Теория Великого Объединения Шэнь Цинцю

Лю Цингэ не составило труда найти их. Как и ожидалось, Шан Цинхуа выбрал лучшие гостиницы из возможных, чтобы избежать конфликта с Шэнь Цинцю. Он нашел их в обеденном зале гостиницы в Жэ Хэ. Спорящими. Однако это больше походило на дружеский спор, и Лю Цингэ замедлил шаг, чтобы бесстыдно его подслушать. — Это смешно, — произнес Шэнь Цинцю. — Очевидно, что Гу Бэйюэ во всех отношениях лучший любовный интерес Лун Фэйе. — Ну, ты знаешь, главный мужской персонаж предназначен для главной героини, а второстепенный любовный интерес — для читателей, — умудрёно сказал Шан Цинхуа. Шэнь Цинцю презрительно фыркнул. Шан Цинхуа продолжил. — Ученице, которая познакомила меня с этим романом — он был опубликован в ее родном городе — нравится Гу Цишао. — Что? Но он, очевидно, ее брат! Сводный брат или что-то в этом роде. — Видишь ли, она думает, что это отвлекающий маневр… — намекнул Шан Цинхуа. — Это слишком тонко, чтобы быть намеренным сюжетным ходом, хотя… — Шэнь Цинцю нахмурился, очевидно, все равно обдумывая это. — Да, она пытается найти своего биологического отца, и при этом отец Гу Цишао так и не появился. Ему вообще давали имя? Но он, очевидно, оказал на него большое влияние. Я думал, что тайна раскроется, когда они найдут слугу, который стал немым из-за яда… — Пфф. — Да, двести глав, и ничего. Однако автор явно к чему-то ведёт. До большого разоблачения осталось недолго. — Ха! Смело с твоей стороны так думать, — усмехнулся Шэнь Цинцю. Лю Цингэ наконец подошёл к их столу, и они удивленно моргнули, заметив его. Шан Цинхуа замер — почувствовал вину? А Шэнь Цинцю, как всегда, был холоден и непостижимым. — Лю-шиди. Какой приятный сюрприз. Что привело тебя сюда? — Ядовитый колючий львиноголовый угорь, — коротко ответил тот. — В Жу Шуй. Шэнь Цинцю просиял. — О. Он убил кого-нибудь? Лю Цингэ и Шан Цинхуа бросили на него осуждающие взгляды. Последний даже преодолел свою обычную неуверенность. — Шэнь Цинцю. Веер распахнулся. — Я просто имею в виду, что они намного опаснее, когда поели. Хотя, очевидно, требуется некоторое время, чтобы усвоить, эм, пищу. Лю Цингэ заинтересовался. — Сколько времени? — По очевидным причинам это так и не было установлено. По крайней мере, несколько часов. — Если хочешь, можешь прийти на помощь, — великодушно предложил Лю Цингэ. Шэнь Цинцю выглядел заинтересованным. — Хм. Детали уже известны? — Не было ничего конкретного. Если у тебя есть с собой мешочек-цянькунь... — Как и всегда. Очень хорошо. Шан-шиди, тебе интересно? Шан Цинхуа замотал головой так сильно, что чёлка взметнулась. — Нет, нет, это не моя область. Шэнь Цинцю посмотрел на него поверх веера, его глаза сверкнули. — Но ты был так настроен провести время с этим шисюном. Это будет прекрасный сплачивающий опыт. Пока Шан Цинхуа протестовал, а Шэнь Цинцю безжалостно парировал все его отговорки, Лю Цингэ снова посмотрел на главу пика Аньдин. Каков его мотив во всем этом? * По дороге Лю Цингэ предупредил: — Мы не знаем, убило ли оно кого-нибудь или нет. Было несколько смертей и необычное количество исчезновений, но Жу — холодная, быстродвижущаяся река. Они могли быть естественными. Мы подозреваем львиноголового угря, потому что школа вверх по реке сообщила, что видела его. Но примерно в то же время в этом районе появилась трещина. Ему ответил Шэнь Цинцю. Он следовал за Лю Цингэ, с Шан Цинхуа на хвосте. — Исчезновения — более вероятны, чем смерти. Львиноголовый угорь ест саму плоть, а не ци или кровь. Это безошибочный знак. В отличие от пресноводных моллюсков-вампиров, добычу которых можно принять за утопленников. — И о чем я думал, — пробормотал позади него Шан Цинхуа. Шэнь Цинцю скрыл улыбку и продолжил, как будто ничего не слышал, осматривая лес. Темный, плотный и прохладный, он покрывал западную сторону ряда высоких холмов. — Хм. Ядовитые колючие львиноголовые угри обычно не заходят так далеко на восток, но, увидев местную среду, я больше не удивлён. Интересно, есть ли на тех холмах старые погребальные пещеры. — Погребения добавляли энергии инь. — Стоит посмотреть, — предложил Лю Цингэ. — Может быть, не в эту поездку. В любом случае, кто должен заботиться об этом месте? — спросил он. — Хуаньхуа, но ничего формального. — О чем они только думали? — нахмурился Шэнь Цинцю. Ему ответил Шан Цинхуа. — Они могли позволить существам развиваться, чтобы получить одного крупного зверя вместо множества мелких? Лю Цингэ фыркнул. — Как недальновидно. — Он заметил, что Шэнь Цинцю бросил на Шан Цинхуа задумчивый, оценивающий взгляд, и задался вопросом, почему. — Хм. Стоит запомнить. Что ж, давайте начнем. * Когда они выследили его, существо, к счастью, находилось в глубоком водоеме, отделенном от быстрых, смертоносных вод Жу естественной плотиной. К тому же это не был львиноголовый угорь. — Ах, десятиротый ядовитый озерный кальмар, — с сияющими глазами сказал Шэнь Цинцю. — Я должен получить образцы. — Не колючий львиноголовый угорь. — Нет, но тоже ядовитый. У них, конечно, нет десяти ртов; это было бы глупо. — Само собой. — Но у них действительно два сердца: одно внутри основного тела, а другое — снаружи, — продолжил Шэнь Цинцю. — Эм-м-м. — Но всё ещё присоединено. Оно в чём-то вроде мясистого мешка. — Шэнь Цинцю рукой и закрытым веером показал что-то размером с дыню. — По возможности, кальмары держат его на илистом дне реки. В конце концов, зверь умрет, если будет уничтожено хотя бы одно. Но чтобы справиться с ним быстро, нужно уничтожить оба. — Оно опасно? — Безусловно. Видишь эти отблески света прямо под поверхностью воды? Фосфоресценция. Это приманка для рыб, животных и людей. — Он указал веером. — Обрати внимание на лилии. Некоторые виды явно отличаются от других. У них на нижней стороне есть парализующая слизь, а корни расползлись под водой. Приманка привлекает любопытных, их парализует слизью, ядовитому озерному кальмару остаётся только ждать, пока они утонут. Очень эффективно. — Его веер наклонился вниз. — И если я не ошибаюсь, он уже так делал. Это человеческое ребро. — Как… как ты можешь сказать, что это человек? — Голос Шан Цинхуа звучал на тон выше. — Это может быть… олень или что-то в этом роде. — Форма. Люди стоят прямо, поэтому наши ребра изогнуты, чтобы держать внутренности, как чаша. Тогда как, у кого-то вроде оленя — четвероногого — ребра более плоские. К тому же, вон там определенно ботинок с ногой в нем. Должно быть, его озадачила кожа. Лю Цингэ задумчиво постучал по рукоятке Чэнлуаня. — Хорошо. Шэнь Цинцю, насколько те энергетические стрелы, которые ты используешь, истощают твою силу? — Минимально. — Тогда направь их в поверхность воды, рядом с ловящими лилиями. Если он решит, что поймал что-то, мы сможем выманить его. Я нападу из засады, когда он появится. Шан Цинхуа… — Лю Цингэ с сомнением посмотрел на напряженного главу пика Аньдин. — Как только он выйдет из воды, я отвлеку его. Ты встанешь между ним и кромкой воды и останешься там. Тебе не нужно вступать в бой, просто выгляди достаточно грозно, чтобы он стал сражаться со мной, а не ушел на дно. — Эм-м-м… — Твоя духовная броня должна быть в самый раз для такого, — твердо сказал Лю Цингэ. * Шэнь Цинцю использовал свой веер, чтобы бросить единственный энергетический дротик в воду, проверяя. Еще один не вызвал никакого отклика. Он экспериментировал с дротиками, которые разрывались при ударе, посылая крошечную рябь по поверхности. Вот оно — движение в воде, слишком большое, чтобы быть от одной из его атак. После минутного размышления Шэнь Цинцю послал чары летающего светляка. Обычно они использовались в качестве переносного освещения — он с успехом использовал их в пещерах, где рос цветок росы луны и солнца. Но у этих чар был еще и слабый тепловой след. А, вот! Ядовитый озерный кальмар вышел из укрытия, тонкие щупальца нетерпеливо потянулись к тому, что он считал своей добычей. Действительно увлекательно; «лилии» были чувствительны как к движению, так и к теплу. Шэнь Цинцю должен был это записать. Ничего не схватив и не найдя, но все еще ощущая жар светляка, кальмар подплыл к поверхности, чтобы найти свою добычу. Лю Цингэ спровоцировал, и битва началась. * Он увёл кальмара от глубины, прежде чем совершить свою первую серьезную атаку. Краем глаза он увидел, как Шан Цинхуа занял позицию между существом и кромкой воды. Его духовная броня была настолько плотной, что очертания закованного в неё главы пика расплывались. У кальмара было десять конечностей — восемь длинных и тонких щупалец и две более короткие мясистые руки, которые он использовал для маневрирования на мелководье. Лю Цингэ плавно отрезал одно щупальце и использовал попытку существа отползти, чтобы атаковать его тело. Щупальца давали ему отличную маневренность даже на суше; он уклонился от удара сверху и позади него. И даже отрезанное продолжало конвульсивно дёргаться, хоть и было намного медленнее, чем те, что оставались прикреплёнными к телу. Попутно осмотрев его, он увидел, что на внутренней поверхности щупалец были крошечные присоски в форме рта с какими-то зазубренными выступами. Наверное, ядовитые шипы. Не важно. Это был настолько простой враг, что с ним мог справиться один из его учеников, не говоря уже о трех главах пиков. Лю Цингэ сосредоточился на том, чтобы отрубить щупальца одно за другим, чтобы существо не могло отступить к воде. Чтобы отрубить еще шесть, потребовалось меньше минуты. Он попытался откинуть их туда же, где лежало первое, чтобы снизить риск случайного прикосновения к ядовитым присоскам. Задача упрощалась благодаря тому, что щупальца рефлекторно хватали все, что было рядом; они вцепились друг в друга смертельной хваткой. Существо пыталось вернуться в воду одним щупальцем и двумя руками. Одна из энергетических атак Шэнь Цинцю — более сильная версия его дротика — попала в руку, и существо ненадолго запнулось, прежде чем прийти в себя. А затем — пустило волну демонической ци. Интересно. Оно обладало по крайней мере некоторыми способностями к манипулированию энергией. Лю Цингэ смотрел, как движется вода; очевидно, существо волнами тянуло её к себе, чтобы при возвращении та помогла ему добраться до относительной безопасности дна реки. Он воспользовался возможностью, чтобы мгновенно шагнуть вперед и пронзить упругое тело существа там, где, по его мнению, должно быть его главное сердце, больше не защищенное ядовитой поверхностью полудюжины колышущихся щупалец. Шан Цинхуа легко уклонился от волны. Но Шэнь Цинцю, очевидно, предпочел вместо этого полагаться на свои барьерные чары. Первый натиск волны легко был отражён его барьером, но, когда вода хлынула обратно, он вдруг напрягся, и щит раскололся. Шэнь Цинцю промок от обратного потока и перекинул Сюя в левую руку. Лю Цингэ услышал, как он ругнулся — должно быть, показалось. Двигатель сюжета? Не важно. Он уже двинулся вперёд, не раздумывая, и отрезал вторичное сердце твари. Оно рухнуло на берег. Шан Цинхуа уставился на мокрого растрепанного Шэнь Цинцю, который с отвращением смотрел на свои спутанные волосы. Лю Цингэ посмотрел на Шан Цинхуа, затем снова на Шэнь Цинцю. Его многочисленные слои одежды, объемные в сухом виде, слиплись, когда намокли. — Ух. Что ж, раз уж я весь промок, то уберу части твари на хранение. — Он похлопал по рукаву, с которого капала вода, и нашел свои мешочки-цянькунь. * Шэнь Цинцю быстро запаковал это существо. Помогло то, что щупальца уже были аккуратно удалены и сложены в одном месте. Очевидно, ему не нужно было прикасаться к щупальцам с ядовитыми колючками, чтобы упаковать их в свои мешочки-цянькунь; он прочитал короткую, спонтанную, сварливую лекцию о плохом мыслительном процессе, тех, кто щупалец касался. Затем сделал что-то с помощью энергетической техники, в результате чего большая часть воды, пропитывающей его мантию, превратилась в пар — или туман — и безвредно унеслась прочь. Однако это не восстановило его прежний облик. В течение всего процесса Шан Цинхуа бросал на него нервные и виноватые взгляды. Шэнь Цинцю, похоже, ничего не заметил. Обратный путь в сельскую гостиницу, которую они использовали в качестве базового лагеря, был тихим и быстрым. Лю Цингэ, в этот раз замыкавший их строй, потому что Шэнь Цинцю торопился добраться до ванны и свежей одежды, заметил, что Шан Цинхуа снова смотрел на него, но уже не так осторожно. Пока Шэнь Цинцю проходил через весь процесс, который ему требовался, чтобы снова быть презентабельным, Лю Цингэ уставился на Шан Цинхуа. — Даже не думай об этом. — Я знаю! — прошипел Шан Цинхуа. — Я ничего не могу с собой поделать! Я очень гей и очень слаб! Лю Цингэ покачал головой с притворным сочувствием. — Итак, что происходит? Ты придумал какое-то оправдание… — Он заметил как Шан Цинхуа резко застыл. — …чтобы отправиться в путешествие наедине с ним. Потом ты меняешь планы, чтобы он вернулся с тобой, вместо того, чтобы лететь вперед, вы объезжаете живописную долину реки Жу… Шан Цинхуа замотал головой так сильно, что волосы ударили ему по лицу. Он был одним из немногих глав пиков, кто не оставлял их длинными, вместо этого использовал шиньон, когда ему нужно было одеться официально. — Нет! Так думает глава школы? Он убьет меня, я умру. — Его голос сменился от дрожащей паники до мрачной уверенности, и Лю Цингэ заметил это изменение. — Я не думаю, что глава школы убьет тебя. — Они оба могут! Я знаю! — Однако тебе следует быть осторожным с тем, что вкладываешь в свой бюджет. * — Что ты рисуешь? — спросил Лю Цингэ. Шэнь Цинцю снова был сухим, волосы аккуратно зачесаны, на нем надет совершенно другой комплект одежды, потому что, по всей видимости, он упаковал половину своего домика в мешочки-цянькунь для двухнедельной поездки. Шэнь Цинцю ненадолго оторвался от своей работы. — Десятиротого ядовитого озерного кальмара. Полезно рисовать иллюстрации для наших бестиариев с натуры. Труп не дает практикующему действительно хорошего представления о том, с чем они будут иметь дело. — А. Как и ожидалось, Шэнь Цинцю не требовалась поддержка собеседника, чтобы развернуть свою любимую тему. — Кувшинки не являются частью существа, как ты знаешь. Кальмары на самом деле выращивают их и наносят паралитическую слизь, когда они созреют, либо когда мигрируют. — Что это значит для нас? — Что мы должны связаться с этой маленькой семейной школой в долине реки Сюэ. Это вверх по течению отсюда, и где распространена эта особая разновидность лилии. Либо в той реке живёт гнездящаяся группа, либо что-то более хищное вторглось туда и спугнуло их. Лю Цингэ просиял. — Я должен спланировать поездку туда. Шэнь Цинцю покачал головой с притворным неодобрением. — У тебя самые странные хобби.