Теория Великого Объединения Шэнь Цинцю

Юэ Цинъюаню снилось, что он касается губами мягкой кожи запястья Сяо Цзю. Сон прервался как раз в тот момент, когда он собирался поднять его рукав на палец выше. Юэ Цинъюань проснулся от боя курантов и покосился на водяные часы с талисманом. Незаменимо полезная и все же очень ненавистная ему вещь, один из обоюдоострых даров его учителя. Казалось, что его сны о Шэнь Цинцю всегда приходили прямо перед тем, как он просыпался. Юэ Цинъюань подготовился к своему дню — или, по крайней мере, попытался подготовиться, приведя себя в достаточно презентабельный вид, чтобы выслушать расписание своих дежурных учеников и провести инструктаж за завтраком. Но у него оставалось ещё несколько минут. Кольцо-цянькунь Юэ Цинъюаня было сделано из двух кусков металла и имело два пространства-цянькунь, о чем никто другой не знал. Одно было для предметов повседневного обихода. Другое, настроенное на его собственную духовную энергию, предназначалось для личной или опасной информации. Юэ Цинъюань вытащил из секретного отделения небольшой цветной этюд Сяо Цзю. На самом деле это были просто цвета и фигуры, без деталей, и сам по себе этот этюд ни на что не походил, но при первом впечатлении, если просто взглянуть на него… Это определенно был любимый бледно-зеленый цвет Сяо Цзю. Черные волосы или одежда Юэ Цинъюаня? Пятно золота предполагало последнее. Или, может быть, украшение для волос. И оттенок очень бледно-персикового, с легким румянцем… Плечо? Рука? Юэ Цинъюань быстро убрал маленькую картину. Перед тем, как покинуть свои комнаты, он помедлил в холле, чтобы убедиться, что выглядит презентабельно. Это зеркало он убрал из комнаты для гостей, которую иногда использовал Сяо Цзю. После его встревоженного рассказа о своём страхе, навеянном зеркалом, из-за которого он осознал своё родство с Цю Цзяньло, Юэ Цинъюань позаботился о том, чтобы не бередить рану. Десятилетия назад, когда он впервые посмотрел на Сяо Цзю в его опрятной, строгой мантии Цинцзин и захотел, то почувствовал себя виноватым и ужаснулся этому. Юэ Цинъюань взял на себя обязательство обеспечить безопасность Сяо Цзю, и, провалившись в этом, не имел права хотеть большего. За этим последовало горе и болезненная пустота от осознания того, что он обречен на целую жизнь односторонней преданности. Десятилетия — даже столетия, учитывая продолжительность жизни заклинателя — маячили впереди. Его Сяо Цзю не мог находиться с ним в одной комнате, не говоря уже о том, чтобы позволить ему прикоснуться к его руке или волосам. Однако, когда Юэ Цинъюань увидел, как Шэнь Цинцю рухнул на пол своей студии, бледный и потерявший сознание из-за искажения ци, то осознал перспективу чего-то намного худшего. Целая жизнь, в которой он не мог бы мельком увидеть его на тропе, ни разу не повстречал бы его за столом на собраниях, в мире, где Сяо Цзю вообще не существовало. Эта возможность чуть не вызвала искажение ци у него самого, и только железное самообладание и десятилетия управления Сюаньсу позволили ему взять себя в руки. Таким образом, игнорируя осуждающе нахмуренные брови Му Цинфана, он держал безвольную ладонь Сяо Цзю и обдумывал свое решение дать ему пространство, которого тот, казалось, так желал. Только когда они возвращались домой с банкета по случаю дня рождения вдовствующей императрицы, Юэ Цинъюань понял, что теперь для них возможно и другое будущее. Во временном и хрупком уединении их экипажа, касаясь кончиками пальцев мягких, теплых волос Сяо Цзю, когда он в полумраке осторожно снимал тяжелый формальный головной убор, с доверчиво склонённой головы Сяо Цзю, его вдруг поразила мысль, настолько внезапная, что в руках поселилась дрожь, а во рту пересохло. Однако те немногочисленные попытки выразить свои чувства оказались прерваны, и теперь, когда у Юэ Цинъюаня появилось время подумать, он был рад. Его Сяо Цзю заслуживал большего, чем внезапное, импульсивное признание. Он заслуживал серьезного, продуманного ухаживания, чтобы он знал, что Юэ Цинъюань серьезно взял на себя это обязательство, знал, как сильно важен для него. Всё должно было быть идеальным. Сяо Цзю хранил подаренные им украшения для волос. Годами. Юэ Цинъюань был уверен, что их выбросили, или уничтожили, или продали. Не то чтобы он винил его в этом. Но если так, сохранились ли другие его подарки? Бамбуковый домик был настолько мал, что Юэ Цинъюань, не видя их, решил, что нет. Но он забыл, насколько талантлив Сяо Цзю в создании мешочков-цянькунь. Возможно, он просто спрятал их подальше от глаз, не желая ни выбрасывать, ни использовать.

***

Глава 115

Лю Цингэ нашел Шэнь Цинцю в его мастерской, в здании рядом с Великой библиотекой. Его туда привел ученик — не Ло Бинхэ, тот сейчас был на занятиях на Байчжане. В здании пахло клеем, бумагой и маслом. Лю Цингэ мог видеть книги на разных стадиях создания, некоторые из них находились в деревянных тисках, словно предотвращая их побег. Впрочем, учитывая, какие книги хранились в Великой библиотеке, Лю Цингэ не сильно удивился бы, будь оно так. Шэнь Цинцю находился на последних этапах сборки тома, ловко орудуя изогнутой иглой и отрезком нити из паутины призрачноголового паука — Лю Цингэ видел остаток катушки на столе. Когда ученик нервно объявил ему о приходе главы другого пика, Шэнь Цинцю взглянул на него и кивнул. — Лю-шиди. У тебя есть минутка, чтобы подождать, пока я закончу? — Не торопись. Ученика отправили приготовить закуски, а Шэнь Цинцю вернулся к своему занятию. Он аккуратно вставлял сшитые вместе страницы в кожаную обложку. Лю Цингэ воспользовался возможностью, чтобы полюбоваться изящной линией его спины и ловкими движениями рук. Он не мог встать между Шэнь Цинцю и Юэ Цинъюанем — не стал бы, если бы даже мог — но смотреть было не запрещено. — Готово. — Шэнь Цинцю разгладил полотно руками, встал и жестом пригласил Лю Цингэ в гостиную. — Красивая книга. Шэнь Цинцю кивнул. — Бестиарий, он будет передан школе Линчен как часть сделки. Они, в свою очередь, предоставят хороший набор карт. — Ты часто так делаешь? — с интересом спросил Лю Цингэ. — Обмен книгами? — Конечно. При условии, что это равноценный обмен. Мы также одалживаем их, если библиотека-заказчик достаточно надёжна. Например, у нас есть довольно надежная рабочая система межбиблиотечного обмена, работающая с Тяньи и Чжаохуа. — Но ты не упомянул Хуаньхуа, — отметил Лю Цингэ, подкалывая. Надменная неприязнь Шэнь Цинцю к дворцу Хуаньхуа была забавной. В этот раз он не разочаровал. — Нет, — насмешливо фыркнул Шэнь Цинцю. — У них, конечно, великолепная коллекция, но они отказались… — он остановился на полуслове и полушаге, как будто только что что-то вспомнил. Лю Цингэ тоже остановился. — Шэнь Цинцю? Шэнь Цинцю покачал головой и возобновил путь мимо Лю Цингэ в гостиную. — Просто мысль в голову пришла. Есть над чем подумать. — Пригласив Лю Цингэ сесть, он буквально сделал пометку, вытащив из рукава небольшой квадрат переплетенной бумаги. * — Итак, экскурсии? — спросил Лю Цингэ, размахивая листом с запиской, который он получил от Шэнь Цинцю. Шэнь Цинцю просиял. — Ах, да. Я планирую несколько коротких поездок с небольшими группами моих учеников. Коротких, так как пока ни у кого из них нет мечей. Я могу дать тебе список мест. Если кто-то из твоих учеников захочет пойти… — Ты просто хочешь, чтобы твой мальчишка мог взять с собой друзей, — обвинил Лю Цингэ. Веер распахнулся. — …Следует поощрять межпиковое сотрудничество. — Значит, ты пригласишь учеников с других пиков? — скептически спросил Лю Цингэ. Шэнь Цинцю прищурился, глядя на веер. — На самом деле, да. Два ученика-травника из Цяньцао… — А от Цзуйсянь? Его сверстники? — …Несколько, — признался Шэнь Цинцю. — Ни одно из запланированных мест не будет особо опасным, так что они хотят попробовать найти ингредиенты для пищи. — Ага. — И некоторые из Линъю — они хотят попрактиковаться в вызове диких зверей. * Позже Шэнь Цинцю подумал о Хуаньхуа. Дворец крайне редко одалживал книги с тех пор, как он пробудился в этом мире — и, как подсказывали ему воспоминания, даже раньше. Это было странно и заслуживало дальнейшего расследования. Шэнь Цинцю направился в Великую библиотеку, в комнату, где хранились архивные документы об одолженных книгах. Там он подтвердил свою гипотезу — Хуаньхуа годами одалживал части их впечатляющей коллекции. Фактически, когда давно установившаяся практика прекратилась, все еще было несколько книг, принадлежащих Цанцюн, которые так и не вернули. Хуаньхуа заплатил за них компенсацию. Когда нынешний хозяин дворца занял свою должность в начале пребывания Шэнь Цинцю в должности учителя, сотрудничество резко прекратилось. Почему? Это был относительно недорогой и малорискованный способ расширить влияние, а Хуаньхуа любил влияние. Ни одна библиотека не выдаст незаменимый том; Шэнь Цинцю знал, что любая копия, покинувшая его библиотеку, имеет оригинал, хранящийся в целости и сохранности в архивах. «Меры безопасности», — подумал он.

***

Глава 116

Шэнь Цинцю проводил неформальный семинар. Он как раз покидал Цюндин, когда его подстерегли несколько учеников, участвовавших в поездке в имперскую столицу. Они вспомнили случайное упоминание Шэнь Цинцю об изготовлении духовных камней и попросили разрешения поучаствовать в этом. Итак, Шэнь Цинцю теперь инструктировал небольшую группу заинтересованных учеников разного возраста и c заявками на изготовление от пика. Интерес оказался выше, чем он ожидал. Доска с объявлениями Шан Цинхуа, установленная на Радужном мосту, чтобы все желающие имели к ней доступ, оказалась успешной. Ученики всех возрастов даже размещали объявления сами, создавая центр неформальной межпиковой бартерной экономики Цанцюна. Ученики на этом семинаре хотели научиться создавать духовные камни в качестве товаров и валюты. У Ло Бинхэ был медленный старт — тонкое управление, необходимое для перекачки энергии в кварцевые кристаллы, было сложным, а мальчик все еще оставался слишком неопытен в движении энергии. Он был самым младшим учеником в классе. Казалось, у него получилось ухватить суть техники, но та вновь ускользнула. На самом деле кристалл, который он держал, помутнел и треснул, когда Шэнь Цинцю проходил мимо его стола. — Не расстраивайся, Бинхэ. Успокойся и попробуй еще раз. — Может ли шицзунь еще раз показать этому ученику? — спросил Ло Бинхэ. — Ты знаешь технику, ты успешно наполнил несколько кристаллов. Тем не менее, Шэнь Цинцю сделал паузу и положил кончики пальцев на руки Ло Бинхэ, пропуская нити ци через акупунктурные точки, чтобы показать, как направить энергию в новый кристалл. Несколько учеников за соседним столиком захихикали и запихали друг друга локтями; Шэнь Цинцю внутренне нахмурился. То, что ученик был немного медлительным, не значит, что можно развлекаться за его счет. — Этот ученик будет усердно практиковаться, — пообещал Ло Бинхэ с порозовевшими от смущения ушами. — Старайся изо всех сил, — сказал Шэнь Цинцю, переходя к следующему ученику. * Шэнь Цинцю тщательно просматривал каждый из дневников, купленных им на аукционе Ню Цзя. Он отметил потенциально интересные страницы для дальнейшего анализа и отправился в архив Цинцзин, чтобы найти свои собственные полевые отчеты, которые сдавал старому мастеру Шэню, еще будучи учеником. Он выбирал места для экскурсий в интересах учеников, но не мешало бы попутно подобрать еще несколько квестовых маркеров с воспоминаниями. Он осмотрел Цинцзин и Цанцюн, но его прогресс квеста не достиг и сорока процентов. Ло Бинхэ проводил все больше и больше времени на Байчжане, до такой степени, что Шэнь Цинцю редко его видел. Некоторые из учителей Цинцзина жаловались ему об этом в частном порядке. Поскольку Шэнь Цинцю изначально поощрял его расширение кругозора, он мало что мог сказать, но велел учителям сообщать, если Ло Бинхэ начнет пропускать уроки музыки и искусства из-за спаррингов. Шэнь Цинцю также беспокоило, как Ло Бинхэ отреагирует на то, что Мин Фань снова станет старшим учеником. Но срок наказания того почти истек. Он прекрасно справлялся со своими обязанностями помощника, и Шэнь Цинцю был доволен его повзрослевшими взглядами. И Тан Синьжань очень активно писала письма, из-за чего Шэнь Цинцю сделал вывод, что скоро потеряет своего нынешнего главного ученика. Шэнь Цинцю будет давать Ло Бинхэ дополнительные уроки по выявлению опасных существ и борьбе с ними и некоторые из таких он мог бы преподавать под видом общих уроков для всех учеников; все окажутся в выигрыше. Шэнь Цинцю давал всем ученикам наставления на будущее, иногда, конечно, ограничиваясь словами: «Вы не подходите для этого, найдите что-нибудь другое». Поэтому он вполне мог подготовить Ло Бинхэ к испытаниям Бездны под видом «консультации по карьерным вопросам». Не всем ученикам будут полезны эти прикладные уроки, но Шэнь Цинцю сделал факультативные занятия открытыми для всех. Ученики, занимающиеся искусством, интересовались дополнительными занятиями по физиологии существ и упражнениями по рисованию, которые предлагались во время визитов на Линъю. Тем, кто планировал стать учеными-исследователями, предлагалось участвовать хотя бы в базовых полевых поездках, чтобы они имели представление об условиях, в которых добываются источники для их исследований. У некоторых были амбиции стать полевыми исследователями или следователями — в основном ученики из семей земледельцев или те, у кого не было богатых родственников, которые могли бы спланировать жизнь за них. Ученики начинали с коротких ночных поездок, где разбивали лагерь в относительной безопасности горного хребта Тяньгун. Все они поначалу горели энтузиазмом, но реалии холодного и неуютного лагеря быстро отбили у некоторых надежды на полевые исследования. Шэнь Цинцю просто напомнил им, что интересные места не всегда находятся рядом с деревней или гостиницей. Но он также привел примеры давно забытых достопримечательностей, вокруг которых были построены города, и которые после оказались забыты. Это было познавательно и отлично подходило для рассказов у ​​костра. Шэнь Цинцю также организовал серию коротких визитов на пик Линъю при содействии Дуань Цинцзе. Ученики научились примерно классифицировать типы существ по их следам, используя в качестве образцов зверей, обитающих на пике Линъю. Он не ожидал, что они запомнят хоть бы половину отпечатков — разновидностей зверей было попросту слишком много, чтобы кто-то, кроме преданного специалиста, мог это сделать. Но они должны были научиться получать представление о том, являлось ли существо демоническим или естественным, и какой уровень опасности оно представляло. Это также помогло ученикам научиться мысленно переключиться между определением по настоящему отпечатку и слепку из коллекции Цинцзина. Поездки на пик Линъю, чтобы узнать о духовных зверях, исследовательские проекты, чтобы Ло Бинхэ выучил привычки и слабости существ, с которыми он столкнется в Бездне, лекции о том, как создать безопасный секретный лагерь, первая помощь помимо основ… Было много дел в предстоящем году. * В тот же день Шэнь Цинцю назначил встречу с Вэй Цинвэем. Он послал вперед записку и прилетел на мече. Когда он прибыл, Вэй Цинвэй уже был в зоне ковки и очистки, в одном из небольших тренировочных дворов, которые ученики Ванцзяня использовали для проверки своих новых творений. Сейчас Вэй Цинвэй испытывал клинок. Ученик почтительно ждал, пока его учитель осматривал готовый меч. Вернее, готовое лезвие — рукоять выглядела временной даже для неопытного глаза Шэнь Цинцю. Вэй Цинвэй тщательно сбалансировал меч в руке, а затем нанес легкий меткий удар по мишени, сделанной из трех зажатых деревянных досок на дальнем конце двора. Видимых изменений не было, но Шэнь Цинцю услышал слабый треск. Вэй Цинвэй слегка кивнул в знак одобрения и вернул клинок ученику. Тот засиял, будто получил величайшую похвалу в своей жизни, почтительно поклонился и бережно завернул меч в ткань. Вэй Цинвэй повернулся к Шэнь Цинцю. — Итак. Сколько учеников ты отправляешь? — Шесть, — ответил Шэнь Цинцю. — Включая этого твоего мальчика, — сказал Вэй Цинвэй. Это был не столько вопрос, сколько констатация факта. — Он хорошо совершенствуется? Позади него Шэнь Цинцю мог видеть, как ученик разбирает мишень из деревянных досок. Центральная доска была аккуратно разрезана пополам, в то время как передняя и задняя — целыми. — В течение многих лет, да, — осторожно сказал Шэнь Цинцю. Он внезапно насторожился. Вэй Цинвэй не вел светских бесед. — Я слышал, он хорошо ладит с другими учениками. — Вэй Цинвэй сделал паузу, а затем, похоже, принял решение. — Хорошо, отправь его с остальными. Они обменялись краткими любезностями — чем короче, тем лучше для Вэй Цинвэя — и Шэнь Цинцю ушел.