Уголёк

Дни тянулись медленно, несмотря на то, что были как никогда загруженными. Возникшие неожиданно проблемы накладывались на обычные дела, поэтому стало сложно совмещать всё, не подвергаясь постоянной усталости. Чонгук много разговаривал с людьми, а ещё больше погружался в мысли, думая обо всём одновременно. Его голова неизменно была занята поиском выхода из ситуации, в которую поставил их Джин. Он потихоньку налаживал и чужие, и свои отношения с важными персонами, чтобы какая-то часть плана Кима потерпела неудачу. Чон не успевал справляться со всем самостоятельно и Чимин оказывал ему значительную помощь как в выполнении дел, так и в мыслительных процессах. Пак всё больше убеждался в правильности своего предположения, что отношения Чонгука с Инхё ни к чему хорошему не приведут. Пусть он и не видел что происходило в голове у Чона, он прекрасно догадывался, что не может забыть Инхё. Что-то касаемо неё все время беспокоило мужчину и чутье Чимина подсказывало, что это не касается предательства. С этим вопросом Пак ничего не мог поделать, ведь не имел никакого опыта в раздавании советов и душевных разговоров, потому брал на себя роль того, кто оставался при холодном разуме. Чонгук старался следовать правилам, поступать как нужно, поэтому игнорировал Инхё. Она не звонила ему, не писала, не приходила, он просто пытался забыть о её существовании. В его глазах Ким должна была стать лишь шпионом, который смог добыть им информацию при надобности. Но он не мог воспринимать её только так. Несмотря на его злость, которая ещё не утихла, часть мужчины не переставала думать о ней. В частности, просьба Инхё навестить Юнги ставила его в очень неудобное положение. С одной стороны, Чонгук не хотел давать разрешения, чтобы она получила своё наказание таким образом. Раз уж поездка в кладбище могла помочь ей облегчить душу, суровая сторона Чонгука нашептывала не давать ей этой возможности. Она ведь должна заплатить за содеянное, так гласили правила. Но проблема мужчины заключалась в том, что имелась другая сторона. Чимин был прав, его чувства к Инхё не позволяли ему рассуждать трезво. Чон искал ей оправдания, порой даже жалел её, вспоминая в каком состоянии видел её в последний раз. Изнасилование совсем нелегко даётся, а признание во лжи её ещё больше подкосило. Понимание этого смягчало Чонгука, что вызывало у него злость на себя. Он не мог позволить себе жалеть её, ведь это делало его слабым перед ней. Но сердце ныло в груди, безмолвно напоминая, что он давно уже не каменная крепость, которую никак нельзя взять. Чонгук решил поступить правильно и не стал выполнять просьбу Инхё. Если бы она куда-то вышла, он бы с большей вероятностью узнал, потому что установил на её телефон отслеживающее устройство. Он хотел знать где она находилась, чтобы избежать её общения с кем-то из своих. Чонгук понимал, что вряд ли она проговорится о своём предательстве брату или кому-то другому, но из принципа желал контролировать её каждый шаг. Решимость Чонгука не разрешать Инхё выйти из дома казалась непоколебимой. Он пять дней занимался своей работой, не интересуясь ею. Каждый из них был тяжелым и под конец Чонгук заваливался в кровать, почти тут же засыпая. Это даже радовало его, ведь он не мучал бы себя бесконечными сомнениями перед сном. Но Инхё не желала покидать его мысли. Если он сам не вспоминал о ней, то находились другие вещи или люди, что возвращали её на прежнее место. Поздним вечером, когда Чонгук решил посидеть в комнате отдыха перед камином, Чаён вошла внутрь и встала рядом с креслом, робко глядя на мрачного брата. - Что случилось? - спросил Чонгук, повернув к ней голову. - Оппа, ты не занят? - тихо произнесла она, сжимая пальцы в ладонях. - Нет, - покачал он головой. Чонгук хотел добавить, что собирается отправиться в постель, но не стал. Он уделял мало времени сестре и совсем не интересовался происходящим в её жизни в последнее время, поэтому возникало чувство вины. - Говори, - более мягко сказал он. - Ты придёшь на вручение сертификатов об окончании школы и прощальный концерт? - она с надеждой приподняла брови. - Нас просят дать окончательные ответы. Мужчина прикрыл глаза и вздохнул. Он совсем забыл про это. - Боюсь, что не смогу, - с искренней досадой ответил Чонгук. - У меня много работы на этот день. Прости, Чаён. Судя по опущенному взгляду и плечам, девушка поникла. Чонгук правда хотел бы присутствовать на важном для сестры мероприятии, но он не мог отменить все свои дела ради этого. - Ладно, ничего, - она чуть приподняла уголок губ, пытаясь казаться нерасстроенной. - Надеюсь, Инхё сможет прийти. Оппа, я уже несколько дней ей звоню и она не берёт телефон. Хотела её пригласить. Знаешь, что с ней? Слова Чаён немного насторожили мужчину и он выпрямился в кресле. Его невольно посетили предположения, что Инхё могла что-то сделать с собой, находясь в одиночестве. Он мог и не узнать, потому что не проверял что с ней происходило внутри дома. - Она занята, - соврал Чонгук, не желая волновать сестру новостями. - Я завтра встречусь с ней и поговорю насчёт тебя. - Спасибо, оппа, - девушка заметно приободрилась, расплывшись в радостной улыбке. Она наклонилась вперёд и оставила легкий поцелуй на щеке брата. - Спокойной ночи. До прихода Чаён, Чонгук собирался спать, но после разговора с ней задержался в комнате отдыха ещё некоторое время. Инхё была достаточно умна, чтобы не наносить себе физический вред, но в порыве эмоций она вполне могла пойти на такое. Проснувшись утром, он первым делом распорядился, чтобы к Инхё поехал один из его парней. Переживая много стресса, Чонгук решил возобновить тренировки, которые ему пришлось забросить не так давно. Он как раз занимался с боксёрской грушей, срывая на нём всю накопившуюся злость, когда ему позвонили. Сняв с рук перчатки, мужчина подошёл к стеллажу со спортивным инвентарём, куда оставил телефон. Как он и ожидал, ему звонил парень, которого он отправил к Ким. - Да? - хрипловатым голосом ответил Чон. - Господин Чон, я приехал к госпоже и сделал как вы и приказали, - принялся отчитываться работник. - Я стучал и звонил достаточно много, но мне так никто и не открыл. - Уверен, что не ошибся дверью? - спросил Чонгук, всё ещё глубоко дыша из-за физических нагрузок. - Нет, господин, я проверил и точно нахожусь перед нужной квартирой. - Стой там и жди от меня указов, - проговорил он, находясь в странном волнении. Повесив трубку, Чонгук сразу же открыл отслеживающее приложение, желая проверить местоположение девушки. Его догадки подтвердились, ведь она оказалась не дома, а на кладбище. Мужчина тут же нахмурился, сжимая пальцы сильнее. Ослушание Инхё мгновенно разгневало его и опасения, что она могла сотворить необратимых глупостей растворились, будто их и не было. Чонгук в тот же момент перезвонил подчинённому и приказал вернуть Инхё домой. Мужчина не хотел устраивать сцен в своём особняке, учитывая, что там находилась Чаён. Переодевшись, он сел в машину и направил её в сторону жилого комплекса Инхё. Кровь в венах кипела от злости к девушке. Уверяла, что будет делать всё, что он прикажет, но не послушалась его. В чём тогда смысл её обещаний? По пути Чонгук умудрился попасть в пробки из-за сломанного автомобиля, поэтому добрался позже рассчитанного времени. Ким уже успели отвезти обратно домой, это мужчина узнал, постучавшись в дверь и увидев своего рабочего, когда она открылась. Чон приказал обоим парням оставить их с Инхё наедине, до того как увидел её. Захлопнув за собой дверь, он прошёл внутрь и застал девушку плачущую на диване в гостиной. Она почувствовала его присутствие в комнате, но не подняла головы, продолжая пускать слёзы на колени. Чонгук встал на расстоянии трёх метров от неё и безмолвно смотрел, стискивая кулаки. Он не различал что за чувство нарастало внутри него. Был ли это привычный гнев или что-то иное? - Ты самовольничала, - холодно отметил он. - Кто тебе разрешил? Инхё никак не среагировала. Она продолжала всё так же всхлипывать, уткнувшись лбом в колени. - Капризы твои?! - повысил тон Чонгук. - Чего ты хочешь добиться? Внимания? Чтобы я вот так вот отвлекался на тебя? Он еле сдерживал себя. Внутри Чона бушевали бешеные эмоции, но он не мог пойти против своего принципа не бить женщин. У него рука не поднималась на Инхё. Он мог бы перевернуть всю комнату вверх дном, но не позволил бы себе притронуться к ней. Хотя, в этот момент ярости он был опасно близок к нарушению своего принципа. - Не хватает того, что ты уже натворила? - он приблизился к ней и встал рядом. - Посмотри на меня. Посмотри и объяснись! Снова ноль реакции. Чонгук не собирался её уговаривать, поэтому взял за волосы у затылка и поднял её голову. Он сразу разжал кулак, пальцами одной руки взявшись за лицо Инхё. Её щёки от его хватки болезненно сдавило и губы слегка надулись. - Зачем так сделала, если говорила, что будешь слушаться каждого моего слова? - он глядел на зажмуренные глаза девушки. - Хватит реветь! Отвечай! Без толку. Не было смысла с ней разговаривать, ведь она всё время рыдала и не хотела успокаиваться. Рука Чонгука сама по себе поднялась и замахнулась, но так и застыла в воздухе, дрожа от напряжения. Чонгук глубокими дыханиями усмирил себя и стиснув зубы, грубо отпустил девушку. Она склонилась вбок от этого, оперевшись одной ладонью о сиденье дивана и притихла. Мужчина стоял спиной к ней, чтобы не видеть её хоть несколько секунд, но внезапная тишина насторожила его. Он обернулся назад и стал наблюдать за изменениями в девушке. Вдруг он услышал тихий смех Инхё. Она хихикала себе под нос, становясь всё громче и громче. Чонгуку это не нравилось. Смех Ким достаточно скоро сменился новыми всхлипами, а пальцы её сжали обивку дивана. - Совсем другой, - пробормотала она, шмыгая носом. - Совсем... Чонгук молчал, ожидая её следующих действий. - Я думала ты не такой. Я сама виновата, но ты... - Инхё понадобилось несколько секунд, чтобы проглотить свои слёзы. - Ты хоть понимаешь, через что я прохожу?! Её крик стал слишком резким и неожиданным, что Чонгук лишился дара речи от замешательства. Ким выпрямилась, встала с места и одарила его пронизывающим взглядом. Глаза девушки были полны отчаяния. - Как ты можешь поручить двум незнакомым амбалам схватить меня на кладбище и тащить куда-то?! Я чуть от страха не умерла, ты хоть понимаешь? Забыл, что со мной делали только недавно?! Как будто этого не хватало! - в порыве она схватила подушку с дивана и швырнула её в Чонгука. - Можете делать со мной всё, что хотите, ведь кому-то я обязана за всё, перед кем-то виновата за то, что меня заставили сделать! - она бросила в него ещё одну со всей силы. - Хочется уничтожить своего врага? Идите и пошлите меня лечь под него, чего это стоит?! - последняя подушка в зоне досягаемости полетела в Чонгука. - Узнали, что через меня хотели обмануть? Заприте меня дома и мучайте как только можно! Я ведь такая бесхребетная дура, которая согласится на всё, лишь бы остальные были довольны! Чонгука настигло замешательство. Он впервые видел, как у женщины сдали нервы. Инхё было тяжело, но почему-то от неё он срыва вовсе не ожидал. Потому, наверное, не отреагировал на брошенные подушки. - Меня ведь так легко обвести вокруг пальца! "Инхё, я нашёл убийц родителей, можешь больше не бояться". "Инхё, твой брат давно наказал всех виновных, тебе не стоит больше бояться". Ложь! И что мне остаётся делать? Я рассказала обо всём тебе, лишь бы ты успел спасти свой клан, вовремя предпринял меры! И не только из-за обмана брата и Тэхёна, но потому что полюбила тебя! И что ты сказал? "Не думай, что я смягчусь из-за этого". Слёзы не прекращались литься по щекам Инхё. В горле застыл тугой комок, но она продолжала кричать превозмогая сдавливающую боль, стуча по своей груди кулаком. Слова рвались из неё сами по себе, высказывая всё, что давно копилось внутри. Она не могла больше хранить всё в себе, виня во всем себя единственную. - Вижу, не смягчишься, - она покивала головой. - Ты мне открыл глаза на всё! Я считала тебя особенным, тем, кто может правда полюбить меня. Но что в итоге? Я ошибалась! Чёрт возьми, ошибалась! Ким вдруг взялась за края журнального столика и опрокинула его. Стеклянная поверхность мебели сломалась, оставляя осколки разных размеров по всему ближайшему периметру. Чонгук даже вздрогнул от неожиданности. - Ты правда другой в гневе, Чонгук. Твои наказания на самом деле заставляют желать скорейшей смерти. Вся эта неделя - моё наказание от тебя, да?! Поздравляю, у тебя прекрасно получилось! Я не хочу жить! Лучше умереть, чем жить так, ведь это не жизнь, а сплошное мучение! Все действия Инхё оказывались непредсказуемыми, включая и следующее. Она резко упала на колени и потянулась за одним из крупных осколков. Чонгук забыл про все свои принципы и злость в этот момент, кинувшись к девушке. Схватив её за запястье, он не позволил ей поднести стекло к горлу. Она не стала сопротивляться, а просто подобрала ещё один осколок другой рукой и хотела вонзить его в грудь. Чонгук вовремя заметил её намерения, поэтому успел поймать руку, пока не случилось непоправимое. Теперь она стала пытаться избавиться от его хватки, тяня осколки к своему телу. Её попытки освободиться были бессмысленными, учитывая разницу в физической силе. Тем более, Инхё почти не ела последние несколько суток, поэтому быстро ослабела и больше не могла сопротивляться. Она совсем скоро прекратила шевелиться, разразившись горькими слезами. Она плакала тихо, опустив голову. Ладони по прежнему крепко сжимали стекло и по коже текли горячие полоски крови, обрываясь на запястьях и оставляя следы на светлом ковре. Инхё словно не замечала, что руки её кровоточили. Она продолжала пускать слёзы, которые не иссякали, несмотря на дни проведённые в рыданиях. Чонгука душили противоречивые чувства, возникшие при взгляде на девушку. Он откровенно не знал что делать с ней. Одновременно набежало столько вопросов, в ответе на каждый он нуждался как можно скорее. Как её успокоить? Нужно ли её успокаивать? Заслуживает Инхё то, что происходит с ней сейчас? Жалеет ли Чонгук её? - Зачем? - тихо спросила она. - Просто дай мне уйти... Чонгук стиснул зубы. Он не мог видеть её такой. Неважно по каким причинам, просто один взгляд на неё был равен тяжкому испытанию. - Я ведь не нужна тебе... Ты всё равно убьёшь меня потом, зачем останавливаешь? Неужели настолько возненавидел, что хочешь сделать это сам? Каждое слово словно острием клинка проходило по сердцу. Чонгук больше не мог сидеть просто так. Отпустив запястья Инхё, он осторожно разжал её ладони и достал окрашенные красным цветом осколки. Он бросил их на пол и молча смотрел на девушку, собирая хаотичные мысли в одну кучу. - Вставай, - сказал он, приобняв её за талию. - Уходи, Чонгук, - попросила она, медленно качая головой. Вздохнув, мужчина просунул руку под коленями и поднял её на руки. Войдя в ванную комнату, он опустил её и на удивление, Инхё не стала упираться и встала на ноги. Включив холодную воду, он взял её руки и подставил под струю. Вода мгновенно окрасилась в бледный красный и не теряла своего оттенка ещё продолжительное время. Инхё уже не плакала так сильно, она немного затихла, мёртвым взглядом уставившись на свои ладони. Закрыв кран, Чонгук достал полотенце с вешалки и осторожными похлопываниями подсушил влагу. Он усадил её на закрытую крышку унитаза и принялся искать в шкафчиках аптечку. Вытащив всё необходимое из коробочки, мужчина встал напротив Инхё и стал обрабатывать руки. Когда перекись зашипела на свежих ранах, Ким не издала ни одного звука. Её боль выдавали только дрожащие от напряжения кончики пальцев. В его действиях сквозило недовольство происходящим. Любой сторонний наблюдающий сказал бы, что он переступает через себя, делая всё это. После того, как обе ладони были обмотаны бинтом, Чонгук повёл девушку в спальню, где она села на край кровати. - Не смей ничего делать с собой, - твёрдо произнёс Чон и взялся пальцами за её лицо, заставив её смотреть себе в глаза. - Поняла? Она никак не ответила, продолжая безжизненно глядеть на него. Чонгук беззвучно вздохнул, пытаясь не вскипеть, чтобы недавняя сцена не повторилась снова. - Чаён хочет, чтобы ты пошла на её выпускной. Ты обязательно появишься там. Услышала? Инхё продолжала держать с ним зрительный контакт. Она словно безмолвно задавала ему вопросы, ища ответы в его глазах. Может она не узнавала Чонгука, с которым была знакома прежде. Пыталась разглядеть в нём человека, которого считала различающимся от остальных. Того, кто горько усмехался, называя себя подонком. Но, видимо, иллюзия рассеялась, показав ей настоящего Чонгука. Инхё опустила взгляд на свои ладони и прикрыла глаза, пытаясь так сдержать слёзы вместе с рвущейся из груди болью в облике криков. Выдержав долгую паузу, девушка наконец слабо кивнула, не поднимая головы. Получив ответ, Чонгук не стал медлить и встал с места. Он вышел из комнаты и когда проходил мимо гостиной, задержал взор на останках разбитого журнального столика. На белом ковре образовались кровавые круги, создавая неприятное зрелище для слабонервных. Чонгук привык к виду крови, но эта картина вызвала в нём спектр неприятных эмоций. Почти такой же появился, когда он вошёл в свой кабинет в ночь ранения Инхё. Ему не нужно было рыться в причинах своих впечатлений. Кровь чужих его не волновала, ведь она проливалась заслуженно, но Инхё стала отнюдь не чужой, ещё хуже - небезразличной. Любой вред, причинявшийся ей, даже ей самой, отзывался нервно щекотливым ощущением внутри. После гостиной Чонгук ускорил шаг, покидая квартиру. Он не хотел давать своим мыслям, способным сбить его с толку, волю, поэтому сразу же погрузился в работу. В последнее время, собственные разум и сердце стали его главными врагами. Они всё время находились в неустанном споре между собой, не давая друг другу одержать верх над волей Чонгука. Чувства понуждали его думать подолгу, а мозг считал это пустой тратой времени, ведь итог его отношений с Инхё ясен. Возвращаясь от дома Ким, Чонгук прекрасно понял правильность слов девушки, когда она сказала, что всё равно умрёт. Ни правила, ни убеждения мужчины не допускали прощения. Оставлять её без положенного наказания было бы безответственно, Чонгук осознавал это каждой клеточкой своего тела. Однако, после увиденной в квартире Инхё сцены, закрались сомнения, что так просто он это сделать не сможет. У него ведь даже рука на неё не поднялась, как он сможет участвовать в её... наказании? Именно эту дискуссию он хотел избежать, находя себе бесконечные дела, которые держали бы в стороне от собственных мыслей. В своё свободное - обычно вечернее - время, мужчина изнурял себя тренировками в зале, а после отправлялся в постель уставшим, предварительно поужинав. Физические нагрузки стали способом избавляться от накапливаемой с каждым днём злости внутри, никак не желанием поддерживать хорошее здоровье. Даже чувствуя неохоту тела к занятию спортом, он отправлялся в зал, который он давно организовал в подвале особняка. Через три дня после встречей с Инхё, Чонгук снова пребывал в зале, занимаясь с грушей. Глухие звуки ударов отскакивали от стен и даже тяжелое дыхание мужчины было слышно в тишине, присущей позднему времени дня. Чонгук весь покрылся потом, хотя на улице царствовала зима и в подвале отопление согревало хуже чем в вышерасположенных частях дома. - Ты бы лучше отдыхал, - неожиданно послышался голос. Чонгук пережил лёгкий испуг, но не выдал этого, медленно повернувшись к источнику инородного шума. - Благодаря сну мыслишь яснее, эта груша действует с точностью да наоборот. - С моими мыслями лучше не иметь их, - выдохнул Чон, подходя к стеллажу и подбирая полотенце. Он принялся вытирать пот на обнажённой груди и шее, пока Чимин без интереса наблюдал за ним. - Ты не можешь себе этого позволить, однако, - сказал Пак, засунув руки в карманы темных джинсов. - Наши у Кимов ничего выяснить не смогли. Они хранят всё в тайне, даже приближённые не знают. - Другие новости? - Всё как прежде. Не понимаю чего ещё они не могут добиться на протяжении трёх месяцев. - Иногда подумываю пустить за Ким Тэхёном слежку, - поделился Чонгук, присаживаясь на табуретку. - Это опасно, - не поддержал Пак, продолжая стоять на прежнем месте и в том же положении. - Он опытен и не глуп, заметит. Глава не ответил ничего на это, откинувшись на стену и прикрыв глаза. Он приводил всё ещё частое дыхание в порядок и давал телу отдых, в котором он отчаянно нуждался. - Почему стал изнурять себя в зале? - нарушил тишину Чимин, задав неожиданный вопрос. - В последний раз так ты делал, когда умерли отец и господин Хон. Наступило ожидаемое мужчиной молчание. Чонгук вновь не желал делиться своей личной жизнью и Чимину придётся напирать него, чтобы ответил. - Это ничем хорошим не закончилось бы, Чонгук. Если бы я не вытащил тебя из того состояния, то люди бы не признали такого главу. Сейчас более тяжелое время для клана и ты должен прийти в себя. - Не пытайся лезть мне в душу, Чимин, - ответил он, открыв глаза. - Я справляюсь. - Ты не справляешься. Я не хотел говорить про это, но большинство работы выполняю я. Это моя обязанность и я не жалуюсь. Но две головы лучше одной, я не вывезу без твоей полной отдачи, - Пак выдержал значимую паузу. - Если я не буду знать что с тобой конкретно произошло, я не смогу помочь. Ты не можешь слепо следовать своим личным принципам в такое время, это эгоистично с твоей стороны. Все путало Чонгука. Его собственные принципы же его путали. То он не должен их соблюдать, то он не может себе разрешить нарушить их. Что бы он ни сделал, всё имело последствия и эта ответственность стала медленно давить на него. Чонгук боролся не только с опасностью, которой подвергся клан, но и с самим собой. И он не мог сказать какая из этих противостояний тяжелей. - Расскажешь? - Чимин не отрывал от него пристального взгляда. Ответа от него он так и не дождался. - Видимо, я не ошибаюсь и дело в этой девке. Но что такого произошло, что ты даже рта не открываешь?.. Между вами что-то ведь случилось? - Чимин, ты не получишь ответа. Я знаю что ты скажешь, поэтому не стану делиться. - Ты жалеешь её и добреешь? - выгнул бровь Чимин, сделав собственные предположения. - Ты прекрасно понимаешь, что она ещё жива, потому что нужна нам для дела. Раз уж встречи с ней имеют такой эффект на тебя, отныне я буду сам с ней связываться. Чонгук посмотрел на него так, что нельзя было понять о чём он именно думает. Недоволен ли он его словами? Признает ли его правоту? Или хочет, чтобы Чимин ушёл и наконец оставил его в покое? - Так не может дальше продолжаться, - устало вздохнул Пак. - В эти выходные надо выбраться куда-то. Отказы не принимаются, мы поедем в бар и расслабимся. Тебе стоит выпить. - Чимин... - предупреждающе начал Чонгук, но друг перебил. - Я обязан вытащить тебя из этого состояния. В этой ситуации алкоголь поможет тебе, да и мне он не помешает. Выпьем, отдохнём и вернёмся. Чон спорить смысла не видел. Лишних слов, не меняющих ничего говорить он не хотел, поэтому не ответил. Поднявшись с места, он подобрал телефон с полки стеллажа и проверил время. Было достаточно поздно и Чонгук устал после физической и психологической нагрузки за день, потому решил отправиться в спальню. Взяв футболку с вешалки у входа, мужчина вышел из зала и стал подниматься по лестнице. Идущего за ним Чимина он игнорировал, пока не добрался до первого этажа. Дальнейший разговор с Паком не принёс бы ничего хорошего и чтобы не испытывать своё терпение лишний раз, Чонгук коротко попрощался с ним, пожелав доброй ночи. Тот предупредил, что эта тема ещё не закрылась, однако не стал задерживать более, позволив ему уйти в комнату.

***

Голос ведущей новостей в телевизоре непрерывно сообщал о произошедших событиях за сегодня в Корее и во всем мире. Делая небольшие глотки горького кофе, Чонгук без особого интереса слушал об аварии со смертельным исходом, параллельно думая о чём-то своём. Он нечасто скрашивал своё времяпровождение просмотром телевизора, но в этот раз предпочёл включить его на фон, пока сам был занят едой. Желания ужинать в столовой одному не было и он отправился в комнату отдыха, чтобы действительно отдохнуть. Даже на занятия в зале у него силы не нашлись, потому мужчина не стал мучать своё тело. Кофе не помогало ему взбодриться. Чонгук не замечал как его глаза невольно закрывались, пока смотрели на сменяющиеся картинки в телевизоре. Несмотря на то, что он обнаруживал себя задремавшим время от времени, мужчина не спешил покидать комнату и отправиться спать. Он хотел дождаться возвращения Чаён, у которой проходил выпускной вечер. Чонгук понимал, что школьники с нетерпением ждут этого события и поэтому празднуют его сполна, но сестра по его мнению задерживалась. Она не из тех, кто после основного празднования отправилась бы с друзьями в клубы или бары, потому его настораживало отсутствие Чаён. В нём спорили желание позвонить сестре и не беспокоить девушку, давая хорошо отметить выпуск. В итоге Чонгук пришел к выбору не трогать сестру, однако уточнить где она всё это время была он хотел. Зная, что Чаён не сунется в комнату отдыха без надобности, когда в нём брат, Чон попросил прислугу сообщить сестре зайти к нему. Когда девушка вернулась домой, она застала его спящим в кресле и сначала не решилась будить, но предположила, что у него должен быть к ней разговор, раз уж он позвал её и дожидался. Чонгук проснулся от лёгкой тряски, вызванной маленькой ладонью на его плече. Прояснив взгляд и сознание, он посмотрел на сестру и проверил её внешний вид. У Чаён заметно спали волны на волосах, глаза были уставшие и вокруг образовались слегка темные полукруги от краски, помада исчезла, сделав губы бледными. Чонгук посчитал, что она стёрлась из-за еды, а сестра не взяла с собой ничего, чтобы покрасить губы снова. В целом, она выглядела достаточно прилично. - Оппа, почему ты меня хотел видеть? - спросила девушка, садясь на кресло поблизости. - Как прошёл вечер? - поинтересовался Чонгук, не отвечая ей прямо. - Отлично. Было очень весело, - с легкой улыбкой поведала она, приподняв плечи. - Почему задержалась? Ездила куда-то после? - Да, - потише сказала Чаён, очевидно почувствовав лёгкий стыд. - Я поехала на набережную с классом, так как все туда собирались. Прости, что не предупредила. - Я не против, что ты гуляешь с одноклассниками. Но ты должна мне сообщать о таком, чтобы я знал где ты. Ты ведь понимаешь, что ночью ходить небезопасно и тем более тебе? - Прости, оппа, - она виновато опустила взгляд. - Но пойми и ты, пожалуйста. Никто никому не звонил, а я одна не хотела, чтобы не казаться ребёнком. - Ты могла мне написать, - без строгости в голосе отметил Чонгук. - Но почему ты контролируешь каждый мой шаг, оппа? - задала вопрос Чаён, немного удивив брата. - Мои одноклассники никогда не отпрашиваются и родители их не достают с вопросами об их местоположении, планах и делах. - Я достаю тебя? - повторил Чонгук, выгнув одну бровь. - Нет, вовсе нет... Просто дал бы мне больше свободы. Но ты ведь даже не пришел сегодня... - девушка замялась, неуверенная стоит ли продолжать. - И Инхё онни тоже долго не пробыла, а то она бы сказала тебе вместо меня куда мы поедем. - Почему она не пробыла до конца? - спросил Чонгук, незаметно для себя выпрямившись в кресле. - Она несколько раз падала в обморок, - брови Чаён нахмурились. - Вид у неё был, мягко говоря, не очень. Я предложила ей уехать домой вместе, но она наотрез отказалась. В итоге, она поехала одна под моими уговорами. Мужчина промолчал, не имея определённых комментариев. Для него всё связанное с Инхё требовало длительных размышлений, которые всегда становились сплошной путаницей. - Оппа, можно я спрошу? - серьёзным тоном произнесла Чаён, но ждать позволения не собиралась. - Что творится с Инхё? Почему она так плохо выглядела? - У неё нелёгкие времена, - неоднозначно ответил Чонгук, отводя глаза вниз. - Тогда почему ты не рядом с ней сейчас? И почему она так яро отказывалась, когда я хотела позвонить тебе, чтобы ты её забрал? - Чаён, это тебя не касается. - Вы с ней расстались? Поэтому она в таком состоянии? - девушка выглядела искренне потрясённой своей догадкой. - Оппа, неужели ты её бросил? - Чаён, - предупреждающе бросил мужчина, но к его повторному удивлению, Чаён не затихла и продолжила говорить. - Ты же не поступил так с ней, правда? Она же лучшая девушка, которую только можно встретить! Ты ведь не обидел её? - Иди в свою комнату, Чаён, - уже строго сказал Чонгук, махнув головой в сторону двери. - Тебя не касаются мои отношения. Больше не задавай таких вопросов, ты меня поняла? - Но, оппа, она моя подруга... - Ты меня не слушала? - перебил её он. - Ответь мне поняла ли ты и иди спать. Девушка сделала вздох смирения перед тем как поджать губы и кивнуть. Сделав то, что брат ей сказал, она пожелала ему спокойной ночи и вышла из комнаты. Сонливость Чонгука резко куда-то пропала после разговора с сестрой. Его насторожило не сколько обмороки Инхё, столько поведение сестры. Она раньше не смела препираться с ним и никогда не ослушивалась, если он просил её прекратить. Даже такое редко происходило, потому что чувство такта не давало ей задавать лишних вопросов и совать нос не в своё дело. Чонгук долго не мог понять в чём причина таких перемен в сестре. Неужто её своевольные ровесники на неё так повлияли или же она переняла черты характера Инхё, которая не была из скромных девиц, держащихся подальше от чужой жизни? Однако, во второй вариант мало верилось, ведь дружила Чаён с Ким давно и подобных изменений до недавних пор в школьнице не наблюдалось. Сколько бы Чонгук не хотел обвинить Инхё из-за своей злости, он не мог лишиться объективности из-за своих эмоций. Он не стал загружать мозг мыслями в эту ночь и принял решение оставить этот вопрос на потом, обсудив с самой Чаён. Воспитательную беседу с сестрой пришлось отложить на неопределённый срок. На завтра после выпускного сестры, у Чонгука не нашлось свободного времени, а следующим днём у него возникли другие планы. Чимину всё-таки удалось уговорить Чона поехать в бар и отдохнуть с помощью спиртных напитков. Пак заранее позаботился об аренде отдельной комнаты с широким кожаным диваном внушительных размеров, телевизором на стене и столиком с низкими ножками, куда можно было ставить бокалы. Освещение было достаточно тусклым и на фоне играла расслабляющая клубная музыка, что идеально подходила к посиделкам с алкоголем. Чимин с Чонгуком расположились на небольшом расстоянии друг от друга на диване, чтобы оставалось достаточно пространства для свободных движений. Им очень скоро принесли виски, одной бутылкой которого они не собирались ограничиться. Пак специально заводил разговоры на нейтральные темы, чтобы Чонгук опьянел хоть немного и раскрепостился. Как только напряжение мужчины спало, Чимин начал спрашивать о более личном, с чем тот бы в трезвом состоянии не поделился. - А ты не соглашался выпить, - сказал Чимин и сам попавший под легкое воздействие алкоголя. - Расслабился ведь. - Да, - коротко ответил Чон, крутя в руках шестигранный стеклянный бокал. - Слишком много работаем мы с тобой в последнее время, - цокнул языком мужчина. Чонгук перевёл взгляд на него и лишь кивнул, отпив своего виски. - Про секс вообще позабыл. Оказывается, правда, что усталость перебивает желание потрахаться. - Хватит тебе постоянно говорить о сексе. - Секс тоже снимает стресс. И ты знаешь, что я не так часто его упоминаю. Ты никогда не делишься даже своими мыслями на эту тему, поэтому считаешь, что остальные о нём слишком много болтают. - Незачем личным делиться. - С чужими - да. Но ты мне говорить ведь можешь. - Чимин, ты снова пытаешься покопаться у меня внутри, - Чонгук прикрыл глаза, чтобы не портить себе настроение. Залпом выпив оставшееся содержимое бокала, он со стуком положил его на стол. - Я не хочу лезть в твои отношения с Инхё. Мне это неинтересно, если это не влияет на твою работоспособность, а сейчас ты под большим влиянием чувств к ней, какими бы они ни были, - Пак последовал примеру Чонгука, поставив свой пустой бокал. – Ты словно не хочешь понимать, что девчонка не стоит всего этого. Если уж называешь то, что между вами было любовью, то новую любовь найти не такое уж трудное дело. - Я не давал название нашим отношениям. Более того, моя работоспособность не подверглась изменениям. - Возможно, но я забыл упомянуть, что мне так же важно твоё благополучие во всех смыслах. Мы ведь как братья, Чонгук. Естественно, что я о тебе волнуюсь. - Спасибо, Чимин, - сказал мужчина, наливая себе спиртного. - Того, что ты сделал уже достаточно. - Сегодня позволь себе расслабиться полностью. Пак не стал больше пытаться вытянуть из Чонгука слова. Они продолжили пить, изредка нарушая молчание сопровождаемое музыкой нейтральными комментариями. Чимин хорошо переносил алкоголь и ему было сложно опьянеть, в то время как выдержка Чонгука была чуть меньше. У него появилось лёгкое головокружение и он погрузился в тягучую истому. Заметив это, Чимин встал с дивана и бросив другу, что скоро вернётся, вышел из комнаты. Чон слабо кивнул ему и достал свой телефон, чтобы проверить местоположение Инхё. Он делал это каждый день, чтобы убедиться в её послушании. По крайней мере, так он сие действие называл. Через несколько минут после ухода Чимина дверь вновь открылась, только вошёл вовсе не он. Чонгук незаинтересованно скользнул глазами по девушке появившейся в проходе и приближающейся к нему. Молодая девушка европейской внешности была одета в темно-зеленую клетчатую юбку и черный кружевной бюстгальтер, подчеркивающий её округлости. Мужчина сразу понял для чего она была послана, но всё равно позволил ей встать напротив и наклониться к нему, демонстрируя приличных размеров грудь. - Привет, - томно улыбнулась она, коснувшись кончиками пальцев линии его челюсти. Чонгук был удивлён, что настолько опьянел, чтобы не реагировать на происходящее. - Ты кажешься скучающим. Я точно смогу скрасить твоё время. Ты же хочешь этого, господин? Чонгук промолчал, не обратив внимания и на смешанную формальность в её речи. Он без большого интереса наблюдал за ней, пока блондинка ставила колени на диван, забираясь на него. Девушка села на разведённые бёдра мужчины, выпятив ягодицы, чтобы было легче их мять при желании. Заглянув в затуманенные глаза Чонгука, она стала оставлять короткие поцелуи на шее и открытых участках ключиц под рубашкой. Параллельно она пыталась завести его, ёрзая по его паху своим. В комнате становилось невыносимо жарко с появлением неизвестной блондинки в вызывающем наряде. Алкоголь выполнил свою долю, однако девушка выдыхающая горячий воздух на его шею, тепло её тела, трение в области паха, что она создавала, играли большую роль. Всё что она делала было в теории возбуждающим и Чонгук определённо считал такие манипуляции телом сексуальными, но ничего на него не действовало в нужном русле. Девушка, что шепотом назвалась Мией, прекратила свои поцелуи и завела руку за спину, чтобы расстегнуть бюстгальтер. Бросив отныне ненужную вещицу, она огладила полушария своими руками, соблазняя Чонгука. Она видела, что он мало реагирует на неё и чтобы хоть как-то разжечь похоть в мужчине, самостоятельно потянулась за его ладонями и накрыла ими свою грудь. Пока Мия управляла его руками, сминая мягкие округлости, Чонгук внезапно осознал, что такая большая грудь ему не так уж нравится. Розовые соски не такие уж заводящие. Светлые волосы не такие уж сексуальные. Тонкие пальчики расстегивающие его рубашку, мокрые поцелуи от шеи до пупка, поглаживания ладонью бугорка в штанах не вызывали в мужчине нужных чувств. Как ни странно, именно под выпитым градусом Чонгук понимал почему именно. Он хотел секса, но не с незнакомой Мией. Он знал наверняка, что не испытает с ней такого удовольствия, что испытал бы с другой. После многочисленных постельных утех ведомых одной лишь похотью, секс с чувствами стал необходимым. Чонгук не ожидал от себя подобной сентиментальности, но в момент, когда пальцы Мии потянулись к ширинке его джинсов, он признался себе, что хочет быть в данный момент с другой. Его тело и душа желали единение с той, кто определённо зажгла бы в нём целый пожар эмоций. Неважно каких. Он жаждал видеть именно её обнажённое тело со шрамами и выпирающими косточками. Он хотел зарыться именно в её неровно порезанные волосы. Ему не терпелось вдохнуть именно её естественный запах и услышать тихие стоны. Чонгук достаточно грубо отпихнул руку блондинки, почти справившейся со своей задачей расстегнуть молнию на штанах. Он стал поспешно застёгивать пуговицы на рубашке, игнорируя ошарашенно взирающую на него девушку. Подхватив куртку, висевшую на вешалке возле двери, Чонгук покинул кабину и направился к выходу, не стараясь скрыть свой стояк. Добраться до машины было нелёгким делом, потому что ноги не держали хорошо и он постоянно пошатывался по дороге. Поэтому Чимин и успел догнать его, застав мужчину пытающимся вставить ключ в замок. Он поставил руку на его плечо и повернул к себе, встряхивая. - Какого хуя творишь? - с искренним негодованием спросил Пак. - Ты ведь убьёшься, если в таком состоянии сядешь за руль! - Ты какого хуя творишь?! - зарычал в ответ Чонгук. - Ушёл и послал шлюшку вместо себя! Нахуй мне она нужна? - Чтобы с твоим возбуждением что-то сделала, - сказал он, указав беглым красноречивым взглядом на его пах. - Куда ты собрался? - Чимин, иди куда был всё это время. Не раздражай меня. - Чонгук, скажи куда едешь. Ты ведь правда в аварию попадёшь так! Вместо ответа мужчина вновь встал спиной к нему и попытался разобраться с неподатливым замком. Чимин глубоко вздохнул, окончательно теряя самообладание. - Ты поедешь куда хочешь, я устрою. Только скажи куда и зачем. Чонгук, не веди себя как ребёнок. На Чона это сработало и он повернулся обратно. Холод помогал немного прояснить сознание, потому он понимал, что может угробить себя, если сядет за руль. - Собираюсь сделать что-то со своим возбуждением. Короткое предложение заставило Чимина немного задуматься, чтобы догадаться что имеется ввиду. Когда ему удалось понять, Пак посмотрел на Чонгука с приподнятыми бровями, немо спрашивая "ты в своём уме?". - Девушка, что к тебе пошла намного лучше, чем она. Ты шутишь? - Блять, Чимин... Я хочу её. - Только трахнуть? - с недоверием во взгляде спросил он. - Да, твою мать. И я хочу её прямо сейчас, поэтому будь добр, дай мне уже уехать. Пак не стал заставлять его долго ждать. Взяв телефон и сделав кому-то звонок, видимо водителю, он попросил Чонгука немного потерпеть. Вскоре к ним подъехал автомобиль и обе мужчины вошли внутрь, располагаясь на задних сиденьях. Чонгук вопросительно взглянул на Чимина, на что он сказал, что отвезёт его, а дальше поедет к себе. Смирившись, мужчина отвернулся к окну и стал наблюдать за огоньками ночного города, которые расплывались в полоску из-за скорости машины. Время для Чона пролетело достаточно быстро, благодаря тому, что бар находился не так далеко от дома Инхё. Как только машина снизила скорость и остановилась перед подъездом девушки, он чуть не вывалился из салона, на секунду потеряв равновесие. Остаток пути не вызвал никаких трудностей, Чонгук вызвал лифт и постоянно вздыхая от нетерпения, добрался до нужного этажа. Запасного ключа от дверей не имел, поэтому постучал несколько раз и позвонил в звонок, чтобы ему поскорее открыли. Он колотил кулаками по железной поверхности громко, полагая, что Инхё крепко уснула и не слышит его. Никто не отзывался и Чонгук стал раздражаться. Гнев смешивался с похотью, создавая опасный контраст эмоций внутри, поэтому он мысленно советовал Ким сейчас же проснуться и отпереть ему дверь. - Инхё, открывай! - не выдержал он и крикнул, не волнуясь о том, что может побеспокоить соседей. - Не испытывай моё терпение! Ноль реакции. Чонгук достал из кармана телефон и проверил геолокацию девушки, убеждаясь в том, что она должна была находиться в своей квартире. От безвыходности он набрал её номер и стал звонить, надеясь, что Инхё ответит на его звонок. Толку от этого было мало, потому что он услышал лишь непрекращающиеся гудки, которые злили больше, чем немая тишина. - Блять, Инхё! - Чонгук начал буквально бить по двери, словно хотел проделать в ней дыру для себя. - Открой! Инхё! Чонгука настигали невеселые догадки, которые заставляли сердце забиться чаще. Чем дольше он стоял, ожидая появления Ким, тем неспокойней ему становилось. Он продолжал кричать и колотить, теша себя надеждой, что она просто упрямилась и игнорировала его приказы. - Молодой человек, дайте нам поспать! - прозвучал вдруг чей-то голос, последовавший за звуком щелчка замка и скрипа двери. Из квартиры напротив появилась женщина средних лет, обернувшаяся в домашний халат. - Устроили тут безобразие. Я сейчас полицию вызову! Чонгук одарил её беглым взглядом, но отвернулся, не собираясь слушаться назойливой тётки. Он продолжил своё дело и параллельно телефон в руках отчаянно пытался дозвониться. - Глухой что ли? - громко проворчала она. - Я звоню в полицию! Ты вообще имеешь совесть? Людям рано надо вставать на работу, а вы алкаши и наркоманы!.. - Аджумма, лучше зайди обратно, - предупреждающе бросил Чон. - Инхё! - Да что ты к ней стучишься? Не откроет она тебе всё равно! - постаралась женщина перекричать его стуки. Чонгук мгновенно прекратил, оборачиваясь. Он нахмуренными бровями посмотрел на неё, всем своим видом требуя пояснить. - Ты откуда знаешь? - Да позавчера тут такая шумиха была, - стала рассказывать аджумма, скрестив руки на груди. - Соседей внизу затопило, так они поднялись наверх, чтобы разобраться. Стучатся и никто не открывает, но уйти ведь не могут. Вдруг смотрят, а дверь открыта. Ну вошли они, чтобы самим принять меры, чтобы ещё хуже не стало. Понимаешь же, итак затопили, а ремонт дорогой... - Ближе к делу, - перебил мужчина, не желая слушать лишнюю болтовню. - Что с ней? - Что за воспитание? Никто не учил старших не перебивать? - возмутилась она. - Ты хочешь узнать что с этой девушкой случилось? Погоди, кем ты ей приходишься вообще? - Муж, - выдохнул Чонгук, понимая, что лучше ответить ложью, чем спорить с этой женщиной. - Муж?! - ахнула она. - Где ты пропадал, что твоя жена в таком состоянии оказалась? Соседи ведь её полумёртвой в спальне нашли. Рядом баночки и вода стояли, видимо, таблеток наглоталась. Сразу скорую вызвали, только они ничего хорошего не прогнозировали. Кто знает, бедняжка могла и не пережить. - Куда её увезли?! Чонгук окончательно потерял спокойствие, когда услышал слово "полумёртвая". Его самая страшная догадка оправдалась. Он так глупо и даже наивно верил, что она его не ослушается и не станет причинять себе вред, но не учёл того, что от такого простым приказом не отговоришь. Ему казалось, что время назло течёт медленно, испытывая выдержку Чонгука. Такси, вызванное сразу же после ответа аджуммы, словно ехал из другого города, а не с соседнего квартала. Все светофоры города будто бы объединились и приняли решение гореть красным светом, заставляя в нервном ожидании трясти ногой. Складывалось ощущение, что и дорога в больницу состояла только из бесчисленных поворотов. Чонгуку не терпелось доехать, чтобы узнать смогли ли Инхё спасти или нет. Второй исход нешуточно его волновал. Он невольно представил себе что бы почувствовал, если Инхё умерла, и ничего хорошего он не переживал. Пока автомобиль скользил по асфальту ночного города, стремясь быстрее доставить пассажира в место назначения, Чонгук не отрывался от своих мыслей. Наверное, время так тянулось для него, чтобы перед приездом определить для себя насколько больно будет увидеть мёртвую Ким и понять, почему на самом деле ему важно, чтобы она осталась жива. Но Чонгук не сделал выводы для себя. Он лишь попросил водителя ехать быстрее и переплел свои пальцы на затылке, готовя себя к худшему.