Теория Великого Объединения Шэнь Цинцю

Шицзунь был занят, так что Лю Цингэ ожидал его в соседней комнате, стоя на коленях в раскаянии, и молча слушал жалующихся учителю младших учеников. Услышав о случившейся с ними стычке, он подавил желание поморщиться. Отпустив младших, Фэн Аньху вернулся к Лю Цингэ и одарил своего раскаявшегося ученика усталым взглядом, затем жестом разрешил ему говорить. — Шицзунь, этот ученик знает свои ошибки, — мрачно сказал Лю Цингэ. Он был так же разочарован в себе, как и шицзунь. Его бесконечно расстраивало, что даже после всех этих тренировок он продолжал совершать одну и ту же ошибку. Шицзунь кивнул, вздохнул и махнул ему рукой, предлагая продолжить. — Плохой контроль над импульсивностью этого ученика подрывает его обучение. Этот ученик мог серьезно навредить боевому брату. — Лю Цингэ на мгновение перевел дыхание; шицзунь ждал, казалось, зная, что ему есть, что сказать. — Этот ученик действовал, не подумав. — Шицзунь поднял кустистые брови. — Этот ученик… Огорчен… Что у него нет барьера между импульсом и действием. — Его руки на коленях сжались и снова расслабились. Шицзунь задумчиво кивнул, затем вручил ему записку и махнул рукой. Лю Цингэ встал и отправился на выход. Снаружи к нему тут же бросились младшие ученики, очевидно ждавшие его. — Лю-шисюн, мы пытались… — Я слышал, — сурово сказал он, обрывая их слова. — Я совершил ошибку, поэтому вы попытались сделать всё еще хуже, так? Они притихли. Парочка выглядели несогласными. — Шицзунь уже назначил вам штрафные круги, приступайте к делу. Лю Цингэ уставился на записку и подавил вздох. Закрытое совершенствование в богатой инь системе водопадов на склоне Кусин. Скучно, но могло быть намного хуже. Ему было приказано начать завтра, так что у него ещё оставалось немного времени. * Лю Цингэ заглянул на Цяньцяо навестить друга, который проиграл матч с Шэнь Цинцю. Рука Не Чжуана была перевязана до плеча, и поверх наложена шина. Цяньцао очень агрессивно подходили к обездвиживанию травм, особенно, когда пациентом являлся ученик Байчжаня. Его друг также носил скобу из ткани и кожи, удерживающую челюсть на месте, пока она заживала. Шэнь Цинцю использовал песок, покрывающий тренировочный ринг, чтобы создать крошечный вращающийся торнадо. Тот не пробил ботинки Не Чжуана, но зацепил его ногу и заставил потерять равновесие. Не Чжуан попытался выставить руку, чтобы смягчить падение, и та прошла прямо сквозь торнадо — песок прожевал его наручи и одежду и вонзился в кожу. В итоге, не в силах опереться на руку, он сильно приложился подбородком о землю. Даже Шэнь Цинцю выглядел немного удивленным тем, как быстро и однозначно закончился бой. Не Чжуан очевидно ждал его, потому что, как только он подошёл, сразу поднял лист бумаги. — Что это? — Лю Цингэ пробежался глазами по исписанной странице. Это была разглагольствованная речь, сильно переработанная и аннотированная. Не Чжуан нацарапал более короткое сообщение на другом листе бумаги и нетерпеливо махал им, пока Лю Цингэ не взял его. «Я не могу поверить, что ты это сделал, — написал он. — Если бы он серьезно пострадал, тебя бы выгнали. Ты же знаешь, что Шэнь-шибо без ума от него». — Это была нечестная тактика. «Судья одобрил её». — Все закончилось так быстро, что мне стало стыдно за тебя. — Лю Цингэ покачал головой с притворным сочувствием. «Ах, тебе значит стало стыдно? — нацарапал Не Чжуан. — Вообще-то это я проиграл духовному заклинателю в рукопашном бою». Лю Цингэ фыркнул. «Я чуть не умер от стыда». — Но ты ведь будешь в порядке? «Челюсть заживет через пару недель. Самое страшное — это отрастание зубов. Они чешутся». Лю Цингэ сочувственно кивнул. — Лед поможет. Я могу убедиться, что у тебя будут замораживающие талисманы, Цяньцао никогда не прописывает достаточно. «Что шицзунь заставил тебя сделать?» — написал Не Чжуан. — Закрытое совершенствование. Возможно, позже будет новая тренировка. «Он также заставит тебя извиниться перед Шэнь Цинцю. Не позволяй ему снова тебя спровоцировать. Ты знаешь, что учителя будут наблюдать за вами». * Лю Цингэ упаковал то немногое, что ему понадобится для закрытого совершенствования, и направился к Кусину. По дороге — он шел пешком, вместо того чтобы воспользоваться Ченлуанем — он размышлял. Не то чтобы ему постоянно приходилось работать, чтобы обуздать свой темперамент, как некоторым из его боевых братьев и сестер. Скорее тогда он просто посмотрел на Шэнь Цинцю и подумал, что «это тщеславное лицо просит кулака», и в следующий момент Шэнь Цинцю уже лежал на земле. Не было никаких мыслей, никакого решения действовать. И это пугало его куда больше, чем любая перспектива наказания. Он всегда так гордился своими рефлексами, но если у него не получится их обуздать, то они превратятся в слабость. Лю Цингэ всегда тренировался усерднее, чем любой другой ученик Байчжаня, но теперь его отсутствие контроля над импульсами превратило эти тренировки в угрозу. Он как следует помедитирует над этим; у него точно было время.

***

Глава 179

В полуденный час между соревнованиями, успешно освободив непослушных учеников Цинцзина от неприятного наказания, Шэнь Цинцю вышел на прогулку. Поразмышлять и понаблюдать за происходящим. Вокруг двенадцати пиков стоял оживленный гул предвкушения, такой же, какой Шэнь-Юань-как-Шэнь-Цинцю помнил по празднованиям на рубеже двух тысячелетий. Нынешнее поколение глав пиков — поколение Ань — было близко или на уровне вознесения и только заканчивало последние детали подготовки своих преемников. На самом деле многие уже передали повседневную власть будущему главе и проводили время в разъездах, навещая старых друзей и возлюбленных. К этому моменту сам Шэнь Цинцю был на Цинцзин уже десять лет. Передача главенства поколению Цин случится только в будущем, через несколько лет, но нынешние ученики знали, что это произойдет еще при их жизни. При том, что на протяжении долгих лет поколение Ань было единственными главами Цанцюн на памяти живых. В тот же вечер, когда Шэнь Цинцю, наконец, смог немного побыть в тишине, он решил разобраться в своих мыслях. Ему пришлось пожертвовать ужином, но его отсутствие вряд ли будет замечено — к этому моменту большинство учеников уже были слишком сыты после богатой и разнообразной пищи, которая предлагалась на межпиковом соревновании, и предпочитали отдохнуть. К тому же, после таких мероприятий на кухнях обычно давали только легкие закуски и остатки еды. Как преемнику, ему полагался небольшой отдельный набор комнат в общежитии для старших. Шэнь Цинцю отправился именно туда, чтобы поразмыслить. Некоторое время он просто сидел и размеренно дышал. Шэнь Цинцю считал — был почти уверен, — что это сам Синьмо нанес ему удар. Ло Бинхэ находился почти что в кататоническом состоянии, когда он нашел его. Это означало… Синьмо мог быть некой независимой сущностью. Чувствующий, если не мыслящий. Мог ли он атаковать рефлекторно, как загнанный в угол зверь? Возможно ли, что он распознал в нем угрозу? И почему в этот раз Ло Бинхэ вообще оказался в таком состоянии? Шэнь Цинцю убедился, что у мальчика крепкие социальные связи. И пытался не давать липнуть к себе, хотя это не сработало так, как он надеялся. Каким же образом мальчик так быстро попал под влияние Синьмо? В Пути Гордого Бессмертного Демона Ло Бинхэ провел пять лет в Бездне и стал мстительным, кровожадным, почерневшим главным героем, что стало основой тысяч VIP-глав, и проявлял милосердие только к тем, кто находился в его гареме. В первой жизни Шэнь Цинцю он находился в Бездне всего три года, и был... не почерневшим, а скорее слегка потемневшим. Шэнь Цинцю подавил дрожь, вспомнив свои пытки в Водной тюрьме. Возможно, тот потемнел больше, чем слегка. Но Шэнь Цинцю смог тогда достучаться до него, он точно это знал. Однако, в его последней жизни Ло Бинхэ провел в Бездне всего год. Как Синьмо так быстро и так глубоко вцепился в него? Мальчик не мог носить меч дольше восьми месяцев. И тем не менее, тот сумел подтолкнуть его к убийственной ярости против имперского центра власти. Если бы он был кем-то, кроме главного героя с золотым телом, то точно погиб бы. Шэнь Цинцю остановился и прокрутил эту мысль в голове. «Точно погиб бы». И меч подобрал бы кто-то другой. Возможно, генерал, или один из высокопоставленных тайных охранников, или даже сам император. Это было планом Синьмо? Добраться куда-то, где он сможет нанести больше вреда? Несмотря на это, скорость и интенсивность воздействия на Ло Бинхэ… Было ведь еще одно изменение. В Пути Гордого Бессмертного Демона печать на наследии Ло Бинхэ была лишь немного повреждена во время битвы с питоном-носорогом Черной Луны. Полностью сломать её удалось только после долгих лет тренировок. В первой жизни Шэнь Цинцю Мобэй-цзюнь убрал её полностью, что, к слову, полностью соответствовало второстепенному антагонисту, ставшему соперником, а потом и заместителем командира. Боль временно вывела Ло Бинхэ из строя, но он стал наращивать мощь куда быстрее. В последней жизни Шэнь Цинцю у него не было Мобэй-цзюня, помогающего продвигать сюжет вперед. Печать родословной была ослаблена — треснула, но не исчезла полностью. Могла ли сама кровь небесного демона Ло Бинхэ защитить его от влияния Синьмо? Не поэтому ли Тяньлан-цзюнь смог его использовать без — Шэнь Цинцю быстро поправил себя — без становления ещё кровожаднее, чем он был. Шэнь Цинцю моргнул, выныривая из своей глубокой задумчивости — в комнате уже было темно. Он снял крышку с ночной жемчужины и пошел заваривать чай. Его бездонный кувшин — один из первых, которые он когда-либо делал, маленькое керамическое изделие в форме лягушки — ощущалось знакомо в его руках. Нагрев чайника для чая преподнес ему сюрприз. Теперь он действительно чувствовал расход ци. Очевидно, ему придётся заново взращивать свои резервы. Придётся составить план обучения — то же самое, что он обычно делал для своих учеников. А пока он будет осторожен. Какое-то время придется нагревать воду в ванне с помощью талисмана. Он потягивал чай, размышляя о своей прошлой-будущей жизни. Его коллеги хорошо отреагировали на разоблачение его происхождения — даже очень хорошо. Их принятие стало бы его величайшей защитой от махинаций Лао Гуджу. Очевидно, убрать флаг смерти, связанный с Цю Хайтан, тоже оказалось полезно. В этот раз ему следует это повторить. Может быть, если он решит проблему раньше, то сможет даже поговорить со своей сестрой лично. К сожалению, Шэнь Цинцю не прожил достаточно долго, чтобы завершить квест памяти «Шэнь Цзю» на необходимые 80%. В этот раз сбор маркеров должен был стать приоритетной задачей. Допив чай, Шэнь Цинцю снова принял позу для медитации, желая проверить, доступен ли еще его каталог воспоминаний. Будет крайне полезно немного освежить память об этом времени. Внезапно в голову пришла ещё одна проблема его путешествия назад во времени; глаза Шэнь Цинцю распахнулись. Теперь ему снова придётся ждать сорок лет до развязки Гениальной жены по ядам. Именно тогда, когда начало казаться, что сага наконец-то приближается к своему завершению. Черт.

***

Глава 180

На следующий день после пробуждения Шэнь Цинцю получил приглашение Шэнь Аньвэя в Великую библиотеку. Его учитель встретил его в фойе над постоянно меняющейся формой мандалы. — Юный Цинцю. — Старый мастер Шэнь мягко коснулся кончиками пальцев висков Шэнь Цинцю, проверяя его меридианы. — Этот старый учитель рад видеть, что ты здоров. Пойдем, поговорим. Они прошли в чайную комнату, которая была удобной и совсем не случайно пустой. Когда дверь за ними закрылась, Шэнь Цинцю знал, что другие посетители библиотеки просто пройдут мимо. Шэнь Цинцю добросовестно приготовил чай — он не относился к этому так тщательно уже много лет — и они устроились для разговора. — Юный Цинцю в порядке? Никаких проблем с возвращением? — спросил старый мастер Шэнь. Что ж, это решило вопрос о том, как много он знал. Ответ, как всегда, был «все». — Да, шицзунь. Некоторые привычки более не знакомы, но этот ученик приспосабливается. — Этот старый учитель не просит твоего отчета. Мы не всегда должны знать, что происходит с миром после нашего Вознесения; будущее должно остаться нашим ученикам. Но если Юному Цинцю есть что рассказать, этот учитель выслушает… И если у него возникнут вопросы, этот учитель постарается на них ответить. — Этот ученик благодарит шицзуня, — уважительно сказал Шэнь Цинцю. Через мгновение он продолжил, произнеся краткое: — Шэнь ЦинЦю. Сперва Старый Мастер Шэнь скрыл улыбку, но в итоге позволил ей расцвести. — Именно так. Значит, ты встречался со своей сестрой? Шэнь Цинцю опустил голову. — Не лично, но мы обменивались письмами после того, как она оправилась от шока. Глава школы Лу Чжигуан очень помог; мы определили, что она находилась под влиянием чар памяти, и этой информации было достаточно, чтобы развязать ее карму. Старый мастер Шэнь стал серьезным. — Чары памяти. Это многое объясняет. Приятно знать, что она выздоровела. Не хотел бы Юный Цинцю связаться с ней раньше, с помощью этого учителя? — Этот ученик был бы очень благодарен за помощь, шицзунь. — Для этого и нужен учитель. Этот старый учитель будет очень рад, если у Юного Цинцю появятся семейные узы, которые послужили бы для него якорем. — Глаза старого мастера Шэня стали внимательней. — Кстати, этот ученик стал лучше ладить с юным Юэ Цинъюанем? — Обида этого ученика на него разрешилась, — осторожно подтвердил Шэнь Цинцю. В своей предыдущей жизни Юэ Цинъюань сказал, что только он и нынешний глава школы знали о Сюаньсу. Шэнь Цинцю смотрел на это довольно скептически — главы пиков поколения Ань были очень близки. Однако он решил отнестись к информации с осторожностью. Старый мастер Шэнь кивнул, довольный и совершенно не удивленный. — Все хорошо. Будь осторожен, не шокируй милого мальчика. — Этот ученик понимает. — После минутного молчания Шэнь Цинцю продолжил. — Дворец Хуаньхуа что-то замышляет, но я не знаю, что именно. Лао Гуджу проявляет… нечистый интерес к ученице по имени Су Сиянь. Это не имеет отношения к делу, но, похоже, заставляет его совершать ошибки, каким бы ни был его план. Старый мастер Шэнь внимательно его выслушал. — Этому учителю не знакомо это имя… Хотя благородный дом Су действительно существует. Есть что проверить. — Возможно, она еще не родилась. Она умерла, будучи старшей ученицей, примерно через двадцать лет. — Шэнь Цинцю был уверен, что Сюжет обеспечит рождение главного героя, поэтому не беспокоился, что раздавит эту конкретную бабочку. Шэнь Аньвэй медленно кивнул, затем задумался. Это была привычка, которую Шэнь Цинцю неосознанно перенял. — Главе школы будет сказано, что у тебя случилось видение, но не его содержание. Ты как раз в подходящем возрасте для развития подобной способности. Знания о будущем ценны, но к ним нужно относиться с большой осторожностью. В конце концов, человек видит лишь то, что ожидает увидеть. Иметь коллег, смотрящих в здесь-и-сейчас — это привяжет к реальности. Шэнь Цинцю понимал. В конце концов, с точки зрения совершенствующегося, вознесение Шэнь Аньвэя и назначение Шэнь Цинцю главой пика Цинцзин были всего в одном мгновении. Шэнь Аньвэй всегда смотрел вперед, тщательно готовя путь для своего преемника. В конце концов, он был последним из поколения Ань, кто выбрал будущего главу для своего пика. Из-за этого остальные стали… немного нетерпеливы.