***
Глава 62
Покидая Радужный мост на Цинцзине, Юэ Цинъюань увидел впереди Лю Цингэ. —Лю-шиди! Тоже в гости к Шэнь Цинцю? Надеюсь, я не прерываю ваш график тренировок. Лю Цингэ покачал головой. — Один из моих мастеров хочет включить этого его ученика в тренировки. Я подумал, что это может решить некоторые проблемы. Юэ Цинъюань улыбнулся. — Да, уставшие дети — хорошие дети. Лю Цингэ фыркнул, соглашаясь, и они вместе пошли по мощеной дорожке. — Я рад, что у вас двоих все наладилось, — сказал он через мгновение. Юэ Цинъюань был тронут. — Спасибо, Лю-шиди. Признаюсь, я сам начинал терять надежду. Лю Цингэ пожал плечами. — Если он был таким раньше, я понимаю, почему ты так долго пытался. Юэ Цинъюань засомневался, но ответил: — Он не был таким. У него… трудное начало в жизни. — Он отвернулся, затем продолжил. — Ну, у меня тоже, у многих из нас, но особенно не повезло Цинцю-шиди. Если его лихорадка позволит разорвать эту карму, я буду только благодарен. — Ты действительно выглядишь намного счастливее. — Лю Цингэ задумчиво остановился, пока они шли. — Вы оба кажетесь намного счастливее. Я видел это в тебе, но не понимал, насколько печальным он был раньше. Голова Юэ Цинъюаня повернулась настолько быстро, что растрепала его волосы. — Он… что? Я имею в виду, я знаю, что всякий раз, когда я видел его… он выглядел… — Он замолчал. — Даже когда тебя не было рядом. Думаю, он был довольно несчастен. В последние пару лет перед лихорадкой стало еще хуже. — Увидев пораженное выражение лица Юэ Цинъюаня, Лю Цингэ успокаивающе хлопнул по плечу: — Теперь уже лучше. Когда они пересекали изгибы дорожки, до них донеслись обрывки голосов. Они были почти у входа во двор, когда отчетливо прозвучал один из этих голосов. Это была Ци Цинци. —… Я сказала, что если у него может быть несколько жен, то у меня должно быть несколько мужей. И ему это отчего-то не понравилось. Сидящий напротив нее Шэнь Цинцю открыто рассмеялся и наклонился вперед, чтобы ответить. Юэ Цинъюань схватил Лю Цингэ за руку, и они поспешно скрылись из виду, отступив назад по тропинке. Юэ Цинъюань выглядел немного потрясенным. — Я не видел, чтобы он так смеялся лет пятьдесят. — Я не знал, что он может смеяться. Они уставились друг на друга, затем молча, не сговариваясь решили это не обсуждать.***
Глава 63
—… так жаль, Шэнь-шишу, но ваш подарок разбился прежде, чем шицзунь смог его увидеть, — услышал Юэ Цинъюань. — Этот ученик смиренно извиняется и обещает заказать замену. — Неважно, — раздался холодный равнодушный голос Шэнь Цинцю. — Этот мастер просто сделает еще одну. — Его шаги стихли. Ученик, видимо, остался на месте. Хм. * Тайна была раскрыта позже в тот же день, когда он увидел трех учеников в канцелярских комнатах за пределами почтового двора. Они толпились вокруг чего-то и совершенно не замечали его присутствия. —… Не знал, что он сам сделал это! У меня будут такие неприятности… —… Это всего лишь одна чашка. Шицзунь подарил ему три чайных сервиза, и это только те, о которых известно мне. Я подумал… — У моего дяди одна чаша для вина, и он достает ее, чтобы всем показать, — мрачно сказал третий ученик. Юэ Цинъюань приглушил шаги и подошел сзади, выбирая угол, чтобы не загораживать свет. Трое учеников виновато смотрели на кубок? Чашу? Что-то керамическое — на тряпке, в коробке. — Ах, этот учитель задавался вопросом, куда она делась, — дружелюбно сказал Юэ Цинъюань. Он протянул руки, чтобы забрать коробку и предмет. Ученики застыли в ужасе, двигались только их глаза, обмениваясь дикими взглядами. — А вам троим нужно учиться, не так ли? — весело сказал он. — Скоро экзамены, хм? Если этому учителю не изменяет память, что ваш следующий семинар по написанию эссе будет с мастером Шэнем. Раньше было не так, но теперь будет. Они являлись учениками Цюндина и все поняли. — Да, шицзунь, — хором ответили они. С легким сердцем Юэ Цинъюань отнес свой приз в кабинет, прежде чем рассмотреть получше. Повертев его в руках, он озадачился. Это была, конечно, чайная чашка — даже с крышкой, завёрнутой отдельно. Одна единственная чашка, больше размером, чем те изящные штучки, которые он использовал в своем офисе. Сяо Цзю назвал их «чайными чашками для гостей, и тех, кого бы крайне не хотелось задерживать». Эта же довольно удобно умещалась в его больших руках. Декоративный рисунок был выполнен простыми черными чернилами, нарисован тонкой кистью и затем покрыт глазурью. Юэ Цинъюань наклонил ее к свету и попытался разглядеть рисунок. Когда он понял смысл, то с трудом сдержал смех. То, что сперва показалось ему красивым, но банальным рисунком летящих птиц, оказалось серией рисунков тушью, выполненных кистью с тонким кончиком. Вместо бабочек, птиц или мифических существ, которые обычно использовались в качестве украшения, на этой чашке были руки. Руки, нарисованные аккуратными, изящными, изогнутыми линиями, которые выполняли серию упражнений на растяжку и подвижность. Сяо Цзю не потерял свое острое чувство юмора.***
Глава 64
Учить старших учеников оказалось совсем другим делом. Здоровье Шэнь Юаня сильно повлияло на его жизнь в университете. Он все еще числился студентом — именно так они поступали с детьми из социального класса, к которому принадлежали его родители. Но иметь такое здоровье означало, что порой он прогуливал занятия неделями. Учителя, похоже, любили его, но молчаливо понимали, что выпускной экзамен — это само собой разумеющееся, а не то, к чему нужно стремиться. Он специализировался на истории искусств — специальности его матери — и выполнил требования к своему курсу классической литературой и минимумом естественных наук и математики. Если бы его единственный урок биологии касался огнедышащих свиней или хищных цветов, он мог бы заинтересоваться больше. В любом случае. Конечно, оба его брата были крупными бизнесменами. Его младшая сестра начинала заниматься финансами, но решительно перешла на средства массовой информации и коммуникации, не сообщив родителям. По крайней мере… не сообщая об этом отцу. Теперь, когда Шэнь Юань-ака-Шэнь Цинцю думал об этом, в удивлении их матери была нотка хитрости. Он пожалел, что теперь у него не было возможности спросить. Их семья была сбита с толку, но поддержала — в конце концов, маловероятно, что ей когда-либо придется работать, чтобы зарабатывать на жизнь, — и она влилась в свою новую специальность, как будто родилась для этого. Мысли о семье своего предыдущего воплощения всегда были горько-сладкими. В своей предыдущей жизни он чувствовал себя виноватым за то, что не смог вернуться, и беспокоился, что они были там, в другом мире, ожидая у больничной койки, чтобы он проснулся. Ему казалось, что он должен стремиться вернуться, хотя пути вперед не было, даже начать не с чего. Узнать, что он вошел в цикл реинкарнации обычным путем, несмотря на нарушения его памяти, было облегчением. В любом случае, у него остались теплые воспоминания о них. Он воспользовался этим осознанием, утешая Ло Бинхэ во время случая с Демоном снов. Шэнь Цинцю использовал опыт сестры, переданный во время многочисленных сессий по QQ, наполненных жалобами, и бесед за молочным чаем с бобой, и именно на него он опирался сейчас. Плюс немного «мозговых штурмов», которые его братья описали на занятиях по бизнес-кейсам. * Текущих обязанностей у Шэнь Цинцю было две. Во-первых, он проводил семинары, занимая младших учеников чем-нибудь полезным и позволяя учителям, которые обычно их вели, готовиться к своим экзаменам. Во-вторых, он проводил у группы этих учителей их собственные семинары, как правило, про написание эссе на определенные темы. Кандидатам на экзамен было от двадцати до тридцати лет — старшие кандидаты — это те, кто пошел по пути совершенствования, но предпочел не подавать заявку на получение меча и сопровождавшей её клятвой политического невмешательства. Конечно, все они были мужчинами, по крайней мере, насколько знал Шэнь Цинцю. Имперская государственная служба никогда официально не делала пол обязательным условием для сдачи экзаменов, но лишь потому, что сама идея будто бы женщина могла подать заявление казалась поистине немыслимой. Шэнь Цинцю знал, что Сяньшу успешно отправлял учениц на экзамены и раньше, но Ци Цинци действовала по правилу, что единственный настоящий секрет — это тот, который никто не знает. Шэнь Цинцю внимательно присмотрелся к небольшой группе учеников. В этом конкретном классе было десять человек, одна из нескольких групп, которым предстоит пройти семинары по подготовке к экзаменам в ближайшие месяцы. Классы состояли из разных слоев общества; несколько учеников Цинцзин, некоторые из Цюндина и несколько из других школ, которые учились в Цанцюн в качестве гостей. Все они нервничали, но те самые трое учеников Цюндина выглядели особенно нервными. — Вы все запомнили факты и усвоили идеи в Цанцюн. Осталось узнать, сможете ли вы вложить их в контекст. Для этого упражнения каждому из вас будет предложена тема для сочинения. Ответьте на него в отведенное время равное одному шичену. Экзаменационный этикет не требуется, вы можете поговорить между собой. Сам Шэнь Цинцю ходил среди учеников, останавливаясь поговорить с каждым, чей пустой испуганный взгляд красноречиво указывал на испытываемые сложности.