Шэнь Цинцю работал за письменным столом, находящемся в павильоне ниже по склону от его бамбукового домика — компромисс между общественными павильонами и полной конфиденциальностью его собственных рабочих мест. Он по-прежнему занимался оценкой у себя, но использовал это место, когда просматривал документы, касавшиеся организационных моментов. С сотней учеников — внутренних и внешних — приходилось идти на кое-какие уступки. Ученикам разрешалось работать поблизости и время от времени задавать вопросы, пока они вели себя тихо. Сегодня присутствовал только Ло Бинхэ, нагоняющий пропущенную им практику по каллиграфии.
Теперь, когда у него появился меч, мальчик мог выполнять небольшие миссии и получать больше практического опыта. Доступные миссии иногда отличались от тех, которые Шэнь Цинцю помнил из своей прошлой жизни, но было достаточно общего, чтобы он мог выбирать задачи наиболее полезные для развития Ло Бинхэ. Тем не менее, иногда возникало несколько сюрпризов. Один такой сюрприз пришел по почте.
— Бинхэ, подойди сюда.
Упражняющийся поблизости в каллиграфии Ло Бинхэ поспешил подойти и застыл, ожидая.
— Посмотри на это. Это письмо от отца юной леди, с которой ты познакомился на миссии около месяца назад…
Ло Бинхэ подошёл поближе и просмотрел письмо через плечо. Его брови нахмурились, когда он прочёл содержимое.
— Предложение руки и сердца? Шицзунь, я не… Этот ученик не…
— Этот учитель знает. Я отправлю отказ от твоего имени, но это хорошая возможность поговорить о том, чего ожидать.
— Этот ученик не хочет...
— И это хорошо, но ты все равно должен уметь изящно отказывать. Частью этого является наличие кого-то, кто будет принимать эти предложения от твоего имени. На данный момент таким человеком является этот учитель.
Ло Бинхэ выглядел задумчивым.
— Кто принимает их за шицзуня?
— Технически, это должна быть Ци Цинци, как старшая из нашей боевой семьи. На практике Ци-шимэй слишком пугает отправителей, поэтому они с большей вероятностью пойдут к главе школы.
Лоб Ло Бинхэ нахмурился, и он внимательно выслушал вводный урок об официальных ухаживаниях и брачных предложениях, принятых в высшем обществе.
Шэнь Цинцю отпустил его после короткого урока, но Ло Бинхэ колебался и не спешил уходить.
— Может ли этот ученик просить у шицзуня оценить его практику в поэзии?
— Хорошо получить дополнительный опыт, — одобрил Шэнь Цинцю. Ло Бинхэ бросился к своему рабочему месту и вернулся с несколькими тщательно исписанными листами. — А, так вот, над чем ты так усердно работал. Не забывай также выполнять свою повседневную работу.
— Да, шицзунь. — Ло Бинхэ выжидающе замер.
Шэнь Цинцю просмотрел несколько страниц, вручённых ему мальчиком.
— А, снова романтическая поэзия. Этот учитель видит, что Ло Бинхэ практиковался. Ты изучил поэзию Фэн Аньху, как предложил этот учитель?
— Да, шицзунь. Предложения шицзуня были очень полезными. Эм.
Шэнь Цинцю не торопил.
— Двоюродный боевой дедушка Фэн правда был повелителем пика Байчжань?
Шэнь Цинцю кивнул, вытаскивая из рукава зеленый карандаш, Ло Бинхэ с трепетом наблюдал за его движением.
— Да, он был учителем твоего Лю-шишу. Он занимался и поэзией, и боевыми искусствами на самом высоком уровне. Бинхэ поступил бы правильно, если бы черпал у него вдохновение.
*
Позднее этим утром Шэнь Цинцю проводил совещание по подготовке к конференции с несколькими главами пиков. Сегодня они сосредоточатся на припасах и обеспечении безопасности пунктов помощи внутри основного барьера. Му Цинфан и Шан Цинхуа прибыли рано, теперь они ждали Лю Цингэ и праздно болтали перед встречей.
Когда ранее Шан Цинхуа подтвердил, что будет присутствовать на совещании, Шэнь Цинцю поддался импульсу и изменил список дежурных учеников. В результате здесь присутствовал Ло Бинхэ, которому поручили принести чернила, бумагу или напитки по мере необходимости. Когда он вошел в павильон, Шан Цинхуа замер, как кролик, который только что увидел быстро движущуюся тень на траве. Но Му Цинфан вскоре увлек его разговором.
Шэнь Цинцю приводил в порядок свои записи, когда заговорил Ло Бинхэ, выглядевший глубоко задумавшимся.
— Что шицзунь думает о гаремах? — спросил он. Му Цинфан и Шан Цинхуа повернулись и моргнули, глядя на него. Похоже Ло Бинхэ и сам запоздало понял, что это может быть не лучшее место для обсуждения.
— Гаремы имеют неравную динамику силы и по своей природе нестабильны, — рассеянно ответил Шэнь Цинцю, продолжая внимательно следить за своими записями. — Это верно для любой высокоцентрализованной общественной структуры. Иными словами, ситуация, когда один человек имеет абсолютную власть над другими, а выбор — и часто действия — лиц с более низким статусом ограничиваются в одностороннем порядке. Это неизбежно ведет к раздорам.
— О, — сказал Ло Бинхэ, размышляя. — Но что, если это не неравенство? Что, если у каждого есть выбор?
— То, что описывает Бинхэ, — это полиаморный брак, а не гарем, — любезно поправил Шэнь Цинцю.
— А что насчет…
Му Цинфан прочистил горло.
— Возможно, этот ученик мог бы принести чай.
После кивка Шэнь Цинцю Ло Бинхэ ушел.
— О чём вы? — спросил Лю Цингэ, прибыв как раз в тот момент, когда Ло Бинхэ убежал.
Шэнь Цинцю улыбнулся.
— Он только что получил предложение об обручении. Я, конечно, написал отказ от его имени, но это был хороший повод для обсуждения его будущего. Должно быть, он все еще думает об этом.
— ...Конечно.
— Однако он ужасно молод, — нахмурившись, сказал Му Цинфан.
— Да, я тоже был удивлен. Это из-за… — Шэнь Цинцю неопределенно махнул рукой. — Во время следственной миссии он спас девушку, которая оказалась дочерью чиновника министерства.
— Этот ребенок, — покачал головой Лю Цингэ.
— Как будто сюжет из плохого романа.
Тихо сидевший в сторонке Шан Цинхуа, издал сдавленный, возмущенный звук. Шэнь Цинцю повернулся к нему, подняв брови.
— У Шан-шиди есть комментарий?
— …Нет, — пробормотал Шан Цинхуа через мгновение.
*
Встреча с Шан Цинхуа на собрании напомнила Шэнь Цинцю о его текущем проекте. Тем же вечером в своем бамбуковом домике он вытащил план своего рассказа и черновые листы. Все остальное — дерево, чернила и дешевую бумагу — он уже подготовил.
Первая страница была полностью написана, Шэнь Цинцю оставалось только аккуратно скопировать иероглифы на кусок дерева, используя простой и ничем не примечательный почерк. Затем он использовал резец и духовную энергию, чтобы выгравировать иероглифы на пластине. Процесс простой, но отнимает много времени, даже если использовать духовную энергию для ускорения рук. Ему хотелось включить фоном музыку или бессмысленную телевизионную драму. Мысли то и дело возвращались к истории; он делал несколько перерывов, чтобы записать идеи для диалогов и описания сцен. Сюжет неожиданно хорошо подходил для мира сянься, как интересно.
После того, как импровизированный штамп был готов, скопировать дюжину листов стало проще простого. Ему потребовалось немного времени, чтобы реалистично помять и испачкать листы так, будто выпали из дешевого романа.
Он повторил процесс с несколькими фрагментами рассказа, создав иллюзию целой книги с вырванными из неё страницами. У него было искушение уничтожить печатные пластины, чтобы избежать любой возможности отследить создателя этих страниц... но на них ушло так много усилий. Вместо этого, на всякий случай, Шэнь Цинцю засунул их в предмет-цянькунь.
Он аккуратно разложит их в разных местах. Один фрагмент в качестве макулатуры, другой, «по ошибке» вложен в бумаги другого пика, третий, якобы застрявший в кустах, и ещё один наполовину промокший в пруду...
***
Глава 143
И снова пришло время составлять список участников конференции Цинцзин. Шэнь Цинцю уставился на имена претендентов. Ло Бинхэ был первым в списке, мазки крупные и уверенные.
{Система. Ему нужно упасть в Бездну на Конференции. Но обязательно ли это должно быть на этой конференции?}
[...]
{Конференция проводится раз в три года. Через три года ему будет двадцать. Наверняка...}
Система не ответила, но в углу поля зрения Шэнь Цинцю появился обратный отсчет. Что ж. По крайней мере, ему не нужно было тратить очки на это.
Шэнь Цинцю взял свой чернильный камень, помолчал и снова положил его. В любом случае, у него была запланирована встреча с Лю Цингэ.
*
Несколько мастеров Байчжаня взяли перерыв, чтобы выпить чаю и пожаловаться. Они сидели за столом на открытом воздухе в одном из многочисленных небольших тренировочных дворов своего пика.
— Вы шутите, — с ужасом сказал помощник главного учителя.
Учитель Хо выглядел измотанным.
— Он просто улетел! Как будто остальной команды не существовало! У него есть навыки, но он никогда, блядь, не слушает! — Шэнь Цинцю вошел в его поле зрения, и тот застыл в ужасе, поняв, что только что произнес такие резкие слова о любимом ученике главы пика в его присутствии. Он вздохнул. — Извините, Шэнь-шибо.
Шэнь Цинцю задумчиво кивнул.
— У этого учителя была точно такая же мысль.
Точно такая же. — Шэнь Цинцю обменялся еще несколькими вежливыми словами и отправился дальше по дорожке, по своим делам.
Учитель Хо продолжил говорить со своими братьями-учениками, но как-то отвлечённо. Когда они ушли на собрание старших учителей, учитель Хо оглянулся в сторону, куда ушел Шэнь Цинцю.
— Я никогда раньше много не разговаривал с Шэнь-шибо. Он действительно…
— Занят, — сказал его соученик не без сочувствия.
*
Конечно, Шэнь Цинцю был на Байчжане не для того, чтобы смущать учителей. Он встречался с Лю Цингэ по поводу предстоящей поездки.
Он прошел мимо двух старших учеников Линъю, разговаривающих с небольшой группой младших учителей Байчжаня. Они были заняты обсуждением и не обращали внимания на его присутствие.
— У нас есть образец десятиротого ядовитого озерного кальмара, готовый для демонстрации. Если бы мы могли сделать план для тренировки в воде…
— В одном из больших прудов?
— Нам нужен материал для манекена, который выдержит воздействие воды, но не испортит ее при растворении. Опилки…
— Да. Это должно быть что-то органическое… дрова? Старое дерево?
Было приятно, что им так нравились планы тренировок. Шэнь Цинцю пошел дальше.
*
Ожидая, пока Лю Цингэ закончит урок, Шэнь Цинцю наблюдал, как Ло Бинхэ сражается с одним из старших наставников Байчжаня. Он был намного опытнее, чем в это же время в предыдущей жизни Шэнь Цинцю — несомненно, сыграло роль время, проведенное в специализированной боевой подготовке Байчжаня, которое в его прошлой попытке было потрачено на заботы о еде, стирке и ведении хозяйства. Тренировки сделали его шире в плечах и выше ростом. Частично такие изменения могли быть связаны с духовной пищей в Цзуйсяне. Шэнь Цинцю уверен, что на этот раз мальчик преуспеет в Бездне. В оригинальной истории ему потребовалось пять лет, чтобы вернуться в человеческий мир. В прошлой жизни Шэнь Цинцю Ло Бинхэ потребовалось всего три.
Несмотря на это, Шэнь Цинцю был… обеспокоен. Его тесты со связанными предметами-цянькунь показали, что, подобно почтовым ящикам и транспортным печатям, чары не срабатывают при использовании через разлом. Когда Ло Бинхэ отправится в Бездну, у него будет только то, что может дать ему Шэнь Цинцю.
Поэтому он удвоил свои усилия по сбору припасов, но довольно трудно дать Ло Бинхэ все, что ему может понадобиться, не разоблачив свои знания. Система была довольно резка в своих предупреждениях и угрожала вычесть баллы.
— Волнуешься? — спросил Лю Цингэ из-за спины.
Шэнь Цинцю покачал головой.
— Нет. Он справится. — Он повернулся и посмотрел прямо на Лю Цингэ. — Премного благодарен Лю-шиди.
— Мм. — Лю Цингэ изучал его. — Ну, давай поговорим об этой тренировочной поездке.
*
В одном из прочно построенных гостиничных павильонов Байчжаня Шэнь Цинцю разложил свои заметки и справочные материалы.
— Я посетил это место, когда был учеником, хотя тогда я прошел только первые два этажа. Резьба на стенах выглядела довольно интересной. Главный храм датируется временем, когда грамотность была редкостью даже среди заклинателей, резьба на стенах использовалась чтобы научить методам совершенствования. Возможно, вам придется пройти через крышу; здания каменные, но они были заброшены после оползня… — Шэнь Цинцю указал на реку на карте. — Возможно, главные двери заблокированы. Здесь случаются сезонные наводнения, поэтому его так и не восстановили. Поскольку это будет сухой сезон, вам не о чем беспокоиться.
Лю Цингэ смотрел, как элегантные руки Шэнь Цинцю с длинными пальцами указывают на самые интересные точки на карте.
— Это хорошее место. И ты присоединишься к нам.
— Что.
— Я не позволю тебе переложить на меня всю работу. — Лю Цингэ откинулся на спинку кресла с каменным лицом, наблюдая, как Шэнь Цинцю надувается, словно обиженная кошка. Он был уверен, не без тени самодовольства, что даже если тот выскажет свои возражения Юэ Цинъюаню, глава школы поддержит его в этом вопросе. В последнее время Шэнь Цинцю слишком изолировал себя.
Кроме того, он поймал своих наставников за вытягиванием соломинки, чтобы выбрать, кто из них должен будет возглавить группу Ло Бинхэ на грядущей поездке.
