Теория Великого Объединения Шэнь Цинцю

Шан Цинхуа в ранние годы пытался воссоздать ту непонятную магию, которая позволила ему создать этот сложный, бросающий вызов разуму, мир. Но безуспешно. Узнать, что он переселился в свой собственный, оригинальный роман, было адом. Обнаружить, что мир основан на его черновых записях, немного облегчило бремя. Но все эти изменения дезориентировали в худшем значении этого слова. Ему нужно было больше информации. Поэтому Шан Цинхуа подстроил так, чтобы встретить Шэнь Цинцю, когда тот возвращался на Цинцзин, недалеко от Радужного моста. — Шэнь-шисюн! — сказал Шан Цинхуа с заискивающей улыбкой. — Какое удачное совпадение: встретиться с тобой. Этот шиди надеялся обсудить установку нашего нового печатного станка. Шэнь Цинцю медленно развернул веер. Шан Цинхуа подавил дрожь, непроизвольно вспомнив кобру, расправляющую капюшон. Шэнь Цинцю какое-то время молча смотрел на него, а затем коротким жестом показал следовать за собой. Шан Цинхуа последовал за Шэнь Цинцю по мосту в тот же гостевой павильон, где несколько месяцев назад они проводили собрание глав пиков. И тут, словно чертик из табакерки, из ниоткуда появился Ло Бинхэ. «О нет! Главный герой! — Шан Цинхуа постарался выглядеть безобидным и незаметным. — Фоновый персонаж. Я второстепенный персонаж». Главный герой следил за Шэнь Цинцю восхищенными глазами, что напомнило Шан Цинхуа лабрадор-ретривера, который был у него в детстве, когда кто-то держал в руках кусочек бекона. Это... странно. Так странно.. Не то чтобы он хотел увидеть, как бьют его маленький белый лотос. Но где сюжет? — Бинхэ, — чопорно произнес Шэнь Цинцю. — Приготовь чай. — Да, шицзунь! — прощебетал будущий сотрясатель мира в виде потемневшего главного героя. А Шэнь Цинцю сидел и смотрел на Шан Цинхуа поверх веера с хладнокровным суждением свекрови во время ее первого визита в дом новой невестки. Шан Цинхуа попытался заполнить тишину нервной болтовней. В такие моменты его собеседники часто начинали говорить, просто чтобы заткнуть ему рот. — Итак. Я слышал, Жуань Цинжуань отправился за Цзы Данем. Было бы здорово, если он вернётся домой, не так ли? На этот раз не повезло. Ло Бинхэ вернулся слишком быстро, явно пробежав часть пути с чайным подносом. А теперь устроился возле чайного столика и, закусив губу, сосредоточенно принялся за приготовление чая. Шан Цинхуа пытался подавить смешанные страх и негодование по поводу того, что его очень прибыльный мужской главный герой выполняет такую ​​черную задачу. Было очень тревожно находиться так близко к нему. Он пытался избегать главного героя с тех пор, как тот появился на Цинцзин. Персонажу Шан Цинхуа удалось избежать его мстительного — и креативного — гнева, и нынешний Шан Цинхуа хотел сделать то же самое. Под сияющим, ожидающим взглядом Ло Бинхэ он взял свой чай. Отпил. Это был… не худший чай, который он когда-либо пробовал. На самом деле это не было… ничем. Как странно, на вкус он был и слишком передержанным, и слишком слабым. К тому же присутствовало некое… назовем это послевкусием. Что-то, что он не мог разобрать — мята? Ромашка? Можжевельник? Шан Цинхуа не мог сказать главному герою, что приготовленный им чай ужасен — его убьют! Наверное, заживо сварят в чае. Или заставят пить чай, пока он не взорвется. Во всяком случае, что-то связанное с чаем. — Очень хорошо, — соврал он, сдерживая улыбку. Главный герой просиял и выжидательно посмотрел на Шэнь Цинцю. — Он тренировался, — сказал Шэнь Цинцю. — Молодец, Бинхэ. — Шан Цинхуа подумал, что Ло Бинхэ сейчас воспарит от похвалы. Что. Происходит? — Выпей еще, — сказал Шэнь Цинцю. Шан Цинхуа заметил, что он сделал всего глоток из своей чашки. — Чем сейчас занят Шан-шиди? Химическими удобрениями, о которых ты говорил на последнем пиковом собрании? Шан Цинхуа был счастлив начать разговор, лишь бы не пить больше этого чая. — Ха, да, очень многообещающие. Мы почти закончили этап сбора данных. Увеличение урожайности — это действительно что-то. Кажется, она достигла максимума с семидесяти процентным успехом, но мы способны получить и выше. — Семьдесят процентов успеха. А что происходит с неудачами? — О, около двух третей из них просто не растут так быстро и не дают такого урожая. — А. — Оставшаяся треть превращается в слизь. Неприятную, но безвредную. Шэнь Цинцю посмотрел на него поверх веера. В жизни это выглядело намного тревожнее, чем на бумаге. — Выпей еще чаю.

***

Глава 72

Шэнь Цинцю не обращал особого внимания на то, что происходило на турнирах. Из подслушанных сплетен он смутно представлял, что на них разрешались ожесточённые противостояния. Заключались отчаянные союзы, зарождалась дружба или возникала вражда, и было даже что-то вроде какой-то игры, в которой ученики пытались шпионить друг за другом. Шэнь Цинцю постоянно видел, как маленькие группы учеников сновали между пиками. Это, вероятно, было полезно для их образования — если не зацикливаться на деталях — и держало их подальше от неприятностей. Удивительно, насколько серьезно юнцы относились к мероприятиям, которые учителя придумывали только для того, чтобы чем-то занять учеников. В это время Ло Бинхэ сопровождал его по дороге на дневные семинары на Цюндин и обратно. Шэнь Цинцю не запрещал ему, потому что, пока он преподавал в классе, Ло Бинхэ разговаривал с младшими учениками Цюндин, у которых было свободное время для их собственных групповых проектов. Однажды он так же попытался сопроводить его на вечерние занятия; Шэнь Цинцю отругал его и отправил обратно в общежитие до наступления комендантского часа. Во время одной из прогулок обратно на Цинцзин Ло Бинхэ, помявшись, нервно спросил: — Если этот ученик дойдет до финала турнира, придет ли шицзунь посмотреть? Шэнь Цинцю внезапно болезненно вспомнил Конференцию Альянса Бессмертных, до которой осталось всего три или четыре года. Он так и не узнал, о чем Ло Бинхэ хотел с ним поговорить. — Этот учитель посетит один из поединков Бинхэ, финальный или нет. Выбери один и сообщи этому учителю за день до его начала. — Он потянулся, чтобы погладить Ло Бинхэ по голове. На полпути ему пришлось перенаправить руку из-за внезапного всплеска роста. — Бинхэ не нужно выходить в финал, чтобы этот учитель мог гордиться. Они пошли дальше, Шэнь Цинцю размышлял, а Ло Бинхэ светился. — Бинхэ также проходит полосу препятствий? — Да, шицзунь! — Ты уже думал о том, кого хочешь видеть в своей команде? — …Нет, шицзунь. — Ну, у тебя есть время. — Шэнь Цинцю не стал спрашивать, завел ли Ло Бинхэ друзей с пика Цзуйсянь или на его новых занятиях на Байчжане. Но это было сложно.

***

Глава 73

Шэнь Цинцю задумчиво оглядел большую, чем обычно, группу младших учеников. Они находились в одном из просторных дворов Цинцзина и, судя по звукам, жадно обменивались стратегиями для предстоящей полосы препятствий. Он был доволен тем, как смешиваются ученики из дворян, купцов и простолюдинов. Цинцзин придерживался строгой меритократии — иногда даже слишком строгой — и нередко можно было увидеть ученика низшего происхождения в качестве фактического лидера группы. Обычно Шэнь Цинцю чувствовал искру гордости и шел дальше. Но их разговор с Лю Цингэ несколько дней назад заставил его задуматься о том, что он мог упустить. Все ученики были одеты в одинаковые одежды Цинцзина. Они строго требовались только на занятиях, но большинство носило их в качестве повседневной одежды. При поступлении в школу, новичкам, независимо от их происхождения, выдавали личные ханьфу, и каждый год они получали новые. Некоторые ученики носили аксессуары в дополнение к ученической одежде. Качество украшений, конечно, было разным. Орнамент был, строго говоря, тривиальным. И ученики, носившие форму Цанцюн при посещении небольшого города, расположенного у подножия гор, где располагалась школа, с большей вероятностью вызвали бы уважение, а не насмешки. Но что в таком случае они будут делать в городе? Все, кроме осмотра рыночных прилавков, стоит денег. Он определённо мог припомнить нескольких учеников, которые редко покидали школу, в то время как их сверстники ходили на рынки и фестивали, чтобы потратить деньги. Были ли такие ученики в невыгодном положении, неспособные развивать такие же социальные связи, как их более состоятельные сверстники в дальнейшей жизни? Есть над чем подумать. Шэнь Цинцю вырвался из своих размышлений, когда услышал, что кто-то приближается к нему. — Шицзунь, может эта ученица сказать пару слов? Это была Тан Синьжань, которая никогда не теряла времени зря. — Говори, этот учитель слушает. Тан Синьжань скромно сложила руки. — Эта ученица находится на сложной стадии своего исследования. Было бы полезно иметь помощника для выполнения обязанностей главного ученика. — Это приемлемо. Есть ли у Тан Синьжань предпочтения? — Мин Фань был последовательным и усердным в своих обязанностях, пока эта Тан Синьжань была главным учеником, — мягко сказала она. Шэнь Цинцю кивнул. Ну вот и все. — Тан Синьжань всегда проявляла здравый смысл. Одобрено. — Эта ученица благодарит шицзуня. * Ло Бинхэ был на вершине мира. Он дошел до полуфинала турнира, у него была команда для преодоления полосы препятствий, и после боя шицзунь вместе с Ло Бинхэ отправился обратно в Цинцзин. Временем наедине с шицзунем нужно было дорожить. Шицзунь не уделял так много времени другим младшим ученикам; Ло Бинхэ проверял. Во время этих прогулок шицзунь отвечал на любые его вопросы и иногда рассказывал интересные вещи. Однако он никогда не говорил о своем прошлом. Ло Бинхэ много думал после своего позорного спасения от того парня, не совершенствующегося, пытавшегося поступить в школу. Это был первый раз, когда он услышал хоть что-то о жизни шицзуня до того, как тот стал могущественным главой пика. Ло Бинхэ спросил других учеников — некоторые из них теперь закатывали глаза, когда он спрашивал — но никто даже не знал, из какой провинции шицзунь приехал или кто его семья. Единственное, что он узнал, это то, что «Шэнь» было вежливым именем, данным ему его собственным учителем, старым мастером Шэнем, которому посвящалось святилище на горе. Сердце Ло Бинхэ дрогнуло от возможной реакции шицзуня на прямой вопрос. Но он точно ответит на другие вопросы. — Шицзунь, что Шан-шишу за заклинатель? — Он физический заклинатель и специализируется на защите. Он очень стойкий. — Ой. Шицзунь пристально посмотрел на него. — Он беспокоил тебя? — Нет, шицзунь! Этому ученику было просто любопытно. Этот ученик ходил с несколькими учениками из Цзуйсянь послушать рассказы Шан-шишу. — А. — Голос шицзуня был тихим, и Ло Бинхэ рискнул взглянуть на него. Его сердце дрогнуло. Шицзунь улыбался! По-настоящему! Крошечная улыбка, но определенно она была! Ло Бинхэ затараторил с бесцельным желанием сохранить улыбку на месте. — Шан-шишу рассказывает невероятные истории. Есть одна… — Его голос повысился от возбуждения, и он с силой утихомирил его. — …Одна о злом духе лисицы, которая напала на деревню, и была запечатана внутри младенца, и тот вырос с ней, но все равно научился совершенствоваться и стал лидером деревни. Шицзунь закрыл лицо веером. — Звучит как хорошая история. Чудо! Шицзунь казался счастливым. Он сделал его счастливым! Это согревало Ло Бинхэ до конца дня.