Положи меня как печать на сердце твое

— «Не хочешь поучаствовать в «Ледниковом периоде? Звонил Илья Изяславович», — услышала в трубке Женя. — «Предлагают покататься на льду. Что скажешь?», — сказали Дане. Оба отнеслись скептически. — «Я ведь еще не заканчиваю карьеру», — начала она. — «И так уже комментатором заделалась, теперь еще и это? Мне тренироваться-то когда?» — По правде сказать Жене нравилась работа на Матче, но расставаться со статусом действующей фигуристки не то, что не хотелось. Было страшно. Кто она, если не спортсменка? Актриса? Ведущая? Журналистка? Женя тряхнула головой. Нет, фигурное катание — это не больше, не меньше — вся ее жизнь, расставаться со смыслом ради шоу — это не про нее. Но внутренний голос все же не давал ответить твердое «нет». В прошлом году она ведь уже отказала Авербуху под предлогом спортивных амбиций, и где она сейчас? На Матч ТВ. Сидит за микрофоном, говоря, что даже не представляет, как делать четверные прыжки. На соревнованиях была в последний раз Бог знает когда, да и тогда выступила неважно. Женя уже давно чувствовала, что нужна перезагрузка, нужно было что-то новое. Так, может, вот оно? Может, вселенная дает еще один шанс, о котором она так просила? «Может быть, сейчас это представляется глупым и смешным, но я хотя бы буду на льду. Снова смогу выступать, но уже без обязательств, я ведь не парница, что от меня ждать?» — подумала Женя и, вздохнув, сказала: — «А, хотя, ты знаешь, звучит интересно. Давай попробуем!» — «Вот и отлично, отправлю тебе все подробности», — отозвалось в трубке — «Мне что, 70 лет, чтобы в телеке участвовать. Тем более, я и кататься не умею», — выговаривал в это же время Даня. Хотя про умение кататься он, все же, приврал: когда-то он занимался хоккеем, и поэтому стоял на коньках вполне хорошо. Но сама затея казалась тухловатой. Шоу на Первом канале, да еще и тренироваться надо, и неизвестно кого поставят в пару. Может, вообще заслуженную старушку, и будет она с утра до ночи только и делать, что наставлять и советовать. Ну нет. Даня уже хотел посмеяться и сказать «нет», только убедительней, но внутренний голос вдруг остановил его. Он же решил браться за любую возможность, участвовать во всем, всему учиться. Тикток — это, конечно, здорово, но что будет, когда и он Дане надоест. Это может случиться в любой момент и что тогда? Даже думать про такое было страшно, к тому же разве он не сможет и в душном телеке играть по своим правилам? Это ведь он сделает им небывалые рейтинги только своим присутствием. В конце концов, всегда можно хлопнуть дверью и уйти — в этом Даня спец. Легкая атлетика потеряла такое дарование. Даня мог бы стать олимпийским чемпионом по бегу от проблем. Такие мысли уже начинали ему нравиться и он выпалил: — «Подожди, я тут подумал и, вообще-то я согласен. Не спрашивай. Просто решил. Думаю, будет прикольно.» — «Прекрасно, тогда сейчас скину все документы и скоро узнаем с кем ты в паре». Следующие несколько недель оба не находили себе места. Ведь, по большому счету, решение было не совсем обдуманным и Женя уже начинала сомневаться в том, верно ли поступила: план тренировок сокращался почти вдвое. А Даня снова думал о том, что может и не повезти с партнершей. Он посмотрел несколько выпусков и увидел примерно 0 участников своего возраста в предыдущих сезонах. Не самое приятное начало. Но тут вновь раздался звонок: — «Медведева? Это кто вообще?» — «Милохин? Это который тиктокер? Он хоть стоять на коньках-то умеет? Первая тренировка была назначена на послезавтра и у обоих еще оставалось время для того, чтобы вдоволь по-удивляться/возмущаться/смеяться/плакать/(вставить нужное). 10 раз Женя была близка к тому, чтобы позвонить Авербуху и со скандалом сказать, что она Не Будет кататься с мальчишкой, который только и умеет, что кривляться на камеру. 9 раз Даня садился за комп и гуглил Евгению Медведеву, которая оказалась многократной чемпионкой разных чемпионатов, чего-то там еще, кавалером орденов и общественным деятелем. Прочитал несколько ее интервью и чуть скис. Ну да, ей 21, но она разговаривает, как тридцатилетняя и вообще, скорее всего скучная и сухая, но он уже обещал себе, что будет учиться всему и, снова тяжело вздохнув, решил, что последует своему обычному правилу и просто постарается кайфануть, а если эта Медведева начнет душнить — то ей же хуже. Когда Даня подумал об этом, Женя на другом конце Москвы уже успокоилась и решила положиться на случай. В конце концов, она ведь профессионал, и если этот гиперактивный тиктокер начнет выеживаться, она сможет поставить его на место, ну, или в крайнем случае, уйти. Хотя беспокойство все же осталось, так что в день Х Женя вся извелась и ехала на каток в упадническом настроении. Но стоило ей выйти на арену, она увидела его в окружении тренеров и от сердца отлегло. «Не опоздал, и на том спасибо», — подумала она. Выдохнула, и подъехала к группе у бортика. — Здравствуйте, Илья Изяславович, Елена Станиславовна, — поздоровалась она с тренерами. — Привет, Данил, — Женя долго не могла решить как же к нему обратиться, но сейчас почувствовала себя еще более глупо, чем если бы назвала его Вася. Он повернулся и посмотрел на нее — Привет. Но только я Даня — поправил он. — Прости, я — Женя. — Класс. Ну что, научишь меня кататься? — и улыбнулся во все свои 32 железных зуба. Женя замешкалась. Вблизи «этот тиктокер» казался старше, чем в своих видео. Она не могла толком объяснить почему, но теперь она не думала, что перед ней глупый подросток. На секунду ей показалась, что в его глазах промелькнула какая-то странная тень, которую она видела только в зеркале перед важными стартами в прошлом году. Сосредоточенность пополам с непонятной тоской. Хотя, возможно, ей только показалось и это просто странное движение брови. Даня был иного мнения. Сегодня ничто не могло испортить его настроение, хотя, конечно, «Данил» было его давним триггером, слишком уж оно отдавало официозом и всем тем, что он так старался не вспоминать так уж часто. Чемпионка-Медведева действительно оказалась взрослой, он подсознательно ощущал, что ровесниками их назвать можно лишь с натяжкой, но почему-то он не чувствовал, что от этого хуже к ней относиться. Даня привык доверять чутью и сейчас оно молчало. Что ж, попробовать стоит? И тренировка началась. На удивление, Даня катался вполне сносно, и Женя то и дело поглядывала на него с плохо скрываемым любопытством. Он оказался не так прост и ветренен, как она считала. Он действительно вникал в то, что ему говорили, реагировал на замечания, но в то же время оставался в какой-то своей плоскости: смеялся, шутил (к месту ли — это уже другой вопрос), радовался победам и огорчался, когда что-то не получалось. Он был живым — этим Женя не могла похвастаться уже давно, почему-то все то же самое до этого момента у нее выходило как-то искусственно, но теперь, наблюдая, как у Милохина в очередной раз не получается дорожка, или срывается поворот, как он разочарованно кривится, но потом со смехом бросается делать «еще разочек», Женя вдруг ощутила странный покой и тихую радость. Она иногда ловила его искрящийся взгляд и сама невольно улыбалась: сколько в нем детской непосредственности, но столько же и усердия, ровной внимательности. Прошло несколько минут, и она уже вовсю смеялась вместе с ним, еще не до конца, но вполне отчетливо ощущая невидимую связь, образовавшуюся между ними, на первый взгляд такими непохожими. «Особенности парного катания» — подумала Женя. А Даня не узнавал сам себя. Да, он и раньше не отличался скромностью и известен-то он был как веселый парень, танцующий под песни в трендах, но тогда он знал: стоит только ему остаться одному — и вся эта веселость испарится, как бы он не хотел ее задержать, потому что есть в нем что-то посильнее этой безбашенности, и пострашнее. Но сейчас он не предвидел такой конец. Он просто смеялся, катался, падал, смотрел на Женю, снова падал и снова смотрел на Женю. Все, что было за пределами этого катка казалось таким нереальным и пустым, что на секунду Даня даже засомневался: жил ли он до этого момента? Ответ не приходил, но он его и не ждал. Они ведь даже особо не разговаривали. Это было похоже на общение двух кошек, чьи хозяева вдруг решили, что они будут жить вместе, но только без шипения, без шерсти дыбом, только долгий взгляд и непонятное ощущение, что она слышит. Даня действительно получал удовольствие от тренировки, и не потому, что она служила защитой от его демонов, а просто он вдруг почувствовал себя причастным чему-то важному и непонятно знакомому, как будто, падая на этот лед, поднимаясь и слушая наставления своей партнерши (кстати, к этому слову Даня привык даже для самого себя неожиданно быстро) и тренеров, он забывал про одиночество и про прежние страхи, будущее представлялось белым, как каток. Дане все это определенно нравилось: коньки, тренера, предстоящие прокаты и Женя Медведева. Вышли из «Лужников» они, когда уже начинало смеркаться. Закат потух буквально несколько минут назад и над верхушками домов уже появились первые звезды. Женя и Даня вышли вместе, еще о чем-то болтая, хотя скоро ни один из них уже точно не вспомнит о чем. — Мне кажется, у нас все получится, — вдруг сказала Женя. — Конечно. А что, есть другие варианты? — хохотнул Даня. — Не знаю — она улыбнулась и посмотрела на него. Пауза была только в полсекунды, да и вокруг было темно, но Женя вдруг снова увидела ту тень у него в глазах, от брови. Она уже не пугала. — Ладно, пока Жек, — прервал тишину он. — Эй! Мы с тобой что, срок вместе мотали? — наигранно возмутилась она — Хорошо, хорошо, беру слова назад — Даня поднял руки в сдающемся жесте — до свиданья, Женечка — Увидимся — улыбнулась Женечка, и оба двинулись к машинам. — Похоже, я зря боялась, — подумала она. — Похоже, я зря боялся, — подумал он.