Cause there's nothing for me to think about Now that he's gone, I can't feel nothing. The blackest day (Lana Del Rey)
Чёрный замок был почти отреставрирован. Оставалось ещё достаточно работы, но в целом – та его часть, что была отведена под музей, готовилась принять первых посетителей в течении ближайшего полугода. Остальные же комнаты и залы оставались в распоряжении Дракулы и подвергались ремонту чуть медленнее. Летние каникулы были в самом разгаре. Жаркий июль перевалил за середину, рассыпа́л солнечные лучи по отмытым от пыли окнам особняка и нагревал тёмно-серую черепичную крышу. Но от былой детской беззаботности, которая была присуща Бёрнелл-младшей в это прекрасное время года, словно и следа не осталось. Милли бродила по старинным коридорам каменной громады, размышляя о том, что всего каких-то пару недель назад все они находились в смертельной опасности, а теперь жизнь постепенно возвращалась в привычное русло. Удивительно. После всего пережитого снова заниматься обыденными делами. Влад, избавившись от проклятия, остался в Лэствилле, чтобы закончить обустройство музея, а так же он изъявил желание помочь детскому приюту. Возвращаться в Карпаты он явно не спешил. Лео способствовал найму людей в бригаду реставраторов, охрану и для организации будущих экскурсий. Сандра ненадолго уехала в Румынию к Илинке, но обещала прилететь до открытия выставки картин. Она вообще планировала остаться в Лэствилле подольше. Город ей понравился, а на родине почти ничего не держало. Лайя ушла с головой в реставрацию полотен, что прибывали в замок стараниями Ноэ. Который, в свою очередь, появлялся тут достаточно редко. Девочка заметила, что между ним и её сестрой словно кошка пробежала. Они часто переругивались при встрече и вообще как будто старались держаться на расстоянии друг от друга. «Странно… Совсем недавно они выглядели счастливыми…», — подумала Милли, припомнив, как видела их в коридоре во время праздника в обнимку. «Ох уж эти взрослые с их перепадами настроений.» Повернув за угол, она тихо ойкнула и тут же юркнула в ближайшую каменную нишу, вжавшись в стену и оставшись незамеченной для двух молодых людей. Высунув любопытный носик из-за угла, Милли увидела, как Лайя, пихая Ноэ в спину, затолкала его в одну из предназначенных для персонала комнат, зашла следом и звонко захлопнула дверь. Их громкие возгласы не могли оставить девочку равнодушной. Подкравшись поближе к комнате, она напрягла слух.***
— Зачем ты меня выдернула сюда, Бёрнелл? У меня дел сейчас выше крыши, — Ноэ, раздраженно сложив руки на груди, сверху вниз посмотрел на нахмуренную девушку. — Думаешь, что я рада видеть тебя? И если бы это не было так важно, я бы даже не подумала о тебе… Лайя, старательно сдерживая рвущиеся наружу эмоции, подошла к узкому подоконнику, присела на его краешек и отзеркалила позу мужчины. Сейчас нужно было держать себя в руках. И рассказать всё. Иначе дальше будет только хуже. Несмотря на то, что они оба пытались оставить свою ошибку в прошлом, теперь она напомнила о себе. — Ауч, твои слова сродни стрелам, — наигранно прижав руку к груди, Локид сложил брови домиком. — Ранят в самое сердце. Я-то думал, ты соскучилась по мне. Что не можешь забыть… Этсетера – этсетера… — Ты невыносим! — воскликнула Лайя, всплеснув руками. — Стараюсь, — скривив губы, насмешливо отозвался бес, но затем придал лицу серьёзное выражение. — Так что у тебя ко мне?***
Милли, прислонившись ухом к замочной скважине, напряжённо вслушивалась в их перепалку, с трудом разбирая слова. Но истошный вопль Локида заставил девочку в ужасе отшатнуться от двери.***
— Быть того не может! — Ноэ, выпучив разномастные глаза, принялся метаться по кабинету, вцепившись дрожащими пальцами в светлые волосы на висках. — Ты уверена? — На девяносто девять и восемь десятых процента, — холодно ответила девушка, наблюдая за его истеричными движениями, и вспоминая, что отреагировала вчера точно так же. Теперь Лайя во истину была девчонкой с сюрпризом… — Так сказано на упаковке. — Вот же блядство… — Не выражайся, Локид! — Но как? — сбивчиво запричитал мужчина. — Мы же… Это был единственный раз… — Тебе объяснить, как это происходит? — устало массируя переносицу, спросила Лайя. — Пф, я думала, что за несколько сотен лет ты должен был сам изучить этот вопрос. — Кончай язвить. Это ни разу не помогает! — Локид наконец прекратил мерить шагами комнату и посмотрел ей в глаза. — Какие у нас варианты? — Ну, обычно их всегда только два. Неужели ты и этого не знаешь? — Тогда чего ты ждёшь от меня? Выбирай подходящий и делай, что хочешь, — он нервно оправил сбившийся ворот белой рубашки. — Не смей вести себя так, словно произошедшее тебя не касается! — сорвавшись на крик, взвизгнула девушка, потеряв самообладание. — Это и твой ребёнок тоже! — Откуда мне знать? Если бы слова были камнями, она бы уже лежала в их груде, забитая насмерть. Такого непристойного и наплевательского безразличия Лайя не могла ожидать даже от тёмного. Но получила от него острым булыжником по самому темечку. — Потому что больше не от кого! — в исступлении закричала она, чувствуя, как пол уходит из-под ног, но упорно удерживая ускользающее сознание. В её положении нельзя было волноваться. Однако, с этим мужчиной "не волноваться" было просто невозможно. — Читал я в одной книжонке про интересный случай. И в твоей ситуации не стал бы исключать святого духа. С твоими-то чистыми помыслами и светлой душой… — Я хочу тебя убить, знаешь… — Это всё гормоны, дорогуша. Бёрнелл не помня себя кинулась на него, вцепилась ногтями в бежевый лён пиджака, принялась колотить по напряженной груди и плечам, выплёскивая свою обиду. Локид же недвижимой скалой стоял и принимал её гнев, точно знал, как ей необходим этот порыв. Который он сам же спровоцировал. Когда силы оставили девушку, она обмякла и безвольно разрыдалась от отчаяния, прижавшись к жестокому и равнодушному мужчине. Сейчас ей была нужна поддержка. Хотя бы одно ласковое слово. Неправдоподобное, лживое обещание. Хоть что-то тёплое. — Лайя… — жёсткие ладони удержали её ослабевшее от усталости тело. — Ты знаешь, как я ненавижу слёзы. Зачем? — Почему ты такой бесчеловечный? — сквозь всхлипы выдавила она. — Почему? Да, они всё уже выяснили. Пусть даже в форме скандала с вытекающими из него последствиями в виде нежелания видеть друг друга. Но она всё равно не понимала, почему сейчас нельзя забыть их ссору и поговорить, как взрослые люди. Столкнувшиеся с трудностью, что допустили собственным легкомыслием. — Это не так. Мне знакомо сочувствие. Но прошу – не плачь. Это только сбивает с мыслей, — сжав её вздрагивающие плечи, Локид заставил девушку посмотреть на него. И в его глазах она увидела ту же растерянность, что наверняка читалась и в её влажных зрачках. — Ответь. Что нам с этим делать? — Я не знаю, Ноэ, — честно призналась Бёрнелл, делая шаг от мужчины и высвобождаясь из его рук. — Я не знаю. И не понимаю, как это могло случиться. Предвосхищая твои едкие выпады – нет, это совершенно не намеренно. Никаких скрытых мотивов можешь даже не искать. А наша ночь… — Лайя закусила губу, на миг вспомнив внезапное полупьяное поветрие, что постигло обоих в тот злополучный день после встречи с падальщиком. — Она была изначально неправильной. Всё было неправильным. Мы не должны были… Она разочаровалась в нём на следующий же день, когда Ноэ повёл себя с ней так, словно между ними ничего не случилось. Возможно, для него это действительно ничего не значило, но вот для неё… Ведь Бёрнелл искренне увлеклась им. Локид нравился ей абсолютно всем: лёгкостью, чувством юмора, незаурядным умом. Лицом и телом. Всем. Пока не дал ей понять, насколько ему всё равно. — Поздно сетовать на произошедшее, раз не успели подстелить соломы, — философски произнёс бес, сжимая пальцами воздух, где секунду назад были её плечи. — Ты сейчас хочешь ответов, которых я дать не в силах. — Объясни. Ноэ опустил глаза, словно опасаясь её реакции. — Нечего объяснять. Сама большая, понимать должна. Я же совершенно не готов к такому повороту. Сколько бы мужчине лет ни было, ответ на такое известие всегда один. Не-го-тов. И не могу решать что-то по такому вопросу прямо сейчас. Мне… Нужно время… Больше сказать мне нечего… Чего она ожидала от него? От такого как он? Понимания? Принятия? Или, боже упаси, радости? Конечно нет. Но и подобного тоже не ждала никак. И ей бы впору закатить глаза и скандал. Накричать на него – да как он может, после всего, что было у них! Вместо этого, единственное, что Лайя смогла процедить сквозь зубы и слёзы, было: — Ты сволочь и негодяй, Локид… — Меня называли и похуже… Прости. Звонкий щелчок пальцами. Он исчез. Оставив её одну с неразрешённой проблемой, что они оба сотворили.***
— Милли, ты в курсе, что подслушивать нехорошо? — на плечо девочки легла широкая ладонь, заставившая её вскрикнуть и обернуться. Лео стоял за её спиной и неодобрительно качал головой. — За кем шпионишь, Сидни Бристоу? — Я не… Там Лайя с Ноэ ругались… — растерянно прошептала Милли, смущённая его осуждающим взглядом. — Я волновалась. И… — Ругались, говоришь? — мужчина отрывисто постучал в дверь и повернул медную ручку.***
— Лео? Милли? Что вы тут делаете? — принявшись судорожно вытирать слёзы со щек, спросила Бёрнелл, увидев на пороге нежданных гостей. — Ты одна? — Нолан настороженно обвёл глазами кабинет и вернул взгляд к покрасневшему девичьему лицу. — Что случилось? Твоя сестра сказала, что тут был Локид. — Уже нет, — жёстко ответила Лайя, дёрнув плечами. — И думаю, он больше здесь не появится. Глупо было затевать этот разговор. Пусть даже она так слепо верила, что бес действительно способен помочь ей. Теперь же все надежды рассыпались прахом по полу. Он вряд ли вернётся. Трус. Что чувствовала она теперь? Глухую всеобъемлющую пустоту.