Тоша: «Хуево»
«Ну это понятно, вы оба парни» «А занятие как?»«Также» «Я все грешил на пробник, думал сложный попался. А, оказывается, это я просто ничего не знаю»
«Что Попов сказал?»«Не отпиздил и не продолжил отговаривать, уже хорошо» «А в целом сказал, что нужно много работать, чтобы добиться желаемого результата. Так что, думаю, буду проводить большую часть уже не свободного времени именно за историей»
«Ниче, Тох, прорвемся»«Легко тебе говорить» «Ты-то знал, чем заниматься еще в 8 классе» «Странно, что ты не перевелся в В»
«Там свои причины были» Дима всегда жаловался, что учительница химии то дерет три шкуры, то отсутствует на уроке. Эдакие абьюзивные отношения были у них до 10 класса по сравнению с бывшим "В"-он-же-химбио. Однако вопрос о переводе Позов никогда не поднимал. Да сейчас это и неважно: все равно классы слились и безграничная любовь химички к своему предмету льется теперь на трансформерных Бешек. За размышлениями над особенностью друга «филигранно» уходить от темы Антон не заметил, как автобус подвез его к остановке. Идти домой совершенно не хотелось. Солнце только начинало заходить за горизонт, поэтому воздух был еще теплый, можно сказать, летний. Лишь идущие мимо младшеклассники с рюкзаками больше их самих напоминали о несделанной на завтра домашке. Вариант свернуть на аллею, ведущую к дому Димы, был сразу отметен: тот, скорее всего, крутит роман с уравнениями по химии, а внезапное предложение от учительницы вскоре провести пробник для проверки готовности к ЕГЭ предвещало бурную ночку. Да и мама Шастуна младшего наверняка не отпустит — если летом она разрешала ночевки, потому что занятий в школе не было, а к репетитору по английскому мальчик исправно ходил, то сейчас Антон учится в 11 классе и давление от родительницы возросло в разы. Уже подходя к своему подъезду, подросток взглянул наверх. Свет горел на кухне и на удивление в его комнате. Антон пригляделся. Сквозь светлые шторы было трудно что-то увидеть, но рассмотреть женские очертания, снующие возле стола, было можно. Шастун нащупал в кармане ключи и почти бегом бросился к железной двери. Скрывать ему было особо нечего, но мальчик ненавидел, когда мама врывалась в личное пространство, особенно в его отсутствие. Не став ждать лифт, Антон широкими шагами поднялся по лестнице на свой этаж и постучал в дверь. В тишине пустого подъезда можно было услышать, как за стенкой, против которой стоял подросток, человек щелкнул выключателем и зашагал в сторону входа. Через несколько секунд послышался звук проворачивания ключа в замке. — Ой, Антош, а ты чего не позвонил? Я бы хоть чайник поставила, — мама осторожно открыла дверь и отошла, давая парню пройти в квартиру. — Как прошло занятие? — Привет. Нормально, — Антон не наклоняясь снял кроссовки, чтобы быстрее пройти к себе и посмотреть на косметический порядок, обычно остающийся после маминого досмотра, и надеялся, что в этот раз было без пристрастия. — Как Арсений Сергеевич в роли репетитора? — Майя как ни в чем не бывало последовала за подростком в его комнату, попутно продолжая задавать вопросы, которые вскоре, видимо, станут ежедневными. — Нормально. — У тебя есть другие слова для общения с матерью? — интересно, у всех родителей в программе заложена ненависть к этому слову? — Нормально, мам, прошло занятие. И как репетитор Попов нормальный. — устало вздохнул Антон. Лучше сейчас свести конфликт на нет, чтобы он не разросся в скандал. — Сегодня просто по моим знаниям прошлись, ничего интересного. — Может, ты что-то скрываешь от меня? Тош, знай, что ты можешь поделиться со мной всем, — женщина уже хотела присесть на диван, но школьный рюкзак приземлился туда первее. — И не разбрасывайся, пожалуйста, вещами, я только все убрала. — Я заметил, — все же Шастун не смог подавить в себе язвительный голос, отвечающий почти на каждый вопрос родительницы. — Не начинай, сам виноват. Ты знаешь, что я о тебе беспокоюсь, и все равно ничего не рассказываешь. — Можно просто спросить. — И что ты мне ответишь? «Мама, все нормально, закрой дверь»? — Какой вопрос, такой и ответ,— Антон чувствовал, что начинает заводиться. Нет, этого нельзя допустить. Он пообещал себе, что в этом году не будет ссориться с собственной мамой, но от взрывного характера, переданного как раз от человека напротив, трудно убежать. — Все, мам, ладно, извини. Я буду рассказывать тебе больше. Теперь можно я переоденусь? Майя одарила сына оценивающим взглядом и, получив кивок на вопрос: «Будешь кушать?», вышла из комнаты. — Дверь… — ежедневно звучащая просьба, как обычно, была проигнорирована.***
Погода пятого сентября не обещала ничего хорошего. Небо хмурилось, а девушка из телевизора на фоне карты что-то рассказывала про северный ветер и процентах влажности. Антон не особо вслушивался в ее слова, так что неудивительно, что выбежал он налегке. В лицо сразу неприятно подуло, но обращать на это внимание не было ни желания, ни времени. Первым уроком идет история, потом факультатив, о котором они договорились пару дней назад. Так что хотя бы в начале года нужно побыть прилежным учеником и не опаздывать. Шастун, можно сказать, вбежал в школу всего за пару минут до занятия. Неплохое начало для человека, обычно приходящего уже после звонка. Однако подгоняло мальчика не только время, но и пронизывающий ветер. Все-таки надо было слушать умную тетеньку и надеть хотя бы ветровку. Благо дом находится недалеко и долго стучать зубами не пришлось. Проходя мимо раздевалки, Антон увидел в окно первые капли. «Черт, надеюсь к полудню это закончится», — подумал он. Капли, оседающие на стекле и скапливающиеся в одну дорожку, не сильно обнадеживали. Из секундного забвения мальчика вырвал врезавшийся в него пятиклассник. Видимо, так спешил на урок, что не заметил столб, стоящий посреди коридора и беззаботно пялящийся в окно. Шастун потер пострадавший локоть и, следуя примеру школьника, потопал к лестнице. На третьем этаже намного тише, чем на двух других. Здесь находятся кабинеты химии, физики, ведут предметники, готовящие к ЕГЭ. А рядом с такими шуметь не только не хочется, но и попросту страшно. Через приоткрытую дверь было видно часть 11А, сидящую на своих местах. На доске уже была написана тема урока. Антон вынул из кармана телефон и посмотрел на время. 7:59. 8:00. Трель звонка резанула по ушам, заставляя подростка скривить лицо и перешагнуть порог класса. Арсений Сергеевич встал из-за стола, чтобы поприветствовать учеников и смерил чуть не опоздавшего школьника грозным взглядом. — Доброе утро всем присутствующим. Вижу, кто-то из вас решил схитрить и не прийти на первый урок. Но прошу вас передать этим умникам, что я их жду в любой день после уроков для написания. — Арсений Сергеевич, а может перенесем работу на следующий урок? — у кого-то с третьего ряда, видимо, еще одна жизнь в запасе есть. — А то у нас и так сегодня контрольная по русскому. — А у нас-то проверочная. Тем более, вы были предупреждены, а значит вооружены. Ира, помоги мне, пожалуйста, раздать варианты,— Попов повернулся корпусом к своему столу, чтобы дать девушке листы с заданиями. — Так, это ребятам, а демоверсии отдай Шастуну, Матвиен… А где Матвиенко? Часть класса обернулась в сторону соседа Сережи, который почему-то сидел один. Тот пожал плечами, мол, сам не знаю. — Что ж, тогда только Антону и себе. — Арсений Сергеевич отложил одну копию и отдал ученице лишь два КИМа.***
«Что то пиздец, что это». Данная мысль проносилась в голове бедного Антона каждый раз, когда он откладывал сложное, по его мнению, задание и переходил к другому. Совсем скоро он понял, что по увеличению порядкового номера задания легче не становятся. Если, выполняя сопоставление дат или расположение событий в порядке их происшествия, можно было либо догадаться, либо вспомнить то, что ему вчера говорил Попов, то дальше мальчик мало понимал даже то, что от него хотят. Антон время от времени поглядывал то на Диму, мучающегося рядом со своей самостоятельной, то на Попова. Последнему будто делать было нечего, и от скуки тот смотрел лишь на последнюю парту первого ряда. Конечно же, это было не так, но по-другому объяснить, почему они постоянно пересекаются взглядами, Шастун не мог. Но чем больше подросток думал об этом, тем больше времени, выделенного на выполнение работы, уходило впустую. Прошло уже 20 минут от урока, а Антон не решил даже половины заданий. Да и в том, что решил, он был не уверен, ведь ставил цифры, почти не задумываясь. Вдруг за дверью послышался шум. Кто-то поднимался по лестнице, перепрыгивая ступеньки, а затем быстрым шагом направился в сторону кабинета истории. — Арсений Сергеевич, здрасьте, — в класс постучал не кто иной, как Сережа Матвиенко. Его обычно собранная гулька, бесившая всех консервативных учителей, растрепалась, когда-то идеально выглаженная рубашка сейчас была небрежно заправлена в штаны, а сам подросток тяжело дышал. — Извиняюсь за опоздание. Можно войти? Учитель отвлекся от заполнения документов и повернулся в сторону опоздавшего. На лице заиграли непонятные эмоции: то ли удивление, то ли злость, то ли на лбу вырисовывалась фраза: «Молись, чтобы причина твоего опоздания была резонная». — Оправдываться будешь или лучше не спрашивать? — с ухмылкой спросил Арсений Сергеевич, пораженный наглостью ученика, который уже дошел до своей парты и переводил дыхание. Все в школе знали, что историк не терпел опоздания, особенно по пустяковой причине. Однако любимчикам он давал послабления, ведь, чтобы понравится Попову, нужно было не только выше головы прыгнуть, но и собрать ядерный коллайдер. — Я это… Фух, блин. Я потом к Вам подойду, — Серёжа достал из рюкзака школьные принадлежности и повернулся к своему соседу, который что-то строчил в своей тетради. — Да не стесняйся, подходи сейчас. Тут как раз вариант твой лежит. Помнишь про контрольную? — учитель похлопал ладонью по листу с работой, предназначенной для Матвиенко. Одиннадцатиклассник встал со своего места под взглядом Шастуна. Второго больше интересовала причина опоздания одноклассника, чем имя полководца, сражавшегося с русской армией на реке Неман. Однако не только Антон смотрел на то, как Сережа идет к преподавательскому столу. Его дружки в лице Макара, Тамби и Рептилоида внимательно наблюдали за тем, как меняется выражение лица учителя, когда Матвиенко что-то проговорил ему на ухо. — Опять? — донесся шепот Арсения Сергеевича до задних парт. — Ты же знаешь, что за еще одну выходку вас легко могут отчислить и не посмотреть, что вы в 11 классе? — Мы еще в девятом классе это поняли. Просто хочу с ними поговорить. — Я надеюсь. Тогда не повезло им, но в этот раз никто не смилуется, поверьте мне, — учитель припомнил Сереже, чем закончился прошлый «разговор». Хотя так называемая гонка вооружений все же присутствовала — в каждом соревновании оба класса стремились друг друга опередить любыми способами, а грамот за победы и участия в различных мероприятиях, вывешивающихся на стенде школы, было почти одинаковое количество — столкновения все же происходили. Редко, но, как говорится, метко. Так, во время очередной драки Ашек с Бешками их засек завхоз и повел двух не успевших убежать учеников из параллельного класса к директору. Ребята имели отвратную репутацию, и детская комната полиции по ним плакала уже давно, так что их исключение не было удивительным. Однако математический класс имел хорошую память и простить подобное был не в силах. Шастун такие компании обходил стороной и в подобных потасовках не участвовал. А ему, собственно, и не предлагали — чего можно ждать от щуплого высокого паренька, в детское личико которого так и грозится прилететь кулак. В отличие от Димы, который мало того, что раньше ходил на бокс, так еще и подлечивал одноклассников родительской аптечкой после каждого школьного побоища, чтобы ни у кого из взрослых не возникало вопросов о произошедшем. Позов уже справился с работой и теперь тоже вслушивался в шепот ребят на задних партах, обсуждающих предстоящую встречу с ненавистной параллелью. — Опять хочешь быть на волоске? — повернулся к другу Шастун. — Нет, просто интересно. И вообще я… — Так, Камчатка! — разговор прервал громкий голос Арсения Сергеевича. — Уже все решили? Могу собирать тетради? Бубнеж резко утих, и все вернулись к своим заданиям.***
Антон положил свою тетрадь куда-то в середину и быстро вышел из кабинета истории. В коридоре его уже ждал Дима, который разговаривал с Матвиенко у подоконника. Сережа, увидев, что к ним приближается, как он называл Шастуна, шпала, кивнул собеседнику и с улыбкой пошел в сторону лестницы. — О чем говорили? — Серый сказал, что кое-кто из Ашек проехал перед ним на своей моторной перделке прямо по грязи. — И что? — непонимающе уставился на одноклассника Антон. — Что «и что»? Ты ведь знаешь, что у нас контры с ними, — Дима понизил голос и сделал паузу, так как услышал приближающихся десятиклассников, которые вскоре прошли мимо них. — Серому многого не надо, сам умеет заводится с пол-оборота. Если бы его просто облили, он бы пришел в подобном состоянии, но обстоятельства сгущает и тот, кто это сделал. Шастун посмотрел в окно, за которым вовсю лил дождь. Неудивительно, что Матвиенко пришел весь растрепанный. Только странно, почему не было следов грязи. Неужели опоздал, потому что вернулся переодеться? — А к тебе он зачем подходил? Пожаловаться хотел? — У него есть план, как поставить своевольного и его шайку на место. Не беспокойся, — заметив, как меняется лицо друга, Дима сразу же попытался его заверить в правильности своего решения, — наши уже все продумали и мы останемся для всех белыми и пушистыми. Только… — Только? — Нам нужна будет твоя помощь,— Дима быстро проговорил эту фразу, будто боясь, что Антон с ним что-то сделает. Он прекрасно знал, что Шастун ненавидит, когда тот ввязывался в драки, но после всегда выслушивал, как все проходило. Сам он никогда в подобном не участвовал. Но сейчас, видимо, придется.