Глава 16. Возвращение в Хогвартс
18 февраля 2022 г. в 14:02
Гермиона проснулась совершенно разбитой и измученной. Она не знала, сколько проплакала, закрывшись в своей комнате, но то, что уснула только далеко за полночь, это было точно.
«Так пора прекращать лить водопады!»
Она решила взять себя в руки. В конце концов, как-то же она жила раньше, и ведь не могло быть всё настолько плохо. Это сейчас всё хорошее в её жизни связано с Гарри, потому что она просто ничего не помнит. Память вернётся, обязательно вернётся, она разберётся со всеми неприятностями и найдёт смысл жизни. Хотела же она когда-то сделать этот мир лучше, стать Министром, утереть всем нос. У неё же получилось.
Не обращая внимания на внутреннюю боль, она заставила себя сползти с кровати и принять душ. У неё был план. По крайней мере один пункт плана. Гермиона планировала встретиться с Хьюго и Розой. Они были последней надеждой. Ей нужен был смысл жизни, и она искренне надеялась, что слова Рона не соответствуют правде и своих детей она всё-таки любит.
Гермиона оделась как можно проще и неприметнее: брюки свитер и массивные ботинки, которые, как настоящее сокровище, раскопала среди груды высоченных и неудобных каблуков. Она спустилась вниз и удивилась гробовой тишине. Рона дома не было. Это её даже обрадовало. Будучи абсолютно вымотанной, быть втянутой в очередной бытовой скандал с «мужем» не хотелось. Откровенно говоря, ей не хотелось больше ничего. Кроме как лечь и умереть. Но это для слабаков, а Гермиона Грейнджер не могла так легко сдаться.
Она нехотя позавтракала и направилась на вокзал «Кингс-Кросс». Трансгрессировать Гермиона не могла, ведь не помнила, как это делается, а заново этому навыку ещё не обучилась. Ну ничего… Поезд не самый плохой вариант. Знакомый и надёжный.
***
Время в пути пролетело незаметно. В это время поезд ходил почти пустой, и ей удалось занять свободное купе и провести несколько часов в тишине и спокойствии. Постепенно дождливые пейзажи сменились снежными, ведь в горах было гораздо холоднее и уже чувствовалось приближение зимы. Хогсмид она обошла закоулками, натянув капюшон мантии на голову, дабы остаться неузнанной и незамеченной. И вот, стоя у ворот замка, где она, казалось, ещё вчера была шестикурсницей, Гермиона ощутила дикое волнение. Она словно вернулась в ту точку отчёта, с которой всё началось. Своеобразный космодром, с которого ракета стартует в открытый космос, не имея возможности вернуться назад. — Кого тут ещё принесло? — знакомый ворчливый голос, прозвучавший прямо у уха, заставил Гермиону повернуть голову. — Министр? — лицо Филча вытянулось от удивления, пока гостья рассматривала его. Заметно постаревший и скрюченный, он выглядел даже немного жалко. И, что сразу бросалось в глаза: миссис Норрис поблизости не наблюдалось. Да… время никого не щадило. — Здравствуйте, мистер Филч, — кивнула Гермиона, испытывая непонятное чувство радости. Мерлиновы подштанники, никогда бы не подумала, что она будет рада видеть Филча! — Мне нужно увидеть профессора МакГонагалл, — это первое, что пришло ей в голову. — Директор у себя, — проворчал завхоз в своей обычной манере и злобно посмотрел на следы, оставляемые её ботинками. — Думаю, вы помните, где это, Министр. И, не удостоив её прощанием, развернулся и поплёлся прочь. «Хоть что-то в этом мире не меняется», — заключила Гермиона, направляясь к знакомым лестницам. Вот только как она попадёт в кабинет, ведь пароль же ей никто не сообщил? Но, к её удивлению, когда она добралась до места, огромная каменная горгулья встрепенулась и молча открыла проход. Гермиона, считая ступеньки, поднялась по винтовой лестнице. Её сердце волнительно колотилось. Здесь всё было таким родным и знакомым. Этот мир был ей дорог и понятен, в отличие от всего, что ждало её за этими стенами. Как она хотела снова стать ребёнком и примчаться сюда. Волноваться из-за распределения по факультетам, слушать песни волшебной шляпы, постоянно влипать в приключения и бояться не сдать СОВ. — Здравствуйте, миссис Уизли. Министр, — строгий тон любимого профессора выдернул её из воспоминаний. Минерва МакГонагалл восседала в директорском кресле и смотрела на неё с чуть заметной улыбкой. Несмотря ни на что, Гермиона почувствовала, что та рада видеть одну из своих лучших учениц. Женщина совсем постарела. Рядом с креслом стояла небольшая трость и Гермиона догадалась, что теперь это служит ей опорой при передвижении. — Здравствуйте, профессор. Директор жестом указала ей на небольшое кресло, куда Гермиона с благодарностью опустилась. Бывший кабинет Дамблдора претерпел ряд изменений. Теперь здесь не было диковинных приборов, издающих странные звуки. Все приобрело характерную строгость, олицетворяющую сегодняшнюю хозяйку. — Чем могу быть полезна? Вы по делам государственным или личным? — Я просто хочу увидеть… своих детей, профессор, — набравшись смелости, произнесла Гермиона. — О… Хьюго и Роза чудесные малыши, — на губах женщины снова мелькнула лёгкая улыбка. — Правда характером пошли в Уизли. Такие же непоседы, как близнецы. Ох, и намаялась я с ними в первые годы. — Простите, профессор… — Зовите меня Минерва, Гермиона, мы же как-то с вами уже договаривались. Естественно, никаких договорённостей Гермиона не помнила, но послушно кивнула в знак согласия. — Сожалею, но сегодня суббота и все умчались в Хогсмид. Вам ли этого не знать? Разве эти сорванцы упустят подобное развлечение? Так что дети вернутся только к вечеру. Может, выпьете чаю со своим старым профессором? — С удовольствием, — Гермиона так рада была её видеть, что хотела наплевать на все формальности и просто заключить эту старую строгую женщину в крепкие объятия. Она любила её. Да, определённо любила. Кто бы мог подумать, что когда-то Минерва МакГонагалл являлась её боггартом? Господи, больше всего на свете Гермиона хотела бы, чтобы её большим страхом вновь стал невыученный урок. В конце концов, это было гораздо лучше загубленной жизни. Они немного поболтали. Было видно, что Минерва симпатизирует её детям, как и детям Гарри. Она с особой теплотой рассказывала о передрягах, в которые те иногда влипали. — Я горжусь, что когда-то вы были моей ученицей, Гермиона, — вздохнула женщина, откинувшись на спинку кресла. Её лицо стало более морщинистым, но проницательный взгляд оставался тем же. Она сохранила свою наблюдательность и способность мыслить ясно. Она всё ещё была тем человеком, к которому Гермиона относилась с благоговением и уважением. Ей вдруг стало невероятно стыдно за себя. Ведь наверняка директор читает прессу и в курсе всего, что происходит. Наслышана о её бестолковых романах и ужасных законопроектах, читала те мерзкие интервью, где она умело подменяла понятия. — Даже сейчас, Минерва? После всего, что я натворила? — Гермиона рассматривала плавающие чаинки в своей чашке, не решаясь взглянуть в глаза этой удивительной пожилой женщине. — У каждого свой путь, моя дорогая. И всё всегда можно исправить, если сильно захотеть. Как говорил великий профессор Дамблдор: человека определяют не заложенные в нём качества, а только его выбор. Это было сильно. Наверное, ради этого стоило жить дальше. Чтобы сделать новый выбор, исправить то, что сделано, направить свою власть в новое русло. Гарри был прав. Они не могли бросить всё и просто сбежать, как бы этого ни хотелось. На их плечах лежало слишком много ответственности. Они погрязли в ней настолько, что уже не имели возможности отказаться. — Спасибо вам, профессор. — Была рада вас видеть, Гермиона, — Минерва поднялась с кресла и оперлась на свою трость. — Я вынуждена оставить вас, дела директорские, понимаете ли. — Конечно. — Вы можете подождать возвращения детей в моём кабинете или прогуляться по замку. Уверена, нам всем иногда полезно вспомнить прошлое. — Пожалуй, я воспользуюсь вашим советом, — кивнула Гермиона и направилась к выходу.***
Ноги сами понесли её к гриффиндорской башне. Она скользила глазами по знакомым портретам, которые переглядывались, перешёптывались, ходили друг к другу в гости, не обращая на неё никакого внимания. Они жили своей размеренной жизнью, в которой ничего не менялось, помимо, разве что, детских лиц, ежегодно снующих по школе. Поколения сменялись, ученики взрослели и выпускались, уступая места своим детям. Казалось, совсем недавно они с Гарри и Роном поднимались по этим лестницам, гуляли по коридорам, изучали замок, обнаруживая в нём новые и загадочные места. Полная Дама запросила у неё пароль, который Гермиона не знала. Поэтому она развернулась и решила побродить по коридорам. В голове до мельчайших подробностей всплыл тот последний день, который она отчётливо помнила. Матч, победа, вечеринка, Рон и Лаванда, слившиеся в поцелуе, её побег, голос Гарри за спиной. Зачем? Зачем она убежала от него? Почему не остановилась? Гермиона даже не заметила, как по лицу снова побежали предательские слёзы. Мерлин, всё, чего она добилась за это время, это стала плаксой большей, чем Чжоу и Миртл вместе взятые. Сколько можно реветь? Она злились. На себя, на свою слабость, на собственную неспособность выбраться из проклятой депрессии. Тем временем она свернула куда-то. Длинный коридор с канделябрами вдоль стен и единственным окном. Почему это место кажется таким знакомым? В голове слайдами замелькали узнаваемые картинки. Вот она бежит, видит дверь, залетает внутрь… Гермиона ускорила шаг, миновала окно и замерла, как вкопанная. Перед ней действительно была та самая дверь. Она осторожно приоткрыла её, на всякий случай сжав в руке палочку. Она не знала почему этот класс пугал её. Возможно, просто он был её последним воспоминанием о той, прошлой жизни. Внутри ничего не изменилось. Тот же покрытый пылью шкаф с какими-то склянками, массивные парты, грязные окна и паутина по углам. По позвоночнику пробежал холодок. Ей стало не по себе. А потом в голове внезапно возник Гарри. Встреча с ним в Министерстве, разговор в Норе, пресс-конференция, больница, лесная хижина. Гермиона коснулась своих губ ладонью, словно почувствовав его поцелуй… Его заботливые объятия, совместное пробуждение, последний разговор… Боль эмоциональная и физическая хлынула на неё приливной волной. Безысходность и бессилие тисками сковали все внутренние органы, стало трудно дышать. Надо перестать думать об этом, выгнать эти воспоминания из собственной головы, забыть. Но она не могла… Изменить. Сделать другой выбор. Гермионе казалось, что она сходит с ума. Ещё недавно она думала, что приняла своё будущее и нашла новую цель, а сейчас… всё померкло. Проклятые воспоминания швырнули её назад, заставляя барахтаться в них, словно рыба, выброшенная на песок, без шанса на выживание. Она не могла больше этого выносить. В каком-то изменённом состоянии сознания, явно не соображая, что творит, она вскинула палочку и направила её на один из столов. — Бомбарда! Раздавшийся взрыв разнес предмет на щепки. Далее последовал второй… третий… четвёртый… Гермиона не знала, что на неё нашло. Она ненавидела эту комнату. Ей хотелось её уничтожить, стереть с лица земли. Последний уцелевший стол она подняла «Левиосой» и со всего маху швырнула в шкаф, заполненный непонятными колбами и разноцветными баночками. Они посыпались вниз, издавая жалобный звон. Разбивались, распрыскивая по полу какую-то разноцветную жидкость. А потом не выдержал и сам шкаф, подкошенный ударом, рухнул сверху, похоронив под собой всё своё содержимое. — Назад! Я хочу назад! Верни меня туда! — в истерике кричала Гермиона, глядя на учинённый кавардак И тут же вздрогнула, увидев, как разноцветная дымка, поднимается вверх, окутывая её тело, словно парализуя его. Она хотела поднять палочку, но рука не слушалась, хотела закричать, но не смогла. Голова закружилась, очертания разгромленного кабинета поплыли перед глазами, веки налились тяжестью и она, медленно опускаясь на пол, отключилась.
