Oh, and no one ever really knows you, and life is brief. So I’ve heard, but what’s that gotta do with this black hole in me? Holy Shit (Father John Misty)
За окном моросил мелкий надоедливый дождь. Ранняя осень накрыла город, позолотив деревья в парках. Природа быстро сдавалась и опускала некогда зелёные знамёна под натиском сентября. Гора подушек под головой только нервировала её. Девушка, недовольно кряхтя, повернулась на бок в своей постели и выжидающе посмотрела на сидящую рядом подругу. Сандра разговаривала по телефону с очередным врачом, которого для Бёрнелл нашел Влад, а когда закончила – отложила мобильный на прикроватный столик и тяжело вздохнула. — Ничего не понимаю. Опять какая-то ерунда с анализами, — румынка поднесла ладонь к солнечному сплетению Лайи и прикрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. — Хоть убей, я не чувствую, что с тобой что-то не так. Но врачи наперебой твердят кто про сердце, кто про лёгкие, кто про уровень лейкоцитов в крови. И ни один не хочет брать на себя ответственность за операцию. — Я теряю время, Сандра, — со слезами в голосе произнесла Бёрнелл. — Уже больше двух недель лежу в этой чёртовой кровати, а никто не знает, что со мной! Ещё хотя бы месяц промедлений, и ничего уже не сделать!***
После её обморока в больнице, медики уверяли, что необходима госпитализация, но Лайя наотрез отказалась. Настояла на домашнем лечении. Влад, конечно, обо всём узнал и всячески способствовал тому, чтобы девушке предоставили наблюдение на дому. Лео “радостную новость” сообщили немного позже, и он чуть не перевернул весь замок вверх дном в приступе гнева. — Где этот грёбаный фокусник? — Нолан подскочил к Владу, под влиянием эмоций схватил того за грудки. — Как он мог свалить, зная, что натворил? Но у Дракулы не было ответа, он лишь похлопал разгорячённого злостью мужчину по плечу и покачал головой, давая понять, что ничего о местонахождении Локида не знает. А Лайя была не в состоянии объясняться и урезонивать негодующего друга, потому молча прятала слёзы в кулак, пока Сандра укачивала её в объятьях. Когда же буря улеглась, все они собрались в её комнате. — Мы поможем, — Дракула опустился на постель Бёрнелл и погладил девушку по плечу. — Что бы ты ни решила, мы тебя не оставим. А Локид… — мужчина нервно повел головой, — С ним я побеседую отдельно, как случай представится.***
— Может, это он вытворяет? — тихо сказала себе под нос Сандра, поправляя сбившееся одеяло. — Кто? — непонимающе уточнила Лайя. — Ну… Ребёнок? — пожала та плечами. — В конце концов, это наполовину демон. Кто знает, что он умеет. Даже будучи ещё в утробе. Лайя прикрыла глаза от очередного приступа головокружения, и Сандра тут же придвинулась ближе. — Надо найти способ… — пересохшие губы девушки еле шевелились. — Ты можешь что-то сделать? Отвар? Заклинание? Да что угодно! Я готова на всё! — Нет уж, красотка, — румынка неодобрительно нахмурилась. — Таким заниматься я не стану, прости. Даже если бы и могла… Даже ради тебя. Неизвестно, как подобное может обернуться. Уткнувшись в ворох подушек, Бёрнелл заплакала от бессилия. Что в этом мире могло быть хуже, чем носить под сердцем ребёнка, которого не хочешь, от мужчины, который тебя оставил? Очевидно, что ничего. Но самое страшное было в том, что она тосковала по Ноэ. Злилась до искр из глаз, почти ненавидела,… но скучала. Какой-то ужасающий всей своей извращенностью стокгольмский синдром. Вопреки себе, ей искренне хотелось, чтобы он был рядом. Чтобы унял это стрекочущее внутри одиночество, чтобы обнял и сказал, что всё будет хорошо. Чтобы был тем, кем она когда-то хотела его видеть рядом с собой. Надежным плечом, защитником, другом. Любимым? Но всё это чушь. Он показал себя истинного, отвернувшись от неё в самый нужный момент. Когда Лайя была максимально беззащитна. И такое предательство забыть невозможно. И простить, должно быть, нельзя. «Уходи», — беззвучно взмолилась она. — «Я тебя отпускаю, оставь мои мысли.» — Тебе нужно отдохнуть, милая, — донёсся до неё голос Сандры. — Поспи, а потом спускайся в гостиную. Попрошу повара приготовить что-нибудь, что ты любишь. Девушка услышала, как за подругой закрылась дверь, а в коридоре раздался приглушенный вопрос Лео, караулившего румынку у комнаты: — Как она? — Не очень. Не тревожь её сейчас. Лучше пойдем, прогуляемся, — отозвалась Сандра. Лайя завидовала им. Нолан был прекрасным человеком. Смотрел на Сандру полными нежности глазами, бережно обнимал и целовал в висок. Она бы хотела, чтобы у неё было так же. К ужину девушка так и не спустилась, сославшись на неважное самочувствие. Друзья не стали её беспокоить. Только Влад зашёл проведать Бёрнелл, погасил ночник и, пожелав добрых снов, добавил: — Я хотел бы завтра поговорить с тобой кое о чём. Если ты не против. — Конечно, — устало улыбнулась ему. — Что-то случилось? — Нет-нет, ничего… И не будем обсуждать это на ночь глядя. Утро вечера мудренее, — неожиданно робко отозвался мужчина, а затем наклонился и оставил лёгкий поцелуй на её высоком лбу. — Спи крепко, — смущенно сказал он в ответ на удивлённый взгляд девушки и вышел из комнаты, осторожно притворив за собой дверь. Лайя кончиками пальцев коснулась того места, где минуту назад побывали его губы, тихонько хмыкнула и закрыла глаза.***
С тех пор, как он был здесь в последний раз, ничего не изменилось. Её стол по-прежнему завален холстами и инструментами. Тёмные бархатные шторы задёрнуты, а на прикроватной тумбочке духи и заколки для волос. Её извечный творческий беспорядок, царящий в спальне, отозвался тоской в груди. Как будто только вчера он лежал рядом с ней на этой постели, играя каштановыми кудрями, и разглядывал прекрасные изгибы обнаженного тела. Бес, стоя в углу окутанной ночным мраком комнаты, смотрел на свернувшуюся калачиком под одеялом девушку. Чувствовал её запах – запах имбирного печенья с молоком. Надеялся, что сейчас ей тепло. Теплее, чем было при их последней встрече. И проклинал собственное тёмное естество за то, что в этот раз оно его подвело. Он же не хотел приходить. Не хотел даже думать о такой вероятности. Но вот он здесь, безвольно и напугано вжимается в стену, прячется в тени. Боится спугнуть робкий сон. Зачем Локид явился? Любопытство ль гнало его в шею? Или же острое желание вновь увидеть Лайю Бёрнелл, беспокойство за неё? А может и то, и другое. И третье – сотканное из неясных ощущений, мыслей. Из страха. И пока она спала, он впотьмах искал что-то. Что когда-то потерял именно тут. Или же не потерял, а нарочно оставил. Обида, поселившаяся в нём после их ссоры, что произошла тогда за завтраком, по-прежнему саднила где-то на задворках души. Девушка говорила о его чувствах с такой уверенностью, словно знала содержание его головы наизусть. Будто пыталась саму себя убедить в правильности собственных слов. Но она ошибалась. А он не стал её разубеждать. Зачем? Тогда, казалось, ей этого хотелось. Хотелось разочароваться в нём, обвинить и не иметь с ним общего. Хотел ли он того же? Нет. Но делать ничего не стал, говоря себе, что это лишь ещё одна смертная из многих. И прикипать нельзя. Потому что все, кто становился ему хотя бы чуточку дорог, уходили в своё время. А он продолжал жить. Вот только она одна заставила эту жизнь, что виделась ему уже приевшейся и понятной, забить ключом и заиграть иными отблесками. Несмотря на то, что бес так старался не дать себе почувствовать к ней что-то большее, чем обычное плотское влечение… Всегда осаживал сам себя, повторяя: «Если ты родился в аду, никогда не гуляй у ограды. Видящийся из-за забора рай от этого ближе не станет.» Взял за правило и пренебрёг им, полетев на этот её чёртов свет. Но Лайя оттолкнула его, и краски померкли. Локид вернулся к привычному существованию в полумраке. А потом она внезапно позвала его… Он заискрил надеждой, но её известие о беременности стало для него настолько внезапным, что Ноэ сделал то, чего от себя никак не ожидал – сбежал. После этого бес долго размышлял о произошедшем с ними. Вспоминал былые увлечения, даже искал прежних любовниц, пытаясь выяснить, не наследил ли где-то ещё. Нет. Такое случилось впервые. И заставляло трястись от неясного пугающего чувства. Чувства, которому он не смог противостоять и всё-таки нанёс визит той, что теперь на дух его не переносила. Девушка заёрзала в постели, сдавленно пробормотала что-то. И от этого волосы на затылке Локида зашевелились. Потому что с губ Бёрнелл сорвалось его имя. — Ноэ… — повторила она. — Почему?... Прикрыв веки, напрягая свой разум до треска в ушах, он увидел её сновидение. Их ссору с её глаз. Проекция была воссоздана до мелочей, как живая. — Ты сволочь и негодяй, Локид, — слова звенели в его голове. И сердце щемило горечью, что чувствовала и заново переживала Лайя. Таковым он и был. Сволочью. Негодяем. Подлецом и эгоистом. Она увидела его без прикрас и ненужной мишуры, которой Ноэ умело застилал смертные умы. Неприятный спазм от развернувшейся перед внутренним взором картины сдавил горло. Но открыть глаза его заставил шорох простыней. — Кто здесь?.. — испуганный шёпот Бёрнелл был еле различим. Бес увидел, как она приподнялась в кровати, поджала колени к груди, обхватив их тонкими ручками, и повторила вопрос уже громче: — Кто здесь? Таиться больше не имело смысла. В конце концов, он же пришел за разговором. Оставив тёмный угол за спиной, мужчина шагнул вперед. — Только не кричи, — предупреждающе заметил он, увидев, как глаза девушки распахнулись в изумлении, а губы задрожали. — Я не хочу, чтобы о моём визите узнал весь замок. — Ты… — хриплым спросонья голосом выдавила Лайя, вжимаясь в изголовье кровати, точно желая исчезнуть. — Какого тебе здесь нужно? — А что, мне уже и навестить тебя теперь нельзя? — заискивающе дёрнул он бровью. — Слышал, тебе нездоровится в последнее время. Вот и решил проведать… — Не верю ни единому слову, — выплюнула Бёрнелл, буравя его карими глазами. — Ты ничего не делаешь просто так. — Да, бескорыстием я раньше не грешил, — кивнул бес, ещё на шаг приблизившись. — Но никогда не поздно что-то изменить. Я так понимаю, ты не смогла сделать то, что планировала? Мне интересно — почему? — Я не собираюсь разговаривать с тобой, Локид. Моя судьба тебя никак уже не касается, ты в этом ясно меня убедил. Убирайся… — но её голос звенел дрожью, выдавая неуверенность. — Хорошо, я уйду. Но завтра вернусь снова. И буду это делать до тех пор, пока ты не поговоришь со мной. Ты знаешь, как я могу быть настойчив, — с усилием нацепив маску спокойствия, произнёс мужчина и, на секунду задумавшись, добавил: — Мне не нужно многого. Только ответы на вопросы. Сдаваясь, девушка спросила: — Если я отвечу, ты оставишь меня в покое? — Посмотрим, — пожав плечами, он наконец решился опуститься на её кровать, чему Бёрнелл явно не была рада. Дернув на себя одеяло, она подоткнула его со всех сторон вокруг своего тела, подобно барьеру, стараясь отгородиться от незваного полуночного гостя. Это действо вызвало у него непрошенную улыбку. Она всегда так мило злилась… — Что ты хочешь узнать от меня? — буркнула Лайя, складывая руки на груди. — Вопрос уже был мною озвучен. Почему ты не сделала то, что хотела? — Откуда тебе знать, что не сделала? — Я слышу. Он не врал. Чуткий слух тёмного улавливал гулкое сердцебиение Бёрнелл, а кроме него – более поверхностное и частое биение сердца другого. Крошечного. Этот посторонний звук сбивал с толку, тревожил. Заставлял нервничать и чувствовать странное. — Меня не взяли на операцию, — после минутной тишины призналась Бёрнелл. — Противоречащие друг другу анализы настораживают врачей. Никто не хочет связываться… Хотя Сандра уверена, что моё здоровье в порядке. Мужчина хмыкнул, потирая подбородок: — Интересно… Должно быть, он и правда от меня, раз провернул такое. Ему в лицо тут же прилетела подушка. — Господи, как же я тебя ненавижу! — воскликнула девушка, но спохватившись, вновь понизила тон. — Ты действительно сомневался? Думал, я обманывала тебя? — Бонита… Я же просто шучу. — Я уже говорила, чтобы ты не называл меня так! — прошипела она, замахнувшись еще одной подушкой в его сторону. — Привычка… Нового прозвища я тебе ещё не придумал, — Ноэ прикрыл голову руками, готовясь к удару. На мгновение ему показалось, что это всё их очередная игра. Хотелось, чтобы Бёрнелл злилась на него не по-настоящему. Чтобы сейчас они просто дурачились, не всерьез огрызаясь друг на друга, подначивая. Так же всё начиналось между ними? Умей Локид оборачивать время вспять, сделал бы это непременно. Вернул бы то беззаботное и тёплое чувство. Или же наоборот, не допустил его и их сближения. Чтобы не делать никому из них больно. — Знаешь, — обратился он к внезапно притихшей Лайе. — Это настоящее событие. У меня ведь за всю жизнь не завелось ни одного бастарда. Такого раньше не случалось никогда. Ни с одной женщиной, что были у меня. И, по понятным причинам, ни с одним мужчиной. Но ты… Видимо правда какая-то особенная, — Локид ухмыльнулся её искреннему удивлению на его откровенность и не удержался, чтобы ехидно не добавить: — Или же такое происходит только тогда, когда папочка и мамочка очень сильно любят друг друга? — и тут же схлопотал розовым валиком по макушке. — Ты хоть иногда бываешь серьезным? — Бёрнелл шумно выдохнула через нос. — Знаешь, каково мне сейчас? Конечно же нет! Потому что ты сбежал, как последний трус! — Ничего плохого в трусости не вижу. Она спасла немало жизней, между прочим, — потирая место удара, Локид продолжал улыбаться, предельно чётко ощущая, что разговорил девушку окончательно. Пусть даже путём ужимок и колкостей. — Однако, я всё же здесь? Да, с опозданием. Но лучше поздно, чем никогда. Ты же не какая-нибудь Мэри Сью, что героически справляется со всеми преградами в одиночку. А я… Я решил, что помогу. Мои намерения вполне себе благие. И пусть ими выстлана дорожка мы-знаем-куда, там я бывал, а потому — не страшно. «Страх — это яд. Даже в меру. Пора прекратить бояться», — убеждал Ноэ сам себя.***
От изумления разинув рот, она не могла подобрать слов. Ведь Лайя перестала ждать, перестала верить. А теперь? Ровно в то мгновение, когда она отпустила хрупкую надежду из рук, Ноэ внезапно вернулся, ловя её на лету. Да ещё и с предложением помощи из благих намерений, как сам сказал. Что на такое ответить? Неприязнь к этому мужчине была сильна — она подхлёстывала девушку выставить пришедшего за дверь, обругав последними словами. Но Бёрнелл не была бы собой, если бы где-то глубоко в её сердце не ёкнуло наивное “Дай шанс”. О прощении речи не шло, Лайя даже не думала об этом. Но если Локид действительно искренне хочет как-то облегчить ей жизнь, она примет его предложение. Как ни как, ей от этого хуже не станет. Куда уж, тем более. Хотя, для приличия, с ответом она решила не спешить. — И что вдруг сподвигло тебя на такой благородный жест доброй воли? — не скрывая ноток презрения, поинтересовалась Лайя, прищурившись. — Мы же не чужие друг другу, согласись, — внезапная серьёзность заострила черты его лица. — Я много думал. Возможно, даже слишком. И всё же решил, что за свои поступки хотя бы раз, но полагается ответить. Только многого от меня не жди, предупреждаю сразу. — А что ты можешь? — спросила девушка, неосознанно пододвигаясь ближе. — Щёлкнуть пальцами, и всё вернётся на круги своя? — Позволишь? — он протянул к ней руку. — Я хочу проверить. Лайя растерялась. Прикосновения Ноэ действовали на неё необъяснимо наркотически, и сейчас она боялась их. Мужская ладонь таила в себе скрытую угрозу для её души. Она не хотела опять попасться в эти сети и биться в исступлении в поисках выхода. И потому спросила: — Без этого никак? Локид отрицательно покачал головой: — Я обойдусь одним касанием, не бойся. Через силу вложив свою руку в его, Бёрнелл ощутила неприятный спазм внутри. Что-то перекрутилось, словно норовя порваться. Ей стало больно. Но цепкие пальцы беса не позволили ей отдёрнуть кисть. Мужчина зажмурился и часто задышал, как будто испытывал сейчас то же неприятное ощущение. Затем вновь открыл пёстрые глаза и натужно произнёс: — Нет, не могу… Я не могу! — отпустив руку девушки, резко поднялся, и ей даже показалось, что он на секунду потерял равновесие. — Что это значит? — сорвавшись с постели, Лайя запуталась в одеяле и рухнула на пол. Локид дёрнулся было к ней, но, почему-то, замер в шаге от неё и отвел взгляд. — Здесь я бессилен, — медленно выдохнул он, пряча руки в карманы светлых брюк. — И сейчас снова должен уйти. Нужно посоветоваться… — Нет! Не бросай меня! — но её крик остался неуслышанным. Локид исчез. Опять. Стоя на коленях у подножия постели, она содрогнулась от беззвучных рыданий.***
Утро застало Дракулу у большого резного зеркала. Поправив манжеты строгой серой рубашки и зачесав волосы назад, он критично оглядел себя в отражении. День пророчил быть не из лёгких. Дел накопилось с лихвой, но мысли мужчины были далеки от работы. Сегодня ему предстояло кое-что поважнее. Убедившись в том, что выглядит он вполне сносно, Влад покинул свою комнату и направился в покои той, о которой он думал всю прошлую ночь. Да и не только прошлую. Она не оставляла его мыслей никогда. Но девушки в спальне не оказалось. Зато болтливая горничная Мириам, что застилала постель Лайи, сообщила хозяину, где её искать. — Госпожа во внутреннем саду, — улыбаясь во все тридцать два, доложила она, скользя взглядом по его покрытым лёгкой щетиной скулам. — Попросила подать завтрак туда. — Спасибо, — сдержанно поблагодарив прислугу и игнорируя её двусмысленные взгляды и порхающие ресницы, ответил Влад и направился в указанном направлении. Девушка, откинувшись на спинку плетёного кресла, задумчиво потягивала апельсиновый сок из высокого хрустального бокала и смотрела на подёрнутые жёлтым кусты жимолости, что буйно разрослась в уютном садике. Влад любил это растение, а потому запретил садовникам даже слегка подрезать нежные побеги кустарника. — Доброе утро, Лайя, — подал голос Дракула, приближаясь. Вздрогнув, она обернулась на звук. — Здравствуй! — её ласковый голос разлился по коже теплом. — Как твоё самочувствие? — усаживаясь в кресло рядом с Бёрнелл, спросил мужчина, искренне обеспокоенный её состоянием. Подметил припухшие веки – она снова плакала ночью… Как бы ему хотелось, чтобы из этих чудных глаз больше не пролилось ни слезинки… После известия о том, что с ней случилось, Дракула подключил все имеющиеся в его распоряжении ресурсы, все знакомства, чтобы помочь девушке. Но старания пока не увенчались успехом. А с Локидом он так и не смог связаться. Бес не явился к девушке в больницу и сейчас просто-напросто игнорировал все его звонки. Это послужило своего рода катализатором, и Влад наконец решил, что пришло время. Больше ждать он не хотел. Однако, разговор, что он откладывал очень давно – с момента, когда заметил, как Ноэ и Лайя внезапно отдалились друг от друга – завести всё же было непросто. — Всё хорошо, спасибо, — отозвалась она, стряхивая крошки печенья с длинной чёрной юбки. — Помнится, ты хотел поговорить со мной. За этим ты здесь? — Верно, — нервно откашлявшись, кивнул мужчина. — Но теперь я даже не знаю, с чего мне начать. — Начни с начала, — улыбнулась ему Бёрнелл, и от этой улыбки сердце зашлось аритмией. Он репетировал речь не единожды. Проговаривал то, что хотел ей сказать, расхаживая по комнате взад-вперёд. Старался предугадать любую реакцию. Теперь же всё улетучилось из головы, и глядя в её светлые карие глаза, Дракула терял дар речи. Как мальчишка. Он ведь любил её. Любил, не переставая. И, возможно, именно сейчас у него появился шанс показать ей величину этого чувства. — Ты чего? — она накрыла ладонью его руку, покоящуюся на подлокотнике кресла, и Дракула было привычно напрягся, ожидая боли. Но её не было. И больше никогда не будет. По крайней мере, не такой… — Лайя, — начал он, наконец. — Я не хочу показаться бестактным. И уж тем более грубым. Ты знаешь, как я ценю тебя. — Влад, ты меня пугаешь, — девушка сильнее сжала его запястье. — Я не в коей мере не хочу задеть твоих чувств и моральных устоев, — продолжил он. — Господи, — воскликнула она. — Влад! Не томи… Витиеватые выражения заканчивались, взгляд встревоженно изучал каждую морщинку на напрягшемся девичьем лице. Тянуть больше некуда. Нужно говорить. А там – будь что будет. — Лайя, — он сжал её ладонь в ответ. — Ты спасла меня, подарила возможность зажить свободно. И я хочу отплатить тебе тем же. Я понимаю, в каком ты сейчас положении… И если вдруг мы не сможем промочь тебе справиться с этим иными способами, я… Я могу взять на себя смелость и ответственность за тебя и твоего ребёнка. Если ты согласишься. Отца я ему, конечно, не заменю, но уверяю тебя, нуждаться ни в чём вы не будете. Даю тебе слово. Бледное личико девушки вспыхнуло сеточкой разгоревшихся под кожей сосудов. — Прошу тебя, не отвечай сразу. Я знаю, как это двояко звучит! — тут же принялся он объясняться. — Но в моих силах предложить тебе выход, и посему я его предлагаю. Не бойся ни людей, ни молвы. Я способен оградить тебя от этого. — То есть, ты действительно решил, что это может сойти за выход? — выдернув руку, Лайя в изумлении уставилась на него. — Боже мой, Влад… Это… Нет! Я не хочу, чтобы ты из жалости решился на такое! Или ты думаешь, что я настолько беспомощна, что не в состоянии сама распорядиться собственным будущим? — Это вовсе не то, что я имел в виду! — Дракула, испугавшись её реакции, вновь потянулся к девушке, но она отпрянула. — Я не хочу никого обременять. Не хочу никому быть обузой, — почти по слогам произнесла Бёрнелл. — Тем более тебе. Я люблю тебя. Ты мой друг. И пусть даже твои помыслы чисты, я не могу на это пойти. Ты и так много сделал для меня, и я безмерно благодарна. Но есть вещи, которые даже тебе не под силу. Она поднялась из кресла и быстро удалилась, так ничего и не поняв. Это не было жалостью, но самым чистым и искренним чувством, которое он нёс в себе сквозь века. Влад спрятал побледневшее пуще прежнего лицо в ладони. Такой вариант он тоже представлял. Но надеялся, что его минует. Не вышло. Любовь – стервозная натура. Предпочитает мучить и вонзать ножи. Сейчас он кровоточил от порезов, но позже, спрятав раны под панцирь хладнокровия, он попытается ещё. Пусть даже как друг. Пусть даже от этого больно. Больнее, чем когда-то от её касаний. Но быть может, она изменит решение со временем. Нужно просто дать его ей.