MGPD Preferences 2

Игорь не сразу понимает, почему проснулся. Он поворачивает голову и смотрит на часы. Три ночи. Вообще-то еще спать и спать, особенно учитывая то, что утром ему нужно встать еще раньше, чем обычно, чтобы зайти перед работой к тете Лене и дяде Феде и оставить у них Т/И. Т/И. Игорь резко садится и поворачивает голову, пытаясь разглядеть малышку, лежащую в коляске. Нормальной кровати пока нет, поэтому ночевать ей приходится так. Тетя Лена предлагала купить ей кроватку, они даже выбрали одну, но брать деньги у них с дядей Федей было бы неправильно, а сам Игорь потратил последнее на детские комбинезоны, игрушки, соски и бутылочки. Все быстро встает на места. Игорь вскакивает с кровати и склоняется над коляской, в которой хнычет Т/И. Она делает это пока еще совсем тихо, но постепенно всхлипы начинают переходить в плач, и Гром уверен, что очень скоро она начнет плакать во весь голос. — Ну чего ты? — спрашивает он, запуская руки в коляску и неловко поднимая малышку на руки. За то время, которое они провели вместе, он пока еще так и не научился уверенно ее держать, и сейчас он боязливо прижимает ее к себе, боясь причинить вред настолько же сильно, насколько боялся в первый день, когда впервые забрал ее из дома малютки. Она такая крошечная, что кажется, любое неосторожное движение может просто сломать ее. Гром принюхивается, затем разглядывает подгузник на малышке, но тот совершенно чист. — Есть хочешь? — понимающе спрашивает он, перехватывает Т/И так, чтобы можно было удержать ее одной рукой, и идет на кухню. — Давай-ка с тобой поедим. Где там наша бутылочка? В первое время Игорь был в панике. Тетя Лена все подробно ему объяснила, помогла выбрать лучшие смеси, даже оставила подсказки, которые предусмотрительно приклеила к холодильнику, но Грому все равно казалось, что он что-нибудь перепутает и как-то навредит только-только поправившейся малышке. Приходилось несколько раз бегать к холодильнику, чтобы проверить, правильно ли он выбирает температуру, нужное ли количество смеси разводит, так ли подготавливает ванночку для купания, так ли меняет подгузник. В уходе за маленькими детьми оказалось до ужаса много нюансов, которые необходимо было соблюдать. И Игорю казалось, что он не справлялся. Но сейчас действия отработаны почти до автоматизма. — Давай-ка, — как можно более ласково старается говорить он, поднося бутылочку со смесью к губам малышки. — Да, не мамино молоко, но тоже вкусно. Он хмурится, когда малышка отказывается от бутылочки, продолжая плакать. Это начинает волновать. По крайней мере, это что-то новое, к такому Игорь готов точно не был. — Ну чего ты? — тихо говорит он, качая ее на руках. — Ну давай же. Папочке нужно поспать еще хотя бы пару часов. Т/И не прекращает плакать. Игорь успевает испробовать все варианты, снова и снова проверяет подгузник, делает еще пару попыток накормить ее, укачивает, мычит себе под нос первую пришедшую в голову песню. На колыбельную она похожа мало, но если петь ее тихо… Но малышка не успокаивается ни на минуту, и Гром почти готов сдаться. Он никогда еще не был в такой панике. Надо же, Игорь спокойно, без особых проблем проводит допросы преступников, задерживает опасных бандитов, постоянно рискует своей жизнью (по крайней мере, рисковал, пока у него не появилась дочка), но ни в один из подобных моментов он не чувствовал себя настолько беспомощным и взволнованным, как сейчас, держа на руках дочку. Он почти готов сдаться и вызвать врача, когда вдруг в голову приходит, кажется, весьма разумный вариант. По крайней мере, температуры у Т/И, вроде, пока нет, так что, возможно, дело совсем не в том, что она заболела. В любом случае, совет знающего человека никогда не повредит. — Игорь? Голос тети Лены сонный. Неудивительно. Было бы странно, если бы она, строго придерживавшаяся режима всю свою жизнь, не спала бы в половине третьего ночи. — Теть Лен, простите! — быстро говорит Гром, продолжая непрерывно укачивать Т/И. — Но… — Что-то с Т/И? — догадывается она. — Она уже давно начала плакать и никак не перестает. Я уже не знаю, что делать. Игорь слышит сонное бормотание дяди Феди в телефонной трубке. Судя по звукам, тетя Лена поднимается с кровати, выходит из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь, и включает где-то свет. Вероятнее всего, в кухне. — Так, — серьезно говорит она. — Это не колики, она уже достаточно взрослая для них. Могут резаться зубки. Посмотри, десна воспалены? Игорь послушно пытается заглянуть малышке в рот, пока она плачет, но даже когда она раскрывает его достаточно хорошо, Игорь ничего не видит. Он вообще не знает, как должны выглядеть десна, когда режутся зубы. — Я не знаю! — обреченно восклицает он. — Ладно, — страдальчески вздыхает тетя Лена. — Махровая салфетка есть? — Найдем, — быстро отвечает Игорь и несется на кухню. Салфетки не находится, зато в одном из ящиков обнаруживается чистое полотенце. Гром решает, что это тоже подойдет. — Есть. — А ромашковый чай? — спокойно спрашивает тетя Лена. — Теть Лен, откуда у меня ромашковый чай?! — восклицает Игорь и тут же начинает с большим усердием укачивать снова взорвавшуюся плачем дочку. — Тогда смочи ее просто водой. Желательно чистой. Положи в холодильник, а потом дай ей пожевать. — Пожевать салфетку? — недоверчиво переспрашивает Игорь. — Холод поможет уменьшить боль, — терпеливо объясняет тетя Лена, громко зевнув. — Только будь внимателен, Игорь: не в морозилку, а в холодильник. Не надо ей кусок льда давать. — Понял, не дурак, — быстро отзывается Игорь и делает так, как сказала тетя Лена, а затем догадывается добавить: — Спасибо. — Не за что, Игореш, — добродушно отзывается она. — Если не успокоится, позвони снова. — Хорошо, — сбросив трубку и продолжая укачивать дочку, Игорь снова начинает напевать импровизированную колыбельную, ожидая, пока полотенце наконец не охладится. Наконец достав холодное полотенце из холодильника, он замирает на мгновение, сомневаясь, — а не передержал ли? — а затем, немного погрев полотенце в руках, осторожно засовывает малышке в рот. Он не верит в успех этой задумки, но Т/И вдруг и правда начинает деснами жевать полотенце, сначала еще немного хныча, но постепенно успокаиваясь. — Вот так, — мягко говорит Игорь, расплываясь в облегченной улыбке. — Зубы мучали? Конечно, это тебе не шутки — зубы отрастить. Он ждет, пока Т/И совсем не успокоится, а затем убирает полотенце и, продолжая укачивать на руках дочку, возвращается в комнату. — Дашь папе немного поспать? Аккуратно уложив ее, Игорь бросает тоскливый взгляд на часы. До пробуждения осталось не больше часа, потом к тете Лене и на работу, и он уже может предугадать, сколько кофе придется выпить, чтобы нормально функционировать. Еще только собирая документы, Игорь предполагал, что будет сложно, но сейчас ему кажется, что он значительно преуменьшал трудности, с которыми приходится сталкиваться молодым и не очень молодым родителям. И все же он бы никогда не передумал. Ему уже приходилось раньше не спать ночами, так что подобное он в состоянии пережить. Нужно будет только побольше кофе купить. Заснуть Гром больше не может. Периодически ему чудится, что он снова слышит плач дочки. В такие моменты он резко садится и пытается в темноте разглядеть Т/И, которая теперь мирно спит. Не выдержав, Гром все-таки подходит к коляске, достает спящую Т/И и укладывает ее рядом с собой. Он не знает, можно ли так делать, но когда малышка оказывается рядом, то становится спокойно. Ему даже удается провалиться в дрему. Он все еще контролирует себя, чтобы не повернуться и не придавить малышку, все еще вслушивается в ее сопение, но делает это, находясь в полусне. Да, ему определенно предстоит еще немало таких ночек. Но он к этому готов.