На следующий день после банкета вдовствующей императрицы Шэнь Цинцю и Юэ Цинъюань отвели своих учеников на уличный фестиваль.
Когда солнце начало садиться, быстро темнеющие улицы осветили фонари. Замысловатые подвесные светильники создавали яркие островки света, из-за чего тени за их пределами казались еще темнее. Делегация Цанцюн прогуливалась по улицам разрозненной группой, то разбиваясь на пары и тройки, то собираясь снова, чтобы осмотреть интересные прилавки и уличные представления.
Одна группа прилавков, по-видимому, принадлежала одной семье: все они были одинаково украшены и имели общие вывески. Там продавались различные сладости, многие из которых готовились прямо на открытом воздухе. Жареные в сахаре каштаны, клецки со сладкой начинкой и различные тягучие леденцы на палочках заманчиво блестели и распространяли в воздухе свои карамельные ароматы.
По тому, как Шэнь Цинцю полностью проигнорировал эти прилавки, Юэ Цинъюань мог сказать, что тот увидел выставленную на продажу тангулу. Поэтому он подошел поближе и предложил:
— Я могу отвлечь учеников, если ты хочешь купить немного.
— Непрактично, — сказал Шэнь Цинцю после многозначительной паузы. — Невозможно аккуратно съесть. — После еще одной паузы он продолжил: — Я вернусь позже и воспользуюсь предметом-цянькунь.
Юэ Цинъюань проглотил смешок, за который его бы ущипнули.
*
Шэнь Цинцю и Юэ Цинъюань прогуливались по уличной ярмарке. Ло Бинхэ, рассматривавший вывеску вместе с другими учениками, вытянул шею, чтобы держать их в поле зрения. Он не знал почему, но потеря шицзуня из виду сильно его тревожила. Старшие ученики не пропустили его беспокойство.
— Я абсолютно уверен, что они не оставят нас, шиди, — сухо сказал один из них. Ло Бинхэ нахмурился. Он не должен даже шутить об этом. Остальные отвлеклись на выставленные на прилавке замысловатые деревянные игрушки.
Ло Бинхэ что-то почувствовал. Не своими медленно развивающимися чувствами заклинателя. И не быстро растущими демоническими. Но что-то, какой-то глубокий инстинкт побудил его исследовать узкую темную улицу. Она вела в пустой двор, окруженный затемненными жилыми домами, который был… подозрительно пуст, учитывая, что фестиваль в самом разгаре всего в нескольких минутах ходьбы.
«Внешний вид может быть обманчивым, — добросовестно про себя процитировал Ло Бинхэ. —
Тщательно обдумайте возможные последствия, прежде чем делать». Шицзунь так мудр. Иногда, когда Ло Бинхэ не знал, что делать, он повторял про себя Правила.
«Будьте внимательны в общественных местах». Ну, теоретически двор был публичным местом, даже если здесь никого…
вот оно, движение в тени высокого старого дома. Ло Бинхэ бросился вперед.
Его остановило появление одного из его соучеников. За ним появился второй.
— Ло-шиди, что происходит? — прошептал Тэн Яо.
Чжао Сихэ прищуренными глазами осматривал местность, одна рука находилась в рукаве, на рукояти ножа, который он точно не показывал раньше. У многих старших были предметы-цянькунь, которые они сделали сами. И еще много чего… Тэн Яо вытащил бумажный заглушающий талисман и активировал его дыханием.
— Кто-то в беде! — прошептал в ответ Ло Бинхэ.
— И это мы! — зашипел Чжао Сихэ. — На этой улице есть люди, стоящие на страже; если бы мы не были заклинателями, мы бы не проскользнули мимо них. Не знаю, как ты это сделал.
Теперь Тен Яо выглядел обеспокоенно.
— Позовем шицзуня?
Потрясающе вовремя на соседней улице заискрился фейерверк. В шуме и мерцании разноцветных огней трое учеников уставились друг на друга.
— Это засада, — мрачно сказал Чжао Сихэ, ученик знатного происхождения. — Но не на нас. Однако мы уже здесь. Давайте подождем. Мы можем помочь тому, кого они пытаются похитить, и шицзунь скоро заметит, что мы исчезли.
— Ло-шиди здесь, о да, он заметит, — ухмыльнулся Тэн Яо, несмотря на проблемы, в которые они попали.
— Прекрати это! — Ло Бинхэ ткнул его.
Они молча повозились, затем собрались вместе и стали ждать.
*
Совсем скоро появился паланкин… так же скоро его носильщики исчезли. Они поставили свою ношу на краю двора и, не говоря ни слова, убежали, растворившись в темных улицах. Подкуплены, почти наверняка. Потребовалась минута, чтобы голова под вуалью осторожно высунулась наружу. Паланкин был простым и грубым — один из многих арендованных транспортных средств, доступных в городе, в пределах стен которого было строго регламентировано количество лошадей. Вышедшая из него молодая женщина — на самом деле девушка — была одета просто, но совсем не грубо. В осторожном наклоне ее головы и в тщательно выверенной неподвижности ее позы было что-то такое, что говорило о «благородном доме».
— А, — со знанием дела сказал Чжао Сихэ. — Понял. Благородная девушка, разлученная со своим эскортом. Кто-то пытается разрушить ее репутацию. Или заставить выйти замуж.
— Мы должны спасти ее! — твердо сказал Ло Бинхэ.
— Пусть на нее сначала нападут, — разумно сказал Тэн Яо. — Иначе она может подумать, что плохие парни — это мы.
Чжао Сихэ посмотрел на него с уважением. А Ло Бинхэ просто выглядел сбитым с толку тем, что кто-то мог счесть его злодеем. Все ждали.
Девушка стояла на месте и осматривала жилые дома — старинные усадьбы, которые по мере роста города давно были поделены на квартиры. Затем она решительно повернулась и быстро пошла обратно на шум фестиваля тем же путем, по которому принесли паланкин.
На нее напали из засады в тенях зданий. Трое учеников Цанцюн бросились вперед, чтобы перехватить их. Чжао Сихэ держал свой нож в ножнах, но все трое прошли обучение рукопашному бою. Ни один из нападавших не был совершенствующимся, а надетая броня предназначалась исключительно для уличных драк.
Трое учеников избегали явных ударов ногами в пах и пинков, предпочитая усиленные ци удары по суставам, которым они научились на занятиях по защите на Цинцзин. У Ло Бинхэ, безусловно, была самая большая боевая практика на занятиях на Байчжане. Но два других ученика были старше, и у них за плечами было больше лет обучения. Уроки самообороны Цинцзин начинались с предположения, что ваш противник не позволит вам взять меч. Они были в меньшинстве, но имели преимущество в скорости и выносливости, усиленной совершенствованием. Потребовалось всего несколько минут, чтобы дюжина нападавших оказалась выведена из строя и упала на землю.
Чжао Сихэ схватил Тэн Яо за плечо.
— Мы с тобой должны поймать тех двоих, что стояли на страже. Ло-шиди, останься с девушкой.
Они убежали. Ло Бинхэ моргнул, глядя на девушку, которая пускай и не сбежала, но явно доверяла вновь прибывшим не больше, чем разбойникам.
*
Чжао Сихэ и Тэн Яо поймали одного из наблюдателей, но другого уже не было. Они посмотрели друг на друга.
— Я отнесу его к остальным, — предложил Тэн Яо. — Ты найдешь шицзуня?
— Поменяемся, — твердо сказал Чжао Сихэ. — Я твой старший.
Тэн Яо вздохнул.
— Шицзунь не может назначить круги, пока ты в городе, — весело сказал Чжао Сихэ, поднимая бессознательного наблюдателя.
— Пари?
*
Когда Тэн Яо, взволнованный и покрасневший после драки, нашел остальную часть своей группы, Шэнь Цинцю и Юэ Цинъюань уже насторожились и искали своих потерянных учеников. Тен Яо вывел их на узкую улочку, которая теперь была освещена намного ярче, чем он описывал. Возможно, какое-то отвлекающее заклинание для не-заклинателей.
Когда они прибыли на место происшествия, «хулиганы» — солдаты в штатском, как предположил Шэнь Цинцю, — уже были побеждены и находились без сознания или, по крайней мере, притворялись.
— Ты ранен?
— Нет, шицзунь! — прощебетал Ло Бинхэ. Он лишь немного испачкался в процессе драки в переулке.
— А юная леди? — Шэнь Цинцю взглянул на девушку, которая выпрямилась и с опаской смотрела на них. Она была моложе, чем он думал; возможно, лет двенадцать или тринадцать.
— Они ни разу не подошли близко! — воскликнул Ло Бинхэ, все еще оправляясь от боя.
— Ты молодец, — сказал Шэнь Цинцю, ожидаемо похлопав по голове. Ло Бинхэ засиял.
[+100 очков крутости главного героя! Пожалуйста, продолжайте в том же духе!]
Юэ Цинъюань последовал его примеру, но более сдержанно. Тем временем появился новый человек — молодая женщина лет двадцати, явно растерянная. С яростным шепотом она бросилась к девочке, игнорируя и Шэнь Цинцю, и Ло Бинхэ.
Шэнь Цинцю взглянул на Юэ Цинъюаня. Тот положил руку ему на плечо, и они переглянулись. Глаза Юэ Цинъюань были очень серьезными. Шэнь Цинцю кивнул и позволил ему взять инициативу на себя.
*
Молодая женщина и девушка ушли вместе, вежливо поблагодарив делегацию Цанцюн. Возвращение группы в их временный дом прошло тихо и без происшествий. Когда Ло Бинхэ отправили приводить себя в порядок, Шэнь Цинцю получил объяснение.
Юэ Цинъюань звучал напряженно.
— Это была одна из дочерей Императора. Я не помню, какая из них, вылетело из головы. Я понятия не имею, почему она вышла без сопровождения.
— По крайней мере, она замаскировалась? — попытался успокоить его Шэнь Цинцю.
Юэ Цинъюань потер виски.
*
Неудивительно, что на следующий день их пригласили во дворец. Всю группу, отдельно упомянув учеников.
Юэ Цинъюань и Шэнь Цинцю удалились, чтобы обсудить приглашение.
— Нам нужно идти, — серьезно сказал Юэ Цинъюань. — Можешь внушить своим ученикам, что они не должны говорить, если им не прикажут?
Шэнь Цинцю кивнул.
— Я смогу. Насколько это тревожно?
— Не очень, — ответил Юэ Цинъюань, хотя и слегка нахмурился. — Вероятно, это для проформы. Он не может признать нашу помощь, не признавшись в этом конфузе, но игнорирование этого может привести к расколу. Просто пригласить в гости — хорошая альтернатива.
*
Когда они собирались уходить, Юэ Цинъюань серьезно обратился к своим ученикам.
— Считайте, что наблюдатели во дворце знают наши условные знаки руками. Ничего не говорите, если опасаетесь, что вас подслушают. — Ученики Цюндин торжественно кивнули, когда Шэнь Цинцю вывел своих подопечных. Все восемь учеников были приведены в порядок и одеты в цвета Цанцюн. К счастью, никто не ожидал, что заклинатели будут одеваться изысканно. Они должны были быть выше такой ерунды.
По дороге во дворец Шэнь Цинцю воспользовался свободной минутой, чтобы сделать несколько последних предостережений. Он боялся, что Ло Бинхэ забудет, если сказать об этом раньше.
— Спровоцировать оппонента на необдуманные высказывания — обычное дело для политических игр. Вот почему эти ученики будут сидеть и молча
наблюдать. Кто-то может попытаться подтолкнуть вас к разговору. Не позволяйте втянуть вас в диалог, вместо этого дождитесь пока глава школы или я разрешим вам говорить.
Тэн Яо заговорил:
— Шицзунь, а если кто-то задаст нам прямой вопрос?
— Учитывая, что вас представляют ваши старейшины, подобное будет выглядеть странно, и, может быть, даже грубо. Но, если кто-то так поступит, и у него будет достаточно высокий ранг, чтобы заставить вас ответить, говорите кратко и по существу. Чем меньше вы скажете, тем меньше рычагов давления получат враги.
— Можем ли мы… ожидать встречи с врагами во дворце? — осторожно спросил Линь Сянь.
— Мы в хороших отношениях с нынешней властью, иначе мы бы вообще не приводили учеников. Но у дворца своя политика, и даже союзники могут захотеть получить рычаги влияния друг на друга. Мы не должны вмешиваться в политику, но некоторые группы, тем не менее, могут попытаться использовать нас.
— Шицзунь, эм… — Ло Бинхэ замялся. Шэнь Цинцю кивнул ему, поощряя высказаться. — Если Цанцюн нейтрален, какая разница, что думает Империя?
— Потому что граждане Империи могут принимать решения в соответствии с тем, что, по их мнению, является желанием Императора. Некоторые из твоих сокурсников происходят из семей страны Цинь. Если их семьи беспокоит их репутация, их могут отозвать домой. Некоторые из них могут вернуться в не очень благоприятные ситуации.
Ло Бинхэ задумчиво кивнул.
*
Сама аудиенция прошла без происшествий, несмотря на многочисленные предупреждения или же благодаря им. Делегацию Цанцюн встречали в красивом и безупречно ухоженном саду. Юэ Цинъюаня и Шэнь Цинцю пригласили сесть и предложили чай; восемь учеников молча стояли в стороне. Разговор был легким и безобидным, не касающимся вопросов более спорных, чем погода. Очень мягкие комплименты Цанцюн были приняты с таким же мягким смирением.
Их любезно отпустили всего через полчаса; едва ли четверть всего времени, что они потратили на дорогу до туда из дома Сю.
Их сопроводили обратно в кареты — Шэнь Цинцю еще раз проверил, не заблудился ли Ло Бинхэ из-за очередного сюжетного хода, — и вернулись обратно. Краткий визит занял большую часть дня. Шэнь Цинцю был благодарен уровню своего совершенствования, ученики же вымотались.
Когда они прибыли в гостевой дом, учеников отправили готовиться к ужину. Выпускник Юэ Цинъюаня все еще отсуствовал по работе, но мадам Сю вышла поприветствовать их с хорошо скрытым беспокойством в глазах. Юэ Цинъюань сказал ей несколько ободряющих слов и вместе с Шэнь Цинцю вернулся во двор для гостей.
Оказавшись за закрытыми дверями, маска упала, и Шэнь Цинцю увидел напряжение, в котором глава школы находился весь день.
Не тревожно, как же, — нахмурился он про себя, утягивая Юэ Цинъюаня в объятия. Он повторил это вслух, когда Юэ Цинъюань расслабленно выдохнул.
— Я все равно волновался, — ответил Юэ Цинъюань, слегка приглушенный плечом Шэнь Цинцю.
— Да, ты всегда это делаешь, — признал Шэнь Цинцю, гладя его по спине. — Мне показалось, или ты намекнул?.. — Даже в их личном дворе он не сказал бы этого прямо. За чаем Юэ Цинъюань деликатно намекнул, не сказав ничего конкретного, что «Ло Бинхэ» — это псевдоним ученика, чью личность следует держать в секрете по политическим причинам.
Голова Юэ Цинъюань слегка приподнялась.
— Ты заметил?
— Конечно, я заметил. Это была литературная аллюзия.
— Мм. Ну, это правда.
— Я бы никогда не подумал об этом в таком ключе, но это так. Пойдем переоденемся, а перед обедом ты скажешь мне, что еще я пропустил.
[Задание выполнено: Ножи в темноте. Спасенная принцесса Синьсинь: Успех! Привлечение внимания принцессы Синьсинь: Успех! Получение одобрения Императора: Успех! Раскрытие королевского заговора: Провал. Уровень крутости главного героя +300. Пожалуйста, продолжайте в том же духе!]
***
Глава 110
После волнений, вызванных визитом учеников во дворец, весь день и последовавший за ним вечер они провели в тишине. В течение дня Шэнь Цинцю добавлял детали к своей картине, а когда стемнело, перенес ее в их общую гостиную.
Поздно вечером в поместье было тихо. Время от времени можно было услышать шум не стихавшего уличного фестиваля, но даже его приглушали высокие стены. Однако, как успел заметить Шэнь Цинцю, фейерверков больше не было. Когда он, наконец, оторвался от картины, то обнаружил, что Юэ Цинъюань задремал над книгой. Должно быть, он рано заснул — он не слишком далеко продвинулся в чтении. Шэнь Цинцю покачал головой и вымыл кисти. Поднявшись, он вложил в брошенную книгу закладку и убрал ее в сторону.
Используя быстрые и тихие чары облегчения, Шэнь Цинцю поднял Юэ Цинъюаня и понес в его комнату дальше по коридору. Он на мгновение застыл, когда его ноша пошевелилась, но, как только его дыхание выровнялось, продолжил путь. Благодаря чарам он без труда нес человека тяжелее его, но из-за разницы в росте это все равно было неудобно. Ему пришлось посадить Юэ Цинъюаня рядом с собой на кровать и прислонить к плечу, чтобы распустить ему волосы. Он аккуратно балансировал их положение, пока снимал и откладывал на тумбочку корону и заколку, затем сделал неловкое движение на коленях, поддерживая плечо Юэ Цинъюаня, чтобы поднять ноги на кровать, не выворачивая спину. Сделав это, Шэнь Цинцю осторожно откинул его волосы в сторону, чтобы тот не лежал на них. Как только Юэ Цинъюань устроился более-менее удобно… он отвлёкся на снятие чар облегчения веса и увидел лицо своего друга.
Это слезы у него на ресницах? Серьезно! Как неловко, что глава сильнейшей школы такая плакса. Если другие школы узнают, как им сохранить лицо? По крайней мере, он немного улыбался. Шэнь Цинцю было интересно, что ему снилось.
В какой-то момент он поймал себя на том, что потянулся откинуть — совершенно без видимой на то причины! — прядь волос, словно заботливый опекун в ужасной, ужасной драме. Он резко отдернул руку и отстранился.
«То, что я живу в клишированном романе, не означает, что я должен вести себя как клишированный персонаж», — твердо подумал он.
*
Рано утром следующего дня они сидели за столиком в большом уютном гостевом дворе, приготовленном для них хозяином. Утро было прохладным и пасмурным. Звуков почти не было: только хлопанье крыльев ранних птиц и отдаленный звон посуды из кухни.
— Это приятно, — заметил Юэ Цинъюань после долгого молчания.
— Согласен, — ответил Шэнь Цинцю, мельком взглянув на свои записи. — Очень мирно. Я даю десять минут, прежде чем придут ученики и все испортят.
Юэ Цинъюань поколебался.
— Я имею в виду… завтракать с тобой. — Он немного подождал.
— А. — Шэнь Цинцю улыбнулся. — Да, и это тоже. Нам следует иногда делать так дома.
Юэ Цинъюань ненадолго расслабленно опустил плечи, а затем снова расправил их. Он сделал вдох, собираясь что-то сказать, но был прерван звуком приближающихся учеников — похоже, что они тихо спорили. Вынужденная путешествием близость утомляла их. Было бы хорошо вернуться домой.
***
Глава 111: Возвращение в Цанцюн из столицы Цинь
К концу недельного визита ученики были более чем готовы возвращаться — в столице оказалось интересно, но утомительно. Они собрались ещё вечером, готовые отправиться в путь следующим же утром.
Перед прощальным ужином с семьей Сю Шэнь Цинцю и Юэ Цинъюань планировали преподнести подарок. Картина была прекрасна: мирная сцена семейного двора с несколькими членами семьи министра, изображенными в мельчайших деталях.
Два маленьких внука министра Сю играли под деревом — в ту же игру-головоломку, что играют на Цюндин. Дочь министра и его невестка присматривали за детьми, болтая над вышивкой. Другой внук, старший, склонился над цинем, и наклон его головы и расположение пальцев на струнах говорили о его усердии.
— Это… потрясающе. Сокровище, — выдохнул Юэ Цинъюань. Уровень детализации и персонализация фигур давали понять, что картина была написана как личный подарок для конкретной семьи. Идеализированный облик семейства — Юэ Цинъюань никогда не видел семейного двора без хотя бы одного плачущего ребенка — и министр Сю обязательно будет демонстрировать его каждому своему гостю.
Шэнь Цинцю выглядел довольным.
— Все получилось хорошо. За то время, которое у меня было. — Он нахмурился. — Еще раз, как звали детей? На случай, если они понадобятся на представлении картины.
*
А потом они отчалили.
Дорога домой была быстрее, чем дорога в столицу. Навыки полета на мечах у учеников за время поездки значительно улучшились. Их запасы ци росли очень медленно, но теперь они были гораздо опытнее в её использовании, когда дело касалось полёта. Поэтому на последнем этапе их путешествия Шэнь Цинцю немедленно заметил, когда Ло Бинхэ начал колебаться, и, быстро ускорившись, остановился рядом с ним. Он приготовился притянуть Ло Бинхэ на Сюя, если у того кончится ци, но присмотревшись, понял, что проблема не в недостатке энергии. У Ло Бинхэ в глазах стояли слезы, но он еще не плакал.
Сбитый с толку, Шэнь Цинцю попытался найти причину. И быстро нашёл её. Как раз отсюда они могли видеть Цанцюн, расположившуюся высоко в горном хребте Тяньгун, сияющую в свете позднего утра. Это был первый раз, когда Ло Бинхэ покинул Цанцюн на достаточно долгое время с тех пор, как присоединился к школе. Итак, он впервые вернулся домой.
Шэнь Цинцю какое-то время молча летел чуть позади, следя, чтобы больше не происходило… неожиданных колебаний энергии.
