Лю Цингэ не отправили вместе с Шэнь Цинцю. Вместо этого ему назначили команду из трех других ученых. Двое были с Цинцзина — Сун Сянь и Гао Цзясюань, а третий — приезжий ученик, имя которого он не расслышал. Лю Цингэ подозревал, что этим ему хотели показать, насколько всё могло быть хуже.
К слову, по какой-то совершенно непонятной причине Шан Цинхуа — который обычно старался его избегать — тоже отправился с ними.
Местом их назначения было старое святилище, и, оказавшись на месте, ученые тут же принялись за дело: наброски, копирование резьбы, замеры. И сплетни.
Большую часть поездки ученики обсуждали недавний концерт Шэнь Цинцю, пересказывая его выступление со смесью зависти и восхищения. Они тщательно проанализировали всё: от выбора материала и поведения до одежды и инструментов. А выбор концертмейстера для его дуэтного номера, судя по всему, и вовсе был предметом жарких споров. Однако Лю Цингэ так и не понял, пользовалась ли эта позиция популярностью или боязливо избегалась.
—…Один на пипе, другой на цине. Кстати, новом, заметил? — рассказывал Гао Цзясюань.
— Я видел. И слышал. — Сун Сянь вздохнул. — Должно быть, он стоил целое состояние.
Гао Цзясюань тоже вздохнул.
— Он его
сделал. — На их недоверчивые взгляды, ученик понимающе кивнул. — Ага, знаю, просто смешно. С его невероятным уровнем мастерства, что он ещё пытается доказать?
— И правда? Исполняя произведение собственного сочинения на инструменте, который сделал — он уже будущий глава пика! Неужели нельзя немного расслабиться, притормозить, дать дорогу другим мастерам.
Это неприятно напомнило Лю Цингэ о комментариях, которые он слышал о себе. Такого рода драйв и усердие — внутреннее стремление к совершенству, даже когда ты уже лучший, — он вполне мог понять. Да и реакция окружающих тоже была знакома. Лю Цингэ не ждал от других такого же усердия, но его возмущало, что от него требуют довольствоваться меньшим, чем он способен, просто чтобы другим было не так неловко на его фоне.
— К тому же концерт шел сразу после миссии. Я был поражен, что шицзунь вообще отпустил его туда. Что, если бы он поранил руки? С его уровнем мастерства ему должны были запретить покидать школу.
— Я разговаривал с Чжэн Цзюнем, когда они вернулись. На удивление, все прошло хорошо, — ответил ученик Цинцзин.
— На удивление? — спросил приезжий ученик, с восторгом слушавший их сплетни.
— Миссии, в которых он участвовал, как правило, сильно осложнялись в процессе, — взялся объяснять Гао Цзясюань. — Это уже стало чем-то вроде местной шутки. Шэнь Цинцю просто присоединялся к какой-нибудь миссии, казалось бы, наугад, и все начинало идти... странно.
— Некоторое время мы думали, что он в каком-то роде приносит неудачу, — пояснил Сун Сянь. — А потом, ну, не помню точно почему, но мы эм… — Он пожал плечами. — Перестали?
—
Я помню, — высокомерно ответил его соученик. — Это потому, что
кое-кто всё ещё помнит слухи о том, что шицзунь видит будущее.
— Я слышал, что он знал о появлении Шэнь-шиди, еще до того, как тот пришел в Цанцюн, — благоговейно сказал первый. — Всю неделю ходил в хорошем настроении, а потом вдруг приказал проветрить и обставить пустую комнату в общежитии для старших.
Лю Цингэ заметил, что Шан Цинхуа всё это время внимательно слушал. Пускай ученик Аньдин и притворялся, что отвлекся, но Лю Цингэ мог видеть фокус его внимания так же, как ложные выпады и подставные движения в спаррингах. Он спросит его чуть позже, когда они возьмут перерыв.
Только странный интерес Шан Цинхуа к их болтовне удерживал Лю Цингэ от напоминания вести себя потише. Тем более, что ничего особо опасного им здесь так и не встретилось. К сожалению.
Он почти решил, что ничего интереснее сплетен в этой экспедиции уже не предвидится и был даже рад когда внутри храма их группа столкнулась с каменными стражами.
*
Движущиеся статуи разбились о землю и, наконец, вновь застыли.
Ему приходилось покрывать клинок Ченлуаня ци для каждого удара, и это вымотало его за рамки физической усталости. Но он уже чувствовал, как становится сильнее. С улучшением своего мастерства, ему было все труднее достигнуть грани своих возможностей. Выйти за рамки и превзойти себя.
Ученые ковырялись в остатках статуй, пытаясь понять, какая техника ненадолго могла их оживить. Лю Цингэ отошёл подальше, чтобы было легче следить за окружением, и заметил Шан Цинхуа. Тот стоял в стороне от обломков и бормотал себе под нос что-то невнятное. Его губы едва шевелились, и Лю Цингэ не был уверен, понимал ли он в принципе, что говорит вслух.
—…Тайное сокровище? Нет, оно было в пещере. Храм в пещере. Здесь нет цветущих лиан, хм…
— Ты не заинтересован в статуях? — спросил Лю Цингэ.
Шан Цинхуа вздрогнул, вынырнув из своих мыслей.
— Что? О, нет. Я уверен, что они разберутся. Не совсем моя область.
— По крайней мере, сейчас они сосредоточены на миссии, — пожал плечами Лю Цингэ и решил рискнуть. — Интересно, почему они так зациклились на Шэнь Цинцю.
Шан Цинхуа настороженно посмотрел на него.
— Ну, он будущий глава пика и будет иметь большое влияние на их будущее.
— Мм. Похоже, они беспокоятся, что он выставит их в плохом свете.
— Ну, да, я думаю. Но, может, для них это и к лучшему? В смысле, что он не будет конкурировать с ними за должности вне школы. — Шан Цинхуа бросил на него краткий оценивающий взгляд, под предлогом поиска письменных принадлежностей в поясной сумке. — Кто знает, может быть, он даже смог бы им помочь? Рекомендательные письма и всё такое. С учетом того, как обстоят дела…
Лю Цингэ кивнул.
— Да, я слышал, что у него только что случился очередной прорыв. Не удивлюсь, если подготовка к смене глав пиков немного ускорится, как только он стабилизируется.
Шан Цинхуа прочистил горло.
— Но он, кажется, менее, менее… эм…
Лю Цингэ ждал.
— Я имею в виду, он не… он более…
Это может занять вечность.
— Теперь они с Юэ-шисюном ладят, — закончил за него Лю Цингэ.
Шан Цинхуа расслабился.
— Да! Да, именно это я и имею в виду. И он более… — Губы Шан Цинхуа беззвучно зашевелились. Лю Цингэ прочел по ним «дружелюбный», «лёгкий в общении», «общительный», пока ученик Аньдин перебирал и отбрасывал различные варианты. — Э-э, доступный, — наконец определился он.
— Это хорошо, — согласился Лю Цингэ. — Будет неплохо, если так и продолжится.
Шан Цинхуа украдкой бросил на него ещё один оценивающий взгляд. Лю Цингэ притворился, что не заметил, будто бы глядя на работающих ученых, пока сам продолжал наблюдать за Шан Цинхуа боковым зрением.
— На самом деле, ммм. Вы двое никогда не ладили. Ну, ты знаешь. Но если он останется таким…
Лю Цингэ пожал плечами.
— Я не собираюсь искать с ним ссоры.
— Хорошо! Хорошо. Даже отлично. Э-э.
— Я могу… — Лю Цингэ вздохнул. — Попробовать, я не знаю, найти с ним общий язык.
Шан Цинхуа вздрогнул.
— Да, нет, может, не надо?
Лю Цингэ наконец повернулся и посмотрел на него. Обычно Шан Цинхуа уже перестал бы давить, но в этот раз он был странно настойчив, что резко контрастировало с его обычной нервозностью и попыткой избегать конфликтов.
Шан Цинхуа нервно поерзал, затем вздернул подбородок.
— Я имею в виду, я не думаю, что у вас много общего? Это может вывести его из себя. А ты знаешь, какой он тонкокожий. Э-э.
Лю Цингэ нахмурился.
— Наверное. Если он перестанет холодно относиться к Юэ-шисюну, это многое исправит.
Шан Цинхуа быстро кивнул.
— Так много, ты даже не представляешь. Эти двое… — Он покачал головой, произнося что-то, чего Лю Цингэ не расслышал.
— Кажется, ты очень обеспокоен его ситуацией и, к тому же, довольно много о нем знаешь… — Лю Цингэ пронаблюдал за сменой выражения лица Шан Цинхуа от встревоженного к пустому и затем к решительному. — Ты знал его до того, как присоединился к Цанцюн?
Шан Цинхуа чуть не упал от облегчения.
— Нет! Нет, я никогда не встречал его до приезда сюда. Мы из совершенно разных провинций.
— Да? Правда? — Он дождался твердого кивка Шан Цинхуа, прежде чем нанести удар. — Значит, ты знаешь, откуда он.
Шан Цинхуа выглядел так, словно попал в ловушку.
***
Глава 235.
Приближение экзаменов на имперскую государственную службу всегда было напряжённым временем. В эти дни Цюндин занимался сбором оценок от учителей, их подробным анализом и, при необходимости, написанием рекомендательных писем.
Работа в целом благодарная. В конце концов, позже эти ученики обязательно вспомнят Цанцюн добрым словом, когда будут заниматься политикой и давать советы. Да, благодарная, но утомительная.
Медленно растущая куча подарков возле кабинета Юэ Цинъюаня была излюбленным источником сплетен, каждый раз порождая парочку новых, когда уходящие ученики пытались выслужиться, чтобы получить хорошие рекомендации. Однако, все становилось экспоненциально хуже, когда экзаменационный год совпадал с летним днем рождения Юэ Цинъюаня.
Необходимые подарки превращались в столь необходимый источник развлечения; на уроках среди прочего ученики узнавали, как использовать требуемый вежливостью обмен подарками, чтобы выслужиться и отправить сообщения, и теперь использовали накопленные знания на одном из своих учителей. То, как они справлялись с этой задачей обязательно влияло на их рекомендации, хотя и не всегда так, как они ожидали.
Юэ Цинъюань участвовал в процессе составления рекомендаций на всех уровнях создания, хотя обычно в качестве контролера. В этом мероприятии, так или иначе задействовалось большинство старших учеников.
— Вот твой обед, — начал Хэ Цянь, входя в кабинет Юэ Цинъюаня с подносом в руках.
— О, я не…
—...И подарок от Шэнь-шиди, доставленный заранее, — продолжил Хэ Цянь.
Как и ожидалось, Юэ Цинъюань тут же перестал протестовать против перерыва.
— Спасибо, Хе-шиди. Не мог бы ты…
— Я рассмотрю их и отправлю на следующий этап. — Хэ Цянь подхватил списки рекомендаций, положил на их место подарочную деревянную коробку, и плавно удалился.
*
Юэ Цинъюань вздохнул, касаясь кончиками пальцев гладкого дерева шкатулки. Красивое оформление, как и всегда. Коробка новая, а не переделанная из чего-то другого. Даже когда Сяо Цзю не разговаривал с ним, его подарки всегда были тщательно отобраны и прекрасно упакованы. К тому же, покупались заранее и хранились, иногда месяцами. Юэ Цинъюань проверял, когда источник удавалось отследить. Это было самое странное сочетание мягкого соблюдения приличий и тщательного внимания к деталям.
Юэ Цинъюань гадал, что же находится внутри. В прошлом месяце Цзы Дань получил фляжку с прекрасной индивидуальной гравировкой. Было немного больно видеть, как Шэнь Цинцю преподносит их шиди более индивидуальный подарок, чем все те, что последние годы дарил ему.
Естественно, теперь все иначе. Возможно, Юэ Цинъюаню подарили… может быть, одну из его картин? Что-то небольшое, что влезло бы в коробку. Каждый раз, когда Юэ Цинъюань видел Шэнь Цинцю — а сейчас это случалось часто — тот работал над чем-то новым. После своего прорыва Сяо Цзю был очень продуктивным.
Его прорыв и его видение.
Юэ Цинъюань вспомнил об этом, оттягивая сладкий момент открытия коробки. Одна его часть, думающая о своих будущих обязанностях главы школы, восторгалась открывшейся возможностью. Провидец — к тому же довольно сильный, учитывая, что Шэнь Цинцю всегда обладал необычайно сильными духовными венами — полностью преданный школе. Нет, не только школе, но и самому Юэ Цинъюаню.
Это новое открытие давало ему идеальное оправдание. Теперь никто не мог возражать, чтобы Шэнь Цинцю всегда являлся его наивысшим приоритетом. Никто не усомнится в его открытом фаворитизме по отношению к Сяо Цзю, когда его способности были так ценны.
Юэ Цинъюань подумал о будущем и открыл коробку.
*
Янь Аньмин зашла в кабинет своего преемника и увидела, как тот смотрит в красивую подарочную деревянную коробку. Она шагнула вперед, чтобы заглянуть внутрь, любопытствуя, что вызвало такое странное выражение на его лице. Это был набор сянци — возможно, несколько наборов; она видела две доски. Хотя комплект красиво выполненных фигур был только один.
— Хм, и кто же пытается подкупить тебя на этот раз? — спросила она.
— Шэнь Цинцю, — автоматически ответил Юэ Цинъюань, затем вздрогнул. — Это не взятка, а…
—
Понимаю. — Она пронаблюдала, как рука Юэ Цинъюаня обхватила фигуру, словно пряча её в ладони. — Ну, мы не можем это просто так оставить. Тебе придется сделать ответный подарок, что-то похожее по стоимости. Поскольку это внутри школы, мы не можем использовать её бюджет. — Она достала мешочек из своего кольца цянькунь — умный глава всегда держит парочку взяток под рукой — и положила ему на стол. — Я отмечу это как личные дискреционные расходы. — Она с большим удовольствием взглянула на ошеломленное выражение Юэ Цинъюаня — последние годы ей почти никогда не удавалась застать его врасплох. — Выбери что-нибудь подходящее и своевременное. Его день рождения, кажется, в девятом месяце. Не дай нам ударить в грязь лицом.
— Да, шицзунь, — выдавил он.
Янь Аньмин ушла в хорошем настроении. Это были незначительные расходы, которые вернутся десятикратно, когда она неизбежно выиграет пари у своих коллег. Хотя в ее возрасте удовлетворение от победы было куда ценнее золота.
