But it was not your fault but mine And it was your heart on the line I really fucked it up this time Didn't I, my dear? Little lion man (Mumford & Sons)
— Фенекс! — крик беса раскатился по зале. Ноэ не был уверен, что обнаружит приятеля на месте, вернувшись в Тёмный мир. Тот слишком любил по осени спускаться на Землю. В это время года томимых желанием обрести музу творческих представителей человечества становилось больше, и демону начиналось настоящее раздолье. Он порхал с ушей на уши, нашёптывая писателям и поэтам возвышенный бред. Уговаривая продать душу за горстку вдохновения. Локид не знал, к кому можно было бы ещё обратиться. Не знал, что предпринять. Нужно ли доверять хоть кому-то здесь?… Однако, Фенекс хоть и слыл болтуном, но всё же был его близким приятелем и мог дать совет. Или намекнуть, что ему делать. Поэтому бесу ничего не оставалось, как пойти на риск и сообщить демону о проблеме, ставшей для него настоящим камнем преткновения. С которой он не справился. Побоялся. Опять! Но это был страх иного рода. Ноэ даже близко дотянуться до ребёнка не смог. Тот, будто почувствовав угрозу, ощетинился и закрылся. «Надо же», — покачал головой мужчина, принявшись мерить зал шагами, — «Ещё не родился, а уже такой характерный. А сколько народа обвёл вокруг пальца! И умудрился подставить сразу двоих. Переплюнул меня», — но тут же напрягся, ловя себя на том, что задумался, каким будет этот маленький негодник, когда появится на свет. Нет, таких мыслей нельзя допускать. Да и с чего бы вообще о подобном размышлять? Бёрнелл же не хочет этого ребёнка, яснее ясного. А значит, Локид должен сделать то, что избавило бы ее от неугодного груза. Хотя бы этим попытаться реабилитироваться в глазах девушки. А потом просто исчезнуть и больше их ей не мозолить. Он и так уже принёс ей немало неприятностей. Больше не хотел. Она забудет, а он переживет. Наверно. — Фенекс, мать твою! — вновь нетерпеливо позвал Локид, падая в сотворенноё взмахом руки кресло. — Его здесь нет, — раздался знакомый до ломоты в костях голос откуда-то из-за спины. Вслед за ним две тонкие когтистые ладошки сжали его плечи. — И думаю, появится твой дружочек не скоро. Зато тут есть я, — мурлыкнула тёмная, наклонившись к уху Локида. — Соскучился? — Не то, чтобы, Нега, — бес, скривив губы, убрал от себя руки демоницы. — Чего тебе? Женщина недовольно фыркнула, не получив должного внимания, медленно вышла из-за спинки кресла и оперлась бедром о подлокотник. Демонстративно закинула ногу на ногу, открывая взгляду Локида колени, которые не то что бы были до этого скрыты за внушительными разрезами тёмно-зелёного парчового платья. — Меня не пригласили на праздник… Наверно, какое-то недоразумение вышло… Но я всё равно слышала о твоём повышении. А радости не наблюдаю… Вот и стало интересно, отчего так? — С каких пор тебя стало интересовать что-то кроме эпидемий и болезней? Она обиженно насупилась: — Локид, ты такой грубый. Смертные на тебя дурно влияют. — А это тут причём? — напрягся бес, разглядывая красивое женское лицо цвета остывших углей. — А при том, что от тебя несёт человечиной. Всё никак не отвяжешься от Дракулы? Пора бы уж забыть его. Он своё счастье прохлопал, побрезговав нашим обществом. Но ты… — демоница заискивающе вздёрнула подбородок. — Ты добьёшься истинного успеха только тогда, когда до тебя дойдёт, что продолжать якшаться с людьми – уже не твой уровень. — Я до сих пор не понимаю, к чему этот разговор… — Ноэ отвёл взгляд от её кроваво-красных глаз. — Ну мы с тобой неплохо спелись когда-то, — Нега игриво пихнула беса в плечо. — И вижу, ты отлично продвигаешься. Ещё немного, глядишь, и деда подвинешь. Авось, даже убьёшь… Ну а я просто скромно надеюсь на то, что ты и мне поможешь – замолвишь словечко перед пандемониумом, по старой-то дружбе? Ты же теперь прокуратор… — её чёрный коготок прошёлся по его скуле, оставляя за собой воспалённый красный след, который почти сразу разгладился. — А я в долгу не останусь… — Да, прокуратор. И я исполняю веления, а не принимаю решения. — Но к тебе прислушиваются… — шепнула ему на ухо дьяволица. — Ты подаёшь надежды, а значит — можешь высказываться. Ну же, подсоби… Что тебе стоит? Ноэ задумался. Конечно, тёмная несла полнейший вздор – друзьями они не были никогда. Любовниками – да, случалось раз в пару-тройку декад в прошлом. Но никак не приятелями. Его откровенно раздражала её кровожадность и одержимость желанием насылать на род людской заразы и недуги. Однажды Нега за это поплатилась. Переусердствовав с «Испанкой», она впала в немилость самих адитумов. До заточения дело, конечно, не дошло, но её значительно понизили в иерархии, репутация женщины изрядно пострадала, и с тех пор она всё никак не оправится. Поэтому её желание “дружить” с Локидом именно сейчас вполне объяснимо. Но сможет ли он выудить из подобного союза пользу для себя? Сможет, зная её знакомства… Рискованно, но на безрыбье и такое сойдёт. Действовать приходилось быстро, не разбирая. — Хорошо! — бес звонко хлопнул ладонью по своему колену. — Тогда у меня есть к тебе дело. Ты ещё дружна с Ишет? — С этой сукой? — удивленно спросила демоница, — Лет пятьдесят не видела. И столько же не собираюсь. — Значит, придётся помириться, дорогуша, — отрезал мужчина. — Зачем тебе она? — Не она, — Локид покачал головой, ещё терзаемый оправданным недоверием. Сделка с демонами, даже не смотря на то, что ты сам тёмный, никогда не даёт преимущества. Зачастую, даже наоборот. С другой стороны – Нега не так уж много просила. Всего лишь слово… — Мне нужно, чтобы она сделала кое-какое снадобье. — Мать моя Тиамат! Неужто ты где-то прокололся? — воскликнула женщина, почти в голос хохоча. — Что, сам справиться не смог, и теперь через меня ищешь помощи у Покровительницы шлюх? Ведь только одно зелье она делает во имя своих подопечных… — Закрой свой рот, чума…, — оказавшись перед демоницей в мгновение ока, Локид стиснул пальцами её щеки в попытке заткнуть мерзавку. — И с чего ты вообще решила, что это касается меня? Подавив просящуюся наружу гаденькую улыбку, Нега с вызовом посмотрела бесу в глаза и, высвобождаясь из его рук, ответила: — Кого ж ещё? Теперь-то всё сходится… То-то ходишь, точно в воду опущенный… И зная твои вкусы – это наверняка человечек. — Скажешь хоть одной душе… — он нарочито звонко царапнул золотым когтем по каменной стене, на что женщина снова неприятно фыркнула. — Обойдёмся без угроз. Мы же договорились: я тебе, ты мне. Сделка, — она, скрестив руки на груди, изучающе разглядывала мужчину. — Но я не понимаю, чего ты так распереживался… Подумаешь, бастард. Тебе же главное – не признавать его, и всё. А девчонка вообще рада должна быть до чёртиков, что до неё снизошёл тёмный. Не вижу проблемы. Не появляйся там пару столетий, а как вернёшься – всё уж быльём порастёт. — Нега… Не нарывайся… Я сказал, что мне нужно. Сделай или проваливай. — Как прикажешь, мастер иллюзий, — кривляясь, повела носом. — Но зачем приплетать Ишет? Я могу напустить на эту твою зазнобу, скажем, эболу. Ускоренный штамм – умрёт очень быстро, и не станет вопроса. Как Локид удержал руку, дёрнувшуюся в остром желании залепить этой дряни пощечину, он не знал. Стоило это огромного усилия. Бить женщин было для него последним делом, но дьяволица явно напрашивалась… Умерив пыл и натужно выдохнув, Ноэ, давая понять, что её предложение останется без внимания, холодно произнёс: — Когда тебя ждать?… — К вечеру, — бросила Нега, направляясь к двери. — Не переживай, я совру, для кого это. Хотя Ишет и не спросит. И вот потом ты будешь моим должником, не забудь.***
Заперев дверь в свою комнату, Лайя прижалась к ней спиной и сползла вниз, усаживаясь на пол. Бешено колотящееся сердце никак не хотело угомониться, а руки сводило дрожью. В голове не укладывалось, как Влад решился предложить ей такое. Поступок был, по меньшей мере, странным. Зачем ему? Да, они друзья, они помогают друг другу во всём, но это… Даже несмотря на то, что она спасла его от тьмы, подобный шаг с его стороны – слишком большая плата. Если только Дракула до сих пор не надеялся на что-то… Кроме прочего, Лайя не желала думать о том, что ей не удастся всё исправить. Локид обязательно что-то предложит, когда вернётся. Или если вернётся?… Ей резко захотелось залезть в холодный душ – остудить воспалившиеся мысли. Или выбраться на воздух, потому что от волнения в глазах начало двоиться. Поднявшись с пола, девушка направилась к окну, открыла балконную дверь, чтобы впустить внутрь спальни немного осеннего ветра. Но вместо него в комнату проник запах табачного дыма, сразу же вызвавший у неё дурноту. Помахав руками перед носом и чуть развеяв неприятный “аромат”, Лайя, выглянув наружу, увидела рыжую макушку Нолана, прислонившегося к витому фонарному столбу дворика и задумчиво пожёвывающего фильтр тлеющей сигареты. — Лео, — тихо позвала она, — Пожалуйста, не кури эту гадость хотя бы у меня под окнами. Мужчина встрепенулся, задрал голову и, увидев девушку, тут же смущённо улыбнулся и затушил окурок. — Прости, Ласточка! — зелёные глаза друга принялись сканировать её лицо. — Выглядишь встревоженной. Хочешь, зайду? У меня сегодня выходной, — добавил он, явно зная, что Лайя будет вежливо отнекиваться и говорить, что не хочет отрывать его от работы. А девушка в очередной раз подумала о том, какие всё-таки чуткие и добрые люди её окружают. — Хорошо, поднимайся, — она кивнула и закрыла балконную дверь. — Ну? — плюхаясь на постель Бёрнелл, Лео подпёр подбородок кулаком. — Как ваше ничего? Лайя опустилась в кресло возле рабочего стола: — Пойдёт… — От врачей так и нет известий? — Пока тишина, — расстроенно пожала она плечами. — Думаю, если здесь вопрос не решится, то, может быть, стоит поехать в другой город, и там повезёт больше?... — Ты уж извини, — перебил Лайю мужчина. — Но Сандра мне рассказала о своем предположении. И если это действительно так, то обычный врач тут вряд ли справится. Будь он хоть из Лос Анджелеса или Нью Йорка. Да хоть из Эмиратов. Признавать это Лайя боялась до скрежета зубов. — Я всё-таки ещё надеюсь… — А Влад больше никого не нашёл? Из своих старых “тёмных” знакомств? — спросил Нолан, не догадываясь, что о Дракуле говорить сейчас ей было почти так же тяжело, как и о Локиде. — Не знаю, — угрюмо отмахнулась девушка. — Мы с ним это не обсуждали. — Хочешь, я спрошу? — Нет, я вообще больше не хочу никого из вас беспокоить! — на сжатых кулачках выступили вены. — Я сама справлюсь. Лео расстроенно покачал головой, наблюдая за её реакцией: — Лайя, неужели ты такого плохого мнения о нас всех?... Если тебе не посчастливилось нарваться на такого идиота, как Локид, то это совершенно не значит, что и остальной мир против тебя. Мы никуда не денемся. И никогда не перестанем тебя поддерживать, — Нолан подвинулся на край кровати, ближе к прячущей взгляд девушке, попытался заглянуть ей в лицо. — Ты не будешь одна. — Да уж, это верно… — сдавленный нервный смех вырвался наружу. — Особенно, если не придумаю никакого выхода. — Выход всегда есть. Просто иногда он там же, где и вход, — похлопав её по колену и дождавшись, наконец, взгляда Лайи, Нолан улыбнулся. А вот ей стало не по себе. Если воспринимать сказанное мужчиной всерьёз, то выход был именно в Ноэ… С него же всё началось… — Но если что, я всегда могу быть крёстным! — продолжал Лео, явно воодушевлённый этой идеей. — Поверь, если я смог вынянчить Кэти, то и с мелким полубесом справлюсь! Возможно, это будет даже проще. — Как же вам с Владом легко об этом говорить! — не выдержав того, куда увёл их разговор, Лайя раздражённо наморщила нос. — Но почему-то никто не думает о том, что я чувствую на этот счёт! — Нам с Владом? — в недоумении переспросил Нолан и склонил голову набок. — Что ты имеешь ввиду? — Неважно! — Эй… — не сдавался Лео. — Он что-то не то сказал тебе? Расстроил? Если так, то это точно не со зла, ты же его знаешь! Ну? Что такое? Лайя дёрнула плечами, словно желая сбросить с них каменные горы, примостившиеся там. — Он хочет… Уф, я даже не знаю, как слова подобрать, — девушка набрала в лёгкие побольше воздуха и продолжила: — Он предложил мне то, что я бы никогда не смогла принять. Сказал, что на отцовство не претендует, но… Её прорвало. Может быть, дело было в гормонах, заставляющих настроение колебаться дёрганной амплитудой, или же ей просто хотелось озвучить то, что она услышала от Влада и ещё раз понять, как она к этому относится. Лайя пересказывала другу их с Дракулой недавний разговор, изредка прерываясь и делая дрожащие вдохи. — Он прав, — заключил мужчина, когда её монолог утих. — Это абсолютно верное решение. — Лео! — не удержавшись, Лайя стукнула его по ладони. — Никакое это не решение, а добровольное рабство! Я что, похожа на Томаса Джефферсона? — Влад любит тебя, тебе же это известно. А любовь – всегда добровольное рабство. — Но тогда оно должно быть обоюдным! — Бёрнелл осеклась, поняв, что только что сказала. Сказала правду. — Я не могу так, Лео… Не могу ответить ему: «Нет, я не люблю тебя, но, возможно, мы полюбим друг друга через какой-нибудь год. В общем, когда-нибудь. В общем, потом.» Это разобьёт не только его сердце, но и моё. — У него оно уже давным-давно разбито, — помедлив очевидное, отозвался Нолан. — И хуже ты не сделаешь. Но можешь попытаться разглядеть человека, который никогда в жизни тебя не оставит, чем и дальше ждать от судьбы снисхождения. Это я тебе говорю, как друг, который тоже никогда не предаст. И которому видно со стороны. Она не нашлась, что ответить на его пронзительные слова. Не хотелось верить в то, что друзья считают её настолько беззащитной. Но сейчас же она действительно такая и есть. Маленькая напуганная девчонка, пытающаяся спрятать свой страх перед будущим за мнимой смелостью, которой оставалось всё меньше. — Решать, конечно же, только тебе, — Лео наклонился вперед, дотронулся до её плеча в прощальном жесте. — Но иногда нужно просто открыть глаза и посмотреть вокруг. Она промолчала, наблюдая исподлобья, как мужчина покидает комнату. И надеялась, что Локид всё-таки объявится с возможным решением. Но сообщать об этом Нолану благоразумно не стала. В этот день Лайю больше никто не тревожил. Несколько раз она приоткрывала дверь и прислушивалась к голосам из гостиной. Сандра хвасталась своими первыми успехами на новом месте работы и звонко хохотала, уверяя мужчин, каким доблестным стражем порядка она будет. Присоединяться к друзьям не было ни малейшего желания. И из комнаты она так и не вышла. Забралась под одеяло и принялась считать минуты до наступления ночи. Что-то внутри подсказывало девушке – сегодня он придёт. Шестое чувство её не подвело. Когда часы на стене отсчитали половину второго ночи, он появился в том же тёмном углу, что и в прошлый раз.***
Сжимая пальцами спрятанный в кармане стеклянный сосуд, врученный ему Негой с очередным напоминанием об услуге, Локид натянуто улыбнулся девушке: — Привет… — А я думала, что на этот раз ты с концами сбежишь, — она откинула одеяло в сторону и села в закрытую позу, скрестив ноги. Холод слов неприятно царапнул кожу над кадыком, когда бес проглотил её язвительный тон. Но ощущение ожидания, что буквально пропитало всю комнату насквозь, давало ему призрачное успокоение. Локид знал, что Бёрнелл его ждала. Это уже хорошо. — Снова не рада меня видеть? — не пытаясь скрыть скептической ухмылки, спросил он. — А я, между прочим, для тебя ой как постарался. В долги влез. — Что? Ты что-то придумал? — девушка сразу же оживилась. Но мужчина вдруг застыл, как вкопанный. Стекло флакона больно впивалось в ладонь, сжимающуюся вокруг него всё сильнее. Наконец совладав с собой, бес медленно произнёс: — Пришлось задействовать не самые приятные знакомства, — и достал из кармана то, что принёс для неё. Прозрачная жидкость внутри сосуда переливалась еле различимыми в темноте золотыми искрами. — Это поможет? — спросила Лайя, заметно напрягшись. — Должно… Если это то, чего ты хочешь, — раздумывая над тем, как рассказать ей о побочных эффектах зелья, Локид вновь стиснул флакон. — Но… Ты точно готова? Это будет неприятно, как минимум. — А у меня есть выбор? Действительно. У неё его нет. Как и у него. Даже если бы Ноэ вдруг решился просить об обратном, она бы не согласилась на такое. Это бремя – ненужное, чуждое ей. Да и какой из него отец? Ребёнка признать он не сможет. Пусть высшим демонам, каким Локид теперь и являлся, не запрещалось иметь бастардов от смертных, но отмечать их как своих кровных отпрысков и держать с ними связь они права не имели. Странный закон, глупый. Но закон. И Ноэ должен ему подчиняться. Теперь слишком много стояло на кону, и лишаться своих достижений ему всё же не хотелось… Хруст стекла отвлёк его от мыслей. Бес, неожиданно для себя, сжал фиал с такой силой, что по нему прошла трещина. — Ты что творишь? Он же сейчас расколется! — взвизгнула Бёрнелл и потянула руки к сосуду, накрывая ими его ладони, силясь разжать крепкие пальцы. Одно касание, а всё внутри перевернулось. Ноэ почувствовал его. Такого же напуганного, как и он сам. И теперь уже беззащитного. Оттого и молящего. Ведь Локид тоже был незапланированным ребёнком. Но при этом желанным. Родители любили его без памяти, ни минуты не давая ему усомниться в обратном. И пошли ради него против всех тёмных иерархий, против пандемониума, против мира, что был им домом, и покинули его, чтобы жить среди людей. А он сейчас собирался трусливо уничтожить крошечное существо – ту хрупкую связь, что ещё оставалась между ним и девушкой, к которой бес, как ни противился, но всё же прикипел. Которая часто заставляла его злиться и желать никогда не встречать её на пути. И одновременно потаённо благодарить ту необъяснимую фатальность, что свела их вместе. Готов ли он разорвать этот цикл из смеси отчуждённости и пылкой привязанности? А главное, хочет ли просыпаться по ночам от кошмаров, вспоминая, как сам же разрушил эту возможность? Разрушил убийством. Дав себе однажды клятву ничем не дорожить, Ноэ раздумывал над тем, чтобы сейчас непоправимо её нарушить. Безысходность застила глаза. Нет хуже ничего, как чёрт, в отчаянье пришедший. Локид оказался в этом по уши, только теперь понимая, как Лайя важна ему. Как она нужна ему. Эгоистично, по-свойски. Пусть даже она его не хочет. Но хотела когда-то. И они совершенно одинаковы в своей обиде, как одинаковы в том, что ещё не отпустили друг друга. Потому что если бы отпустили, она бы не стала его слушать. А он бы и вовсе не пришёл. Такие озарения обычно приходят в тот час, когда ты встаешь на канат, что протянут над бездной. И либо делаешь шаг вперёд, зная, что можешь сорваться при самом начале, либо оставляешь всё как есть, безвозвратно. Осколки впились в ладонь, раздирая кожу. Вперемешку с кровью меж пальцами беса сочилось их спасение и их проклятье. — Что ты натворил? — в ужасе задохнулась Бёрнелл. — Как ты мог?... Мужчина поднялся с постели, отряхивая руки от стекла и искристых капель. Порезы затянулись почти сразу же, оставив после себя светлые ниточки шрамов. Напоминание о преступлении, которое он чуть было малодушно не совершил. — Я не хочу, чтобы ты это делала, — твердость собственного голоса удивила его самого. — Зато этого хочу я! — прижав ладони к лицу, Бёрнелл почти в истерике затрясла головой. — Ты не вправе был решать за меня! Не вправе был снова отбирать у меня надежду! — Вправе. Потому что это не твоя ошибка, а моя. Это я поставил тебя под удар, облажавшись. Сбежав. Но ещё одного удара я не могу пропустить.***
Глаза снова были на мокром месте. Наверно, никогда в жизни Лайя столько не плакала, сколько за эти три месяца. Она не хотела верить бесу. Он наверняка сделал это нарочно, чтобы помучить её. Но зачем? За что? Неужели она мало страдала? — Нет, — голосовые связки скрутило в спазме. — Ты ушёл, когда я просила о помощи. А сейчас вернулся и добил… — Почему ты постоянно говоришь за меня? — зло оскалился Локид. — Из нас двоих мысли читать тут могу только я, да и то не всегда! Так что больше не берись рассуждать о моих мотивах и действиях, тебе о них ничего неизвестно, поняла?! — Так просвети! — крикнуть у девушки не вышло, из горла вырвался лишь жалкий всхлип. — Ты никогда ничего не говоришь напрямую, никогда не бываешь до конца честен! Как мне понять тебя, когда ты этого не хочешь? Всё так. Они не откровенничали друг с другом. Не говорили по душам. Почти не делились чем-то личным. Только пару раз Лайе удавалось пробиться через его толстую шкуру и заглянуть в воспоминания о родителях. Тогда он против воли, но всё же позволил ей стать чуточку ближе, а она поняла, как ему нужен кто-то рядом. И осознала, каким одиноким он был. Потянулась к нему, желая скрасить его терзания, унять печаль, смягчить… Узнать. Возможно, сейчас настало время сделать ещё один шаг навстречу и высказаться им обоим. По-го-во-рить, не додумывать. — Я не врал тебе ни разу, — бес отвернулся от Лайи, пряча лицо и очевидно нервничая. — Не договаривал – конечно. Но к чему такая прямота, когда ты не уверен в том, нужна ли она тому, кому ты хочешь открыться? К чему навязываться, обременяя и без того тревожный смертный разум? — Я так больше не могу, — девушка, прижав к груди подушку и смахныв со щеки слезинку, вперила глаза в его спину. — Давай начистоту… Или ты решил отомстить мне за все мои домыслы о тебе? Поэтому так ведёшь себя сейчас? — Нет, — плечи мужчины напряглись, пальцы суетливо теребили край пиджака. — Я лишь хочу, чтобы ты знала – мне не наплевать. Несмотря на то, что я наговорил тебе тогда. Несмотря на наши недомолвки, ссоры, желчь. Не всё равно. Даже если всё равно тебе. И я не хочу, чтобы из-за моей ошибки кто-то пострадал или погиб… Снова…***
Что бы он мог сделать тогда, не будь заперт в комнате? Он не спас бы родителей, и сам бы сгинул. Но вот уже которую сотню лет он винил в их смерти себя. И своего деда, до которого, наконец, представился случай добраться. Эта цель ослепляла Ноэ, заставляя идти по головам тёмной иерархии, пробиваться наверх любыми средствами, чтобы в итоге обрести нужную ему власть и поквитаться с ненавистным родственничком. Но ребёнок… Он рушил все планы, выстаиваемые на костях столетиями. И заставлял мимолётно задумываться не о мести, а о чём-то более осязаемом… Вот что на самом деле напугало Локида в ту минуту, когда Лайя призналась ему, что беременна. Он боялся отступить от своего возмездия. И только теперь разглядел это через прозрачно-ледяную стену, покрывшуюся тонкими ручейками и трещинами. Посмотрев на девушку из-за плеча, Ноэ будто бы заново её увидел. В карамельных радужках плескались отблески слёз и смятения, вызванные его признанием. — Ты говоришь мне правду? Тебе действительно небезразлично? — прошептала Бёрнелл, дрожащей рукой сминая уголок подушки. — Если мои слова ещё что-то значат для тебя… — он кивнул, внимательно разглядывая её силуэт, прислушиваясь. — Но хватит на сегодня откровений… Я приду завтра и мы поговорим ещё, хорошо? А теперь ложись. Ты хочешь спать. И он тоже. — Как ты…? Ты что, знаешь, что это мальчик? — в изумлении спросила Лайя. — Ты можешь его увидеть? — Нет. Я просто слышу, как он недоволен, — неожиданно для себя, бес приблизился к её постели, подобрал откинутое в сторону одеяло и укрыл босые ступни девушки. — До завтра… — Ты обещаешь, что придешь? — этот вопрос, такой искренний, стал для него светом в непроглядном сумраке. — Обещаю, — Локид сделал шаг назад и, щёлкнув пальцами, исчез. Второй шанс мы даём не людям, а себе. Ведь это правда сложно – сесть и сказать: «Да, я ошибся в этом человеке. Но я попробую еще». Ноэ надеялся, что Лайя даст себе этот шанс. А следовательно – и ему.