Назови меня солнышком

Я помню, как СМИ объявили о вторжении скруллов на Землю, несколько лет назад. Правительство призывало всех оказывать усиленное сопротивление захватчикам. Начался хаос. А что мы? Мы были нейтральной стороной, но не смогли не вмешаться, когда волгоградцы попросили нас остановить... Нет, не скруллов. Остроухие зелёные солдафоны не тронули ни одного гражданского, хоть и горланили на улицах: "Вы теперь – часть Империи Скруллов! Гордитесь, земляне!". А вот наши военные совершенно не считались с потерями, с лёгкостью сбрасывали бомбы на жилые районы, разрушали всё суперсилами и пытали тех, кого подозревали в пособничестве чужакам. На этот раз мы защищали простой народ. Наше отделение на пару с ополченцами вытравило вояк из Волгограда и договорилось с командирами пришельцев, чтобы те не устраивали бардак (скруллы со сверхспособностями помогали нам восстанавливать город после бомбёжки. Даже памятники реставрировали). Когда их правительство, получивши под зад от супергероев Земли, приказало им всем вернуться на корабли (я услышала от них добродушное: "Да мы знали, что так будет, люди! Наша нынешняя Императрица – та ещё дурёха, третью войну просираем уже!"), многие волгоградцы были расстроены. Оказалось, что скруллы – очень развитый вид, объединяющий под своими знамёнами множество других, завоёванных рас, и при этом сохраняющий их уникальные культуры. Лично я с большим удовольствием выслушивала их рассказы об Империи и хитроумном захвате планет, а они - о нашей истории, традициях, искусстве. Фотографировали следы Второй Мировой Войны на свои устройства, укоряюще качая головами: "Как можно изничтожать свой же вид? Вы странные!" Такое чувство, будто они просто погостили в городе пару месяцев (в свои шаттлы они забирались пьяными, под улюлюканье машущей вслед толпы: "Прилетайте ещё!"). А с некоторыми представителями "птички" до сих пор сотрудничают. Мы ж "предатели", почему бы и нет? Проехав чуть меньше половины пути и встретив рассвет, готовимся к палящему солнцу здешних краёв. Славик предусмотрительно открывает окна и лючки броневика, чтобы избежать духоты. До нас с клинтарцем доносится великое множество новых запахов, в том числе цветочных (оттенков так много, что чувствую себя экспертом в дегустации парфюмерии). Поговаривают, что окрестности города Элисты раньше были сплошной высушенной степью, обсеянной жёлтой травой, схожей с волосами нашего водителя, полынью и выносливыми кустарниками. С появлением котати и других древесных чужаков, местность превратилась в настоящий экзотический сад. Народ, конечно, не гнушается хаять их за разведение цветочков, вызывающих аллергию, и портящих почву сорняков, но вот на постоянный приток туристов в столицу Калмыкии - центр буддизма и неземного Жречества Памы - теперь никто не жалуется. Маришка наклоняется (Павлик всё-таки отобрал у неё смартфон, и теперь сам пялится в экран, шарясь в интернете), пытаясь почесать ногу в ботинке, и, вдруг удивившись чему-то, смотрит на нас. - Ребята... Вы знали, что в машине крысы? Заглянув под сиденья, и вправду вижу копошащиеся в инструментах, сухпайках и аптечках стайки белых крысок. Которых я выпустила из лаборатории. *Они не пахнут крысами.* - принюхивается Веном, высовывая язык. И действительно. Я никогда не нюхала крысиную шерсть, но вряд ли её запах - смесь миндаля, мяты и стеклоомывающей жидкости... - Почему они залезли в броневик? Явно ведь не из-за пайков. – задаюсь я вопросом, аккуратно посадив одного из зверьков себе на ладони. С виду обыкновенная белая крыса с длинным кожистым хвостом и примитивным разумом животного. Правда, он больше похож на собачий, и определяет всех нас как "друзей", тех, кому можно доверять. Зверь не кусается, и спокойно сидит у меня на руках, с интересом глядя по сторонам и трепеща белыми усиками. - Можем проверить их сканером на базе "птичек". – предлагает Павлик, сфотографировав животное на Маришин смартфон. – Очевидно, они – нечто большее, чем просто грызуны. - Какая-то генная модификация... – соглашаюсь я и сажу крысу обратно под сиденье. Славка, посетовав на грязь, которую разведут наши хвостатые попутчики, открывает перегородку. На цветущих, залитых рассветным солнцем полях с небольшими группками деревьев, уже вовсю пасётся домашний скот. - Держу пари, в Америке таких зверюшек не увидишь, а, Веном? – под зеркалом заднего вида качается брелок из полосатых перьев и кусочка метеорита, отвлекая внимание от того, что Славик пытается показать. *А это что ещё за твари?..* - симбиот настороженно прижимает усы к тельцу, глядя на стадо мохнатых кудрявых зверюг метра полтора в высоту. Доносящееся из окон блеянье тянет на басовитый мужской гогот. - Это местные калмыкские овечки. – ухмыляюсь я. – Результат селекции и биоинженерии (хоть какая-то польза от засилья корпораций в стране!). А посмотри вон туда. Его взгляд следует за моим указательным пальцем, и рот ошеломлённо открывается при виде калмыкской коровы, объедающей дерево. Животинка размером со взрослого слона. Когда мы ехали в "Алкемакс", видели и столь же огромного верблюда в свете фонарей автозаправки. - Говорят, сжирает волосы, если подойти к морде. – Пашка взъерошивает свою короткую причёску. *В ней же мяса на несколько тонн!* - облизывается клинтарец. Судя по тому, какое внимание мой подопечный уделял мясной пище в столовой филиала, а также по форме его зубов, ни один симбиот не выбрал бы своим носителем вегетарианца. После нам открывается зрелище бесконечных зарослей ветвистых кустарников с красной корой, жёлтыми листьями и множеством алеющих плодов, похожих на манго. Славик, осуждающе цыкнув, кивает нам. - Смотрите, сколько квазиток наросло! У них вкусные, солоноватые фрукты, но растут они как самый пакостный сорняк. Земля пропитывается солью, и после этого в ней только квазитки и живут. Калмыки уже сто раз пожалели о покупке семян у пришельцев. Павлик хмыкает: - Зато голодать не будут. Звери их тоже едят с удовольствием. - Кстати о голоде... - скромно начинаю я, а симбиот с энтузиазмом кивает, закручивая усы во спирали. При мыслях о тарелке бараньего жаркого из ресторана Элисты у нас обоих начинают течь слюни. У пришельца - прямо на сиденье. - В пайках крысы, а ехать ещё часа четыре... Мариша с Павликом, также успевшие проголодаться (чувствую телепатически. И слышу бурчание в животах), поддерживают эту идею. Когда Птаха осматривает местность на окраине города и сообщает об отсутствии копов (среди них иногда попадаются псионики, видящие сквозь голограммы), Славка, поразмыслив, предлагает: - Я могу заглянуть к друзьям, пока вы завтракаете. Отдать солнцезащитные средства... Бывший уличный гонщик и беспечный баловень судьбы, наш водитель попал в поле зрения "птичек", заботясь о семье форстрейков. Они - редкие гости в республике Калмыкия, ибо для них неприятна солнечная радиация (всё же, это не останавливает пришельцев, желающих эмигрировать сюда. Атмосфера и гравитация на самой планете подходящие, земная пища не ядовита – неплохие условия для тех, чей родной дом был слопан Галактусом). А ещё у каждого форстрейка есть особый дар исцеляющего касания. Так, пришелец однажды применил этот дар на умирающем в автокатастрофе Славике, залечив его раны и даже отрастив оторванные ноги. С тех пор наш приятель поумнел, то бишь стал смотреть на жизнь иначе, и закрепились новые убеждения, когда он увидел, как чужака-спасителя прямо на улице убивают копы. Форстрейк попытался сбежать, пойманный на воровстве продуктов, и был застрелен. Ну, Славка и вышел на его семейство. "Взял под крыло", как говорится. Использовал свои связи с калмыками, чтобы те приютили обнищавших чужаков. А люди и рады. Кто откажется от соседства с целителями? Только частные клиники и фармацевтические компании! Мы решаем остановиться у ресторана на окраине и поесть, пока Славик навещает друзей. Заведение окрестили маргинальным именем "Беседка", но снаружи оно выглядит вполне прилично - двухэтажное здание с верандой, поросшей необычными фиолетовыми лианами, и несколько столиков под тентом (я вижу парочку флора колосси, усевшихся, свесивших ветви со стульев и болтающих с людьми. Огоньки устройств-переводчиков мерцают среди коры и листьев – без них любая речь у этих существ будет звучать как одна единственная фраза: "Я есть Грут."). Включаем голограммы на броне и становимся непримечательными горожанами в лёгкой одежде. Маришка перевоплощается в подростка с наушниками, а Павлик - в туриста с фотоаппаратом. Устройства работают и на пришельцах с более-менее гуманоидным телосложением, что мой протеже тут же и стремится опробовать. Растворив тело-манипулятор, он покрывает тканью мою кожу. Превращаемся в крепкую загорелую спортсменку с густыми каштановыми волосами. *Вы мне нравитесь, ребят.* - Только не высовывай язык. – говорю я смеющемуся от души симбиоту. Совет пропадает впустую, когда выбираемся из броневика, и к нашему лицу подлетает большая жирная муха. - Не надо!.. - возмущаюсь я, но он уже ловит её языком и начинает жевать. Хитин хрустит на зубах, как сушёные листья лавра. Благо, нас в этот момент видели только скривившиеся соратники. – Тьфу! *Я ж тебя кормлю, худышка!* - Гадость! – вкус выплюнутой букашки остаётся во рту едва уловимыми частицами квазитовой соли и навоза. В голове почему-то проскальзывает тихое и злобное: "Ах ты сучка! Я сценарист!! Я создал Кна...", по-видимому, отголоском чьей-то далёкой псионной брани. - Сытней кормиться надо. *До чего разборчивые пошли носители!* - он делает жест усиками, аналогичный человеческому закатыванию глаз, но без обиды, со знакомым ехидством. Его настроение – лучик солнца, падающий на зеркало. Чтобы погасить противное послевкусие, достаю одну из вишнёвых карамелек "Вишелини", которыми набиты карманы моих брюк (наверное, нет на свете псиоников, не любящих сладкое. Нашим мозгам нужно много глюкозы. Названия самых лучших конфеток я знаю наизусть: клубничные "Хала", ванильные "Школьник", шипучие "Мики", шоколадные "Калински" и так далее). Пальцы касаются пластмассовых головы и щита игрушечного Капитана Америка. Слегка улыбаюсь, представляя, как эти детальки окажутся в карманах Ли Прайса или Флеша Томпсона. Телепатическая аура помогает нам избежать любопытных взглядов посетителей ресторана (всё-таки, даже с голограммой выглядим экзотично для здешних краёв), внушая смотрящим, что высокая мускулистая спортсменка - зрелище, внимания не достойное. И если Веном снова высунет язык, всем будет наплевать. Подумаешь, женщина, могущая лизнуть свою бровь? Верхний этаж "Беседки" встречает нас успокаивающе-приглушённым светом, уютной обстановкой (я заметила на стенах фотографии пасторальных пейзажей с советских времён), приветливыми официантами и романтичным хором по радио: "От тебя хочу услышать я самое главное!". Глядя в меню, понимаю, что хочу заказать все блюда, какие тут только есть. Право, псионик омега-уровня и клинтарец - вопиюще прожорливая пара! Указывая пальцем на нужные строчки для подошедшей с маленьким блокнотиком официантки, я слышу вспорхнувшие из памяти симбиота слова, произнесённые хрипловато-низким голосом: "Мы можем купить только бифштекс. На остальное нет денег, извини." Подумав, зову уходящую было с нашим заказом девушку, и диктую ещё несколько аппетитных названий. Якшание по лабораториям - это стресс, который не стыдно заедать. - Пашка, верни смартфон! - на тарелке хакера оказываются ароматные овощи-гриль с шампиньонами. - Чтобы ты с ИИ переписывалась? - Птаха отправляет в рот кусочек телячьей котлеты. - Нет уж, поешь с нами, "кожаными мешками". Маришку "птички" завербовали после того, как поумневший от её касания пылесос взломал их базу данных. Сила "заражения" техники искусственным интеллектом отнюдь не уникальна - похожие способности есть у паренька из группы "Новые Мутанты", Дуглока (я слышала, что это на самом-то деле союз двух существ - мутанта Дугласа Ремси и технарха Варлока. Прямо как я и Веном, только с уклоном в техноорганику. ...Интересно, как бы звучало сочетание наших имён?), но для нашей организации она стала ценнейшим приобретением. Впрочем, как и мы - для неё. Постоянное взаимодействие с техникой может превратить её в безумную отшельницу, не следящую за собой, забывающую есть и спать. А мы этому усиленно мешаем. Помогаем соблюдать баланс между миром реальным и виртуальным. - Дайте хоть почту проверить! Я протягиваю руку и пододвигаю тарелку к ней поближе. - На базе проверишь. Поешь, или мы всё сожрём за тебя. Вздохнув и недовольно поворчав, она-таки втыкает вилку в шампиньон. А мы принимаемся за долгожданное баранье жаркое. Затем - за стейк из конины. За плов и свиные рёбрышки (симбиот разгрызает кости как чипсы. Хруст стоит оглушительный). За суп с верблюжатиной. За индейку, запечённую целиком. За шоколадное мороженое. За большой шоколадный торт. Съедаем все эти вкусности с таким удовольствием, что в какой-то момент наше горло издаёт почти кошачье "Мурр!" - И как в вас столько влазит? - в кармане брюк Павлика слышна вибрация его смартфона. Глянув на экран и поморщившись, он прячет устройство обратно. Я уже знаю текст присланного ему смс: "Нам тебя не хватает, лапушка..." - От ИИ смс-ки повеселее! – вворачивает Маришка с набитым ртом. Посуровевшее лицо товарища красноречиво даже для неё. - Смени симку, Павлик. - я гляжу на него из-за края тарелки, с которой Веном увлечённо слизывает остатки шоколадного крема. - Вдруг тебя отследят? Боль в его мыслях. Не хотелось задевать эту тему, но многие уже не раз напоминали Птахе о конспирации. Боязно как-то за него - однажды он может попасться копам. - Хотел бы я ничего не забывать, как ты, Лиза. - помолчав, отвечает боец. Он уже давно не ходит со своим собственным гаджетом. Это смартфон Полины. Эх. История Пашки, пожалуй - одна из самых трагичных в рядах агентов "Диких птиц". Когда он только попал к нам, проявилась его вторичная мутация, "птичье наблюдение". Проявилась в приступе горя. Будучи футболистом, он знал, что значит быть успешным и обеспеченным. Пусть даже эти благости давались фальсификацией анализов и сдерживанием физической силы, дабы случайно не поранить других игроков. Но жизнь наполнилась смыслом только при встрече с ней. Полиной. Жизнерадостной чирлидершей, обожающей вкус имбиря. Представительницей розовокожего подвида расы Крии, внешне практически неотличимого от людей (её родители поселились в Волгограде, когда та была ещё младенцем) по имени Алл-Поли. Они полюбили друг друга. Мечтали пожениться. Павлик бросил карьеру, когда Полина пропала. Вышел на "птичек" случайно, спустя несколько месяцев бесплодных поисков (ему попался лишь смартфон, обронённый девушкой в парке). По базе данных узнал, что она давно была мертва. Не выдержала бесконечных надругательств похитителей - преступного синдиката - и покончила с собой. Агенты нашли её тело, проводя облаву на один из притонов, где держали инопланетных невольниц. Родители и друзья до сих пор присылают смс на её номер. "Мы по тебе скучаем, Алл-Поли." "Я поступила на бюджет, представляешь?" "Полиночка, я вчера родила. Назвала её в твою честь. И плевать, что это не земное имя." "Без тебя жизнь стала серой..." А ещё, Пашка стал ярым противником религии после активации второго гена икс. Его можно понять. Получить силу, позволяющую найти кого угодно, но уже после потери любимой - и впрямь очень злая ирония. - Ты не знаешь, о чём просишь, Паш. – качаю я головой, когда клинтарец оставляет в покое чистую тарелку. Потребив ещё парочку вкусных блюд из меню (славься, "птичье" финансирование и мои подработки на стороне! Голодной я себя, любимую и костлявую, никогда не оставлю, а уж морить голодом симбиота и вовсе было бы вершиной кретинизма) и пообщавшись с агентами, чувствуем зов священного долга посещения уборной. Идём на лестницу меж первым этажом и вторым, спускаемся на несколько, покрытых бордовым ковром, ступенек... И сталкиваемся с пареньком в кожаной куртке. Рыжим. Тощим, как я. Псиоником. *Ядрёна... Кхм. Вертеть меня за усы! Лиза, это он!* Каковы были шансы повстречать сотрудника "Алкемакс" в том же городе, в том же ресторане, в то же время, что и мы? Пожалуй, присоединюсь к Павлику в его ненависти к иронии высших сил! "Алкемист" узнаёт нас сразу (узнал бы, даже не будь мы здоровенным симбиотическим "дуэтом" под голограммой. Телепатия – штука зоркая), и, с возгласом "Какого ху..?!" обрушивает на мой разум мощную пси-атаку. Усиленные симбиозом барьеры выдерживают, но голову всё же пронзают болезненные иголки. Окружение начинает меняться, затягивая меня на протянутый между нами телепатический "мост". Обмен пси-атаками может выглядеть в сознаниях телепатов по-разному. Со стороны кажется, будто мы просто хлещем, колем и цепляем друг друга пси-энергией (а для ординарного наблюдателя это и вовсе бессмысленные "гляделки"), но в мозгах у нас при этом возникают символичные и, порой, даже сюрреалистичные картины баталий. Обычно я представляю себя бронированной женщиной-рыцарем из средневековья. В моих руках сверкает длинный клеймор невероятной остроты. Люблю такие вот несбыточные ассоциации – в реальности этот меч наверняка сломал бы мне обе кисти. Сознание симбиота приобретает вид мужчины - лучника, стоящего позади меня. - Жанна Д'Арк и Робин Гуд, едрить вашу мать. – презрительно сплёвывает псионик. Мой разум рисует образ ловкача-ассасина с кинжалами в каждой руке. И этот сучонок представляет меня летающей пепельницей, в которую нужно попасть окурком. А Венома - напольным вентилятором. Вот же конопатый гад! Энергетические потоки бросаются друг на друга, словно разъярённые звери. Женщина-рыцарь замахивается мечом. Ассасин уворачивается. Но тут же получает стрелу промеж глаз. Окурок летит... А вентилятор сдувает его обратно. Пси-атаки быстро и резко прекращаются. Проморгавшись, понимаю, что симбиот нехило так врезал пареньку, когда мы стояли и сверлили друг друга взглядами. "Алкемист" распростёрся на полу без движения, со свёрнутым набок носом. Струйки крови из ноздрей практически сливаются с бордовым цветом ковра. - Ты убил его?.. *Не думаю. Но хрустнуло знатно!* - нокаутированный псионик получает лёгкого пинка. Сильнейший смрад табака и нафталина перебивает его уникальный запах, и заставляет нас чихнуть брызгами слизи и слюны. - *Ну и вонючка! Лиза, я разведу грязь, если попытаюсь его завалить и избавиться от трупа. А вот твоя сила справится идеально.* - Помнишь, что я говорила про убийства людей? *Они узнают, что мы здесь были. Пустятся в погоню. Ты можешь выиграть время...* - в голове уже крутятся стратегии по заметанию следов и устранению всех, кто мог нас видеть, включая официантов и посетителей ресторанчика. Холодная расчётливость его предыдущего носителя. - Веном. Я – не Ли Прайс. - останавливаю я пришельца. - Не Мак Гарган. Не Эдди Брок. А ты? Хочешь видеть себя таким? *Я пытаюсь нас защитить...* - существо мечется между мышлением Прайса и моим. Но, присмотревшись, замечаю где-то глубоко его собственные эмоции. Волнение. Даже страх. Пульс ускоряется в ответ на сигналы его нервной системы. Впервые вижу травмирующее воспоминание. Образ склонившегося учёного, закрывшего собой яркий свет хирургической лампы. Направляющего красный огонёк лазера. Глаза мужчины - словно визоры дроида, бесчувственные и сосредоточенные, такие же холодные, как перчатки на его руках. Запах горелой плоти просто невыносим. - Ты никого не защитишь, убивая направо и налево. К тому же, "Алкемакс" не сможет отследить наши передвижения под маскировкой. – я кладу руку на живот, на место под диафрагмой. Симбиот шевелится внутри. - Они больше не сделают тебе больно. Не бойся. Клинтарец не сразу находит, что ответить. Кажется, он смущён. Неужели привык быть "сильной половиной" для своих носителей? *Думаешь, я за себя боюсь?* - храбрится он. - *Ты... Все вы будете в дерьме из-за меня...* - "Птицы" - не сопляки с совочками. Мы умеем клеваться в ответ. Всё будет хорошо. - смущение остаётся, но чёрный ус сжимает ладонь, покоящуюся на животе. - Когда он очнётся, нас уже ветром сдует. С первого этажа слышатся шаги – шуршание сланцев и цокот каблучков. Мимо нас проходят парень с девушкой, уставившись на голограмму и лежащего на полу заморыша. - Домогался. – пожимаем плечами мы. Я отправляю ментальный сигнал водителю, уже навестившему своих подопечных и ждущему нас на парковке. *Славка, заводи броневик. Мы спалились. ...И не надо всё валить на моё обжорство!* Он не задаёт лишних вопросов, ибо неприятные случайности, заставлявшие "птичек" бежать, сверкая пятками, уже бывали во время миссий. Просто делает, как я говорю. Зову товарищей при помощи телепатии (Пашка отвесил "алкемисту" второго пинка) и наша, оставившая плату вместе с чаевыми, и пострадавшая от иронии судьбы группа торопливо покидает "Беседку". Ну а после, уже успешно выезжаем из города, заправляемся и катим в даль по раскалённому на солнце, щербатому пути. Корни неземных деревьев прорастают в асфальтовых ямах, будто движимые стремлением отремонтировать дорогу (правительство вечно обвиняет во всём пришельцев, мол, это котати и флора колосси поганят наши дороги! На самом деле им просто не охота тратить бюджет на реконструкцию. Корпорации, бывает, раскошеливаются на починку, но только нужных им маршрутов). Веном выделяет много слизи, охлаждающей кожу, так что летняя жара почти не ощущается. Славка же, отерев пот со лба, решает закрыть все окна и включить кондиционер. - Курлык! – вырывается у Павлика после прыганья по разумам птиц. Он закрывает рот ладонью. – Простите. Хвоста за нами нет. - Паша, ты только не гадь в салоне, как в прошлый раз. – усмехается Славик. - Да, кстати, нам нужно выйти... - мы строим жалостливую мину, глядя в зеркало заднего вида с болтающимся брелком. - И нам... - жмутся на сиденьях Павлик с Маришей. Фосфоресцирующие глаза остановившегося у обочины водителя встречаются с нашими. - Я за вас помолюсь. А то и в кустах на "Алкемакс" наткнётесь! - Не надо, Слава. - машет рукой открывший дверь и выбирающийся на воздух Птаха. - Надо, Паша, надо! Молитвами Славика или переставшей поворачиваться к нам седалищем удачей, но, к счастью, весь последующий путь до Волгограда проходит без происшествий. А значит, без стресса для подопечного. Или плохих воспоминаний.