Теория Великого Объединения Шэнь Цинцю

Шэнь Цинцю провел несколько прекрасных мирных дней, рисуя свои недавно восстановленные воспоминания и время от времени заглядывая на уроки. В какой-то момент преподаватели начали нервничать, и он удалился в свою студию, потому что не хотел обучать новых. Юэ Цинъюань прибыл с неожиданным визитом, когда Шэнь Цинцю собирался сделать перерыв. — Юэ-шисюн, не стесняйся осмотреться. Я как раз заканчиваю. О, и я подготовил эти картины для празднования по случаю дня рождения. — Не торопись, Цинцю-шиди. — Юэ Цинъюань с интересом огляделся, сцепив руки за спиной. — Я слышал, ты проводишь здесь много времени. Очень продуктивно. — Его внимание привлек яркий акварельный рисунок, висящий на веревке для просушки. — Это… Шэнь Цинцю оторвался от мольберта. — Цзы Дань, когда мы все были учениками. — На картине был изображен смеющийся человек, держащий бочку на одном плече и позволяющий трем или четырем новичкам висеть на другой руке. — Я рисую воспоминания по мере их появления. Кажется, это помогает. Юэ Цинъюань внимательно посмотрел на картину, затем нейтрально улыбнулся. — Я понимаю. — Он подошел к картине, которую Шэнь Цинцю как раз заканчивал: добавлял детали переднего плана на почти готовую картину на квадратной панели. Это была черепаха в теплых землистых тонах, выглядевшая запредельно счастливой, когда готовилась откусить кусок арбуза, больший, чем ее голова. Юэ Цинъюань изучил ее и улыбнулся. — Яркая. Тона теплее, чем обычно в твоих работах. Как ты ее назовешь? Шэнь Цинцю на секунду задумался. — Счастливая черепаха ест арбуз. — Он взял немного натуральной губки и на глазах у Юэ Цинъюаня окунул один угол в оранжевый пигмент, а другой в желтый. Смочив его с другого конца, он несколько раз сдавил, промокнул губкой обрывок бумаги, лежащий рядом, затем провёл ею по почти готовой картине. Юэ Цинъюань на мгновение замолчал. — Тебе не нужно было портить ее только потому, что я сказал, что она мне нравится, — тихо произнес Цинъюань. Шэнь Цинцю искоса посмотрел на него, затем положил губку на старый поднос, который он использовал для смешивания краски. — Посмотри внимательнее, она не испорчена, — он осторожно вытер пальцы влажной тканью. — Краска в этой области была сухой. До этого я покрыл некоторые части картины мягким воском. Губка наносила цвет выборочно. Когда она высохнет, я удалю воск с помощью впитывающей бумаги и теплого утюжка. — Он критически посмотрел на картину. — Я даже могу оставить воск на панцире. Мне нравится эффект. — Он снова посмотрел в сторону Юэ Цинъюаня и слегка опёрся на него плечом. Некоторое время они сидели молча, пока Шэнь Цинцю чистил кисти. — Когда ты закончишь, можно мне эту картину? — внезапно спросил Юэ Цинъюань. — Только если ты докажешь, что любишь черепах больше, чем Жуань Цинжуань. — Сложная задача. Пойдем выпьем чаю. Подобно специально обученной собаке, Ло Бинхэ услышал слово «чай» и явился помочь. — Этот ученик может сделать это, шицзунь! — предложил он с энтузиазмом в глазах. — Этот мастер приготовит чай, — твердо возразил Шэнь Цинцю. — Бинхэ может принести воду и чайный сервиз. Ло Бинхэ поспешил выполнить поручение. Юэ Цинъюань весело улыбнулся. — Почему бы не дать ему попробовать? Я уверен, что он справится. Шэнь Цинцю фыркнул. — Я собственными глазами видел, как он насыпал чай в воду, — он сделал паузу, — а затем вскипятил. Юэ Цинъюань скрыл улыбку. — Полагаю, это моя собственная вина. Я действительно сказал, что хочу покрепче. После того, как Ло Бинхэ отослали, они перешли к причине визита. — Мин Фань больше не твой главный ученик? — нейтрально спросил Юэ Цинъюань. Ох, что ж, возможно, частичная амнезия с последующим отстранением кого-то, кто знаком с его привычками, была тревожным признаком. Шэнь Цинцю нахмурился, глядя на свою чашку с чаем. — Он разочаровал меня. — Конечно, ты можешь отослать его по своему желанию, но мне нужно будет что-то сказать его отцу… — Я не делал официального заявления и… смотри. — Шэнь Цинцю подошел к своему столу и нашел руководство, которое Мин Фань дал Ло Бинхэ. — Он дал одному из учеников это руководство по самосовершенствованию. — Пока Юэ Цинъюань листал его, Шэнь Цинцю сел обратно. — Моему новому, самому младшему ученику, у которого не было даже самых базовых знаний, чтобы заметить, что тут неправильно. Юэ Цинъюань закрыл руководство и взвесил его в руке. — Оно… легкое, — дипломатично заметил он. Шэнь Цинцю фыркнул. — Очевидно, он «убрал те части, которые ничего не делали». Очевидно, он думал, что это более эффективно. — Ах, — Юэ Цинъюань поморщился. Шэнь Цинцю отпил чай. — Если бы я думал, что это сделано со злым умыслом, то уже выгнал бы его. Вместо этого, я назначил ему два месяца закрытого самосовершенствования — хотя он все еще спит в общежитии — и два года испытательного срока. У него уже был заранее запланирован визит домой на день рождения бабушки. Тогда он сможет выбрать, хочет ли он продолжить учебу, как обычный ученик. И двух лет будет достаточно, чтобы улучшить его характер, если он хочет получить меч и снова стать главным учеником. Юэ Цинъюань в ожидании отпил чай. Шэнь Цинцю задумался, а потом продолжил: — Что касается его отца, то он гражданский чиновник. Если бы Мин Фань попробовал провернуть этот трюк — дав младшему сотруднику опасно-неверную информацию и скрывая ее от своего начальника, — его могли бы казнить. Ты знаешь, как они строги. — Он потянулся за чайником. — Я буду рад поговорить с ним сам, если хочешь. — Нет, нет, — поспешно возразил Юэ Цинъюань. — Я считаю, что мы должны продолжать нашу нынешнюю политику в этом отношении. Шэнь Цинцю никогда не разговаривает с родителями, — такова была политика. Так было спокойней для всех, и родители сохраняли свои заблуждения относительно способностей, взгляда на мир и курса обучения своих отпрысков. Шэнь Цинцю согласился. — Тан Синьжань выйдет из закрытого самосовершенствования в конце этого месяца. Ранее она преуспела в качестве старшей ученицы; я попрошу ее снова взять на себя эти обязанности, пока не найду другого подходящего кандидата. Юэ Цинъюань задумчиво изучал его лицо. — Кажется, что-то беспокоит Цинцю-шиди. Шэнь Цинцю покачал головой. — У меня такое чувство, что я что-то забыл, но оно ускользает от меня. Юэ Цинъюань немного печально улыбнулся. — Цинцю-шиди уже восстановил так много воспоминаний; я уверен, что они придут к тебе. * Той же ночью, уже будучи готовым заснуть Шэнь Цинцю резко сел в постели. Он забыл про Лю-шиди! {Система! Система, проснись!} [Система не спит. Система всё видит.] {...} [...] {Что насчет искажения ци Лю Цингэ? Это сюжетное событие? Могу я его пропустить?} [Искажение ци Лю Цингэ — неизменное сюжетное событие.] Шэнь Цинцю почувствовал, как внутри что-то болезненно сжалось. {... Оно уже случилось?} [Искажение ци Лю Цингэ еще не произошло.] Шэнь Цинцю почувствовал такое огромное облегчение, что у него закружилась голова. {Могу ли я купить для этого квестовые маркеры? Или уведомления?} [Квестовые маркеры и уведомления для этого второстепенного квеста доступны за 100 очков.] Шэнь Цинцю уже купил маркеры для квеста «Шэнь Цзю» и с тех пор не обращал особого внимания на свой баланс. {Сколько у меня очков?} [У Пользователя осталось 130 очков!] Шэнь Цинцю сделал вдох и выдох. Тридцать очков было достаточным запасом. {Хорошо, я покупаю уведомления о квесте.} Практически сразу же появился обратный отсчет: одиннадцать дней. {Хорошо. Хорошо.} Когда прилив адреналина покинул его, он почувствовал невероятную усталость и опустился на подушку. Одиннадцать дней, чтобы войти в закрытое самосовершенствование. И на этот раз узнать, как целенаправленно лечить искажение ци. * Как обычно, когда Шэнь Цинцю столкнулся с проблемой, то пошел в библиотеку. В данном случае, Великая библиотека — здание, вокруг которого базировалась большая часть Цинцзина. Были, конечно, отдельные постройки под определённые темы и мелкие коллекции для удобства, но оригиналы каждого свитка и книг в Цинцзин хранились здесь. Подход к Великой библиотеке всегда сбивал с толку. Сложные многоступенчатые барьеры — в виде лабиринта вокруг фасада — заставляли двери казаться слишком далекими и слишком близкими одновременно. Новички добирались до них, закрыв глаза. Старшие ученики обычно не отрывали взгляд от своих записей, позволяя ногам найти путь к двери благодаря мышечной памяти. Когда Шэнь Цинцю пересек холл, большая мандала на мозаичном полу отреагировала, переместившись под его ногами и вокруг них, как ластящийся кот. В первый раз, когда он столкнулся с этим уже будучи Шэнь Юанем, чуть не испустил дух. К счастью, тогда там никого не было. В этот же раз в центре парил маркер воспоминания, поэтому Шэнь Цинцю скорректировал свой маршрут, чтобы взять его. Когда они вошли в Великую библиотеку, в душе Шэнь Цинцю что-то всколыхнулось. Старый мастер Шэнь немного подождал, позволив ему восстановить душевное равновесие, затем повел дальше, указывая на интересные разделы. Высокие полки, сделанные из толстого полированного дерева и установленные на небольшом расстоянии друг от друга, по-прежнему, казалось, имели меньший вес, чем книги. Тщательно отрегулированный свет дополнялся светящимися камнями, но Шэнь Цинцю все еще не видел конца полкам, когда они уходили в темноту. Он чувствовал пространство так, словно оно было больше, чем здание выглядело снаружи. Возле кабинета библиотекаря висела табличка с аккуратно выгравированными на полированной бронзе иероглифами. Там говорилось: 1) Соблюдайте тишину; 2) Книги должны быть возвращены не позже указанного срока; 3) Ни в коем случае не вмешивайтесь в природу причинности. — Это то, о чем нужно беспокоиться этому ученику? — спросил Шэнь Цинцю, глядя на табличку. — Пока еще нет, — промедлил старый мастер Шэнь. Шэнь Цинцю все равно решил их учитывать. Шэнь Цинцю почувствовал, как воспоминание встало на свои места, как очередной кусочек мозаики в рисунок. Он перешел в медицинский раздел. Получить разрешение войти в закрытое совершенствование на этот раз было так же легко, как и раньше. Но в оставшиеся дни Шэнь Цинцю не сидел сложа руки. В своей предыдущей жизни он и Му Цинфан прочесали архивы Цинцзин в поисках информации о яде после того, как он подвергся воздействию Неисцелимого. Их поиски, в конечном счете, зашли в тупик, но в процессе они нашли много информации. Полезной, но не имеющей отношения к поставленной задаче. Шэнь Цинцю обнаружил большой сборник техник и начал искать методы, в первую очередь предназначенные для предотвращения отравления. Он надеялся на этот раз полностью избежать возмездия Старейшины Тяньчуй, но подготовиться никогда не повредит. Практически случайно он нашел кое-что интересное. В закрытых архивах хранились техники, принадлежащие школе. В одном подразделе он обнаружил заметку, написанную изящным почерком учителя, указывающую на то, что конкретная техника была подарена постороннему. Над страницей неуловимо парил маркер квеста. Он записал номер подраздела и тронул стрелку. Результат оказался невероятным. Просматривая отчет об инциденте, Шэнь Цинцю почувствовал, что старый кусочек памяти встал на место и обрёл краски. Он как-то встретился с Су Сиянь в ходе миссии, которая провалилась после того, как две школы столкнулись из-за границ сфер влияния. Она приложила немало усилий, чтобы помочь ему после того, как он попал в ловушку — вероятно, она спасла ему жизнь. Старый мастер Шэнь определенно так считал; его аккуратные, элегантные фразы подробно описывали, что он подарил ей технику сдерживания яда, которая использует ци для удержания злокачественной субстанции от жизненно важных органов. Это определенно была техника для чрезвычайных ситуаций, когда заклинатель не имел доступа к противоядиям или лекарствам. Возможно ли, что Су Сиянь использовала этот способ, чтобы противостоять аборту, навязанному ей Лао Гунжу? И почему старый мастер Шэнь выбрал именно эту непонятную технику, уникально полезную для подобной ужасной ситуации, но ненужную, если заклинатель имел доступ к обычным средствам первой помощи? Шэнь Цинцю вдумчиво изучал технику и размышлял над постоянными слухами о том, что старый мастер Шэнь мог видеть будущее. Какова бы ни была причина, это многое объясняло. [Пользователь заполнил дыру в сюжете! Пожалуйста, продолжайте в том же духе!]