Песнь ночной птицы

      Штормовое предупреждение, прозвучавшее из уст дикторши ирландских погодных новостей, дошло до аббатства Клеймор только к семи часам вечера. Ветер с силой ударялся о стены замка, из-за чего в некоторых коридорах свет периодически мигал. Конечно, кого-то такой шторм мог действительно напугать, но явно не Освальда, который в свое время пережил песчаную бурю. Ливень крупными каплями отбивал по стеклу, из-за чего видимость получалась нулевая. Тяжелый вздох, стук в дверь.       — Эрен, ты мне нужен. — Освальд выпрямился, мимолетом скользнув взглядом по напряженному лицу Микасы. Прошло уже несколько дней, а ее состояние было стабильно никаким. — Сходишь со мной к Ирине.       — А если вдруг очнется, а я… — Он выглядел изможденным, следя постоянно за Аккерман, практически не выбираясь из ее комнаты. Дни уже походили на день сурка. Эрен устало провел ладонью по лицу, поднявшись из кресла, откладывая очередную книгу в стопку прочитанных.       — Не проснется. — Бассет понял, что вышло слишком резко, из-за чего смущенно откашлялся. — Я имею ввиду, что за один несчастный час ты не сможешь пропустить ее пробуждение. Я серьезно. Признаюсь, что боюсь эту женщину и не могу идти к ней один. Поэтому ты идешь со мной, никаких возражений.       Вскинув брови в удивлении, Эрен уставился на Освальда, пытаясь понять, шутил он или нет. Но ведь лимит шуток уже был исчерпан наверняка, поэтому Йегер кивнул, поправил в очередной раз капельницу, одеяло и поплелся молча за отцом по коридорам замка, игнорируя завывания ветра, пробиравшегося даже в это крыло.       — Хочу предупредить, что она достаточно странная, капризная личность, которая не знает меры. — Освальд поджал губы, останавливаясь около массивной двери, ведущей в купальни. — Так, на заметку.       Дверь со скрипом отворилась, из-за чего в нос им ударил тягучий, сладкий запах крови. Будучи большой затейницей, Ирина даже сейчас, учитывая свое временное ослабленное состояние, решила выделиться. Сцедив кровь со всех, кого ей предоставили в качестве закуски, она радостно купалась в вязкой жидкости, периодически используя единственного оставшегося мужчину в качестве сексуального раба. Право, выбирала она по размерам гениталий и сейчас она сжимала бортики крупной шестиугольной ванны, тихо постанывая от удовольствия. Конечно, человек не мог сравниться с вампиром, однако, ей и не нужна была дикая страсть. Лишь чистая стимуляция.       — Прости, что отвлекаем, Ирина. — Освальд усмехнулся, наблюдая за тем, как она ухмыляется. Мужчина, который ублажал ее, заметно ускорился, от чего рядом с их телами пошли крупные волны. Прикусив губу, она хлопнула его по руке, он сразу же отстранился и вышел из бассейна, проходя прямо мимо них, чтобы сесть в углу на собачью лежанку, покорно ожидая, когда хозяйка снова его захочет. — Я думал, Актеон не любит разврата.       — Я на особых условиях. — Она вышла, тут же смывая с себя кровь под душем, с интересом глядя на пришедших. — Правда ведь он хорош для человека? Может, даже выпрошу ему бессмертие. Жаль терять такой талант.       — Я пришел, чтобы предупредить о том, что твои вещи должны быть собраны. Сразу же после того, как Марселин и Микаса придут в норму, мы отправимся на Крит. — Освальд состроил абсолютно безэмоциональную мину, словно нагота перед ним сейчас была обыденна. Хотя, если всмотреться, можно было заметить, как его взгляд несколько секунд блуждал по идеальному телу. — Актеон так пожелал. Тебя, я смотрю, болезнь не коснулась.       — Ты не знал, мой дорогой? — Она прижалась к нему, поправляя ворот его черной рубашки. — Лилит злится, она ведь пообещала освободить дочерей. И затянула с уплатой долга. Ты ведь и сам понимаешь, что с таким количеством серебра выжить было почти невозможно. Может, Мика и заключила контракт? Она и не помнит даже об этом.       Ирина усмехнулась, застегнув пуговицы на его рубашке по самое горло.       — Ах, Освальд, как же тяжело сейчас! Сидеть в клетке, гипнотизируя крыс, было намного веселее, чем разбираться с военными делишками. Ты ведь знаешь, я всегда была далека от этого. Банально, но я создана для любви! Это и не понравилось Ади, когда я его раскритиковала. — Ирина хитро улыбнулась. — Секс — лишь мое хобби. У каждого оно должно быть. Да и это частица моего прошлого, никак не могу его отпустить.       — В прошлом Ирина работала в публичном доме. — Освальд глянул на Эрена, хмыкнув.       — Говоришь так, будто бы в этом есть что-то ненормальное! Это обижает. Я просто исполняла свою работу. Хотя, знаю, что ты не осуждаешь. У меня ведь не было выбора, так говорят про превращенных санторин? Ан нет. Что они не должны были умереть… Так вот, полная чушь! Наша жизнь с самого рождения была перечеркнута с точностью до секунд. Все было предрешено. Так она сказала малышке Кейт незадолго до ее смерти. — Взгляд алых глаз переместился на Йегера, с интересом осматривая его тело. Подойдя ближе, она слегка сжала его ширинку, усмехаясь. — Выбираешь детей себе под стать. Может, ты тоже выбирал по размеру? Признаться, мне больше нравится ширина. Наверное, этим Лилит его не обделила. Никогда не замечал изменения в размерах члена после превращения? У некоторых он становится упитаннее, а у других наоборот — может иссохнуть и вообще не вставать. Грустно.       — Ирина, — сквозь стиснутые зубы и продирающиеся клыки, которые все же удалось сдержать, процедил Эрен достаточно предупреждающим тоном, ощущая накатывающее возбуждение, которое не поддавалось контролю. Быстро сжав ее запястье с достаточной силой, он всмотрелся в ее лицо, лишь бы не блуждать взглядом по ее телу, которое притягивало, не позволяя даже на секунду оторваться. — Блять. Даже не думай играть, руки убери. Я тебе не подопытная крыса, не поведусь.       — Какой же ты скучный! Тебе бы расслабиться. — Она закатила глаза, садясь в кресло, стоящее в углу комнаты и отпила немного крови. Ее взгляд изменился. На секунду в нем можно было разглядеть задумчивость, которая сменилась прежней хитростью. — Соберусь я, только дайте отдохнуть.       Освальд хмыкнул, сразу же кивая, и вышел из комнаты, оставляя Эрена одного. Ярко-алые глаза сверкнули, а бедра, кожа на которых была словно бархат, нежная и сладковатая, дернулись. Ухмыльнувшись, она встала коленями на мягкую сидушку, раздвигая ноги так, чтобы ему было все достаточно видно.       — Расслабиться, говоришь? Что ж. Раз уж это ускорит процесс твоих сборов. — Облизнувшись, Йегер хмыкнул, подходя ближе к Ирине. — Останется нашим секретом. Смотри только не привыкни.       Ее тело настолько манило, что оставаться в стороне было невозможно. Проведя с нажимом ногтем по тонкой коже, Эрен слизнул выступившую кровь, стараясь игнорировать, насколько болезненно давила ширинка, но от этого он только сильнее возбуждался. В штанах словно уже не хватало места, хотя такого никогда раньше не случалось. Не пропустив ни одной капли, Эрен снял языком кровь с губ и принялся целовать сантиметр за сантиметром кожу Ирины от самой шеи, проходясь руками по ее изгибам, затрагивая грудь. Иногда сдерживаться не получалось, и клыки скользили по телу, оставляя глубокие царапины, которые заживали моментально. От каждого поцелуя все больше тянуло в паху, и Йегер прижался им к Ирине, протяжно выдыхая. Однако, намеренно мучая себя, оставив укус на ее ягодице, зализывая его, он скользнул двумя пальцами внутрь Ирины, начиная двигать ими, грубо проникая, чуть раздвигая их в ней и тут же доставая. С добавлением третьего пальца он начал действовать более агрессивно и несдержанно, испещряя при этом ее поясницу укусами. Тяжело дыша, Эрен прикрыл глаза от ненормально приятного ощущения и спутанности мыслей, словно находился под тяжелейшим наркотическим веществом. Но даже несмотря на все это, он продолжал свои действия, вслушиваясь в мерные и сладкие постанывания. Она забирала, поглощала все его внимание, приковывала, и Эрен понимал, что обязан был доставить ей удовольствие, расслабившись тоже.       Когда терпеть уже не представлялось возможным, Йегер пошатнулся от переизбытка полученных эмоций, крепко хватаясь за ближайшую стойку от рядом стоящей огромной кровати, спешно начиная расстегивать ремень и надоевшую ширинку свободной рукой. Он уже представлял все, что сейчас сделает с этой Ириной, посмевшей вести себя настолько вызывающе. Но вместо наслаждения Эрен ощутил сильнейшую боль в нижней части лица и тут же затряс головой, быстро моргая, прижимая ладони к вискам. Стоило распахнуть глаза, Ирина стояла поодаль, затягивая пояс на халате. Бросив растерянный взгляд на место, где только что происходило сие развратное действо, Эрен вскинул брови и приоткрыл рот, совершенно не соображая, что только что произошло. Переведя взгляд на вдруг возникшего вновь рядом Освальда, Йегер нахмурился, еще раз тряхнул головой и коснулся все еще болящей челюсти.       — Что за ебанина такая? — хрипло произнес Эрен, старательно игнорируя присутствие Ирины.       — Еще одна такая выходка, Ирина, и разбираться будешь с Микасой. — Освальд строго глянул на нее. — Не впутывай его в свои игры. А ты… дыши, давай, что ли. На парня этого глянь, чтобы успокоиться.       Ирина же больше не улыбалась, лишь внимательно наблюдала за его реакцией, снова посылая галлюцинацию.       — Я могу забрать воспоминания о галлюцинации, тогда Микаса никогда не узнает о том, что произошло. Но ты должен помочь мне. Найти кое-кого. — Ее голос эхом отдавался в голове, из-за чего предстающие перед взором картины были смутные. Шкатулка резная. Такую он точно где-то видел. В ней — фотография ребенка. Девочка не старше тринадцати лет. Этой фотографии было столько же лет, сколько и самому Эрену. — Найди ее. Это очень важно. Если что, я разберусь с тем, как тебе выехать. Найди Григория Стрелецкого в Берлине, у него шкатулка и местоположение. Не выполнишь — она все узнает. Уж прости, что использую твое прекрасное бандитское прошлое, но иначе ты бы не согласился.       — Удачного времяпрепровождения. — Освальд вытянул Йегера в коридор. — Теперь ты понял, почему я не хотел идти один?       — А? — Часто моргая, Эрен пытался сообразить, точно ли теперь находился вне этих дурацких галлюцинаций. С силой ущипнув себя до кровоподтека, он понял, что это была реальность. В мыслях все путалось, поэтому он ухватился за плечо Освальда, склонив голову. — Она — дьявол в женском обличье, не иначе. И мне снесет голову Микаса, потому что все узнает.       — Не знаю, что у вас там произошло, но лучше бы тебе не рассказывать Микасе. В воспоминаниях ее галлюцинации выглядят так, словно это действительно было.— Освальд ухмыльнулся, шлепнув его по плечу. — Ступай обратно. Мне надо к Актеону.       — Нет, ты не понимаешь. — Эрен умоляюще смотрел на него, в этот раз даже не пытаясь скрыть свои переживания. Да и какой смысл, если все было бы в любом случае написано на его лице. И уж тем более все слишком давно хотелось выговорить. — Я знаю, что виноват перед тобой и мне правда очень жаль, что наговорил всякого по глупости. Я понимаю, что простить такое… Я не думал, что так все получится. Ирина правда расскажет ей, если не помогу. Я в такое дерьмо вляпался, отец…       — Тогда возьми и помоги. Она неплохой союзник, сам убедился в том, какая сила в ее руках. — Освальд сжал его плечо. — Проехали. Я примерно подозреваю, чего она хочет. Но не знаю, как к этому отнесется Актеон. Впрочем, как будешь готов — скажешь. Так уж и быть, помогу. И ей ничего не скажу.       Благодарно кивнул, Йегер шмыгнул носом и, нахмурившись, уставился в пол. С груди как камень свалился, но все же просить прощения было крайне несвойственно, из-за чего он просто не понимал, что вообще должен был делать.       — Сегодня. Мне нужно в Берлин, а потом… Даже не представляю, сколько это все займет и куда забросит. Я же не искал детей. Никогда. Не представляю, с чего начать и как оставить Микасу…       — Она точно дала тебе то, с чего нужно начать. — Он устало вздохнул. — Давай договоримся так. Если она очнется, я отправлю сообщение. Если оно так и не придет, значит, она все еще в отключке. Не думаю, что это займет у тебя много времени. Я дам тебе карту и адрес одного знакомого Амалии. Он должен будет помочь, просто напомни ему о том, что он мой должник. Мой тебе совет — не тяни. Если кто-то тебе мешает — убей и иди дальше. Вот и все.       Стало определенно легче. Все-таки Эрен боялся осуждения или — что еще хуже — полного игнорирования. То, что Освальд вновь обратил на него внимание, да еще и оказал помощь, значило даже больше, чем Йегер мог сам себе признаться.       Посетив на прощание Микасу, Эрен выполнил уже привычные манипуляции с капельницей, сменил покрывало, разложил книги и мягко коснулся губ Аккерман. Она выглядела абсолютно неживой, и это пугало. Оставить ее на такое длительное время Йегер боялся, но не мог поступить иначе. Здесь уже на кону стояло слишком много всего. В том числе и подтверждение союза с Ириной. Дружба с ней нужна была, как никогда.       Вещей по минимуму. Приобретенные билеты. Нервное постукивание пальцами по колену на борту самолета. Эрен никогда не был в Берлине, как-то не выпадала возможность, но повезло, что немецкий он успел выучить, находясь взаперти в Дании. Осматриваясь, всунув руки в карманы, Йегер поправил сумку на плече. Найти адрес Григория Стрелецкого тоже не составило труда, воспользовавшись проверенными связями. Только проблема возникла уже при подходе к квартире, расположенной на самой окраине.       — И что же ты так скрываешься-то от нас? — Эрен осмотрел дверную ручку. — Ах ты хитрый хрен. Серебро, значит.       Пройдясь пальцами по скрытой тонкой трубочке, он допустил, что очередным средством защиты была и святая вода, с которой встречаться в очередной раз Эрену уж точно не хотелось. Пришлось прибегать к хитрости. Какой подросток откажется от быстрых денег? Вот и Йегер пожертвовал крупную купюру местному парню, кидавшему камни в небольшой прудик. Тот хоть и не оценил странную просьбу отыграть роль волонтера, но все же выполнил просьбу. Замки защелкали, дверь приоткрылась, и, всучив пацану еще одну купюру, Йегер проник внутрь, мгновенно отскакивая в сторону из-за обрушившегося на него ледяного душа, сработавшего, как кислота. Кожа зашипела, плавясь, и Йегер выругался. Но в этот раз регенерация его не подвела, и вскоре даже следа боли уже не осталось.       — Герр Стрелецкий? Прошу простить за столь внезапный и наглый визит, конечно, но меня направили к Вам за одной вещичкой. — Эрен неспешно продвигался по коридору, боясь нарваться на очередную засаду.       — Ущербный кровосос, иди-ка отсюда подальше. Я хоть и парализован ниже пояса, но вставить тебе серебряную стрелу в жопу смогу. — Старик выкатился на коляске в коридор, сжимая в одной руке арбалет, продолжая ворчать на немецком с сильно выраженным акцентом. — Четко отвечай на вопрос: на кой ко мне пришел?       — Давай оставим поползновения на мой зад. Мне делать нечего, как тебя трогать. Сказали, что у тебя есть какая-то шкатулка, ну и что подскажешь, где одну девчонку найти. Серьезно, убирай эту фигню, а. — Для подтверждения своей неопасности Эрен вскинул руки.       — Ах вот оно как. — Григорий истерично усмехнулся, выпуская стрелу, которая угодила Йегеру прямо в ногу. — Кто прислал? Фрицы?! Я тебя сейчас в серебро запихаю. Живым не дамся и секрет не предам.       — Да еб твою чертову мать! Совсем охренел?! Не собираюсь я тебя трогать! Ирина, чтоб ей криво на хрене вертелось, сказала, что ты поможешь. Я вообще думал, что ты вампир. — Вытащив кое-как стрелу, шипя проклятия, Эрен рассмотрел ее внимательно, игнорируя шипение пальцев, и сразу отбросил в сторону. — Хочешь, вылечу тебя, не знаю. Мне правда это важно, из мужской солидарности пойми, мне девушка яйца открутит, не вернись я вовремя.       — Что ж ты сразу не сказал, олух, что тебя Ирина прислала? — Стрелецкий хмуро глянул на Эрена, отставляя в сторону арбалет, после чего смачно выругался на родном наречии. — Пошли уж, клыкастый. Покажу тебе шкатулку. Да и я кое-кто покруче вампира, ты уж прости, но никакая ваша скорость и сила не сравнятся с моими навыками, которые я просрал из-за сраного князя Дании в девяносто пятом году.       — Эрен. Давай уж по имени. Я ведь тебя не называю едой в коже. — Фыркнув, Йегер прошел за Стрелецким в комнату, все же осматриваясь — мало ли. — Да и Смита этого… Был я как-то у него в длительных гостях. Тварина самодовольная.       — О, еще какая. — Старик хмыкнул, подъезжая к стене. Открыв хорошо спрятанный сейф, он достал шкатулку, протянул ее Эрену. — Глянь. Фото забрать не разрешаю, у тебя есть эта пластмассовая хрень. Вот на нее и перефотографируй.       Кивнув, Йегер всмотрелся в старую, чуть пожелтевшую фотографию и тут же сделал снимок. Больше на всякий случай, ведь он и без того все прекрасно запомнил.       — Симпатичная девчонка, — задумавшись, произнес Эрен. — А Ирина тебе кто, позволь узнать, раз уж ее имя спасло меня от твоих пыток. Или чем ты там еще собирался меня пощекотать и подергать мои нервы?       — Моя жена. Бывшая. — Стрелецкий хмуро глянул на него, выжидающе кивнув на фотографию. — Побыстрее давай, только нервничать заставляешь. Она не девчонка, ее зовут Софи. И, возможно, она старше тебя на несколько столетий.       Удивленно наблюдая за Григорием, Йегер никак не мог провести логическую цепочку, объясняющую возможность такой связи. Хотя, Освальд же любил человека. Но что Ирина могла найти в таком вредном мужичке?       — Мне вообще-то почти сто пятьдесят, — огрызнулся Эрен, возвращая снимок. — Так что, попрошу уважения. Расскажи, что знаешь, мне ее найти как-то надо, иначе нехорошо совсем получится…       — Так ты еще совсем зеленый. Софи триста девяносто. Примерно. — Григорий нахмурился. — Знаешь, а ведь последний раз, когда я слышал что-то об Ире — она была заперта где-то очень далеко. Где гарантия, что ты меня не обманываешь, а? Вот скажи мне что-то, что точно убедило бы меня в том, что ты виделся с ней.       — Я будто с ней настолько… — Поджав губы, Йегер нахмурился и дернул плечом. Раз уж он был ее мужем, то ведь наверняка знал все детали ее тела. Хоть говорить такое и не особо хотелось, но он все же произнес достаточно сдержанно, будто вообще и не заинтересованно: — У нее родинка… Там. Такая небольшая, похожая на сердце, что невнимательный и не заметит. А еще она валялась в ванной с кровью, как полоумная. Достаточно подробностей? Да кто ты вообще такой, что в курсе всего настолько?       — Моя семья веками вас истребляла. — Стрелецкий улыбнулся, с любовью осматривая фотографию Софи. — Так уж вышло, что я долгое время думал, что Ирина обычная. Да, дергалась часто, боялась. Думал, сбежала от мужа, и не обращал внимания. Со временем она завралась, и мы прожили пятнадцать лет вместе, после чего я попытался ее убить. Так уж вышло, что семейные устои оказались сильнее здравого смысла. Ведь все эти годы я замечательно жил с ней, даже не задумываясь, что что-то не так. Ходил, убивал вампиров, а потом делил с ней постель. Думаю, может она полюбила меня за то, что я относился к ней, как к человеку? Я сильно жалею о том, что сделал, конечно. Я предал ее и все то, что было между нами. Время не вернуть, оно прошло сквозь мои руки, словно песок. Ирина исчезла вместе с Софи, которую я, и в самом деле, воспринимал, как дочь. Думал, она выросла в прекрасную женщину и умную, и так гордился, а на деле оказалось, что она ни капли не изменилась. Это все была иллюзия. И настолько сильная, что каждый, кто видел этого ребенка - думал, что она повзрослела.       Время шло, мне пришлось жениться снова. Не по любви, конечно же. Зато она подарила мне сыновей и спокойно умерла в родах с третьим ребенком. Честно, я не сильно горевал. Женой она была ужасно сварливой и ревнивой. Все пыталась выжечь дух Иры из моего дома, сжигая брошенные ею вещи. Платья, юбки, белье. Все, что я хранил не тронутым, словно не имел права. В тот день я впервые ударил женщину. И не один раз. Мне казалось, что ее лицо больше никогда не восстановится. Однако, на ней все зажило, как на собаке. А потом, после смерти этой дуры, она вернулась, спустя несколько десятилетий. Вся побитая и напуганная, просила спрятать ребенка, которого, как я думал, растил вместе с ней. И я не смог отказать, для меня самого это было важно. У тебя, наверное, тоже бывало такое. Как-никак, чувства у вас сохраняются.       Конечно, Софи я спрятал. Поручил это сыну, который отказался от семейного дела и уехал работать метеорологом на арктическую станцию. Валькаркай в Чаунском районе. Знаешь ли ты, как холод действует на вампиров? Конечно же нет. Никто, кроме нее, не может такого знать. И холод не простой, а лютый. В котором люди насмерть замерзают. Так вот, многие из ваших потребностей замораживаются, стараясь сохранить регенерацию и прочее на поддерживание внутренних органов и сердца. Все реже хочется крови, дольше заживают раны. Алые глаза тускнеют. Вы становитесь такими же хрупкими, как и люди. У некоторых особей даже появлялись возрастные заболевания. Так что, мальчик, езжай-ка ты на Чукотку. На станцию. Там и найдешь Софию. Ты уж прости, что я тебя тут нагрузил. Все равно мне жить осталось с гулькин нос. Встретишь Ирину, можешь пересказать ей то, что я жалею и прочее. А можешь и не делать этого, уже на твоей совести будет.       Григорий болезненно выдохнул, глотая несколько таблеток и сразу же запивая их.       — Иди теперь отсюда, за тобой следят. Я даже в таком состоянии увидел, что что-то не так. Из окна.       — Ладно, я отведу их подальше. — Эрен замешкался, решив все же сперва избавиться от следа, чтобы вернуться и расспросить обо всем более подробно. — Спасибо за помощь, я не забуду.       Ловко проскользнув на улицу, Йегер намеренно выронил сумку, привлекая к себе внимание, и прошел на узкую улочку, отчетливо слыша за собой шаги, улавливая запах человека. Какой вообще сумасшедший решит в одиночку идти на вампира? Эрен позволил приблизиться к себе, и серебро вонзилось ему в плечо, но это было мелочью. Человек — хрупкое создание. Прижав его за горло к стене, Йегер поднял его над землей, из-за чего тот закашлялся. Сжав еще сильнее горло, он потребовал назвать того, кто отправил сюда. Сквозь сиплый смех прозвучала фамилия «Стрелецкие». Долго думать было опасно, поэтому совет Освальда был применен в полной мере. Эрен свернул шею и откинул тело в сторону. Вытащив лезвие из плеча, он вытер следы платком, стараясь не концентрироваться на боли от плавящейся кожи. И только после этого вернул все в куртку нападавшего.       Нужно было проведать Григория, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Однако Эрен только и успел, что отбросить от тела своего нового знакомого какого-то мужчину в возрасте, тянувшегося к письму, зажатому пальцами уже мертвого Стрелецкого. И что все это значило? Еще не хватало каких-то безумных охотников. О них его никто не предупреждал. Безумие какое-то. Выругавшись, Эрен взглянул на кровавый след на стене — видимо, приложил он очередного нападавшего знатно. Точно следовало уходить и поскорее. Вообще из страны. Прихватив письмо, заметив имя «Ирина» на конверте, он спрятал его во внутреннем кармане. Личное должно остаться личным и достигнуть адресата.       Покинуть страну удалось без проблем, а вот то, что ждало Йегера дальше, он бы не пожелал и врагу. Разве что Адонису. Вот его бы он точно послал через все эти круги ада, которые преграждали доступ к Чукотке. Эрен сотню раз пожалел, что вообще повелся на все это и согласился. Ирина точно ответит и еще должна будет. Это точно. На то, чтобы проноситься достаточно километров по незаселенной территории в виду отсутствия транспорта, а после искать хоть какое-то пропитание, остановившись на песце, Йегер точно не подписывался. Когда же начал схватывать мороз, пришло понимание слов Григория о том, что на холоде работа организма менялась. Эрен уже не мог пробежать нужное расстояние. Приходилось искать местных и гнать уже на нартах с помощью оленей. Но вот поиски и оплата вертолета отняли больше всего нервов и времени. Так думал Йегер, пока не оказался на нужной станции. Безгранично белый свет, саднящие от мороза ноги и замерзающие в секунды светло-розовые слезы. Пока он добирался до жилого помещения, думал, что это точно его смерть. Даже в Вайоминге было намного теплее зимами. Вот черт его дернул переться сюда, где до костей пробирал ветер, а полученная ссадина на щеке все никак не затягивалась.       До дома оставалось каких-то несколько метров, как ровно перед Эреном возникла огромная белая медведица, вокруг которой бегали ее детеныши. Вдруг, медвежата тоже остановились, повернувшись к Йегеру. Какое-то время они буквально пялились друг на друга, и Йегер уже грешно думал, что придется убивать животных, если они бросится на него. Но медведица подхватила свою добытую нерпу и потащила ее дальше, уходя от станции прочь, оставляя за собой алый след. Это зрелище уж точно останется у него перед глазами надолго. Проводив медведя взглядом, Эрен вновь поправил меховой воротник и, подойдя к двери единственного домика, в котором теплился свет, шумно постучал в него. На удивление ему быстро открыли и затянули внутрь. Тепло сразу обдало тело, но прежние ощущения, к которым привык Эрен, так и не вернулись, он будто одновременно был мертв, но и жив. Настолько странно, что Йегер уставился на свои руки, стянув с них перчатки. Потрескавшаяся кожа на них тоже никак не заживала. Он удивленно ухмыльнулся.       — И кто ты, гость? — Старик, смутно напоминающий Григория, стряхнул снег с его плеч, хмуро хмыкнув. — Не доложено было о гостях. Лучше бы тебе найти приличную причину, пока сюда не вернулись мои племянники.       — Считайте, что сослали на время. Григорий Стрелецкий направил. — Помня предыдущую оплошность, кончившуюся стрелой в ноге, Эрен решил не рисковать, выложить правду. Если и впрямь имя что-то значило — повезло. Нет — справиться сперва с одним будет верным решением. Да и мало ли кем могли оказаться эти люди.       — Отец значит. — Мужчина задумчиво поправил очки, поджимая губы. — Ты уж прости, на английском плохо говорю. Знаю немецкий лучше. Меня зовут Егор. Пойдем, чаю тебе налью что ли, пока дневной дизель не отключили.       — Можно и на немецком, раз уж так. — С трудом сняв с себя одежду, Эрен успел смахнуть розоватые льдинки с лица. — Но от чая все же откажусь, думаю. Нет как-то настроения. Я бы присел лучше, ноги отваливаются.       Голод совсем не ощущался, и это даже показалось забавным. Йегер уже и забыл, как это — не держать контроль над собой в постоянном режиме. Впервые он действительно начал расслабляться, вспоминая, как это было раньше — просто жить. Усевшись на длинную лавку, Эрен продолжительно выдохнул, улыбнувшись. Потрескавшиеся губы саднило, но это приносило больше наслаждения, чем неудобств.       — На, по губам пройдись. Поможет. — Он поставил перед ним небольшой бальзам. — От чая зря отказался. Давай не будем обманывать друг друга. Ты ведь вампир? Признаться честно, мне побоку. Отец говорил, что за сестрой когда-нибудь явится ее мать. Соня скоро придет, если что. Но тем двум парням знать не стоит. Они прибыли недавно, и скорее всего не просто так.       Он заварил себе чай и сел напротив, бесшумно перемешивая сахар.       — С отцом что-то случилось?       Пристально вглядевшись в баночку, Эрен с недоверием открыл ее, брезгливо подцепил ногтем немного бальзама и нанес на губы. Стало и впрямь лучше. Конечно, не сравнить с регенерацией, но хотя бы не сочилась кровь при разговоре. Признания людей, что они знали о вампирах, уже не удивляли, поэтому Эрен с интересом осматривал помещение, словно застрявшее в двадцатом столетии.       — Его убили, я не успел помешать. Да и… Было чувство, что он намеренно меня выгнал. Один назвал вашу фамилию, но он ничего бы не озвучил больше, а мысли я читать не умею, не моя привилегия. А чай мне правда можно? — Он уставился на чашку, все еще ярко ощущая ароматный запах.       — Можно. Софья его пьет. Знаю, что зовут ее София, но Софья нравится мне больше. — Егор тут же поднялся, заваривая чай Эрену, но с добавлением пары капель крови. Поставив перед ним кружку, он сжал переносицу, после чего снял очки и прошелся по ним специальной тряпочкой. — Жаль. Знаешь, раньше наша семья могла тягаться с вампирами. Но, переехав в Германию, мы поняли, что это бесполезно. Россия нейтральная сторона. Тут отдельные особи не защищены внушительным влиянием князей и княгинь. Да даже царицы. Поэтому мы могли истреблять их семьями. Никогда не понимал этого. Поэтому отказался от продолжения дела семьи. Я видел Ирину, она не показалась мне чудовищем. Как и другие, которые молили о том, чтобы их отпустили. Я знаю точно, что многие, кто был убит в прошлом веке давно отказались от человеческой крови. Тогда в чем разница? Вы лишь физически превосходите людей, но все еще имеете право на жизнь. У вас свои семьи, ценности. Отношения.       Он надел очки, сразу же поправляя их так, чтобы он мог внимательно осмотреть лицо Йегера.       — И моя сестра уж точно не монстр, заслуживающий смерти. Я знаю ее всю свою жизнь, она ни разу не причинила мне вреда. Да, раз в два года я позволяю ей выпить своей крови. Но это лишь необходимость, из-за которой она чувствует дискомфорт. Знаете ли Вы, мистер … А вы и не представились. Впрочем, знаете ли Вы то, как была обращена Софья и сколько законов нарушила ее мать?       — Эрен Йегер, — быстро отчеканил и, сделав глоток горячего чая, едва ли глаза не закатил от удовольствия. — Будто человеком себя снова почувствовал, — вырвалось самопроизвольно сквозь улыбку, и Эрен быстро извинился. — Никогда и не думал, что все настолько сложно и глубоко в мире. Я… Пропустил многое за свои года, признаюсь. Но никогда и сам не желал смерти людям и отчетливо понимаю, что мразей достаточно с любой стороны. Ирина… Специфичная. Но я бы и сам нарушил все правила и законы, если бы от этого зависала жизнь моей любимой. Так что, я не могу судить ее.       — Знаешь, Эрен, как-то мне удалось ознакомиться с вампирским кодексом. Как же он назывался? Кодекс Лилит. — Егор хмыкнул, отпивая немного чая. — Так вот, он оказался достаточно грамотно составлен. Признаться честно, моя мать была психически нездорова. Она безумно любила отца и также безумно пыталась понять, чем она лучше ее. От нее я узнал, что Ирина родилась в Венеции, но была чистокровной русской. В раннем возрасте потеряла родителей, из-за чего с одиннадцати лет ей пришлось торговать телом, чтобы прожить хоть немного. Воровать она не умела, ее вечно ловили и могли выпороть. А иначе она не знала, как раздобыть денег. Собственно, к двадцати годам так уж вышло, что она забеременела от достаточно влиятельного венецианца и родила Соню, после чего ее убили. Отец моей сестры желал отдать младенца своей жене, которая никак не могла родить, но с куртизанкой никаких проблем иметь не хотел. Для меня осталось тайной то, как ее обратили, но я знаю точно, что она выкрала своего ребенка и уехала обратно в Россию, как раз война с Польшей закончилась, а в Венеции оставаться было опасно. Как Вы понимаете, мне было ужасно интересно, что же за женщина смогла затмить всех. Но, даже с тем, как Ирина оберегала свое дитя — к тринадцати годам она заболела туберкулёзом или чем-то похожим. Я особо не вдавался в подробности.       Собственно, так она и нарушила первые три правила. Я не особо разбираюсь в подтипах, но знаю то, что ей было запрещено создавать потомков. А второй закон запрещал превращать своих близких родственников. Третий же запрещал обращать детей. Считаю, достойно. пойти против всех правил ради своего ребенка. Вам так не кажется? Ведь даже в вашем случае, она точно пошла на хитрые уловки. Кто по своей воле станет нарушать закон?       — О, да, использовать связь пар и то, что мои мысли могут прочесть — так умно. Стерва. — Допивая чай, Йегер отставил кружку, ощущая теплоту внутри. — Но я ее понимаю. У каждого, мне кажется, вампира не лучшая история. Просто одни озлабливаются, забываются… А другие продолжают цепляться за то человеческое, что осталось. Смешно, но это выглядит скорее проклятием, чем даром.       Рассказывать про санторин Эрен все же не рискнул. Незачем распространяться о тех, к кому принадлежит Микаса.       — Верно подмечено. — Егор кивнул, напрягаясь. — Думаю, мои гости хотят убить и меня.       Дверь со скрипом отворилась, впуская холодные потоки воздуха внутрь. Девочка, закутанная в плотную куртку немного растерянно посмотрела на Эрена.       — Софья, это Эрен. Он мой друг. — Егор повернулся к ней, серьезно смотря в хмурое детское лицо. Короткие кучерявые волосы выбивались из-под шапки, а нос покраснел, из-за чего она действительно казалась лишь милым ребенком. — Тебе придется уехать с ним. К маме.       — А как же ты? — София немного смущенно переступила с ноги на ногу. — Неужели ты не можешь поехать с нами?       — Нет, не могу. Мы уже обсуждали это. Немедленно собирайся, я хочу, чтобы вы уехали до возвращения гостей. — Голос Стрелецкого стал строже, и Соня тут же скрылась в своей комнате. Но лишь на несколько минут, после чего вышла, ставя рюкзак средних размеров около порога, и снова стала поправлять свою одежду. — У нас здесь есть снегоход, но он доедет лишь до ближайшего поселка. Оттуда уже договариваться с местными. В рюкзаке ее документы и запас крови. Малый, но хоть что-то. Если спросят - представишься ее дядей.       — Ничего, с местными общий язык я уж найду. Дело нехитрое. — Поднявшись, Эрен оценивающе взглянул на Софию, прикидывая, что обратный путь может занять больше времени, чем хотелось бы.       Он едва ли успел взять шарф, даже не успевший толком подсохнуть, как дверь открылась, и вошло несколько мужчин, моментально оценивающе рассматривающие Йегера с немым вопросом переводя взгляд на Егора.