Тень за моей спиной

Бабушка уже позавтракала и смотрела свой любимый сериал. Новый телевизор я купил сразу по приезде. Пульт бабуля освоила, как и простенький смартфон. Мозги у неё, профессора философии, работали как надо. Я рассказал об Андрее. Бабушку смутило лишь то, что он на двенадцать лет старше. Мне же это нравилось. Марио был старше меня на пять лет, но я не чувствовал в нём взрослого человека, лишь сверстника. А вот Андрей был мужчиной. И это было возбуждающе. Сходив за продуктами, я приготовил нам еды на неделю и потом зарылся в новый роман «Телени», который был впервые опубликован от анонимного автора. Впоследствии авторство было приписано Оскару Уайльду. То, что я сейчас мог прочесть его на родном языке и в бумажном воплощении говорило о том, что у этой страны всё же есть будущее. В понедельник я откровенно поговорил с директором и тот дал мне добро на свободное посещение школы. Я же в свою очередь спонсировал ремонт библиотеки. Клавдия Павловна, наш библиотекарь, дававшая мне в своё время приют, была в восторге. В библиотеке заменили вытертые до основы полы, поставили новые окна, новые стеллажи и завезли новые книги. Я ухнул в это весь свой заработок за год, но не жалел ни копейки. Библиотека стала приютом не мне одному в тяжёлый жизненный период. Наша классная бесилась, узнав, что у меня теперь свободное посещение и обозвала меня мажором. Я невежливо рассмеялся. О да! У мажоров принято жить в старой сталинке без лифта, работать курьером и считать копейки до пенсии бабушки. Я до маминого замужества даже в столовой не мог позволить себе поесть, потому что сто рублей в день на булку и кофе проделывали брешь в моём кармане. С другой стороны жизнь Тамары Степановны тоже не сахар. Поэтому я решил не множить зло и не расширять наш конфликт, а просто подарил ей букет и билеты в консерваторию. И её будто выключило. Я знал, что она поклонник классической музыки, а на зарплату учителя по концертам не походишь. В итоге я поставил себе напоминания в телефон, и раз в месяц наша классная дама получала от меня изящную взятку. Букет лилий и очередные билеты. Когда говорят, что деньги не могут решить всё, я согласен. Один процент всё же остаётся. Но вот другие 99 процентов проблем с лёгкостью решаются деньгами. Мои отношения с Андреем развивались. Мы встретились ещё раз и я снова остался на ночь. Также мы переписывались и созванивались. Ухаживал он красиво. В день показа я, пришедший заранее на грим и окончательный инструктаж, нашёл в своём уголке гримёрной красивый букет из чёрных лилий. На показе я выходил в коллекции Гальяно, где меня загримировали до неузнаваемости, покрыв всё лицо золотым тоном и надев полумаску. А вот для показа коллекции Андрея я выступал в привычном образе. Высокий небрежный хвост, подведённые глаза, дерзкий взгляд, нюдовая помада на губах, хайлайтер на скулах и бунт. Эклектика мужественности и женственности. Мне украсили предплечья временными татуировками, надели широкие кожаные браслеты, чокер с шипами. Развязанные гриндерсы, сползающий с одного плеча свитер с нарочито спущенными петлями, надорванные на коленях штаны из грубой ткани. Мне даже колени загримировали, имитируя их потёртость. Называлась коллекция «Хищники городских джунглей». Больше всего меня поразило то, что среди небольшой группы зрителей сидел Донцов с каменным выражением на лице. Рядом с ним сидел, вальяжно развалившись, мужчина лет сорока, такой же сероглазый блондин. Очевидно отец. Только муштра Джерри на занятиях и уроки с Ирен помогли мне не споткнуться, когда я заметил знакомое лицо. А потом меня понесло. Показалось важным доказать ему, а по сути себе, что я не на пустом месте стал востребованной моделью. Андрей потом сказал, что я превзошёл сам себя и что на репетициях я так себя не вёл. — Твой взгляд, Арт, это что-то потрясающее. Холодный, безразличный, хищный. Я в восторге! Хочу тебя лицом своего бренда! Это именно тот посыл, что я вкладываю в коллекцию. Что городские джунгли, это единство непохожих. Одиночество в толпе. Вызов самому себе! Ты великолепен! Этот разговор происходил в гримёрке сразу после показа, где коллекцию Андре Белого приняли на ура. Я всё ещё был в гриме, но уже снял реквизит и переоделся в свои вещи. Самые обычные чёрные скинни, красные конверсы и длинную майку с надписью Луи Бидон и схематичным изображением бидона. Сверху всей этой красоты у меня был красный стёганый бомбер, но я не успел его надеть, когда ко мне прискакал возбуждённый успехом Андрей. Совершенно неожиданно он достал из кармана плоскую продолговатую коробочку. Внутри лежала серебристая цепочка. Из плоских, спаянных звеньев, напоминающих змеиную чешую. Это было так красиво, что я завис, любуясь. — Нравится? — Да. — Я рад, что не ошибся. Андрей развернул меня спиной к себе и, перекинув цепочку мне через шею, сдвинул волосы, поцеловал в выступающий позвонок, запустив толпу мурашек по телу, и принялся колдовать над замочком. Для его крупных пальцев он был неудобен. Справившись, снова уткнулся в мою шею сзади, осыпая поцелуями. Я улыбнулся и тихо засмеялся. Мне было хорошо, я был очень счастлив в этот момент. Почувствовав взгляд, поднял глаза. За приоткрытой дверью гримёрки, в полумраке коридора кто-то стоял. Я вгляделся и дёрнулся от неожиданности. Донцов. Он стоял и смотрел на нас. Я замер. Он сжал губы, отшвырнул от себя что-то, скривился, а потом резко ушёл. Андрей, почувствовав моё напряжение, развернул меня к себе. — Что-то случилось? — Всё в порядке, — сказал я и потянулся за поцелуем. Мне сейчас это было остро необходимо. За дверью я потом обнаружил растрёпанный букет из ранункулюсов. Хрупкие цветы с размаху швырнули в стену и они оставили неопрятный жёлтый отпечаток из пыльцы на стене. Когда до меня дошло, что Донцов принёс мне букет, я впал в ступор. Кажется мой личный демон сошёл с ума. И это начинало меня напрягать.