***
Когда я проснулась, было еще темно. Спросонок голова соображала плохо, но я знала, что до утра еще далеко. Экран ноутбука давно погас, и в комнате было совсем мрачно: луна не могла пробиться сквозь толстый слой облаков. Я пошевелила головой и почувствовала, как упали наушники на живот. — Еще ночь, поспи, дорогая, — любимый бархатистый голос послышался из темноты. Я возбужденно поднялась на постели, окончательно просыпаясь и быстро ощупывая кровать вокруг себя. Джаспер тихо засмеялся и перехватил мою руку, прильнув поближе. Я тут же всем телом прижалась к холодной груди, проводя губами по шее, подбородку и, наконец, губам любимого. — Я так соскучилась, — шептала я между поцелуями. Джас захихикал, прижимая меня к себе поближе и нетерпеливо впиваясь холодными губами в мои. Поцелуй был напористый, страстный и совсем вскружил мне голову. В животе порхали бабочки, сердце готово было выпрыгнуть из груди, а все мысли покинули голову, и я больше не могла думать ни о чем, кроме как о губах любимого, сминающих мои. В какой-то момент мои руки заработали отдельно от мозга. Я потянулась трясущимися пальцами к пуговицам на рубашке Джаспера, которые совершенно не хотели вылезать из петелек. Неожиданно мои руки оказались в крепком захвате. — Дорогая, не стоит, — Джас тяжело дышал, прикрыв глаза. — Это очень опасно. — Я знаю, что ты мне не сделаешь больно, — выдохнула я в ледяные губы напротив. — А я в этом не уверен, — эмпат открыл глаза и посмотрел на меня взглядом, в котором сочеталось безумное желание и дикий страх. Я обвила руки вокруг шеи вампира и притянула его поближе так, чтобы он уткнулся мне в шею. Джас тут же глубоко вдохнул цветочный аромат. — Чувствуешь? — тихо спросила я у него. — Я — не обычный человек. Моя кровь у тебя не вызовет жажды. Не бойся. Мы созданы друг для друга. Я всей душой верила в каждое слово, которое произносила. Джаспер посмотрел на меня золотистыми глазами, в которых все еще плескалась неуверенность. Я мягко улыбнулась ему. — Доверься мне. Я не знаю, что произойдет во время битвы, — у меня сжалось сердце при мысли о том, что мы могли сейчас в последний раз так лежать вместе. — Ты мне нужен. Мой голос сорвался на последних словах. Джас еще пару секунд смотрел на меня с непонятным выражением лица и вдруг с внезапной страстью и глухим стоном впился в мои губы. От этого звука через меня как будто электрический разряд пропустили — хочу оказаться еще ближе и еще быстрее. Я в нетерпении дернула такую ненужную сейчас рубашку в сторону, и пуговицы с громким стуком полетели на пол. Джаспер глубоко задышал, а радужка его глаз потемнела от похоти и желания. Я буквально физически чувствовала, как разгорается в нем страсть. — Джас, Джас, — только и могла повторять я, задыхаясь от переполнявших меня чувств. Джаспер с горящими глазами сорвал с меня одежду, кидая ее в темноту комнаты. Холодные прикосновения любимого оставляли обжигающие следы на моей коже. Мне казалось, что буквально плавлюсь под умелыми ласками. — Ближе, — прошептала я в сладкие губы Джаспера, и услышала тихий рык в ответ. Не сдержав стона, я обхватила шею любимого руками и вовлекла его в глубокий, чувственный поцелуй, постепенно переходящий в нежный и томный. На мгновение оторвавшись от меня, Джас медленно наклонился к моим ключицам и неспешно провел по ним языком, явно поддразнивая. Я со вздохом откинула голову на подушку, стараясь не забывать дышать. Джаспер покрывал прохладными поцелуями мое разгоряченное тело, и я совершенно запуталась, где меня касаются его руки, а где губы. — Ты невероятна, — услышала я глубокий голос у уха. Я открыла глаза и увидела перед собой прекрасного Джаспера, с жадностью осматривающего мое тело. У меня закружилась голова от удовольствия и от сознания того, что вот этот могущественный вампир был полностью в моей власти. Я положила руки на его грудь, а потом медленно, очень медленно погладила алебастровую кожу, наслаждаясь ощущением твердых мышц. Когда же мои руки заскользили вниз, к животу, я почувствовала, как по всему телу Джаса пробежала дрожь. Эмпат со стоном прижался ко мне, опираясь на локти, и я поняла, что он готов. — Прошу, — тихо прохрипела я. Медленно, растягивая волшебное удовольствие от момента, почти полностью, потом так же медленно обратно. Боль почти мгновенно потонула в тесном жаре, распаляющимся всё сильнее от нарастающих движений, и я задрожала от наслаждения. Все оказалось лучше и сильнее, чем любые фантазии, лучше, чем кто-либо мог вообразить. Джаспер на мгновение замер, стараясь овладеть собой, и я отстраненно услышала, как крошится спинка кровати под сильными руками. Но меня уже ничего не могло остановить. Я вскинула бедра любимому навстречу, и он ответил с той же страстностью, тихо рыча, и, наконец, весь мир вокруг перестал существовать, остались только мы. — Джаспер! — Акеми! Мы одновременно выдохнули имена друг друга, сотрясаясь под тяжестью наслаждения, когда яростный электрический разряд возник в глубине и промчался по всему телу. Внутри меня словно взорвался фейерверк, и я протяжно застонала, слыша бархатное рычание, вторящее мне. Следом за этим послышался еще один треск дерева.***
Меня разбудил солнечный свет, бьющий прямо в лицо. Едва я открыла глаза, как почувствовала движение холодных пальцев по обнаженной коже спины. — Доброе утро, — сонно пробормотала я, смотря на любимого из-под прикрытых век. — Доброе, моя камелия, — ехидно улыбнулся Джаспер. — Как себя чувствуешь? — я приподнялась на локте и посмотрела ему в лицо. Джас закатил глаза, продолжая улыбаться. — Ты еще спрашиваешь, как я себя чувствую? — Конечно, — серьезно сказала я, аккуратно поднимаясь на кровати: мышцы немного ноют, но, в целом, в теле чувствуется лишь приятная легкость. — Вдруг у вампиров все чувствуется по-другому. Джаспер мгновенно притянул меня к себе, снова вовлекая в крепкие объятия. — Акеми, это была лучшая ночь в моей жизни, — решительно проговорил эмпат. — Правда? — радостно переспросила я. — Да, — искренне улыбнулся мне Джас. — Для нас по силе воздействия этому нет сравнения. Ведь мы почти не меняемся в эмоциональном плане, а такое мощное потрясение может привести к большим сдвигам. С физической любовью не шутят. Приятнее только человеческую кровь пить, — лоб Хейла прорезала складка. — Но твой запах для меня намного притягательнее. — Знаешь, — задумчиво начала я, рисуя пальцем узоры на безупречной груди вампира, — Я могу точно сказать: в человеческой жизни вряд ли найдется что-то еще более невероятное. И сегодняшняя ночь сделала меня самым счастливым человеком на свете. Джаспер нежно коснулся моей покрасневшей щеки. Я, прикрыв глаза от удовольствия, прижалась к холодной ладони и невольно вздрогнула, когда грудь коснулась твердого тела любимого. — Я сделал тебе больно? — с тревогой в глазах спросил эмпат. — Нет, — немного зардевшись, ответила я. — Просто я стала слишком чувствительной… В глазах Джаса буквально на долю секунды промелькнуло что-то хищное и опасное, что заставило мое сердце снова затрепыхаться подобно крылышкам колибри. Однако вампир тут же взял себя в руки и мягко поцеловал меня в губы. — Мне нужно в душ, — прошептала я, задыхаясь от внезапно наплывших чувств и воспоминаний прошедшей ночи. — Я буду ждать внизу, — хихикнул Джаспер, оставляя еще один сладкий поцелуй на моих губах. — Скоро вернутся остальные. Я снова покраснела аки рак, а весело хохочущий эмпат вылетел из комнаты, оставляя меня собираться. Я более чем уверена, что Эмметт не оставит меня в покое со своими шуточками. Каллены вернулись домой около полудня. Они выглядели непривычно деловитыми, и это напомнило мне о серьезности надвигающегося события. Однако, стоило мне спуститься вниз, как все взгляды перекрестились на мне. — Доброе утро, — нарочито спокойно поприветствовала я семью. — Да-а-а, доброе, — протянул Эмметт, корчась от смеха. — Не так ли, Джаспер? Элис хитро переглянулась с Эдвардом. Роуз, закусив губу, чтобы не рассмеяться, толкнула локтем своего мужа. Даже в глазах Карлайла и Эсме плясали какие-то странные огоньки. Одна Белла недоуменно переводила взгляд с одного Каллена на другого. Я с бесстрастным выражением лица прошла к Джасперу, который нахмурившись смотрел на братьев и сестер. — Поешьте перед уходом, — разбавила атмосферу Эсме, поставив перед нами с Беллой по тарелке с яичницей. — Я думаю, что вам лучше взять с собой теплые вещи. В горах пойдет снег, — неприязненно произнесла Элис, вмиг переменившись в лице. Я удивленно смотрела на то, как провидица бросает раздраженные взгляды на Свон. Ссора между подругами? Хотя, вроде нет: Эдвард улыбался — на что бы ни разозлилась Элис, его это позабавило. — Позвони-ка Джейкобу и скажи, что мы будем ждать его через часик — он знает где, — сказал телепат, передавая телефон своей девушке. Я поняла, что пора прощаться. Джаспер взял мою руку в свою, не сводя с меня любящего взгляда, как и я — с него. В этот бесконечный, но одновременно такой короткий момент я чувствовала каждую эмоцию, каждое невысказанное слово и тайное желание любимого. В этот момент мы будто стали единым целым. Нам не нужно было говорить, целоваться или обниматься, подобно другим возлюбленным. Мы просто смотрели друг другу в глаза — и в этих взглядах было столько личного, столько интимного, что между нами буквально искрился воздух. — Люблю тебя, — шепнула я на прощание. — А я тебя люблю, — вторил мне Джаспер, провожая нас с Эдвардом и Беллой на крыльце. Я в последний раз оглянулась на любимого перед тем, как войти в лес. Мы с Эдвардом шли в стороне от Беллы, в ярдах двадцати, пока она метила своим запахом тропинку на поляну. Эдвард нес на себе два огромных рюкзака и палатку, но это его совершенно не отвлекало от непрерывного слежения за Свон. — Акеми, — вдруг обратился ко мне телепат. — Да? — Я хочу сказать, чтобы ты не переживала насчет Джаспера. Он уверен в своих силах, а значит, все пройдет гладко. — Эх, было бы так легко перестать тревожиться за него, — вздохнула я. — Верь в него, — легко сказал Эдвард и вдруг повернулся ко мне, улыбаясь, — И верь мне. Я защищу тебя с Беллой, что бы ни случилось. — Спасибо, — искренне поблагодарила я Каллена. Он прав — все пойдет по плану. Нужно постараться успокоиться. Минут через десять мы вышли на уже знакомую поляну. Там нас поджидали Джейкоб и Эмбри в человеческой форме. Я радостно поприветствовала квилетов. Джейкоб стоял, скрестив руки на обнаженной груди и сжимая в кулаке куртку, бесстрастным лицом рассматривая Эдварда и Беллу. Эмбри же напротив широко улыбнулся, помахав мне в ответ, и указал на пуховик в его руке. — Обещали, что будет холодно, — беспокойно оглядывая мою одежду, произнес парень. — Ты не замерзнешь? — Надеюсь, нет, — в небе не было ни облачка, но все могло измениться в мгновение ока. — Куда нам их отнести? — сразу же перешел к делу Джейкоб. Эдвард вытащил карту из бокового кармашка рюкзака и передал ее волку. Тот развернул, наклоняясь поближе к Эмбри — Сейчас мы вот здесь, — сказал Эдвард, показывая пальцем место. Джейкоб и Эмбри непроизвольно отпрянули от его руки. Эдвард сделал вид, что ничего не заметил. — Вы принесете их вот сюда, — продолжал Каллен и провел пальцем по паутине отметок высот на бумаге. — Это примерно девять миль. За милю до этого места вы пересечете мой след. Он приведет вас ко мне. Вам нужна карта? — Нет, спасибо. Мы неплохо знаем этот район, — Джейкоб переглянулся с Эмбри. — Думаю, и так дорогу найдем. — Я пойду более длинным путем, — сказал Эдвард. — Увидимся через несколько часов. Он грустно взглянул на Беллу, махнул мне рукой и скрылся в лесу. Квилеты тут же подхватили нас на руки и рванули в гору. — А ты не устанешь? — удивленно спросила я у Эмбри. Парень бежал ровным, скорым шагом, какой мог бы поддерживать человек на равнине и без сотни с лишним фунтов груза на руках. — От бега я не устаю, — ответил квилет: дышал он и вправду ровно, этаким мерным дыханием марафонца. — Кроме того, скоро похолодает. — Элис тоже беспокоилась, что будет гроза. — Когда лес так молчит, то будет такое, что мало не покажется, — тревожно посмотрев на меня, произнес Эмбри. Парень шел по лесу без тропы, забираясь все круче в гору, однако на его скорости это не сказывалось. Он легко прыгал с камня на камень, совсем не используя рук, — с таким безупречным чувством равновесия, что напоминал горного козла. Рядом с нами из леса выросла отвесная скала: голый, шершавый камень. Мы пошли вдоль ее основания. — Он уже близко. Я чую, — немного сморщил нос Эмбри. Я беспокойно посмотрела на небо. С запада неслась иссиня-черная стена облаков, накрывая лес мраком. Тут ветер тряхнул деревья так, будто собирался вырвать их с корнем, и дохнуло таким холодом, словно повеяло прямо с ледника. Треск ломающегося дерева эхом отдался в горах. Жуткое облако закрывало небо, стало темно, однако я все же разглядела белые пушинки, летевшие сверху. Эмбри прибавил шагу, прямо-таки помчался изо всех сил, не сводя глаз с земли под ногами. Я охотнее прижалась к его груди, прячась от противного снега. Всего через несколько минут он повернул за скалу, и мы оба увидели палатку, поставленную под ее защитой. Пушинки вокруг закружились чаще, но ветер дул с такой силой, что не давал им упасть. — Вы здесь, — с облегчением выдохнула Белла, подбегая ко мне и сжимая в объятиях. — Вот черт, все-таки вторые, — пробурчал себе под нос Эмбри, опуская меня на землю. — Забегайте в палатку, — посоветовал Джейкоб. — Сейчас такое начнется! У меня волосы дыбом стоят. Я посмотрела вверх: небо уже потемнело, сыпал мелкий снежок.***
Ветер снова потряс палатку, и я затряслась вместе с ней. Температура продолжала падать: это чувствовалось сквозь пуховый спальник и две куртки. — Который час? — заклацала зубами Белла рядом со мной. — Два часа ночи, — ответил Эдвард. Он сидел как можно дальше — насколько позволяла теснота палатки, — и боялся даже дышать на нас, чтобы не заморозить еще больше. Где-то в снегу снаружи послышался волчий взвизг. Эдвард вдруг как-то странно на меня посмотрел. — Эмбри снаружи, — я округлила глаза: в такую бурю?! — Он хочет помочь теб… вам. — Как? — выдавила я, едва попадая зубом на зуб. Тут послышался звук расстегиваемой молнии: Эмбри в своей человеческой форме открыл вход в палатку ровно настолько, чтобы кое-как протиснуться вовнутрь. Следом за ним хлынул ледяной воздух, и нас с Беллой затрясло, словно лихорадка била. — Акеми, ты так от обморожения умрешь, — беспокойно проговорил парень, стоя над нами в одних спортивных штанах. — Где твоя од-д-д… Я хотела выговорить «одежда», но у меня слишком сильно стучали зубы: и так чуть язык не откусила, пока пыталась произнести одно единственное слово. — Ну-ка, двигайся, — пробормотал Эмбри, расстегивая мой спальник. Не успела я возмутиться неожиданной наглости, как почувствовала невероятное тепло, идущее от тела Колла. Я не удержалась и прижала к нему ледяные ладони. Эмбри вздрогнул. — Совсем в ледышку превратилась. — Помоги Белле, — заикаясь, выдавила я. Эмбри опасливо посмотрел на мрачного Эдварда, но тот лишь согласно кивнул в ответ. Квилет осторожно отодвинулся от меня, на что я тут же протестующе замычала, и расстегнул спальник Беллы, соединяя его с моим. Свон, почувствовав жар, идущий от тела оборотня, быстренько перелезла к нам, застегивая молнию. Бедный спальник не был рассчитан на троих человек, один из которых — это почти двухметровый волк, но мы с Беллой ни в какую не хотели отрываться от «человеческого обогревателя». — Не переживай, — едва слышно ответил Эдвард на безмолвный вопрос, когда Белла уже посапывала, и я тоже почти провалилась в незабытье. — Главное, что ей теперь тепло. Наступила тишина — по крайней мере, в палатке. Снаружи бесновался ветер, завывая в деревьях. — Как ты держишься? — вдруг прошептал Эдвард. — Я имею в виду, ты же знаешь, что она никогда не будет с тобой. Так почему же ты остаешься рядом? — Потому что от меня это не зависит, — тихо пробормотал Эмбри, обдавая меня терпким, древесным запахом. — Она — мой центр Вселенной. Если я ей не нужен как любовник, то останусь как брат. Если ей осточертеет роль брата, стану просто другом. Мне не важно, кем быть для нее. Потому что она теперь единственное, что держит меня на Земле. На минуту они оба затихли. — Даже, когда она станет вампиром? — удивленно шепнул Эдвард. — Да, — подтвердил Эмбри. — Я смирюсь со всем, лишь бы быть рядом. — Но ты не думаешь, что, однажды, она может от тебя устать? — Я это понимаю, — спокойно произнес оборотень. — И в тот момент, когда она меня прогонит, я обязательно ее покину и никогда больше не появлюсь перед ней. — А сам… — Как ты думаешь, сможет ли человек выжить без силы притяжения? — послышалось молчание, в ответ на что Эмбри хмыкнул. — Вот-вот. Но я ни о чем не жалею — это самое прекрасное чувство, которое только можно испытать. Они снова замолчали, и в палатке воцарилась тишина. Ветер, похоже, решил, что смять нас не удастся, и сдался. А я несмотря на то, что этот странный, наполненный шепотами сон начинал меня раздражать, все глубже погружалась в забытье. В другие, более приятные сны.