Рассвет над пепелищем

      Ночь дышала удивительным умиротворением. Мириам выбралась из палатки, на ходу пряча фамильный кинжал в ножны, и огляделась. Погружённый в сон лагерь тихонько колыхался на мягком влажном ветру, и его трепетание таяло в лесных звуках. Подле палаток мерцали костры, собирая вокруг себя дежурных и полуночников. Таких, как Мириам.       Кутаясь в серо-синюю куртку Стражей, Мириам направилась к отрядному костру. Сегодня дежурила Лелиана. Изящная и тонкая, она склонилась над лютней, бесшумно поглаживая мозолистыми пальцами струны, и что-то напевала — подбирала мелодию. Мириам неловко замерла за её плечом.       — Разрешишь?       Лелиана почти незаметно вздрогнула, но как ни в чём не бывало кивнула с дружелюбной улыбкой:       — Конечно. Разве я могу тебе запретить?       С отрывистым вздохом Мириам рядом вытянула ноги к огню. На измученных ферелденскими дорогами сапогах застыли пятна ночной росы — так небрежно, неаккуратно и до неправильности живо. Лелиана отложила лютню и, поправив кожаные полуперчатки, взглянула на Мириам с пониманием. Казалось, в этом вздохе и взгляде, сосредоточенном на сбитых носках, Лелиана прочитала то многое, что тревожило Мириам ежедневно и изредка не давало спать по ночам. И с таким же пониманием промолчала.       Тихо потрескивал костёр, а его искры терялись в россыпи звёзд. Мириам качнула головой и шепнула:       — Как поразительно сплетаются пути Создателя. И как… Непросто их пройти.       — И правда, — выдохнула Лелиана. — Но у тебя получается! Да, быть может, не так, как от тебя того ждут, но всё-таки получается. А быть предсказуемым — смертельно опасно.       Мириам усмехнулась и пожала плечами. Со стороны, пожалуй, было виднее, потому-то Лелиана говорила с такой стальной уверенностью, а Мириам была готова ей верить. У них была цель — остановить Мор любою ценой, и они к этой цели шли. Медленно, но верно следовали старым договорам Серых Стражей, а Создатель чинил им препятствия, из которых практически невозможно было выбраться живыми. Однако им удавалось.       Их не убили ни Порождения Тьмы, ни бандиты, ни гномы, ни големы, ни Антиванские Вороны, ни демоны, ни одержимые (ни даже Ведьма из Диких Земель, как бы ни пугал Алистер!) — они выжили, выстояли и даже помогали подниматься остальным. Вокруг их небольшого отряда собиралась самая настоящая армия, немного нестройная, совершенно разномастная, но всё-таки сильная. И сила её была не в дисциплине и, наверное, даже не в командире или обязательствах — в надежде на чистый рассвет, с которым по просторам Ферелдена растекутся покой и былая благодать.       В ожидании этого рассвета они сидели в темноте перед кострами, травя байки и потягивая пойло разной степени дряности и крепости. Мириам оглядела тёмные фигурки, то там, то здесь мелькавшие у костров, и восхищённо улыбнулась. Это была лишь малая часть — гонцы, время от времени отправляющие отчёты начальству и готовые в решающий миг отправиться за подкреплением, чтобы объединёнными силами нанести решающий удар по Мору и Архидемону.       Почти так, как мечтал король.       Мириам тихонько рассмеялась. Собственный смех показался едким и надтреснутым. Лелиана, вновь взяв в руки лютню, помедлила и недоумённо приподняла бровь.       — Забавная получится легенда, да? — кивнула Мириам на лютню. — Двое юнцов собрали армию, которая в любое другое время перегрызлась бы между собой.       — Почему же легенда? — качнула головой Лелиана и невесомо перебрала струны. — Это будет самая настоящая песнь о Героине, которая опускалась на самое дно, пила саму тьму, но становилась лишь светлей и вела остальных навстречу свету.       Эти слова, растворившиеся в звенящих нотах простой и нежной мелодии, прозвучали совершенно просто, но так правдиво, что у Мириам перехватило дыхание. Она хотела просипеть, действительно ли она выглядит такой, заслуживает ли таких слов — не смогла. Лишь уселась поудобнее на влажной траве и, отряхнув руки от земли, посмотрела на Лелиану.       Её лицо почему-то расплывалось.       — Знаешь, я была бы очень рада, если бы имела право написать о тебе песнь.       — Что?.. — Мириам моргнула, пытаясь избавиться от слёз: сколько дней уже не тревожили они её! — Конечно! Ты имеешь на это право, Лелиана. Больше, чем кто-либо!       Лелиана, отложив лютню, подсела поближе к костру и Мириам. Отведя взгляд в сторону леса, она растерянно пожала плечами:       — Когда мне привиделся сон, я была убеждена, что Создатель избрал меня для высшей цели, как когда-то избрал Андрасте. Однако с каждым днём я… Мне кажется, этот сон был о тебе. Я понимаю, наверное, это звучит странно, но ты ведь действительно повсюду рождаешь свет. И тепло. Мириам, за тобой идут, потому что этого хотят — не сомневайся. Даже Огрен. Даже ворчун Стэн. И я… Хочу. Ты можешь меня многому научить. И уже учишь. Впрочем, когда я тебя увидела, я было не поверила, что Создатель направил меня именно сюда — к тебе. Вы были довольно странными.       Мириам потянулась к Лелиане и взяла её за руку. Рука у неё была тёплая, твёрдая и жёсткая — натренированная жестокими интригами Орлея, тетивой лука да струнами лютни.       Их пальцы несмело переплелись.       — Знаешь, я было тоже засомневалась. Но ты так отчаянно хотела помогать. И так искренне верила, как я не умела никогда. Да и не умею… Это ты находишь свет там, где его нет; зажигаешь его там, где его никогда и не было, — шепнула Мириам, вглядываясь в живые и ясные, как родниковая вода, глаза Лелианы. — Словом, совершенно не важно, что значил тот сон. Куда важнее, что ты здесь и ты… Ты не просто одна из тех, кто сражается с Мором. Мне очень хорошо с тобой, Лелиана. Понимаешь?       Когда Лелиана коротко кивнула, а потом потянулась за объятиями, Мириам ни на миг не усомнилась в её честности. Невидящими глазами уставившись в безмятежный сон лагеря, она сцепила кончики пальцев под лопатками Лелианы, и в груди разлилось тепло. Не восторженно-трогательное спокойствие, накрывавшее Мириам рядом с Алистером, — тепло совершенно иного толка: умиротворённость и гармония, как если бы Мириам нашла в Лелиане частичку себя.       Разомкнув объятия, они сели близко-близко друг к другу. «Поразительно — размышляла Мириам, протягивая к костру озябшие пальцы, — как за эти дни мы стали близки. Лелиана, Алистер — кажется, ещё вчера мы были совершенно чужими людьми и даже знать не знали ничего друг о друге! А теперь… Я совершенно не представляю, как бы жила без них. Кажется, Мор всё-таки сближает людей». А Лелиана улыбалась, склонив голову к плечу. Её волосы казались рождёнными из пламени костра, а улыбка была поразительно искренней и живой.       Они сидели плечом к плечу, глядя то друг на друга, то на звёзды, рассказывали друг другу истории целую ночь.             И, как и все, ждали рассвет.