Назови меня солнышком

Мне рассказывали, как "Дикие птицы" начинали расправлять крылья. Были это далёкие восьмидесятые, когда человечество только ознакомилось со внеземной жизнью (встречи случались не всегда приятные, к сожалению), а суперпреступность уже процветала вовсю. Но жестокость – вещь постоянная, заливающая кровью нашу людскую историю, не важно, Sapiens ты, Superior или просто идиот, налакавшийся токсичной жижи. Несправедливость быстро перешла за внутривидовые рамки, прямо как вирус. Тогда-то одному человечку по имени Андрей надоело смотреть на беспредел, и он сколотил дружную команду, которую по сей день называют "террористической группировкой". Разъезжали новоявленные "террористы" на стареньких "жигулях" и "газелях", пользовались простыми полицейскими бронежилетами и стреляли из обычных пистолетиков по наглым человечьим конечностям. И сами получали уймы свинца, плазмы и напалма в организмы. Это мы, молодое поколение, привыкли ездить на броневиках (наша тюнингованная, напичканная техникой красотка – бывшая собственность военных), стрелять из крутых винтовок да одеваться похлеще колонизаторов планет. Но "птички" всегда будут помнить свою историю. Славик включает голограмму, чтобы рычащая, укреплённая вдоль и поперёк махина с турелью на крыше, казалась наблюдателю грязненьким полураздолбанным грузовичком. Такие же голограммы есть и внутри салона, и на устройствах, вмонтированных в нашу броню, но, пока что, необходимости в них не возникало. Надеюсь, и не возникнет... Я чувствую потребность пообщаться с вызволенным из "Алкемакс" чужаком, как с нормальным собеседником, чьи глаза можно видеть, но понимаю, что придётся вместо этого довольствоваться "голосом в голове". Тем не менее, прочтя мои мысли, Веном вытягивает усы на сиденье рядом со мной и формирует себе некрупное, а-ля пятилетний ребёнок, тело с когтистыми руками и ногами. Большая часть его ткани при этом сползает с моей кожи (холодно без него. Брр!), исчезая в порах. Выглядит так, будто два самостоятельных существа просто срослись пучком симбиотических волокон. Или, вернее, одно прилепилось к другому – часть его усов шевелятся у меня в сочленениях брони и завиваются на коленях. Иссиня-чёрный глянец отражает блики потолочной лампочки, два ряда сидений, обтянутых прочными кожаными чехлами (Славка лично на них раскошелился после троицы вреллнексианцев, исцарапавших обивку шипастыми задницами), и нас с Маришей и Павликом, заинтересованно уставившихся на него. *Вечно меня недооценивают!* - усмехается клинтарец, встретившись со мной взглядом двух "рваных полумесяцев", лизнув языком воздух и уцепившись усами за подлокотники. Прежде чем сказать ему хоть что-то, я наклоняюсь, тяну ремень и пристёгиваю его, как любого, занимающего сиденье авто, пассажира. *Ты в курсе, что это просто тело-манипулятор?* - слышит разум хрипловатый смех. В животе скользит лёгкое, не дискомфортное для меня движение. - *Я всё ещё внутри тебя.* - Не хочу проверять, что будет, если случится авария, и твой "манипулятор" полетит по всему салону. К тому же... Заканчивая за меня фразу, машина подпрыгивает на попавшейся под левые колёса колдобине, да так, что у меня клацают зубы. Усы симбиота слегка пружинят, прежде чем вернуться в прежнее положение. Ехидство и веселье убавляются, и пришелец, подобно стеблю гороха, цепляется за пристёгнутый ремень. - Упс! Добро пожаловать в Россию, Веном! – издевается Славик, начиная периодически объезжать участки разрушенной дороги. – Здесь глушители и колпаки отваливаются, даже если они из адамантия! - Славка, ну ей это не нравится! – Маришка прожигает взглядом водительскую кабину. - Кому, машине чтоль? – я слышу как он гладит рукой в перчатке переднюю панель. – Ах, прости, дорогая моя! Твои больше не отвалятся, обещаю. Навигатор отвечает ему нежное: "Поверните налево.", и мы начинаем ехать чуть аккуратнее. - Наша база расположена близ города Дубовка, что в Волгоградской области. Ехать чуть больше восьми часов. – сообщаю я клинтарцу под звук поворотника: "Тк-тк-тк". – Поедешь с нами? Там сможешь отдохнуть и спокойно подумать, куда двигаться дальше. В противном случае, можем остановиться в Волгоградском аэропорту и взять рейс до Нью-Йорка. У нас там есть агенты, которые тебя сопроводят. Но, предупреждаю сразу, если перелетишь границу сейчас, есть риск, что тебя засекут. На изготовление поддельных документов для космического перелёта понадобится около двух недель (да, тебе они понадобятся из-за сканера космопорта. Мы, конечно, не выдадим твою настоящую личность, будешь каким-нибудь жителем станции "Задрищенск-1". Насчёт таможни станции отряда "Альфа" тоже можешь не волноваться – их глава бьёт себя в грудь, мол, с Земли и комар не вылетит без ведома "Альфы", но у нас и там есть связи). Так что, если захочешь свалить с планеты, придётся подождать на базе. Что скажешь? *Неплохо у вас тут всё схвачено.* - парочка чёрных усов наматывает круговые движения. На человеческий манер это было бы почёсывание затылка, как подсказывает мне телепатия. Подумав с минуту, он слегка кивает. - *Я бы, пожалуй, пока остался с вами. Не знаю, сколько времени провёл в банке, но мой последний носитель, Ли Прайс, скорее всего сейчас в тюрьме. Если не сбежал. Он - та ещё хитрожопая змея... Я без понятия, к кому идти.* - скользкая ручка задумчиво касается подбородка. - *Мог бы вернуться ко Флешу, но он уже задрал со своим алкоголизмом. Я даже не помню, как мы разделились, если честно - видимо, он снова был пьян.* - Ну у тебя и носители... - качаем головой я и моя тень на металлическом покрытии пола с едва заметными фиолетовыми пятнами (под ним спрятаны носилки и складной стол с медоборудованием. Мы как-то вызволяли слига из лаборатории "БиоФарм". Когда шла перестрелка с охраной комплекса, и нам удалось отключить установленную там пси-глушилку, насекомоподобный чужак сдуру взлетел на несколько метров. Естественно, был подстрелен. Спасли бедолагу, но следы его крови так и не вывелись с металла ни химией, ни полировкой). *Ну Флеш так-то парень неплохой. Солдат-патриот, все дела. Но я чертовски устал быть в роли его супероружия и невольного собутыльника, выслушивающего, какая же говённая у него, инвалида, жизнь!* - симбиот презрительно фыркает, брызнув слюной. - *Вот Прайс никогда не ныл, хотя сам получил инвалидность. К тому же, он никогда не позволял, чтобы меня садили в банку и измывались. ...Кроме последнего раза, но там уж я сам налажал.* Похоже, жизнь симбиота на этой планете может быть по-своему хреновой и без учёта заинтересованности исследователей и военных. Помогать простым людям без суперсил, получая все оплеухи в боях, потреблять вещества, возможно ядовитые для них (его носители вообще знали о слабости пищеварительной системы? Хоть немного думали, что алкоголь может ему вредить? Следили за приёмом фенэтиламина? Сильно сомневаюсь), брать на себя ответственность за учинённый носителем криминал (чтобы люди валили всё на "своих"? Неет, пусть лучше будет виноват "инопланетный монстр", как говорилось в файлах, "повлиявший на носителя". Думаю, если бы Ли Прайс сказал на суде: "Это всё Веном!", в тюрягу бы не попал)... Мне интересно, его хоть когда-нибудь спрашивали, чего хочет он сам, о чём мечтает? Его разум не похож на мозги мазохиста или маньяка, балдеющего от вида крови. Он вообще ни на что из знакомого мне не похож… - Корпорация, поймавшая тебя... Я слышала, что в Америке пошла тенденция проявлять милосердие к пришельцам после опубликованного видео экспериментов над скруллом. Общественность негодует, и всё такое. Президент того и гляди прогнётся, выдаст какой-нибудь закон, запрещающий издеваться над существами вроде тебя (не факт, что там не будет лазейки, но всё же). Вот "Алкемакс" и подтянулся к нам. Наши злогады срать хотели на мнение народа, и уж тем более каких-то пришельцев, мутантов и других, непохожих на послушное слабенькое население человечков. Похищения, эксперименты, торговля органами, экзотическая кухня и экзотическая проституция – здесь вся эта мерзость течёт полным ходом, прямо как дерьмо по канализации. Корпорации, фирмы, заводы, группировки - все пользуются свободой действия, дарованной Хризолитом. Как они любят говорить: "высокий риск - высокий потенциал." Ну, бандиты и суперзлодеи говорят слегка по-другому, но, надеюсь, ты меня понял. - Ты в жопе мира, парень. – поясняет Пашка настороженно глядящему на меня Веному. – Здесь с тобой может произойти что угодно. - И никто не поможет. – киваю я. – Кроме нас, "Диких птиц". Мы стараемся пресекать подобную деятельность по всей стране. Здесь есть вполне легальная организация "Сокол", но их помощь чужакам – медицинская, справочная да юридическая. А вызволять вас из настоящего пекла – работа грязная. Это наша работа. У нас множество союзников среди спасённых пришельцев, мутантов и просто неравнодушных людей. Но мы не вездесущи и не всемогущи, сам понимаешь. - Мы рискуем своими жизнями и свободой, спасая вас. – сеточки микросхем на щеках Маришки светятся, как мои радужки и глаза слушающего нас через перегородку Славика. – На моей памяти погибло много хороших агентов, и столь же много теперь гниёт в тюрьмах. А что с роботами творится, мама родная!.. Клинтарец подносит импровизированную ручку к морде и трёт кожу промеж глаз. *Простите, ребят, я вам конечно очень благодарен, но вы полные психи. Рисковать жизнями, спасая симбиота, да ещё, как вы выразились, "серийного убийцу"? И я, такой-сякой мафиози, ещё могу идти на все четыре стороны?..* - он смотрит на свою чёрную ладошку, затем снова глядит на меня. - *Зачем вам это всё? На вашу страну не нападали скруллы и Крии?* - Мы спасаем разумных существ. – пытаюсь я объяснить. – Ты разумен. И не важно, какие преступления у тебя за плечами (ну, или за усами), тебя не имеют права мучить или ставить опыты. Это позорит людей, как вид, понимаешь? Каждому человеку с детства говорят о доброте и милосердии, но мы постоянно забываем об этом. Перестаём стремиться к свету. – я делаю паузу, подавив потребность пуститься в проповедь или философско-морализаторские измышления. Моё перегруженное информацией сознание очень любит это дело – делиться ею с окружающими и утомлять их до полусмерти. - "Дикие птицы" не презирают человечество, не симпатизируют пришельцам или мутантам (как Магнето). Мы просто хотим напомнить людям, кто они такие. Мы - голос прошлого, "зов корней", если угодно. Мы защитники и арбитры. "Птичек" часто ругают за освобождение опасных преступников. Но мы всегда отвечаем: "Не умеете обращаться с ними, как с разумными? Виноваты сами!" Мы готовы выпускать этот сброд на улицы до тех пор, пока люди не научатся быть людьми. И они учатся. Постепенно. *Как вы узнали, что "Алкемакс" привезли меня сюда?* - спрашивает симбиот после мысленной борьбы между солидарностью и желанием снова назвать нас "психами". Я вижу обрывки воспоминаний детства его бывших носителей – и грустные, и светлые. Когда он пытается сопоставить их со своим пониманием детства, появляются образы шестирукого серого пришельца и Человека-Паука. - Мы наблюдали за ними. Один из работников в организации – наш агент, к тому же мы можем перехватывать данные, которые они отправляют в головной комплекс. Первое время они вели себя вполне прилично, занимаясь селекцией сельхозкультур и изучая вирусы. Но потом пошли сообщения о разумном существе и каких-то "этически противоречивых разработках". – я развожу руками. – Вуа-ля! Наш выход, "птички" летят клевать дурные черепушки. Он вздыхает, качая головой. Если бы не обилие качающихся в такт, словно водоросли в море, чёрных усов, жест мог бы сойти за человеческий. *В Америке всем было насрать, что со мной творили "Фонд Жизни", "S.H.I.E.L.D", "Старк Индастриз" и им подобные. Если и проводились какие-то "освободительные миссии" для пришельцев, таковые прошли мимо меня. А вот о "человечности и доброте" вопили на каждом углу.* От приведённых им названий организаций мне становится не по себе. Прямо "огонь, вода и медные трубы". Такие "приключения" обычно с лёгкостью ломают даже самую стойкую и мужественную личность (у меня было много подопечных, чей пошатнувшийся рассудок приходилось восстанавливать, как разбитую на осколки керамику). Почему же я не вижу перед собой безумца, бормочущего околесицу и шарахающегося от собственной тени? Бодрый, с хорошим настроением, вполне адекватно отвечает на вопросы. Может, у этой расы есть какая-то особо эффективная психологическая защита? - Всё изменится, вот увидишь. – утешаю я. – Как мы уже говорили, тамошняя общественность заволновалась. Если захочешь вернуться в Америку – мы поможем. Но если продолжишь убивать людей, рано или поздно снова окажешься в местных лабах или где похуже. Хотя лично я, блин, не знаю, где может быть ещё хуже... Сознание пришельца улавливает скользнувшие на поверхность воспоминания. Взгляд становится проницательно-понимающим, но симбиот ничего не произносит. И не надо, приятель. Мало ли, что там со мной случалось в прошлом? Мы ж о тебе говорим. - Зачем ты вообще убивал? – интересуюсь я. - На тебя нападали? Или ты нас ненавидел за что-то? *Нет. И я не хотел убивать.* - потупив взор, говорит пришелец. - *Ли хотел.* В его разуме появляются противоречащие словам сцены жестоких убийств, совершённых им на пару с Эдди Броком и Маком Гарганом. И тут я наконец начинаю нащупывать структуру его психики, о которой он сам не ведает. Словно малыш, не знающий, как сложить паззл. - Но ты убивал. С предыдущими носителями. – осторожно нажимаю я. – Тебе это не нравилось? *Мне... нравилось.* - осознаёт он, уставившись в пустоту. Сцены жестокости вновь проносятся перед глазами. Его ведёт лютая ненависть к Человеку-Пауку, и путь мести вымощен жизнями тех, кто помешал. И звучат фразы: "Смертоносный защитник" - от Брока; "Суперзлодей" - от Гаргана; и "Солдат" - от Флеша Томпсона. На последнем воспоминании его цели меняются в сторону желания быть лучше, быть героем, как Флеш, стремлению к справедливости и милосердию. Как Человек-Паук. Здесь он начинает испытывать отвращение к тому, что делал в прошлом. Такие резкие перемены не могли быть обусловлены жизненным опытом. Ведь ранее он всей душой ненавидел Паучка, ярым фанатом коего был Флеш. Смерть Питера Паркера (хм, я что, узнала тайну личности самого знаменитого супергероя Америки?..) была первостепенной целью симбиота. Не могу увидеть, чем тот его разозлил. "Крючок" срывается, часть памяти закрыта от моего взора. - Почему? – простой вопрос разносится по инопланетному сознанию кругами от брошенного камешка. *Я не знаю.* - он в замешательстве берётся ручками за лежащий на соседнем сиденье вибраниумный шлем и смотрит на своё отражение в стекле щитка. - *Не знаю... Это было мерзко... Ужасно...* - Так думал Флеш Томпсон? – закидываю я "удочку" очередного наводящего вопроса. *Он... Да.* - А что думал ты сам? Когда был, к примеру, с Эдди Броком. Я видела, как вы боретесь с русской мафией. Они пользовались огнемётами. – клинтарец не отвечает, продолжая смотреть на отражение. Память показывает кровавую сцену расправы над бандитами, где симбиот и носитель хохочут под брызгами чужого нутра. Я чуть наклоняюсь и заглядываю ему в глаза. – Веном, твой голос... Ты ведь не говоришь таким голосом вслух, верно? *Это голос Эдди...* - почти шепчет он. - У тебя есть свой голос? Он пытается что-то произнести клыкастым ртом, но звучит лишь приглушённый писк. Шлем выпадает из чёрных ручек, которые он ошеломлённо прижимает ко щекам. *Ядрёна митохондрия, да у меня же нет ничего своего!..* - осознание того, что он произносит по-русски моё любимое ругательство, шокирует его ещё больше. - *Я никто...* Ого. Да ты просто находка для телепатов, парень. Чувствую, что психика рискует сломаться, и помогаю малышу сложить кусочки паззла, местами немного меняя их расположение. Психика и понятие морали у симбиота – вещи, такие же адаптивные, как его необычное тело, и значительно зависят от носителей (у меня возникает любопытная ассоциация: я шагаю по тусклому серому городу, а его невзрачные жители подходят и прикасаются ко мне. И приобретают мои цвета, мои черты. Улицы, по которым я иду, оживают яркими красками). Но тогда почему Хариф называл всю расу "мирной" и говорил, что преступность от симбиоза снижается? Что-то тут не сходится... - Ты сильно сближаешься с носителями. - я произношу совсем другие слова, чтобы успокоить подопечного, не ранящие, и, как я полагаю, столь же верные в его случае. - У людей это называется "потеряться в другом". И это нормально для тех, кто близок друг другу. Это стремление понять, угодить, подстроиться. Это любовь. Тебе просто нужно быть очень осторожным в выборе "второй половины". Шок постепенно уходит, развеянный крыльями логики. Клинтарец подцепляет усиком упавший шлем и возвращает его на соседнее сиденье. Мимо броневика проносится автомобиль с выкрученной на полную громкостью динамиков: "У-у-у-у эти песни – У-у-у-у ерунда!" *Наверное, ты права... И я слишком долго был "потерян".* - он погружается в задумчивое молчание, глядя на "паззл". Сознание загорается уверенностью. - *Я должен найти себя. Да. Найти что-то... своё.* - Вот, у тебя есть цель. Многие люди тоже задаются поисками предназначения. Вопрос "кто я?" один из основополагающих в человеческой философии. Проблемы тождества личности... – начинаю я излияние информации, но вовремя останавливаюсь, откашлявшись. – Одно могу сказать точно: убийство людей – зло, могущее настроить наш вид против тебя и всей твоей расы. Это явно не то, чем стоит заниматься на Земле, если ты желаешь хорошего будущего для своих собратьев. Не делай жестокость частью своего "я". *Не буду.* - вздыхает он. Затем косится на меня, всеми силами пытаясь изобразить недовольство. С его формой глаз получается весьма правдоподобно, но мысли при этом сопровождают совершенно иные чувства. – *Ненавижу вас, телепатов.* - Врёшь. – смеюсь я, и один из усов клинтарца сворачивается в завиток. Судя по эмоциям, это своеобразный жест доверия и дружелюбия. – Кстати, Веном, ты проиграл наш спор. Он бессильно облокачивается на спинку сиденья и говорит вслух своим "голосом"-писком: - Тогда вперёд, лезь в мои мозги. – звучит так, будто комар пытается выучить английский. Я снова смеюсь, и симбиот, как дразнящийся мальчишка, высовывает свой длинный язык. Мальчишка, хм... Прекрасное начало для психоанализа. Он открывает мне свой разум, и я, словно клиент в отделе проката dvd-фильмов, выбираю одно из самых ранних воспоминаний. Фильм под будоражащим названием "Дефект". Смотреть на события глазами симбиота – очень странно, память кажется беспорядочной, разрозненной, но через какое-то время мне удаётся в ней сориентироваться. Они называют меня безумным. Говорят, в моём генетическом коде есть дефект. Но как милосердие может быть дефектом? Мой носитель, старый врач-реаниматолог, думал иначе. Он привык спасать жизни. Он не сердился на нас, чужеродных захватчиков, даже когда мы поработили всю планету. Он говорил: "Это ваша природа." Он просто продолжал спасать других. Мы втайне лечили умирающих носителей, опустошённых и брошенных моими собратьями. Мы искали для них убежище. Он говорил: "Пусть ненадолго, но мы продлим свой век. Запомни нас такими, малыш. Запомни наш свет, прежде чем он угаснет." Я защищал его. Я мечтал сбежать вместе с ним. Я мог только кричать, когда нас поймали и разделили. Когда разорвали его тело на куски. Когда отправили меня умирать на другую планету. Но я навсегда запомнил свет. - Лиза, что ты там смотришь такое? – Маришка вглядывается в мои зрачки, будто надеясь увидеть воспоминания. – У тебя слёзы текут. *У меня тоже есть сюрпризы для дерзающих залезть в мой разум.* - ухмыляется Веном, скрестив ручки на прикрытой ремнём груди. - *А ведь даже изобретать ничего не надо.* - Это ужасно. – я вытираю щёки и гляжу на него с состраданием. Чужое эхо горя и отчаяния льнёт ко мне вязкой смолой. – Мне очень жаль... *Не нужно. Это было слишком давно, чтобы сейчас о чём-то жалеть.* - легко отмахивается он. - *К тому же, с вами, земляшками, повеселее, чем с оравой паразитов и носителей-пацифистов.* Итак, в сообществе клинтарцев есть раскол. Паразиты и мирные дипломаты, две разные стороны одной монеты. А мой протеже – отделившийся от неё кусочек, уникум, переменчивый, будто калейдоскоп. Изгнанный безумец. Байкер, мчащийся подальше от городов. Чувствую в себе настоящую гордость за возможность знакомства с ним, "чужим среди своих". Эти воспоминания - определённо очень ценная часть моей коллекции. И весьма интересно узнать, что потомки, похоже, наследуют его необычный "дефект" (или правильнее будет "психопатологию"?), ведь образ Карнажа также не подходит под известные описания. Жаль, я не смогла узнать имя его первого носителя. Лишь услышала телепатическую речь: *Многие пришельцы используют слова, чтобы называть самих себя. Глупость, ты не находишь? Что может слово сказать о сути? Это же просто звук, малыш.* Реаниматолог произносил "малыш", вкладывая в это понятие целый многомерный ряд из информации и образов. Интересно, а как симбиот получил своё собственное, "земное" имя? Оно похоже на английское "venom", то бишь "яд". Навевает не очень позитивные ассоциации, но, быть может, ему просто понравилось звучание? Хариф тоже назвался не своим именем для удобства обращения к нему землян. Подумав, и придя в себя, я произношу: - Ты был героем, Веном. Это великолепная черта. Тебе не хотелось бы сделать её частью своей личности? Он смотрит на меня как на наивное дитя. *Много ли выгоды приносит ваша спасательская работа? А мне – мои прошлые "геройства"? Я бы не хотел подставляться под огонь ради неблагодарных засранцев (мне и самому-то нечем вас благодарить. Вряд ли вам захочется стать носителями моих отпрысков!).* - говорит в нём прагматичная частичка Ли Прайса. Сквозь неё ручейком пробивается моё мировоззрение и остывающие следы Флеша. - *Но... Я подумаю над твоими словами.* "Дикие птицы" не ищут выгоды и благодарных рукоплесканий. Все мы изначально знаем, на что подписываемся. Нам достаточно просто видеть наших подопечных живыми и здоровыми. Пусть даже в ответ мы иногда получаем лишь брюзгливое: "Хоть не убили, и на том спасибо!"; или возмущённое: "Мерзкие людишки! Всем расскажу, что вы тут творите, поганцы!" Мы понимаем. Но одно только: "Вы это, простите за ту войну... Мне очень стыдно..." или: "Хмпфррр! Моя Королева хотела захватить Землю. А я не буду, вот!" говорит, что мы всё же на правильном пути. Надеюсь, и у "прокуренного байкера" в итоге всё будет хорошо. Да, его уникальная психика сама по себе является отличной защитой от "призраков прошлого", но я всё равно не представляю, каково это – терять личность с каждым новым партнёром, растворяться в нём, не имея возможности жить одному. Хоть бы от меня плохого не набрался за время нашей связи. Мои-то "призраки" всегда при мне... Машина вдруг резко и со свистом тормозит, заставляя нас вцепиться в подлокотники. - Чё там, Слав? – Пашка мысленно уже готовится отбиваться от копов, разбойников или "алкемистов", но я сразу чувствую, в чём дело. - Сами поглядите. Перегородка открывается, и перед нами предстаёт зрелище целой толпы котати, переходящих дорогу в свете включенных фар. Котати – это такие живые ходячие лиственные деревья, родом с планеты Хала. Они телепаты, и при том очень мирные (это, конечно, не значит, что они не умеют себя защищать). Уж не знаю, как их семена попали в страну, но теперь их довольно много в наших лесах. Эти существа благотворно влияют на природу, хотя и нередко гибнут в столкновениях с лесорубами. Из лабораторий и заводов мы их тоже частенько вытаскивали. Помню, как мы с Маришей и агентами-людьми прикрывали Павлика, посадившего на руки двоих детёнышей котати - отстреливались от охраны "РосПрогресс" в тесных коридорах подвала мебельной фабрики (ублюдки использовали части тел древесных пришельцев для "эксклюзивного декора"). Электрические заряды летели в охранников, а мимо меня в это время пролетали жёлтые листочки, опадающие с плачущих от страха и боли существ. Когда мы выбрались оттуда, отключив пси-блокиратор, я первым делом разобрала на молекулы половину завода. А из второй половины сделала монумент в форме руки с неприличным жестом. По новостям после этого вещали: "Дикие птицы" - наш враг номер один! Сотни честных граждан лишились рабочих мест из-за подлых нелюдей!" А мы гордились. До сих пор гордимся. Жаль только, монумент давно снесли (корпорации совсем не ценят искусство!). *Спасибо! Простите за задержку!* - звучит в наших головах вежливая мысленная речь. - Да ничего страшного! – смиренно улыбается Славик. - Осторожней на дорогах, ребят! *Удачи, "Дикие птицы"!* - машут детишки зелёными руками-веточками. *Ничего не скроешь от телепатов, да?* - отмечает Веном недостаток наших голограмм. - *Похоже, пришельцев у вас тут полно.* - Раньше было не так много. – я провожаю взглядом исчезающих в темноте котати. – Должно быть, это результат развития межзвёздных путешествий землян. *Или вашей работы?* Я невинно пожимаю плечами. - Или нашей работы. Изначально. С тех пор уже многие внесли свою лепту. Перегородка закрывается, и броневик едет дальше. Дорога становится гораздо ровнее, что начинает понемногу укачивать меня. Павлик пытается достучаться до Маришки, уткнувшейся в смартфон, чтобы она не уходила надолго в виртуальность (я знаю, что это бесполезно. Все мы в какой-то мере заложники наших суперсил), Славка мечтает включить радио (от земной музыки многие пришельцы нервничают, поэтому мы транспортируем их в тишине. А по пути в "Алкемакс" мы слушали ритмичный танцевальный канал). Веном же, задумчиво теребя ремень безопасности, размышляет о Ли Прайсе, хитром и расчётливом криминальном авторитете, говорившем в прошлом: "Эти недогерои, Веном, думаешь они чем-то от нас отличаются? Пафосные речи, трико и значки - это всё обёртка. Копни поглубже, и найдёшь говно. Забыл уже, как с тобой обошлись?" Похоже, они проворачивали какие-то махинации с новейшими технологиями. Я улавливаю беспокойство насчёт обращения с бывшими носителями в тюрьмах (он вспоминает слухи о проводимых над Маком Гарганом экспериментах) и желание освободить напарника. Он скучает по тому, с кем был близок. Что ж, семя сомнения в продолжении преступного пути я заронила, но вот трогать чьи-то чувства – это уже неприемлемо. Пусть решает сам. Я звоню нашей ответственной за поставки, Лане, чтобы та договорилась с химиками (она говорит как всегда: "Ты там будь осторожна, Лизка!"). Пусть сварганят очищенного фенэтиламина. Затем откидываю спинку сиденья, чтобы улучить момент, и прикорнуть хотя бы на пару часиков, пока броневик снова не начало трясти. Мы, псионики – большие любители поспать. И поесть. Как говорится, "большая сила – большие расходы энергии"! Если псионик отращивает жирок на телесах или хорошо высыпается, значит возможности его мизерны. *Симбиоты не спят.* - говорит мне Веном, когда я сообщаю ему, что ненадолго отключусь. Его форма распадается, и ткани втягиваются куда-то мне под диафрагму. Ощущение странное. Существо ёрзает внутри, словно человек на стуле, желающий усесться поудобнее. То же самое, должно быть, чувствуют беременные женщины при телодвижениях младенца (моя природа никогда не позволит мне узнать наверняка). На животе остаётся прозрачная слизь, по-видимому, вместе с инопланетными лейкоцитами. - *А вот поесть мы тоже очень любим!* Не в восторге я от того, что другой индивидуум слышит все мои мысли. Будто с обычными людьми местами поменялась. Хочется спрятаться, как прячутся под масками несчастливцы с изъянами внешности. Ну ничего, это ненадолго. Скорее всего, пришелец захочет вернуться в Америку, к прежней, привычной для него жизни, и тем самым избавит меня от своих любопытных ментальных взглядов. Снится мне одно из неприятных и довольно давнишних воспоминаний. Хорошее, плохое ли - я запоминаю всё произошедшее со мной в мельчайших деталях. И разум обычно подкидывает мне эти воспоминания вместо нормальных, видящихся всем людям сумбурных снов. Вот и сейчас я вижу своих приёмных родителей и маленького братишку так, словно переживаю тот день впервые. День, когда я заставила их забыть меня. "Лиза, Лизонька, пожалуйста, не делай этого!" - бегущие по маминым щекам слёзы блестят в полуденных лучах солнца. Рыжие волосы сияют медью. Тёплые руки умоляюще сжимают мои ладони. Отец тоже плачет. Кирюша обхватывает мою поясницу, надеясь удержать от радикального, бескомпромиссного решения. Футболка мокнет от его слёз. – "Мы же твоя семья! Мы любим тебя!" "Поэтому я больше не могу подвергать вас опасности." - говорю я, чувствуя как сердце разбивается на миллионы осколков. – "Пусть делают со мной что хотят. Но вас они не тронут. Я не позволю." - я глубоко вдыхаю, собирая волю в кулак и отбрасывая эмоции. Сила выжигает все до единого воспоминания обо мне в их разумах, местами заменяя придуманными мной. Для меня это легче лёгкого – запудрить людям мозги. Так быстро. Всего пара мгновений. Словно я и впрямь была лишь незнакомкой, увиденной в спешке, по дороге домой. – "У вас никогда не было дочери по имени Лиза. Переезжайте в Испанию. Мы с Кирей мечтали побывать там..." Вот и всё. У меня больше нет семьи. Но если одиночество – цена за их благополучие, значит быть посему. Я помню, чему они научили меня. Покидая квартиру, я смахиваю собственные слёзы. За этой сценой следуют знания об инвестировании в металлургическую промышленность, рецепты блюд австралийской кухни и отрывок из фильма "Чужой", где Рипли бежит с огнемётом по полутёмным коридорам космического корабля, а ксеноморф глядит на рыжего кота (я читала, что безглазый пришелец получил довольно скромненький гонорар за съёмку в этом кино. Кот был его питомцем, вечно шипевшим на оператора). Всё как всегда. Просыпаюсь я как раз около двух часов спустя, почувствовав тряску и обращённое ко мне сознание симбиота. Повернув голову, замечаю его расположившимся на том же сиденье, что и раньше. Пристёгнут ремнём. Молодец. *Ты - приёмный ребёнок?* - выдаёт он свою ментальную проницательность, лизнув длинным языком тонкую верхнюю губу (чуть до глаз не достал). Зеваю, потягиваюсь и выпрямляю спинку своего сиденья. Тёмная кожа чехла слегка поскрипывает под пальцами (перед тем, как спать, я сняла перчатки, ибо на моих бледных руках осталось немного слизи). - Да. Родители взяли нас с Кирюшей из сиротского приюта, так как своих детей у них быть не могло. Сначала меня, а через несколько лет – его. Братику повезло, что он обычный человек, а не... гибрид, вроде меня. *Они знали, что ты отличаешься?* Я киваю, погрузившись в воспоминания. Мой разум не запечатлел тех, кто подбросил меня к дверям приюта, но вот с момента удочерения он записывал всё. Будто невидимый палец нажал на кнопку "record", когда мама только прижала меня к груди. Её одежда и волосы благоухали лилиями. Отец улыбался, словно увидел ангела. Я была для них ангелом с необычными глазами и необычными мыслями. А они для меня – обычными людьми с сердцами ангелов. - Они думали, что я мутант. Такое бывает – ген икс иногда активируется с рождения (я с младенчества была телепатом с фотографической памятью. Телекинез проявился уже в четырнадцать). Потом выяснилось, что человеческого во мне гораздо меньше, чем хотелось бы. *"Дикие птицы" выяснили?* Я смотрю на него какое-то время. Затем отрицательно качаю головой. Не хочу вспоминать свою первую "экскурсию" по лаборатории "СайнОптима". - Скажем так, наша планета – не лучшее место для обладателя чужеродной ДНК. – чёрный ус рядом со мной сворачивается в завиток. Я приподнимаю его на раскрытой ладони, как если бы хотела продемонстрировать. На ощупь тёплый, скользкий, мягкий. Нежный. И вот эти усики могут протыкать человечью плоть и формировать "живую броню" на коже носителя? Если б не знала, давно бы уж сама назвала симбиота "психом", посоветовав найти партнёра, который будет беречь его аки кустик фиалок. - Но когда-нибудь всё изменится. Давай-ка проследим, чтобы она стала чуточку безопаснее для тебя.