Мелодия чувств

По приезде домой я сразу же связалась с Эмбри. Услышав о том, что мне и Белле нужна помощь в защите от Виктории, парень без раздумий согласился. Я сомневалась, разрешит ли Сэм остальным членам стаи охранять нас вместе с Калленами, но Эмбри поспешил развеять мои сомнения. Если нужна помощь объекту импринтинга одного из волков, то другие обязаны были в этом посодействовать. В течение следующих дней вампиры и оборотни поочередно охраняли мой и Беллин дома. Эдвард обнаружил, что из дома Свонов неизвестный гость украл одежду Беллы. Никто ничего путного на этот счет предложить не мог, поэтому новость неплохо так нам всем потрепала нервы. Кроме того, в Сиэттле появилась банда новорожденных. Ну, так считали Каллены. Газетные заголовки пестрели именами пропавших и убитых людей. Возрастающий уровень насилия в городе начал привлекать внимание полиции, что не сулило ничего хорошего — в дело в скором времени наверняка вмешаются Вольтури. В субботу я ехала по безлюдной дороге в Ла-Пуш на посиделки у костра. Мы с Джаспером пришли к соглашению, что хотя бы на вечер в кругу оборотней мне будет безопаснее, чем дома. Я уже несколько дней, с момента, как узнала о «госте» в доме у Беллы, не могла успокоиться. Страх за свою жизнь острыми когтями сжал мое сердце и не собирался никуда уходить. Мне постоянно казалось, что мы упускаем что-то важное, словно не хватает огромной части одного паззла. Новорожденные в Сиэттле, неизвестный вампир, забравший вещи Беллы и никого не убивший, неожиданно пропавшая из поля зрения Виктория. Все это было как-то связано, но я не могла пока понять, как именно. — Привет, Акеми, — широко улыбнулся встречающий меня Эмбри и стиснул в медвежьих объятиях. — Привет-привет, — задыхаясь, выдавила я. Парень захохотал и поставил меня на ноги. — Что сегодня будут за посиделки? — спросила я, когда мы направились в сторону большого костра. Вокруг него я увидела множество уже знакомых и незнакомых лиц. — Сегодня будет проходить заседание совета, — важно произнес Эмбри. — Некоторые новички еще не слышали наши истории. Квил, Ли и Сет здесь впервые. — Сет тоже обратился? — удивилась я и заметила долговязого подростка возле Ли Клируотер. — Да, — как-то грустно произнес парень. Вот почему последние пару дней Джун ходит как в воду опущенная — Сет, скорее всего, с ней пока еще не виделся после первого обращения. Надо бы попросить его поскорее связаться с сестрой, а то она невероятно переживает. Мы заняли свободные места вокруг костра. Я оказалась рядом с Эмили и Сэмом, и, впервые увидев девушку, мое сердце невольно сжалось от сочувствия к ней. У красавицы с шелковистой медового цвета кожей и гладкими черными, как смоль, волосами на правой стороне лица багровели три широких рубца. Один спускался из угла миндалевидного глаза, другой скривил левую сторону рта в постоянной ухмылке. — Привет, — доброжелательно улыбнулась здоровой стороной лица Эмили, — Ты же Акеми, да? — Привет, да, — я ответила ей рукопожатием, — А ты ведь Эмили? — Точно. Так значит, ты подружка вампира? — усмехнулась девушка. — Ага, а ты, стало быть, подружка оборотня, — подыграла я. Эмили прыснула, а за ней и остальные волки, прислушивающиеся к нашему диалогу. Если не считать шутливых требований — в основном со стороны Пола — сидеть с подветренной стороны, чтобы не воняло вампирами, меня здесь приняли как свою. — А что за истории будут рассказываться? — тихо спросила я у Эмбри. — Те истории, которые мы всегда считали легендами, — сказал он. — Истории о том, как мы появились. Слова Эмбри словно стали предисловием — сидевшие вокруг костра тут же встрепенулись. — С самого начала квилеты были малочисленным племенем, — начал Билли Блэк звучным, глубоким голосом. — Нас и сейчас немного, но мы не исчезли. Потому что в нашей крови есть магия. Не всегда эта магия превращала нас в оборотней. Сначала мы были воинами-призраками. Мы не помним, кто впервые открыл этот дар и как его использовали раньше. Но в нашей истории первым вождем-призраком стал Кахелеха. В трудные времена он использовал магию, чтобы защитить наши земли. Он и его воины покидали лодки не телом, а духом. Они не могли физически прикоснуться к своим врагам, однако могли кое-что другое: направить ураганные ветры на лагерь противников, заставить ветер завывать, пугая врагов. Говорят, что звери могли видеть воинов-призраков, понимали и слушались их. Слова следовали одно за другим, будто заученные наизусть, но в них все же чувствовался едва заметный ритм. Словно стихи, декламируемые поэтом. — Прошло много лет. И тогда появился последний великий вождь-призрак Таха Аки, славившийся мудростью и миролюбием. Наступили счастливые, благодатные времена. Однако один человек был недоволен. Им оказался Утлапа. Вокруг костра со всех сторон послышалось раздраженное шипение. Билли не обратил на это внимание и продолжил. — Утлапа, один из самых сильных воинов-призраков вождя Таха Аки, хотел использовать эту силу для порабощения соседних племен. Не желая использовать своих воинов для таких чудовищных целей, Таха Аки изгнал его из племени. Однажды, когда вождь оставил свое тело в укромном месте, чтобы обследовать долину в духовной форме с дозором, Утлапа пошел за ним. Взбешенный изгнанник овладел телом вождя, затем перерезал горло своему бывшему телу, чтобы предотвратить возвращение Таха Аки, и сам занял место вождя. Таха Аки некоторое время бродил в форме духа, наблюдая, как вор в его теле совершает ужасные поступки со своим народом. Однажды дух вождя нашел большого, красивого волка в лесу. Хотя он и завидовал физической форме волка, ему в голову пришла идея. Он попросил волка поделиться с ним своим телом, на что волк согласился. Бросившись обратно в деревню в форме волка, Таха Аки встретил группу воинов и попытался заявить о себе, взвизгивая квилетские песни. Один из воинов, пожилой человек по имени Ют, понял, что волк находится под контролем духа, и, не подчинившись приказу узурпатора Утлапа не входить в духовный мир, оставил свое тело, чтобы поговорить со зверем. Ложный вождь, встревоженный тем, что Ют входит в духовный мир, и боясь, что его предательство будет раскрыто, убил воина. Таха Аки пришел в ярость и собрался растерзать Утлапу, но в это мгновение случилось чудо из чудес. Его эмоции были слишком сильны для волка, и они превратились в великолепного человека, совершенно не похожего на тело Таха Аки. То было воплощение безупречного духа Тахи Аки. Ложный вождь был убит, и все было быстро исправлено. С тех пор Таха Аки был одновременно и волком, и человеком. Он оставался вождем племени долгие годы, потому что не старел. Когда угрожала опасность, он снова превращался в волка, чтобы драться или испугать врагов. Племя жило в мире. У Таха Аки родилось много сыновей, и некоторые из них в зрелом возрасте обнаружили, что тоже могут превращаться в волков. Костер вспыхнул заревом искр, которые дрожали и танцевали в воздухе, складываясь в почти осмысленные формы. Мои мысли бродили за тысячу лет отсюда. Я будто оказалась прямо там, на Первом пляже, в окружении первых волков и великого вождя Таха Аки. — Таха Аки прожил три человеческие жизни, — продолжал Билли. — Он женился в третий раз, после того как первые две жены умерли. И в третьей жене нашел свою истинную половинку. Хотя он и любил первых жен, в этот раз все было совсем иначе. Таха Аки решил отказаться от своего волчьего духа, чтобы умереть вместе с женой. Вот так к нам пришла магия, но это еще не конец истории… Билли посмотрел на Старого Квила, который шевельнулся на стуле, расправляя слабые плечи. — Через много лет после того, как Таха Аки отказался от духа волка и стал совсем старым, на севере, в племени мака началось что-то неладное, — начал Старый Квил тонким голосом, в котором слышалась странная напряженность. — Несколько молодых женщин пропали, и племя обвинило своих соседей-волков, которых боялись и которым не доверяли. Однако люди-волки, которые еще могли читать мысли друг друга во время обращения, были уверены в своей невиновности. Таха Уи, старший сын уже пожилого Таха Аки, повел пять волков стаи в горы на поиски пропавших женщин из племени мака. И они нашли то, что никогда раньше не встречали — странный сладковатый запах в лесу обжигал их ноздри до боли. Они зашли далеко на север, где обнаружили слабый след человека и человеческую кровь. Я невольно содрогнулась, понимая, к каким мистическим существам ведет свой рассказ Старый Квил. Эмбри, заметив движение с моей стороны, аккуратно положил горячую руку на мое плечо. — Таха Уи отправил половину стаи, самых молодых, обратно, чтобы сообщить Таха Аки о происходящем. Таха Уи и два его брата не вернулись. Через год две девушки мака исчезли из своих домов в одну и ту же ночь. Мака тут же позвали волков-квилетов, которые обнаружили тот же самый сладковатый запах по всей деревне мака. Волки снова вышли на охоту. Вернулся только один — Яха Ута, старший сын третьей жены Таха Аки и самый младший в стае. Он принес с собой то, что до сих пор не видел ни один квилет — твердые куски странного холодного трупа, от которого шел обжигающий запах. Яха Ута рассказал, что произошло: он с братьями нашел существо, которое выглядело как человек, но оказалось тверже гранита, а с ним были две девушки из племени мака. Одна, уже мертвая, лежала на земле, а другую существо держало в руках, впившись ей в горло. Из битвы с этим невероятно быстрым и сильным существом живым удалось выйти только Яха Ута. Но лишь огонь смог окончательно уничтожить вонючие куски трупа, которые еще пытались соединиться вместе. Когда от останков остался только пепел, его разделили на маленькие кучки и развеяли как можно дальше друг от друга: в океане, в лесу, в пещерах. Таха Аки повесил на шею мешочек с пеплом, чтобы получить предупреждение, если тварь попытается воскреснуть. Старый Квил замолчал и посмотрел на Билли, который вдруг потянул за кожаный ремешок у себя на шее. На нем висел почерневший от времени мешочек. Я и еще пару человек вокруг костра удивленно ахнули. — Существо назвали Холодным или Кровопийцей. Все боялись, что он был не один. А у племени остался единственный защитник-волк — молодой Яха Ута. И вот однажды ранним утром в деревню пришла подруга кровопийцы. Говорят, она была настолько прекрасна, что некоторые люди тут же упали на колени, преклоняясь перед ней. Двадцать человек видели, как пришла Холодная женщина. Выжили всего двое — и то потому, что ее отвлекла кровь, и она остановилась, чтобы утолить жажду. Уцелевшие свидетели прибежали к Таха Аки, который заседал на совете старейшин. Яха Ута, единственный волк, тут же обратился и в одиночку пошел на кровопийцу. Они дрались почти на равных: женщина была слабее своего друга, но Яха Ута оказался с ней один на один, и никто не отвлекал ее внимания на себя. Когда Яха Ута проиграл, Таха Аки возмущенно закричал и вдруг превратился в старого волка. Третья жена, которая только что застала смерть своего сына и теперь наблюдала за сражением мужа, где не было никакой надежды на его победу, бросилась на Холодную женщину и упала у ее ног, воткнув кинжал себе в сердце. Кровь хлынула на Холодную женщину, и та не смогла устоять перед соблазном. Это секунда стала решающей — увидев смерть матери, двое маленьких сыновей, несмотря на юный возраст, обратились в волков и помогли отцу разорвать кровопийцу. Таха Аки не пришел обратно к своему племени и никогда не превратился обратно в человека. Целый день он пролежал возле тела третьей жены, рычанием встречая всякого, кто пытался к ней прикоснуться, а потом ушел в лес и больше не вернулся. С тех пор Холодные появлялись редко. Когда они приходили, то всегда по одному или по двое, поэтому стая оставалась маленькой. Однажды появилась целая банда, и ваши прадеды приготовились с ними сражаться. Но вожак чужаков уважительно разговаривал с Эфраимом Блэком и обещал не причинять зла квилетам. Его странно желтые глаза подтверждали, что это не обычные кровопийцы. Волков было слишком мало: Холодные могли бы и не предлагать заключение мира, они бы все равно победили. Эфраим согласился. И чужаки выполняли свои обязательства, хотя их присутствие привлекало других. Кроме того, большое количество Холодных увеличило число волков в стае, — Старый Квил на мгновение задержал свои черные, почти утонувшие в морщинах глазах на мне. — Такого племя еще не видело со времен Таха Аки. Так сыновья нашего племени снова несут это бремя и приносят жертву, которую когда-то приносили их отцы. Последовало долгое молчание. Молодые оборотни переглядывались между собой с печалью в глазах. — Тоже мне бремя, — фыркнул Квил. — По-моему, это здорово. Сет согласно закивал, поддерживая парня. Волшебство вокруг костра растаяло так же быстро, как и появилось. Начались приглушенные разговоры. Джаред бросил камешек в Квила, тот подскочил, и все засмеялись. — Эмбри, спасибо тебе огромное! — зашептала я, немного заторможенно повернувшись к парню: в моей голове все еще проносились события давно прошедших лет. — Правда. Особенно за приглашение сюда. Это… просто невероятно! Я не могла выразить свои чувства словами. Их было слишком много. На лице Эмбри засияла довольная улыбка. — Я рад, что тебе понравилось.

***

Сегодня я прогуливала школу в доме у Калленов вместе с Эдвардом и Беллой. Солнце впервые за долгое время вышло из-за туч, а я крайне нуждалась в дозе нахождения рядом с Джаспером. — Теперь они подозревают серийного убийцу, — вздохнул Карлайл, внимательно смотря телевизор с максимально приглушенным звуком. Я резко повернулась в его сторону, случайно сбивая свою ладью с шахматной доски. Мы играли с Эмметтом: я — чтобы отвлечься от тревожных новостей, а Эмметт — потому что его ничем не проймешь. Мы сопоставили вместе четыре доски, и мне помогал Джаспер, иначе я бы ни в жизнь не разобралась в этих усложненных специально для вампиров шахматах. Хейл посадил меня к себе на колени и максимально тихим шепотом прямо в ухо делился лучшими ходами. — Дела идут все хуже, — пробормотал Эдвард, и его лоб прорезала складка. — Придется нам что-то предпринять и поскорее. — А давайте поедем прямо сейчас! — вдруг предложил Эмметт. С верхней ступени широкой лестницы, где сидела Элис, с несчастным видом обхватив голову руками, раздалось шипение. — Она такая пессимистка, — буркнул Эмметт себе под нос. — Когда-нибудь нам придется вмешаться, — согласился с братом Эдвард. — Не нравится это мне, — покачал головой Карлайл. — Раньше мы ничем подобным не занимались. Это не наше дело. Мы же не Вольтури. — Я не хочу, чтобы здесь появились Вольтури, — сказал Эдвард. — Поэтому нам нужно поторопиться. — Все эти невинные люди в Сиэтле, — пробормотала Эсме. — Нельзя позволить им умирать такой смертью. — Я знаю, — вздохнул Карлайл. — А! — воскликнул Эдвард и повернулся в нашу сторону, смотря на Джаспера. — Такое мне в голову не пришло. Понятно. Ты прав, должно быть, так и есть. Ну, тогда совсем другое дело. Иногда привычка читать чужие мысли, а потом говорить загадками дико раздражала. — Объясни остальным, — сказал Эдвард. — Но с какой же целью? — он принялся задумчиво ходить из угла в угол, не поднимая глаз. — О чем ты думал? — я перевела взгляд на любимого. Джас ласково провел рукой по моей щеке, нерешительно разглядывая всех вокруг собравшихся по очереди. Я знала, что он не очень любил находиться в центре внимания, поэтому перехватила холодную ладонь и аккуратно поцеловала внутреннюю часть в попытке успокоить. Джаспер тепло мне улыбнулся и посмотрел на Беллу. — Ты растеряна, — обратился он к девушке. — Мы все растеряны, — проворчал Эмметт. Я смерила недовольным взглядом здоровяка. — Можно позволить себе не торопиться, — спокойно ответил ему Джаспер. — Белла тоже должна понять. Что ты знаешь обо мне? — спросил эмпат у Свон. — Почти ничего, — призналась девушка. — Нет, — ответил Эдвард на мысленный вопрос Джаса. — Думаю, ты понимаешь, почему я не рассказал Белле твою историю. Но мне кажется, что теперь пора это сделать. Джаспер задумчиво кивнул брату и немного пододвинул меня на своих коленях, чтобы было удобнее закатать рукав свитера. Он поднес запястье к стоявшему рядом с нами торшеру и провел пальцем по выпуклому полумесяцу на бледной коже. — Ой, у меня есть точно такой же, — Белла протянула свою руку, тоже показывая отметину в виде серебристого полумесяца, оставшуюся от Джеймса. — Белла, у меня много таких шрамов, — слабо улыбнулся Джас, с бесстрастным видом закатывая рукав повыше. Я уже миллион раз видела следы зубов других вампиров на теле любимого, но сердце при виде них все-равно каждый раз болезненно сжималось. — Что же с тобой случилось? — ахнула Белла. Джаспер снова опустил рукав и крепко обнял меня, начиная свой рассказ. Остальные тут же разошлись кто куда: Карлайл и Эсме уставились в телевизор, Эмметт начал новую игру вместе с Роуз, занявшей моей место, а Элис молча села у ног матери. Слушать историю Джаспера остались только мы с Эдвардом и Беллой. Прошлое любимого всегда вызывало во мне иррациональное желание защитить его. Я знала, насколько тяжело ему было это вспоминать, погружаться в давно прошедшие события и заново переживать те ужасные эмоции. Джаспер увлекся рассказом, неосознанно потирая пальцами мои запястья. Его глаза помутнели, а на лице появилось грустное выражение. Я во все глаза смотрела на Джаса, тоже невольно заслушиваясь и снова оказываясь в девятнадцатом веке на юге США, где среди вампирских кланов царили хаос и беззаконие. Спустя какое-то время он внезапно улыбнулся, и меня будто из гипноза вывели. — Акеми? — вдруг беспокойно посмотрел на меня Джаспер, остановив свою историю. Он мягко прикоснулся к моей щеке, смахивая слезу. Я непонимающе взглянула на мокрый палец любимого. Ну как так можно — опять не поняла, как начала плакать во время рассказа Джаса! — Все в порядке, — прошептала я, промакивая дурацкие слезы рукавом кофты. Джаспер притянул меня к себе, прислонившись своим лбом к моему, нос к носу, и я закрыла глаза, чувствуя, как эмпат выпускает облако спокойствия. — А после того, как мы с Элис присоединились к Калленам, я повстречал Акеми, — нежно проговорил любимый, завершая историю и осторожно отрываясь от меня, но не сводя любящего взгляда. — И сразу же заявил, что от меня пахнет камелиями, — улыбнулась я в ответ, потонув в янтарных глазах. — Тебя напугала Элис, и ты чуть не упала, — Джаспер поцеловал тыльную сторону моей ладони. — А ты, как настоящий джентльмен, успел подхватить падающую леди, — ухмыльнулась я, ласково проводя свободной рукой по медовым волосам. — Занятная история, — проговорила Белла. Мы уставились на нее как на сумасшедшую. — Я имею в виду последнюю часть, — стала оправдываться девушка. — Счастливый конец с Акеми. — Да уж, если бы не Акеми, все было бы по-другому, — согласился довольный Джаспер. — Рядом с ней я расцветаю! Я бы растаяла от его слов, если бы вовремя выслушанный рассказ не навел на страшную мысль. — Армия, — прошептала я. — Почему ты мне ничего не сказал? — Подумал, что неправильно истолковал ситуацию. Потому что не вижу мотива. Зачем бы кому-то создавать армию в Сиэттле? Здесь никогда не было войны и некому мстить. Завоевывать город тоже никакого смысла нет, ведь никто не предъявляет на него прав. И защищать город не от кого. Но я видел подобное раньше, и ничем другим происходящее объяснить невозможно. В Сиэттле появилась армия новорожденных вампиров, — Джас обвел решительным взглядом собравшуюся вокруг семью. — Думаю, их меньше двух десятков. Хуже всего то, что они совсем ничему не обучены. Кто бы их ни создал, он просто предоставил им полную свободу. Дела будут идти все хуже, пока не вмешаются Вольтури. Честно говоря, я удивлен, что они до сих пор ничего не предприняли. — Что же нам делать? — спросил Карлайл. — Если хотим избежать вмешательства Вольтури, то надо уничтожить новорожденных — и лучше поскорее. Я могу научить, как это сделать. Но для начала нам нужно будет как-то выманить их за город, — лицо Джаспера окаменело. У меня снова невыносимо заныла душа за любимого. Как же сейчас ему было трудно! — А может и не придется этого делать, — удрученно сказал Эдвард. — Никто не думал, что единственная угроза в округе, ради которой пришлось бы создавать целую армию, это мы сами? Джас прищурился, а у Карлайла округлились глаза от удивления. — Танин клан тоже находится неподалеку, — напомнила Эсме. — Эсме, новорожденные появились не в Анкоридже. По-моему, нам следует рассмотреть возможность того, что удар будет направлен на нас. — Они не будут нападать на нас, — задумчиво возразила Элис. — По крайней мере, они об этом не знают. — Что ты увидела? — с напряженным любопытством спросил Эдвард. — Отдельные вспышки. Когда я пытаюсь заглянуть в будущее, то не вижу цельной картины, ничего определенного. Такое впечатление, что кто-то постоянно меняет планы, причем так быстро, что я не успеваю ничего рассмотреть. — Они не могут решить, что делать? — недоверчиво спросил Джаспер. — Не знаю, — ответила провидица. — Нет, нерешительность здесь ни при чем, — прорычал Эдвард. — Кому-то прекрасно известно, что ты не можешь ничего разглядеть, пока не принято окончательное решение. Кто-то прячется от нас. Использует прорехи в твоих видениях. — Но кто это может быть? — удивилась Элис. — Вольтури, — взгляд Эдварда заледенел. — Вольтури слишком преданны своим целям, — возразил Карлайл. — Сами они никогда правил не нарушат: это противоречило бы всему, ради чего они так сильно стараются. Джаспер согласно покачал головой. — Карлайл прав. Работа очень небрежная: тот, кто это сделал, понятия не имел, что делает. Могу поспорить, что действовал новичок. Мне не верится, что здесь замешаны Вольтури. Но они скоро вмешаются. Мы все в отчаянии уставились друг на друга. — Тогда пошли! — оглушительно прорычал Эмметт. — Чего ждем? Карлайл и Эдвард пристально посмотрели друг на друга. Эдвард кивнул. — Джаспер, ты должен научить нас, — наконец произнес Карлайл. — Как их уничтожить. В глазах главы клана я заметила боль: Карлайл ненавидел жестокость. Все зашевелились, однако меня продолжало что-то смущать. Я смутно чувствовала, что мы упускаем нечто очень важное. — Нам понадобится помощь, — сказал Джаспер. — Может семья Тани поможет? С их помощью мы почти без труда справимся с новорожденными. — Нельзя терять время, — произнес Эдвард, передавая сотовый Карлайлу. Я пыталась прислушаться к разговорю Каллена-старшего, однако он говорил быстро и тихо — ничего не разберешь. Джас задумчиво водил пальцами по моей спине, смотря на Карлайла, а я не сводила взгляда с любимого. Вдруг тон голоса доктора изменился. — Мы и понятия не имели, что Ирина так к этому отнесется, — удивленно воскликнул он. Эдвард что-то зло пробормотал, но я со своим человеческим слухом не расслышала. Карлайл продолжал говорить убедительно и настойчиво. — Об этом и речи идти не может, — отрезал он. — Мы заключили с ними договор. Они его не нарушают, и мы будем соблюдать. Очень жаль такое от вас услышать. Конечно, мы сделаем все, что в наших силах. Не ожидая ответа, Карлайл отключил телефон и замер, не отрывая взгляда от тумана за окном. — Что произошло? — спросил Эмметт у Эдварда. — Ирина и Лоран завязали гораздо более тесные отношения, чем мы думали. Она в обиде на волков за то, что они убили Лорана, чтобы спасти Беллу, и хочет… — Эдвард замолчал и посмотрел на меня. — Говори, — как можно спокойнее сказала я. — Ирина хочет отомстить. Уничтожить стаю. Они согласны нам помочь, если мы разрешим это сделать. — Нет, — ахнула я. Перед глазами пронеслось, ставшее таким родным, лицо Эмбри. — Не волнуйся, — успокоил меня Эдвард. — Мы никогда на такое не согласимся. — Плохо дело, — нахмурился Джаспер. — Силы слишком равны. На нашей стороне умение, а на их — число. Мы победим, но какой ценой? Когда я поняла, что он имел в виду, то чуть не закричала от боли. Я знала, что не могла потерять кого-либо из Калленов — они все были моей семьей. Эта потеря была бы невосполнимой. Но без Джаса я просто-напросто не смогу выжить. И дело даже не в том, что я прорасту словно клумба с цветами. Просто какой смысл в существовании, если пропадет то, из-за чего появляются в жизни краски. Пропадет мое личное солнце. Пропадет смысл всего. В этот момент я вдруг осознала, что настолько сильно не хочу потерять Джаспера, что готова обратиться в вампира, лишь бы защитить его.