сгрызёт не только её бархатистую кожу, но и душу. Жизнь жестока. И ведь не поспоришь, что начало её у этих подростков весьма интересное.
-- Ты такой благородный...
"Влюбленная дура." -- подумал Эдгар, смотря на девушку взглядом, полным спокойствия, но в голове в самом деле творился самый настоящий кавардак. Он испытывал отвращение, просто трогая столь желанную многими особу. Он испытывал тошноту, просто разговаривая со столь желанной каждым особой. Он испытывал презрение, просто смотря на неё -- желанную всеми особь, которую, словно, ненавидел лишь он один. И лишь он один был выбран козлом отпущения. Жизнь жестока, а вот карма бьёт жёстче, что и испытает на себе дамочка, решившая играть с чужими нервами. Благие цели, увы, оправданием не стали.
И оправданием ни за что не станут внезапные, столь нежные объятия Пайпер, от которых Эдгар, в силу жажды поиграть, отказаться не мог. Мог лишь обнять в ответ, улыбаясь так, словно уже победил, пока девушка не видит. И пока не видит Леон, который, возможно, мог увидеть, учитывая, что он стоял не так уж и далеко.
"Леон?!" -- подумал парень, чьё сердце пробило удар. Сильнее ударило лишь то, что рядом с Леоном стояла какая-то девушка. Эдгар, явно напугавшись последствий, быстро отстранился от Пайпер, нервно глянув в сторону, словно никого он не видел и вообще объятия не любит.
-- Что-то случилось? -- обеспокоенно спрашивает девушка. -- Ты не любишь объятия?
-- Ага. Не люблю. Пошли.
Пайпер даже возразить не успела, как была схващена за запястье и в последствии утащена куда-то вдаль. Эдгар буквально молился, чтобы Леон не заметил их, в то же время анализируя стоявшую рядом с ним девушку. "Чего? Косплеерша мшк фреде? Лол." -- подумал парень, явно нервничая. От увиденного его сердце бешено стучало. Становилось больно лишь от мысли, что эта девушка стоит рядом с Леоном. Эдгара раздражало, что кто-то дышит общим воздухом с ним, не то, что стоит.
Злость и гнев медленно просыпались в нём вновь, угрожая разрушить образ бесчувственной холодной мрази, коей парень никогда не являлся. По ночам он внезапно, пугающе даже для него самого, рыдает, режет, сжигает и бессильно кричит в подушку, чем вызывает у своей редко спящей соседки раздражение. Та часто заходит в комнату Эдгара, освещённую лишь светом лампы, и видит опухшие, явно заплаканные, глаза. Видит, как ему тяжело дышать. Видит стекающую по его руке алую кровь. Сначала это шокировало, потом стало несколько обыденным. Пенни была удивлена лишь тому, как быстро человек привыкает к токсичной среде и ненормальные вещи воспринимает просто, без каких-либо эмоций. Кажется, если бы она тогда не тронула шарф, шутка про полосатую лепёшку заимела бы долю правды.
-- Куда мы идём? -- спросила, несколько тревожась, Пайпер, не понимания, от чего Эдгар пытался сбежать. Оказалось, что периодически он бегает не только от себя, но и от окружающих его людей.
-- Без понятия. Честно. -- соврал парень.
-- Ты же не испугался полицейского участка? Лично меня он, по какой-то причине, пугает. -- девушка обаятельно посмеялась, явно пытаясь перевести тему. На сказанное ей Эдгар лишь хмыкнул, нахмурил брови и осознал, что Леон оказался там, судя по всему, не случайно. -- Эдгар?
-- Полицейский участок... -- парень словно тихо разговаривал сам с собой, находясь в глубоких раздумиях.
-- Эдгар?
-- Что? -- раздражённо спросил Эдгар, явно не желая, чтобы его перебивали.
-- Прости. Ты кажешься таким нервным...
-- Тебе, блять, не показалось. -- парень глубоко вздохнул, пытаясь звучать как можно мягче. -- Мне нужно идти, прости. Эм... Давай я позже напишу?
-- ... Хорошо. -- сказала, также глубоко вздохнув, Пайпер. Она была озадачена происходящим, но в то же время была рада, что Эдгар пообещал написать, о чём сам он уже, честно говоря, жалеет.
-- Пока...
И Эдгар, не оборачиваясь, скрылся, судорожно набирая сообщение.
Леон
10:48 ты где?
Дома
10:52
А что?
10:52
10:53 )))
10:53 благодарю за доверие
10:54 какой же ты блять мутный
Эдгар? Что случилось?
10:55
Переживания сменились гневом. Действительно, парню было легче разозлиться и обвинять всех кругом, чем хоть раз открыть глаза и попытаться понять. Понять, по какой причине Леон... Не доверяет. Лишь мысль об этом убивала Эдгара, ведь он прекрасно осознавал, что не слеп: Леон точно стоял около полицейского участка, притом не один, а с какой-то девушкой, которая казалась явно младше него. И, как уже успел вспомнить парень, Леон и вправду вёл себя несколько скрытно каждую их встречу. Мысли в голову закрадывались разные, не слишком приятные. Самой приятной казалась лишь та, что говорила: "Возможно, совпадение".
Дойдя до общежития и проследовав в свою комнату, Эдгар бессильно садится за стол, пытаясь найти лезвия в пенале, которых, судя по всему, не было. "Лол, какого хуя?" -- подумал парень.
-- Я их выкинула. -- сказала, стоявшая в пороге, Пенни. -- Эдгар, ты в край ебанулся.
-- ... Ты охуела? -- агрессивно спросил парень, чем не вызывал у девушки ровным счётом никаких эмоций.
-- Ага. Есть будешь?
-- Нет. Дай хоть от истощения сдохну...
-- Через десять минут приходи, истеричка. -- ответила Пенни, уйдя на кухню.
Эдгара трясло. Он вцепился в кожу ногтями, пытаясь дышать. Настолько банальное действие давалось ему с огромным трудом. Жить для него в целом было трудно и он искренне не понимал, что не он один такой. Проблемы других были для него, всё же, чужды и, возможно, это даже единственный для него способ выжить. Чьи переживания должны волновать его, когда своих полно? Доподлинно неясно. Понятно лишь, что парень уже не может игнорировать всё: от эмоций, до банального к нему недоверия его собственного парня. Плыть по течению, отныне, не получится.
Эдгар глянул в окно. Снег. Не в силах справиться с нахлынувшими разного, слишком разного сорта эмоциями, парень смотрит лишь на напоминавший ему о Леоне снегопад. Хотелось прикоснуться, сделать своим, хоть как-то заслужить доверие. Он неспеша встаёт, тронув холодное окно, словно тем самым вернувшись в жестокую, такую же холодную реальность, где сталкивается с ложью и непониманием. Он никогда не замечал, что делали для него другие, прекрасно понимая, что так легче, в случае чего, сбежать без угрызений совести. А бегал Эдгар, как он вспоминает, часто: от родителей, которые сделали для него всё, что могли, ушёл, от любовных отношений, зачастую начинавшихся и заканчившихся за пару дней, ушёл, от половины своих друзей, которые были слишком преданными и по-странному добрыми, ушёл... И от Леона уйдёт, боясь подставы. Как сказал бы Эдгар: "как нехуй делать".
Даже этот маленький смысл потерялся, явно намекая парню уходить не от людей, не от проблем, что по сути для него одно и тоже, а из жизни, чтоб наверняка избежать предательства. Ему не нужна ни эта жизнь, ни следующая, в существование которой люди верили из страха смерти, к которой Эдгар пришёл ещё давно, заблаговременно умерев внутри. Лишь Леон давал ему ощущение того, что он жив, и он же, по сути, отверг его, вызвав желание самоубиться окончательно и бесповоротно.
Стало достаточно темно. И в душе, и за окном. Свет лампы, ставший для Эдгара слишком родным за эти несколько лет, освещал стол, покрытый пятнами непонятного бледновато-красного цвета, оставленными точно в беспамятстве. В такие моменты парень совершенно не контролировал себя, не то что свою жизнь. Рассудок был затуманен, а острые лезвия как нельзя лучше возвращали его в реальность, вместе с тем затупляя душевную боль физической. Хотелось курить, а особенно сильно хотелось услышать голос Леона, который звонил прямо сейчас.
-- Алло.
-- Эдгар... Объясни, почему я, блять, мутный.
-- Хах... -- выдержав недолгую паузу, Эдгар зажёг сигарету, продолжив. -- Что ты делал в участке и кто та девка?
-- ...
