На Цяньцао небольшая группа младших учеников с Цзуйсяня получала первый опыт выполнения поручений за пределами своего пика. Старший ученик терпеливо наблюдал, как новичкам объясняли процесс подачи заявок. Цяньцао прикладывали все усилия, чтобы по их пику не блуждали сбитые с толку новички.
— Будьте осторожны с этим, — сказала ученица Цяньцао, вручая тщательно упакованную бамбуковую переноску новичку с Цзуйсяня.
— Я попробую, — серьезно ответил младший ученик.
— Делай или не делай. Не «пробуй», — процитировал его соученик, неся маленький деревянный ящик.
Сопровождающий их ученик Цзуйсяня вежливо кивнул аптекарю, а затем обернулся к новичкам.
— Все крепко держат? Пошли назад. Не торопитесь и смотрите, куда идете.
После краткого инструктажа он повёл группу прочь.
Аптекарь Цяньцао смотрел им вслед.
— Никогда раньше не слышал этой поговорки.
— Я тоже, — сказал старший ученик Байчжаня, пришедший забирать заказ. — Должно быть, это цитата из какого-нибудь романа.
— Посмотрим, десять баночек мази от синяков по четверть джина и две основные аптечки…
*
Мин Фань выполнял поручение Тан Синьжань, относя документы на Цюндин, когда один из старших учеников высунул голову из кабинета и помахал ему рукой.
— Мин-шиди. Ты никуда не торопишься? Мы тут хотели узнать… — «Мы» представляло из себя группу учеников Цюндина, чуть старше Мин Фаня. —… Ты ведь как раз стал исполняющим обязанности старшего ученика, когда Ло Бинхэ присоединился к пику, верно?
«Исполняющий обязанности» главного ученика — было очень дипломатическим способом назвать его положение, но…
— Да, шисюн, — осторожно ответил Мин Фань.
Ученик Цюндина подался вперед.
— Шиди случайно не помнит, возможно Шэнь-шишу вёл себя так, будто бы знал его? Или узнал?
О нет!
— Нет, шисюн, он был таким же, как и любой другой новичок, — твердо сказал Мин Фань.
Ученик Цюндин легко кивнул.
— О, ладно. Нам было просто интересно. Извини, что побеспокоил тебя, шиди.
Мин Фань поспешил прочь.
*
Когда он ушел, ученики Цюндина обменялись многозначительными взглядами.
—
Вы видели его лицо? — изобразил жестами один.
—
Все равно, что подтвердил, — ответил другой.
— Послушайте, он хороший парень, — сказал вслух третий ученик, чувствуя себя неловко. Он был одним из тех, кто путешествовал в имперскую столицу.
— Ну, конечно, хороший, — фыркнул первый ученик.
—
Но почему бы тогда не растить его здесь, на Цюндине? — спросил один.
—
У шицзуня есть враги, — торжественно показал другой.
—
Мы не можем оставить это без внимания, — последовал серьезный ответ.
—
Мы должны быть осторожны. Сейчас здесь много приезжих учеников из других школ, — согласился первый.
—
Однако ему следует проводить здесь больше времени, — предложил один из них. —
Чтобы он мог заводить знакомства.
Полные добрых намерений, они собрались, чтобы составить план.
*
Ло Бинхэ тренировался на Байчжане. Занятия по подготовке к конференции Альянса Бессмертных были намного сложнее, чем обычные. Инструкторы приложили все усилия, чтобы показать, что спарринг против человекоподобного противника очень отличается от боя с одним из монстров-зверей. Некоторые ученики Линъю приводили своих духовных животных-партнеров для спарринга с тупым оружием и осторожными защитными чарами, что было полезно. Но даже самый буйный прирученный зверь не мог показать свирепости тех, с кем им предстоит столкнуться на Конференции.
Накануне мастер Цзы Дан привел на вершину своего огромного духовного кабана. Самое большое тренировочное поле было уставлено манекенами, настолько избитыми, что годились только на выброс. Небольшая толпа претендентов для участия в конференции с тревогой наблюдала, как духовный вепрь опустошает поле, протыкая манекены и топча их своими копытами размером с наковальни. Когда Сяо Доу резво, словно поросенок, побежал к гордому Цзы Дану, на одном из его клыков все еще болтался тренировочный манекен. Было слишком легко представить на его месте свободно болтающиеся человеческие конечности.
Сегодня они отрабатывали групповую тактику против гигантского врага. Их целью был брезентовый мешок в три раза выше человеческого роста, наполненный соломой и подвешенный на веревке.
— Нет, это… вот, я покажу. — Ло Бинхэ использовал лист бумаги и восковой карандаш, чтобы набросать последовательность движений, которые он хоть и пытался, но никак не мог описать словами. Двое учеников Байчжаня склонились над ним, с интересом наблюдая, как рисунок обретает форму.
— О, я понял, что ты имеешь в виду, — сказал один. — Хорошо, давай попробуем. Рисунки Ло-шисюна такие понятные. Вот бы схемы в наших руководствах были такими же.
Он взъерошил волосы Ло Бинхэ и встал. Его младший брат хлопнул Ло Бинхэ по плечу, когда они вернулись в свой строй. Ло Бинхэ покраснел от похвалы и лёгкого физического контакта, являвшегося частью культуры пика Байчжань, так отличной от чопорного Цинцзина.
*
Вызванный им Ло Бинхэ был слегка взлохмачен — вероятно, только что после спарринга на Байчжане.
— Этот учитель планирует образовательные поездки для учеников. Они дадут вам всем небольшой опыт полевых исследований, — начал Шэнь Цинцю.
— Да, шицзунь, — радостно согласился Ло Бинхэ.
— Пришло время поговорить о том, чем Бинхэ хочет заниматься после того, как закончит обучение на Цинцзине, — перешел к делу Шэнь Цинцю.
— Этот ученик всего лишь хочет навсегда остаться рядом с шицзунем, — серьезно заверил Ло Бинхэ.
— Если бы это было так, то этот учитель, как твой наставник, потерпел бы полное поражение, — продолжил Шэнь Цинцю, не обращая внимания на возмущённый вздох Ло Бинхэ: — Ученики обучаются здесь, чтобы принести в мир то, что они узнали. Ученик учится у мира и иногда возвращается, чтобы поделиться тем, что он узнал, со школой.
— Это то, что сделал шицзунь?
— Это так. Хотя у Цинцзина не было специальной полевой исследовательской группы с тех пор, как вознесся мастер Чжао.
— Мастер Чжао из храма в горах?
— Да, муж предыдущего главы пика Цинцзин. Он был мастером фэн-шуй и учеником пика Чжицзи. Мастер Чжао проводил полевые и специальные исследования по указанию предыдущего главы школы. — Он был рад, что наконец-то заинтересовал Ло Бинхэ; так же, как и тем, что выбрал Чжао Юньланя в качестве образца для подражания. Могло быть и хуже.
*
Ло Бинхэ мечтательно брел к Радужному мосту, собираясь отправиться на Байчжань, когда вспомнил, что уже там сегодня был. Он сменил направление на меньшую тренировочную площадку Цинцзин. Его голова и сердце были полны представлений о будущем. Путешествовать и сражаться с монстрами, как мастер Чжао, — ему придется найти его в архивах Цинцзина, — спасать людей и сделать себе имя, а затем… затем… вернуться домой к шицзуню и рассказать ему о своих приключениях. Он видел, как шицзунь тихо пьет чай с главой школы и Лю-шишу, и, реже, с выпускниками, которые время от времени возвращались. Некоторые стали странствующими заклинателями.
В следующий раз, когда кто-нибудь приедет, он расспросит о его путешествиях. Мысли о том, что он сможет говорить с шицзунем как… не с равным, конечно, поспешно напомнил себе Ло Бинхэ. Но уже как взрослый, без отстраненной формальности, которую шицзунь вполне корректно соблюдал со своими учениками. И, может быть… если он действительно хорошо выступит на Конференции…
От мыслей об их будущих разговорах Ло Бинхэ отвлек звук быстрых шагов. Мин Фань вышел на тренировочную площадку, огляделся и поспешил к Ло Бинхэ.
— Ло-шиди… — Мин Фань снова нервно огляделся, а затем вытащил из рукава бумажный заглушающий талисман и незамедлительно им воспользовался. Ло Бинхэ насторожился. Он и Мин Фань заключили временное перемирие, но он все еще помнил ранние годы своего ученичества. Однако сейчас на лице Мин Фаня было только беспокойство.
— Ло-шиди, — снова начал он. — Люди говорят о тебе и шицзуне.
Ло Бинхэ ахнул и схватился за сердце.
— Но я был так осторожен!
Голова Мин Фань дернулась назад; он комично широко распахнул глаза.
— Это… это правда?
Ло Бинхэ помедлил, затем вздернул подбородок.
— Мне не стыдно. Когда-нибудь, когда я сделаю себе имя… — он оборвал себя. Его планы были слишком новыми, слишком деликатными, чтобы ими делиться.
Мин Фан застыл на минуту, прежде чем пришел в себя.
— Я думаю… я думал… я не был уверен. Я имею в виду, что это имеет смысл, но… — Он мотнул головой, словно пытаясь сбросить паутину. — Это секрет? Ну, от меня никто этого не услышит. Однако ученики Цюндина спрашивали, и… — он остановился. — О
нет. Я спрашивал об этом Нин Инъин несколько месяцев назад.
— Все в порядке, — серьезно сказал Ло Бинхэ. — Я тоже говорил с ней об этом. У нее есть несколько очень хороших идей.
***
Глава 118
Совсем скоро Шэнь Цинцю должен был прибыть на Байчжань, чтобы спланировать совместную поездку с Лю Цингэ, и торопливо упаковывал карты, графики и заметки.
— Может ли этот ученик помочь шицзуню?
— Бинхэ может понести это. — Шэнь Цинцю указал на коробку со вспомогательными материалами. Конечно, он мог бы поместить все это в предмет-цянькунь, но Ло Бинхэ, похоже, хотел помочь. И, вероятно, все равно будет преследовать Шэнь Цинцю до Байчжаня.
— Да, шицзунь! — Ло Бинхэ радостно последовал за ним с коробкой.
Когда они прибыли на Байчжань, услужливый ученик указал им на небольшие тренировочные поля. У ученика была целая охапка тренировочных мечей, поэтому они не стали его задерживать и направились туда без сопровождения, уже неплохо ориентирующийся на Байчжане Ло Бинхэ шёл впереди.
Лю Цингэ проделывал красивую серию последовательных движений мечом, большая часть из которых была в воздухе. Они тактично ждали на краю поля, пока он заканчивал. Шэнь Цинцю восхищённо наблюдал за необычной и сложной серией ударов, плавно переходящей из одной в другую. Лю Цингэ двигался столь же искусно, как он сам с инструментами и кистями.
— О нет! — услышал он тихий голос Ло Бинхэ.
Шэнь Цинцю мгновенно проникся сочувствием.
— Бинхэ, поставь материалы здесь и найди открытую переговорную, пожалуйста.
— Да, шицзунь, — поспешно сказал Ло Бинхэ и убежал.
Лю Цингэ закончил последовательность и направился к нему, на ходу убирая Ченлуань в ножны. В прохладном утреннем воздухе от его разогретого тренировкой тела всё ещё шёл пар.
— Где твой мальчишка? — спросил он.
— Я послал его с поручением, — улыбнулся Шэнь Цинцю. — Он должен скоро вернуться.
*
Пылающий от смущения Ло Бинхэ был буквально в ужасе от самого себя. Это чувство было только для шицзуня! Он прижался лбом к стене сарая со снаряжением.
— Проблема, шичжи? — Ло Бинхэ обернулся на приближающийся голос. Это был учитель Хо, один из мастеров Байчжаня. Он был очень строгим, но популярным учителем, потому что его ученики быстро улучшали свои навыки. Ло Бинхэ любил его, потому что…
— С этим учеником все в порядке, учитель Хо. Этот ученик беспокоится только о том, что не будет готов к конференции Альянса Бессмертных.
— Ты усердно тренировался, и у тебя есть больше года на подготовку.
Ло Бинхэ почтительно поклонился.
— Этот ученик будет продолжать усердно работать. — Он старался выглядеть прилежным и полным энтузиазма. Это часто помогало с учителями.
Учитель Хо изучающе посмотрел на него. Ло Бинхэ не торопил.
— Хм. Есть парочка новых техник, которые ты мог бы выучить. Этот учитель обсудит это с шицзунем.
— Спасибо учителю Хо, — прощебетал Ло Бинхэ. Вот почему он любил его. Учителя Хо иногда можно было очаровать, чтобы он чему-нибудь научил, что — технически — юноша еще не должен был изучать. То же самое работало и c другими — не всеми — мастерами, которые пытались уговорить его присоединиться к Байчжаню.
«Не то чтобы я когда-либо задумывался об этом», — добродетельно подумал он.
*
Ло Бинхэ искал информацию о мастере Чжао после того, как шицзунь упомянул его, и нашел более чем достаточно — в библиотеке оказалась целая секция, в которой хранились незасекреченные полевые отчеты. У Чжао Юньланя были удивительные приключения, и читать его полевые отчеты оказалось гораздо интереснее, чем те сухие факты, которые они проходили в классе.
Но больше всего Ло Бинхэ интересовался его историей. Чжао Юньлань был учеником пика Чжицзи и возглавлял группу специальных расследований Цанцюна, подчиняясь непосредственно главе школы. И — здесь Ло Бинхэ жадно свернулся калачиком над отчетами и был рад, что проводит свое исследование в одиночку — он был значительно моложе главы пика Цинцзин, на котором женился.
А еще Чжао Юньлань и старый мастер Шэнь часто путешествовали вместе. Ло Бинхэ вспомнил, как они разбивали лагерь по дороге в имперскую столицу. Ученики часто просыпались и видели, как Юэ Цинъюань пьет по утрам чай с шицзунем. Вместе они выглядели очень умиротворенно. Старшие ученики тихо сказали ему, что было бы вежливо притвориться спящими, пока они не допьют свой чай. Ло Бинхэ подумал, каково это — сидеть с шицзунем и пить чай в утренней тишине, вдали от Цанцюн.
Ученики Цюндина были щедры на подобную информацию и оставались с ним очень милы, даже когда вернулись в Цанцюн. Они всегда отвечали на его вопросы, а вскоре и их младшие соученики последовали их примеру и начали делать то же самое. Более того они сразу заметили, что Ло Бинхэ не любит сладости, которые ему предлагали, вместо этого угощая его аппетитными закусками во время его визитов.
В один из таких визитов он спросил, что делать с Мин Фанем. Конечно, не упоминая имени. Одна из вещей, в которой ученики Цюндина мягко поправили его, заключалась в том, что он не должен использовать имена без острой необходимости.
После поездки в имперскую столицу Ло Бинхэ много думал о том, что он узнал о семьях Мин Фаня и Нин Инъин. Мин Фань вообще мало с ним разговаривал, но Ло Бинхэ много раз слышал «мой отец» и «мои братья», но ни разу не упомянул ничего из того, на что обратил внимание шицзунь в столице.
Нин Инъин тоже редко говорила о своей семье, хотя Ло Бинхэ знал, что она регулярно получает письма от матери.
