Когда Лю Цингэ посетил Сяньшу, у Лю Минъянь сверкали глаза, а походка отличалась необычайной легкостью, что его порадовало. Она была общепризнанной любимицей Ци Цинци и, вероятно, преуспевающей ученицей, но ее привычная осторожность могла переходить в неуверенность. Аналитический ум Лю Минъянь замечал каждый шаг, на котором битва могла пойти не так, как для нее, так и для ее противника — Лю Цингэ был рад, что его сестра начала обретать уверенность в своих силах.
Они прошли к общественным тренировочным площадкам за пределами огромного барьерного лабиринта Сяньшу, на которых ученицы Сяньшу могли встречаться и тренироваться с друзьями обоих полов с других вершин. Ци Цинци твердо верила, что ее подопечные имеют преимущество на домашнем поле.
Пока они шли, Лю Минъянь описывала своё сражение, время от времени взмахами рук подчёркивая важные моменты. Её голос то и дело повышался от волнения, прежде чем вернуться к своему обычному размеренному тону.
— ...И вот я победила, — скромно закончила она. — Хотя, я хотела бы попробовать сразиться с кем-нибудь ещё. Например с тем демоном, в отравленной шипастой броне, — использовать листья в качестве оружия было так умно! — или с лидером...
— Той, кто примерно твоего возраста и почти не носила никакой одежды, — сухо продолжил за неё Лю Цингэ.
Лю Минъянь слегка покраснела.
— Она была очень хороша. Хотя дерзкая и импульсивная, — сказала она осуждающе. — О, и я так же видела, как сражался Шэнь-шибо. Он очень быстрый, — добавила с восхищением.
*
Лю Цингэ очень мало думал о Шэнь Цинцю. Этот человек был загадкой, аномалией и препятствием — но не тем препятствием, которое Лю Цингэ мог разобрать. Он, как правило, игнорировал его, избегал, когда мог, и работал с ним только тогда, когда это было необходимо. Шэнь Цинцю что-то значил для него только потому, что Юэ Цинъюань дорожил им.
Юэ Цинъюань, тот, кто появился из ниоткуда, чтобы подняться в рангах учеников, как комета. Кто, даже будучи одним из самых сильных в своем поколении, оставался неизменно добр к самым слабым. Кто — здесь его мысли запинались и деликатно обходили болезненное место — был одним из лучших людей, которых он знал. Кто был одним из немногих, тренировавшихся так же интенсивно, как Лю Цингэ, пока не привёл в школу Шэнь Цинцю и не потерял свой запал. Кто публично поддерживал Шэнь Цинцю — а позже осыпал его подарками — чтобы в итоге оказаться отвергнутым, игнорируемым и избегаемым.
Лю Цингэ однажды повздорил с Шэнь Цинцю из-за этого, когда они были учениками — он хотел донести до него, что у Юэ Цинъюаня здесь есть друзья, которые не позволят использовать его добродушие. Шэнь Цинцю выглядел таким... задетым за живое, что Лю Цингэ внезапно решил отступиться от плана. Это был один из немногих случаев, когда он видел что-либо, кроме этой отчужденной маски, и ему стало настолько неловко, что после этого он избегал Шэнь Цинцю. Лю Цингэ поговорил об этом со своим учителем, чтобы понять, почему конфронтация столь быстро пошла не так. Шицзунь издал самый усталый вздох, который он когда-либо слышал от этого великого человека, и потащил его на тренировочный ринг. Насколько он мог судить, этот урок был о том, что всё нужно обдумывать тщательно.
Но теперь была неизбежная, неотвратимая, невозможная необходимость примириться с ним.
Их противостояние в пещерах Линси походило на занозу, которую он не мог вытащить. Оно не давало ему покоя с момента пробуждения по утрам, проникало в медитации и отвлекало во время тренировок. Ничто в новом странном поведении Шэнь Цинцю не могло это объяснить.
Как бы ни старался, он не мог понять двойственное и противоречивое ощущение теплой руки, поддерживающей его плечо, пока холодный голос капал ядом в уши. Шэнь Цинцю ни на секунду не смягчился. Каждое слово было ударом. Но он так же оставался непоколебим в попытке помочь ему.
Лю Цингэ нуждался в дополнительной информации, поэтому отправился на Цинцзин.
В конце моста его встретил ученик, с любопытством взглянул на мешок, который он нес, и повёл к Шэнь Цинцю. По дороге Лю Цингэ внимательно прислушивался. Он слышал обычные обсуждения писем, поездок домой и хорошие или плохие замечания от учителей, а затем…
— ...У меня как будто огромный камень с плеч свалился, — услышал Лю Цингэ слова ученицы, не принадлежащей к Цанцюн. — Я сперва из-за этого так нервничала, но потом просто — бах! —
выбрала тему, изложила ее на бумаге, и почувствовала такое облегчение.
— И у тебя все еще есть доступ к большей части Библиотеки.
— Тьфу на тебя!
Лю Цингэ мысленно поднял брови и продолжил следовать за ведущим учеником до павильона Шэнь Цинцю. Он услышал лекцию задолго до того, как сошел с дороги.
— ...Никогда не видел ничего столь безрассудного, столь безответственного...
— Но я победил! — возразил Ло Бинхэ.
Шэнь Цинцю пристально посмотрел на него, затем заметил приближающегося Лю Цингэ.
— Ах, Лю-шиди. Ты должен мне одолжение. — Шэнь Цинцю потряс Ло Бинхэ за плечо. — Оплати его, забери это к себе на Байчжань.
Выражение лица Ло Бинхэ сразу же сменилось с мрачного возмущения на чистый ужас:
— Шицзунь, нет, я послушаю в следующий раз!
— Что? — Лю Цингэ сердито посмотрел на Шэнь Цинцю.
— Он нахальный и безрассудный, как и остальные твои ученики, так что идеально впишется.
Ло Бинхэ попытался сбросить руку с плеча, как будто быстрый побег мог помочь избежать ситуации. Лю Цингэ хмуро посмотрел на Шэнь Цинцю поверх головы ученика.
И. Шэнь Цинцю.
Подмигнул ему.
Лю Цингэ вздохнул:
— Нет, ты всего лишь спас мне жизнь. Я не
настолько тебе обязан.
— Справедливо. — Шэнь Цинцю посмотрел на мешок в руках Лю Цингэ, который как раз пошевелился. —
Это ещё что?
— Съедобный монстр. В благодарность. — Цингэ потряс мешок, и животное внутри забарахталось сильнее. — Он жив, чтобы оставаться свежим.
Шэнь Цинцю окинул мешок осуждающим взглядом и поджал губы, как будто знал, что внутри, и уже нашёл подарок дурацким.
— Ммм. Ло Бинхэ.
— Да, шицзунь! — мгновенно отозвался ученик.
— Отнеси это на кухню и… — Шэнь Цинцю помахал веером. — ...Сделай... все, что нужно с этим сделать.
— Немедленно, шицзунь! — Мальчик схватил мешок и побежал прочь, такой веселый, как будто не он только что пререкался со своим учителем перед главой другого пика.
*
Ло Бинхэ отнес мешок на кухню Цинцзин. В задней части было крытое пространство без стен, где готовили цыплят, и он осторожно поставил мешок туда. Существо внутри, казалось, почувствовало свою близость к кухням, потому что удвоило усилия по побегу и уже проделало маленькую дырочку сбоку.
Ло Бинхэ посмотрел на мешок и подумал о Лю-шишу.
Он слышал от других учеников, что Лю Цингэ был готов принять его в Байчжань, прежде чем шицзунь вмешался и потребовал его для Цинцзин. Это должно было быть оскорблением со стороны других учеников — что ему на самом деле не место здесь, что он должен пойти на пик воинов. Но для Ло Бинхэ на какое-то время это стало источником надежды — шицзунь специально выбрал его, шицзунь даже пренебрег своим боевым братом, чтобы привести Ло Бинхэ в Цинцзин. Конечно, его ценили? Эта надежда сошла на нет за годы учебы. Шицзунь теперь был... хороший — но неужели он так сильно изменился, что действительно отправил бы Ло Бинхэ на Байчжань? Мальчик не хотел, чтобы его передавали на другой пик из рук в руки так же легко, как... это короткошерстное чудовище.
Он пошевелил мешком, желая успокоить существо, затем поместил так, чтобы дыру не было видно от двери. Немного подумав, он осторожно увеличил разрыв, а затем очень медленно пошел искать подходящую посуду.
*
Ранним утром Шэнь Цинцю сидел за бамбуковым домиком, наблюдая, как короткошерстное существо исследует небольшую поляну. Оно было размером со среднюю собаку, немного напоминавшую пушистую свинью с короткой шерстяной мордой или коротконосого и ушастого мамонта. И прямо сейчас оно мирно сопело в листве, больше заинтересованное в поисках насекомых, чем приближающихся учениках. Ло Бинхэ нес поднос, а Нин Инъин держала документы. Они замерли при виде существа, затем нерешительно продолжили путь, когда Шэнь Цинцю поманил их к себе.
— Кто это, шицзунь?
— Оно опасно?
— Поскольку Лю-шиди сказал, что оно съедобное, это, вероятно, травоядное животное. Или насекомоядное животное. Плотоядные животные обычно не очень приятны на вкус. — Шэнь Цинцю задумчиво постучал веером. — Что касается вида. Хм. В библиотеке могут быть какие-то зацепки, — намекнул он. Секция Бестиария, вероятно, будет крайне популярна в ближайшем будущем.
— Как дикий монстр может быть таким спокойным, шицзунь?
— Хороший вопрос. Если понаблюдаете, то сможете ответить на него.
Нин Инъин уже заметила лежащий неподалеку небольшой барабан рядом с парой футляров для свитков.
— Шицзунь использовал техники повелителя зверей, чтобы приручить его!
Шэнь Цинцю одобрительно кивнул.
— Именно так. Да, музыка несёт спокойствие и хорошо передаёт командные техники. И этот зверь с самого начала отличался мягким характером. С более агрессивными или сложными существами, включая людей, трудность техники резко возрастает. Специалист по укрощению зверей — это специалист, который одновременно и грозный союзник, и страшный враг.
Красивое лицо Нин Инъин вспыхнуло воодушевлением:
— Я не знала, что это работает и с милыми животными!
Шэнь Цинцю скрыл улыбку за веером.
— Это действительно так, и очень эффективно. Большинство практикующих сосредотачиваются на существах с боевым потенциалом. Но есть место и для хитрости. Кошка, птица или маленькая собака могут быть очень полезными друзьями. — Он задумчиво остановился. — Нин Инъин может выучить эту технику, но это потребует прилежного изучения и постоянной сосредоточенности в упражнениях по управлению ци.
— Эта ученица обещает хорошо постараться! — Он никогда не видел, чтобы Нин Инъин с таким энтузиазмом относилась к упражнениям самосовершенствования. Одно это стоило всех хлопот, причиненных маленьким пушистым существом.
*
Слухи о существе быстро распространились; Шэнь Цинцю отправил его в дальний павильон, где вскоре собралась группа восхищенных учеников.
— В конце месяца у нас будет конкурс стихов, чтобы выбрать имя существа, — объявил Шэнь Цинцю. Четверть учеников оживились. — Право на имя может быть передано. — Остальные ученики тоже воодушевились. Обмен домашними работами был строго запрещен, но в других вещах действовала оживленная торговля.
***
Глава 25
— Шэнь-шиди приходил поговорить с тобой?
Вэй Цинвэй задумчиво кивнул, руки не переставали работать над изготавливаемыми на заказ кожаными ножнами:
— За парой вещей.
Юэ Цинъюань терпеливо ждал.
Вэй Цинвэй продолжил:
— Во-первых, он хотел заказать веер. Или, по крайней мере, посмотреть, возможен ли дизайн, который он хотел.
Юэ Цинъюань обдумал это, пока Вэй Цинвэй занимался обработкой.
— Но обычно он самостоятельно делает их.
— Так я и ответил. Но он хотел большой — достаточно большой, чтобы летать на нем, как на мече.
Юэ Цинъюань ещё немного подождал, пока Вэй Цинвэй добавлял несколько деталей к ножнам.
— Он сказал... это нужно для эстетики. — Он взглянул на Юэ Цинъюаня. — О чём, впрочем, я и сам мог догадаться.
— Но обычно он этого не признавал.
— Мм. — Вэй Цинвэй снова замолчал, принявшись за очень хитрую часть украшения. Это были необычайно сложные ножны; Юэ Цинъюань раньше не видел ничего подобного. — А ещё… — продолжил Вэй Цинвэй через некоторое время и замолчал.
Юэ Цинъюань не в первый раз подумал, что, хотя он искренне считал свой собственный стиль управления через компромиссы, общение и взаимное уважение более эффективным, чем все остальные, однако, стиль его теперь вознесшегося учителя запугивать всех, кто сопротивлялся ей, заставляя подчиняться, имел свои плюсы.
— А ещё, — продолжил Вэй Цинвэй, — он хотел, чтобы я посмотрел на несколько духовных мечей, которые он подобрал. Конечно, ни один из них не наш. — И снова он оказался в центре внимания Юэ Цинъюаня. — Он не помнил, где взял их, как ты понимаешь. Но Шэнь-шисюн хотел подарить духовный меч и предпочел убедиться, что ни один из них не имеет истории, которая сделала бы подарок неподходящим.
Юэ Цинъюань некоторое время обдумывал это, пока Вэй Цинвэй работал.
— Это — особенный подарок, — дипломатично сказал он.
— И я не узнал ни одно из лезвий. Итак. Мы договорились о сделке; я даю ему новый клинок в качестве подарка, он дает мне любые два из своих.
— Интересно, Вэй-шиди. Вы еще что-нибудь заметили?
Вэй Цинвэй тонко улыбнулся:
— Только одно. Он сказал, что это подарок в качестве
мести.
***
Глава 26
Шэнь Цинцю пробирался через узкие проходы пивоваренного склада на пике Цзуйсянь. Перед каждым чаном была табличка, на которой тщательно записывалось содержимое и история проверок. Он чувствовал специфический аромат хмеля и резкий оттенок крепкого алкоголя. Ученик провел его через склад в заднюю комнату для дегустации.
Жуань Цинжуань окинул его проницательным оценивающим взглядом и встал.
— Пойдем в хранилище с эликсирами. Мы там занимались кое-чем интересным. — Это также означало отсутствие рядом кого-либо, кроме старших учеников.
*
Шэнь Цинцю благодарно отпил чай:
— Даже с такими же листьями мой напиток никогда не будет таким вкусным. Полагаю, это недостаток в технике.
— Тебе следует прийти на один из наших уроков, — лукаво предложил Жуань Цинжуань.
— Я не хочу быть обязан тебе дважды.
— О каком первом долге идет речь?
— У Цинцзин есть ученик, которого я хотел бы отправить сюда на ваши кулинарные курсы.
— Хотите избавиться от своих учеников?
— Всегда, но не в этом конкретном случае. Хотя, если он в конце концов захочет перейти, я бы не стал возражать. Это мой младший…
Брови Жуань Цинжуань взлетели вверх:
— Тот, кто...
— Тот, кто только что победил старейшину демонов в сражении, да, — Шэнь Цинцю поджал губы. — В этом и проблема. У него большой боевой потенциал, и, чтобы отточить его, я бы отправил его на Байчжань, но дело в другом. Он в лучшем случае посредственен в каждом из четырех искусств. У него ровно один друг на Цинцзин, а со стороны других учеников случались жестокие издевательства. Этот учитель проявил... небрежность в этом отношении и теперь может только надеяться исправить ошибку, — Цинцю отвернулся, а затем продолжил. — В данный момент он временно проживает в комнатах со старшими учениками, и я надеюсь, что смогу отправить его обратно в общежитие для младших, когда сменятся приглашённые ученики. И он сирота: абсолютно никакой поддержки вне школы, — Шэнь Цинцю сделал глоток чая. — Но недавно у него обнаружился талант и склонность к кулинарии. Я считаю, что он научился у своей матери. Это единственное, в чем он действительно хорош, помимо боя. Так что я надеялся...
— Ты надеешься, что он сможет найти здесь друзей и заинтересоваться, — Жуань Цинжуань задумчиво кивнул. — Ну, я никогда не против того, чтобы учить радостям кухни. Но ты будешь должен мне.
Шэнь Цинцю согласно кивнул:
— Этот шисюн никогда не предполагал иного.
