Жить или умереть

Сасори знал, что обтягивавшая его кожа никогда ему не принадлежала. Всего-навсего остатки потенциала великого человека. Он вспомнил об этом, когда Чиё взяла его лицо в свои мозолистые ладони. — Почему так долго? — хрипотца в голосе резала слух. Сасори осторожно отстранил руки, взяв их в свои. Он мало что мог сделать, когда Чиё была в таком состоянии. Её отрешённый взгляд искал в нём что-то, чего она найдёт. — Бабушка, не… не делай так больше, — сказал он, сжав руки женщины. — Ты ни разу не написал ответного письма. Это каким надо быть ужасным сыном, чтобы родной матери не писать? — всхлипнула Чиё. Сасори промолчал. Он не знал ответа. Его никто не учил быть хорошим сыном. Комок в горле отяжелел. Глаза Чиё затуманились тоской, задержавшись на ярко-красных волосах и белоснежной коже. Она так долго ждала, чтобы вновь дотронуться до своего единственного сына, так сильно скучала. Но с ним было что-то не так. Тёплые карие глаза любимого ребёнка стали бесстрастно серыми. Тянуло отругать их за насмешку над её болью. Здесь не место этим лютым глазам. Тоска сменилась презрением, когда обрушилось осознание. — Что так рано вернулся? Сейчас ты тренироваться должен. — Уже полночь, бабушка. Я услышал, как ты плачешь, вот и пришёл, — хладнокровно ответил Сасори. От него не ускользнуло отразившееся на лице Чиё разочарование. — Я в порядке, — женщина почувствовала, как злость сдувается, словно шарик с воздухом. — Возвращайся в кровать, тебе завтра на миссию. — Отец с матерью не вернутся домой. Их нет. Прими это уже наконец! — взывал к её разуму мальчик. — Они вернутся со дня на день, не смей так говорить! — Не вернутся! Прекрати заставлять нас жить во лжи! Ты думаешь, что я — это отец. Почему ты не можешь увидеть меня? — Сасори продолжил уже тише. — Я просто хочу, чтобы ты меня заметила и гордилась мной. — Как я могу гордиться тобой, после того, что ты сделал? Это ужасно! Отец, когда вернётся, этого так не оставит. Ладони Сасори досадно сжались в кулаки. От впившихся в кожу ногтей между пальцами потекла кровь. Он терпел сколько мог. Может, ему никогда и не стать таким, как отец, но он был жив и делал всё возможное, чтобы почтить его память. Чиё не обращала внимание на его боль, и так было всегда. — Ты утратил веру. Тот, кто живёт без веры — всего лишь плоть без души. Теперь ты не лучше любой своей куклы. — Сасори! Звук его твёрдо произнесённого имени вернул в настоящее. А настоящим были раздражающе ясные зелёные глаза Сакуры, изучавшие Сасори. Бледные руки девушки вцепились в его обшарпанный рукав. Клок розовых волос в засохшей грязи прилип к щеке. — Что? — желчно откликнулся он. Сакура бросила на него сердитый взгляд: — О чём ты задумался? Я пытаюсь привлечь твоё внимание уже... Дай подумать... Уже как десять минут. Сасори внезапно ощутил укол вины. Десять минут она не могла до него докричаться. Снова это произошло. Неприемлемо. Если и было на свете что-то, что он ценил, так это время. Она потратила на него своё, и драгоценнее подарка — неважно, врагу или соратнику — найти было трудно. Он был обязан ей своим полным и безраздельным вниманием. Сасори поднёс руку к её лицу, смахивая грязь. — У тебя есть полное право злиться. Извини меня, — он отнял руку. Сакура тупо уставилась на него, приоткрыв рот. Было трудно поверить, что его взгляд мог выражать столь сильные эмоции. Одно единственное напоминание, что он ещё человек. — Я... Эм-м... Не переживай. На самом деле не так это и важно, — не выдержав немой настойчивости Сасори, она отвернулась. В воздухе витало напряжение, которое чувствовала только Сакура. Пока они шли в абсолютной тишине, Сасори был погружён в свои мысли, девушка же проигрывала в голове их взаимодействие. В одну минуту он казался таким человечным и понятным, а в следующую ей напоминали, что перед ней один из легендарных психопатов — бывших членов Акацуки. Так или иначе, в нём осталось ещё очень много от человека. По крайней мере, то, над чем можно поработать, подытожила она. — Остановимся здесь, — Сасори жестом указал на видневшуюся впереди деревню. К приятныму удивлению Сакуры, та по сравнению с описанием Сасори выглядела очаровательно. Архитектура не походила ни на что, виденное ею раньше. Невысокие, странной формы домики выстроились по краям широкой пыльной дороги, ведущей через деревню; люди разных социальных классов (она сделала выводы по одежде). Сасори обернул потрёпанный коричневый плащ вокруг стройной фигуры, пара непослушных красных прядей выбивалась из капюшона. В конечном счёте он спрятал Хируко, прислушавшись к аргументам о нежелательном внимании, но счастлив от этого не был. Он редко где-то появлялся без своей брони. Внимание Сакуры привлёк маленький деревянный ларёк с фруктами, и она нетерпеливо бросилась туда, разглядев изобилие свежих плодов, лежащих на столах ровными рядами. Сасори тащился позади. — Отлично! — девушка отобрала себе разные овощи и красочный ассортимент ягод и шоколада. Она с наслаждением втянула носом сладкие ароматы, представив, как пробует всё это на вкус. — Ваши лица мне не знакомы, — прокомментировала продавщица. — Вы, должно быть, не местные. Это была пожилая женщина, хрупкая, но с острым пронизывающим взглядом, от которого по коже Сакуры побежали мурашки. Язвы и грязь на лице только усиливали эффект. — О, м-м... Мы здесь мимоходом, а не погостить... — нервно отмахнулась она. Легенду они не обсуждали, что ещё тут можно было сказать? — Это не ваше дело, — привычно заключил Сасори. — Сколько мы должны? Женщина сузила глаза: — Пятьдесят рьё. Сасори грубо припечатал деньги к столу и вышел без единого слова, оставив Сакуру недоумённо смотреть вслед. Пока она быстро засовывала продукты в сумку, за ней наблюдали самым навязчивым образом. — Если вы здесь, чтобы доставить неприятности, знайте, что не останетесь в живых. Посторонние не приходят без алчных целей, и в последнее время мы видим их всё чаще, — женщина ткнула пальцем Сакуре в грудь. — Нет, госпожа, мы не ищем неприятностей, — сглотнула Сакура. Она знала, что эта угроза — не пустой звук, потому что почувствовала это по прибытии. Было что-то не так с этим местом. Оно кричало ей о секретах, которым лучше было остаться нераскрытыми. Девушка снова задумалась, зачем Сасори её сюда привёз. Кристально ясно, что здесь им не рады. — Клянусь, мы здесь мимоходом. Но всё равно спасибо за совет. Сакура помахала на прощание рукой и побежала догонять Сасори. — Ничего себе. Юяке говорил, что они ограждены от остального мира, но такой враждебности я не ожидала, — она вцепилась в руку спутника, подавив охватившую тело дрожь. — Я говорил тебе с ними не болтать. — Ничего не могла с собой поделать! И, кстати, спасибо, что заплатил. Правда, не стоило. — Хотел остановить допрос, пока ты не ляпнула какую-нибудь глупость. — Ну, я ценю это. — Считай это услугой за услугу. Конечно, Сакура не отрицала, что он задолжал ей, потащив за собой по до сих пор неизвестным причинам. Чёрт возьми, он задолжал гораздо больше бесплатной еды, но она даже мысли не допускала, что ей предоставят какую-то компенсацию. Дальше шли в молчании. Сакура на мгновение представила, что они вовсе не враги, странствующие бог знает зачем, а напарники на безмятежной миссии B-ранга, и тут же нахмурилась. — Сасори? — отвлекла его от раздумий девушка. — Хм. — Где ты был во время войны? Большинство твоих старых товарищей ожили, но ты нигде не числился среди тех, кто был под воздействием дзюцу Эдо Тенсей. Теперь я знаю, почему, но мне интересно, где ты пропадал всё это время. Сасори минуту поколебался над тем, что следует ответить. На тот момент он точно не имел к Акацуки никакого отношения. Он был сам себе кукловодом и никому не позволил бы дёргать его ниточки. Существовать благодаря гендзюцу помешанного идиота было последним, что стояло на повестке. Но не хотелось при ней вдаваться в подробности. — А что? Хочешь выместить злобу? — Иди ты! Измельчу тебя на кусочки и рядом с Хиданом похороню! — озверела Сакура. Вопрос полностью забылся. — Вы, придурки, будете проживать вечность, вместе молясь Джашину и строя планы мирового господства! В воображении это выглядело столь абсурдно, что Сасори не смог удержаться от смеха. Этот звук вызвал у Сакуры трепет. Вся злость ушла. Она осознала, как он прекрасен. Его глаза необыкновенно светились в лучах утреннего солнца. Девушка прижала руку ко рту и засмеялась вместе с ним. — Не думаю, что мне бы это понравилось, — ответил Сасори, когда они успокоились. Сакура тут же начала тосковать по этому звуку. — У тебя такой красивый смех, — призналась она в миг честности и бесстрашия. Сасори не ожидал подобного замечания и не знал, что сказать. Он никогда не слышал комплиментов таким банальным вещам, как звучание смеха. Он откинул со лба мешавшие волосы и попытался отвести взгляд. — Не привыкай. Сасори не знал, что на него нашло, но обычным явлением это не станет. Он не мог вспомнить, когда последний раз смеялся, если вообще когда-то это делал. — Что ж, очень жаль, — Сакура скрестила руки над головой, глядя на небо. — А то я могла бы привыкнуть, — добавила, подстраиваясь под его темп. Сасори подумал, что тоже мог бы привыкнуть, но сразу прогнал эту мысль прочь.