***
Глава 169
Наступил и закончился день выбора новых учеников — первый с тех пор, как происхождение Шэнь Цинцю было так драматично и публично раскрыто. Шэнь Цинцю, как и попросил Юэ Цинъюань, действительно поприсутствовал, но не привел никого из своих учеников и нового тоже не выбрал. Он просто наблюдал, элегантный и внушительный, время от времени перемежая свои замечания другим главам пиков взмахом своего фирменного веера. Его присутствие не осталось незамеченным. Как всегда, подающих надежды претендентов было гораздо больше, чем мест для новых учеников. Их отцы — благородного или торгового сословия — которые могли испытывать противоречивые чувства, если бы их детей приняли на Цинцзин, — теперь выражали своё недовольство тем, что их отпрысков не выбрали. Юэ Цинъюань ожидал, что получит много тщательно сформулированных запросов на повторную оценку. И собирался как обычно предложить их детям сначала проявить себя в качестве ученика внешней школы. Но это в будущем. Сейчас же старшие ученики уводили новичков на пики, а ученики из Байчжаня соревновались, кто быстрее закопает ямы. Юэ Цинъюань проводил Шэнь Цинцю в свой кабинет выпить чаю; он уже отдал распоряжение своим ученикам. Начальные испытания были напряженным временем, но он хотел убедиться, что Шэнь Цинцю спокоен, даже оказавшись в центре внимания стольких взглядов и перешептываний. Они провели приятные тихие полчаса: Шэнь Цинцю анализировал манеры, поведение и выбор одежды самых невоспитанных наблюдателей, а Юэ Цинъюань весело рассказывал самые скандальные сплетни, которые о них слышал. Получилось довольно насыщенно. Жаль, что пришлось прерваться, но этим вечером Цюндин устраивал несколько светских мероприятий. Шэнь Цинцю повернулся, чтобы уйти, но остановился. — О, чуть не забыл, — неубедительно небрежно сказал он. — Я, возможно, наткнулся ещё на парочку фрагментов того романа, что ты читал. Взгляни, проверь, тот ли это. — Он вытащил что-то из рукава и положил на стол, прежде чем неприлично поспешно удалиться. Юэ Цинъюань непроизвольно поднялся, чтобы пойти за ним, но сдержался, вместо этого он подошёл к столу и взял маленькую книжицу — тонкую стопку страниц в плотной бумажной обложке, простой и новой, сделанной из плотной хлопковой бумаги, которую Цинцзин использовал для студенческих рисунков. Страницы были из той же дешёвой бумаги, что и фрагменты романа, которые он нашел, и с тем же печатным шрифтом неопределенного происхождения. Юэ Цинъюань заинтересовался — это действительно мог быть тот же самый роман! Даже лучше — новые страницы романа, которые он никогда раньше не видел. Это явно была та же самая книга — он заметил несколько знакомых имен. Когда ученик вошёл в его кабинет, Юэ Цинъюань спрятал роман в своем кольце-цянькунь. Он прочтёт новые страницы позже; будет ждать этого с нетерпением. * Позже, той же ночью Юэ Цинъюань погрузился в новую историю — это были явно те же самые персонажи, но только одна страница оказалась из тех разрозненных фрагментов, которые он нашел. В ней описывалось смелое спасение: разношерстная группа персонажей работала как команда, чтобы спасти друга из лап беспринципного и могущественного работорговца. Несмотря на небольшой размер, это была захватывающая история, как будто была написана… именно… под его вкусы. Хм. Юэ Цинъюань сделал паузу и более внимательно рассмотрел шрифт. После нескольких минут анализа он подошел к своему столу и нашел там увеличительные линзы, а так же измерительные линейки, которые использовал для выявления поддельного почерка. Вооружившись ими, он посмотрел внимательнее. Это… был не шрифт. Повторяющиеся иероглифы выглядели очень похоже друг на друга, да, почти идентичны, но находились и незначительные различия. Не было двух одинаковых. Немного подумав, Юэ Цинъюань сравнил один из найденных им фрагментов с его дубликатом в переплетенной новелле. Они были идентичными — оба написаны одной рукой и сделаны одними и теми же гравированными пластинами? Кто вообще их сейчас использует? Любой издатель с достаточным количеством средств немедленно перешёл на наборный шрифт, как только тот стал широко доступен. Юэ Цинъюань снова изучил почерк, затем положил его на стол и посмотрел издалека. Руку, написавшую иероглифы, он по-прежнему не узнавал, но… было в них что-то знакомое… Юэ Цинъюань покачал головой и взглянул на потемневшее окно. Было уже очень поздно. Эта тайна могла подождать. Утро вечера мудренее. * На следующий день он проснулся рано утром с широкой улыбкой на губах. Кто бы еще мог стабильно поддерживать чужой почерк на нескольких десятках страниц подряд? Кто будет гравировать эти страницы вместо того, чтобы использовать шрифт? Конечно, Шэнь Цинцю делал собственные гравированные пластины вместо того, чтобы отдавать свои усилия печатному станку. Он не оставил ни имени, ни псевдонима — возможно, ему попросту было стыдно писать беллетристику. Те фрагменты, должно быть, относились к тому времени, когда он разорвал свои первые попытки. Неудивительно, что Шэнь Цинцю так испугался, увидев их. У некоторых даже были обожженные края — не унес ли их ветер, когда он пытался их уничтожить? Но Сяо Цзю добровольно отдал ему эту новую копию. Юэ Цинъюань стал первым, с кем он ею поделился. И это было не все; другие страницы, которые он нашел, намекали на гораздо более длинную историю. Юэ Цинъюань поднялся; сейчас он точно не сможет уснуть.***
Глава 170: Интерлюдия Ло Бинхэ, часть 4
Предупреждение о содержании главы: афазия и неврологический саботаж.
Ло Бинхэ подозревал, что этот сильно укрепленный пограничный город в основном служил стоянкой для многочисленных бандитов, которые промышляют на торговых путях, проходящих через горы. На улицах царило некоторое беззаконие, и выбор товаров был довольно эклектичным. Однако ему удалось найти бумагу и чернила по хорошей цене. Теперь он сидел за столом и смотрел на чистый лист бумаги. Это было гораздо труднее, чем писать стихи. Что он мог написать шицзуню после года разлуки? Ему точно следовало показать, что он размышлял над своим поведением. Ло Бинхэ рассеянно потер рукоять меча — одного из немногих найденных им в Бездне оружий, которые не пришли в негодность. Удачное пополнение. Он считал, что почти готов вернуться в Цанцюн. Ему удалось добиться хороших успехов в контроле своей демонической ци — он терял его только когда злился, и, иногда, во время драки. Ло Бинхэ все еще нуждался в практике, но он мог хотя бы написать шицзуню. Дать ему знать, что с ним все в порядке, и рассказать кое-что интересное из того, что узнал. О, это была хорошая идея. Ло Бинхэ пока отложил мысль написать письмо и начал набрасывать полевой отчет. Шицзуню захочется узнать о существах и растениях, с которыми он столкнулся. Также там были руины, разрушенные странным образом. Ло Бинхэ сделал наброски, и так же хотел принести фрагменты сломанных артефактов, которые нашел там, но шицзунь предостерег его от сбора предметов. Он переложил меч в более удобное положение и начал писать. * Когда они собрались уходить, Ша Хуалин хмуро посмотрела на скомканные листы бумаги, которые выбросил Ло Бинхэ. Он продолжал это делать — начинал письмо и отвлекался. Странно. Она взяла несколько листов и бегло просмотрела их, с легкой беззаботностью относясь к подглядыванию. Они все начинались с вежливых приветствий, но… ближе к концу текст превращался в какую-то тарабарщину. Как странно.